скачать книгу бесплатно
«Ничего себе! – изумилась Надежда. – А я тут… провинциалка, перед московской знаменитостью в таком неприглядном виде… предстаю… Какая досада!»
– Володя, да ладно тебе! Отклоняешься от темы, – забавно смутилась «знаменитость».
– А что в этом плохого? Не надо стесняться собственных подвигов и заслуг! Ты наверняка стал бы уже генералом, если бы, этсамое… соблюдал указы Петра Первого!
Мужчины рассмеялись. Надежда почувствовала себя неловко, не понимая, о чем речь.
– Надюша, ты знаешь, что несоблюдение некоторых указов Петра Первого и в наше время чревато последствиями? – спросил Владимир Иванович.
– Да нет, не знаю. И каких же именно указов? – не боясь показаться невеждой, поинтересовалась она.
– Володя, ну кому это интересно? Давай лучше сразу к делу, – Юрий Петрович попытался перевести разговор в другое русло.
– Есть такой реальный исторический указ Петра, – невозмутимо продолжал Владимир Иванович, – который гласит, что «подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы… этсамое… разумением своим не смущать начальства».
– А, ну что-то такое читала однажды! У кого-то в приемной, – сказала Надежда. Она действительно видела этот текст, напечатанный крупным шрифтом, в каком-то кабинете на стене – здесь, в Москве. Только сейчас никак не могла припомнить – в каком именно.
– Так вот, если бы Юра следовал мудрому указу, то очередное звание ему могло быть присвоено гораздо раньше! Но… принципиальность – его второе «Я»! Частенько это ему выходит боком…
Юрий Петрович Михальцов за долгие годы службы успел поучаствовать в расследовании многих громких дел, в том числе – связанных с похищением людей и взятием заложников. Неоднократно был представлен к наградам. И, возможно, мог бы добиться более значительных успехов в карьерном росте, если бы не его прямота и бескомпромиссность, а также вредная привычка говорить правду в глаза… даже начальству.
– Между прочим, к прежнему званию – подполковника – Юра был представлен досрочно, за особые заслуги! За проявленное мужество и героизм! Да к этому, кажется, тоже, этсамое…
– Да что об этом говорить, Володя, – снова смутился Юрий Петрович, – это отдельная история.
– Юра попробует нам помочь, Надюша. Ты можешь ему доверять, этсамое, как самой себе, – сказал Владимир Иванович, – или, допустим, как мне.
– Володя, ну так кто у вас пропал-то? – спросил полковник.
Для дальнейшей беседы все устроились на кожаном диване в относительно тихом и уютном уголке большого холла.
– Может быть, девушка давно знакома с этим мужчиной, и они заранее договорились о встрече? – предположил Юрий Петрович, когда все уже было рассказано. – Возможно, и нет здесь никакого криминала… Или только вчера познакомилась… Откуда же он взялся, брюнет-то этот?
– Ира почти всегда была под моим присмотром или… с моими друзьями, – ответила Надежда.
– А ведь она выходила из зала заседаний! – вспомнил Владимир Иванович. – Она сидела в одном ряду с нами. Точно, выходила! Она отсутствовала какое-то время, но я не придал этому значения. Мало ли куда может выйти девушка! У меня и в мыслях не было поинтересоваться! Даже и нетактично, этсамое… как-то, – закончил он виноватым голосом. В этой фразе его обычное «этсамое» подчеркивало чувство вины.
Юрий Петрович прошел в сопровождении Надежды и Владимира Ивановича в службу безопасности, все вместе внимательно просматривали видеозаписи за время съезда.
– Надюша, да вот же она! Она ведь? – Владимир Иванович подошел вплотную к монитору.
– Она, – выдохнула Надежда.
– Откуда это она идет? В той стороне камера есть? – спросил друг-партиец у начальника охраны.
– Сейчас переставлю кассету, – ответил тот, – от лифта, скорее всего, шла. В номер, наверное, поднималась.
Через несколько минут на экране снова мелькнула фигурка Ирины в лифтовом холле.
– А вот и наш брюнет! – воскликнул Владимир Иванович. – Кажется, случайно встретились?
– Разговаривают, как будто уже знакомы, – заметила Надежда.
– Не факт, – возразил Владимир Иванович, – может быть, сейчас и познакомились.
Полковник попросил сделать копии видеозаписей, которые могли понадобиться для следствия. По его просьбе было распечатано несколько кадров, где наиболее четко отображались лица Ирины и ее спутника.
– Скорее всего, они заранее договорились о ночной встрече, – предположил Юрий Петрович.
– И что нам это дает? – спросила Надежда.
– Пока – ничего, – ответил полковник. – Дальше – посмотрим…
Еще один момент стал поводом для волнения: не удавалось пока выяснить, останавливался ли спутник Ирины в гостинице, или приходил сюда по каким-то делам. Никто из дежурных администраторов не помнил, чтобы он заселялся в гостиницу.
– Надежда, вы размещайтесь и ждите моих звонков, – сказал Юрий Петрович тоном, не допускающим возражений, – ни во что не вмешивайтесь. Инициативы не проявляйте. Я еду в управление, займусь выяснением личности нашего… жгучего брюнета. Кажется, где-то мне уже встречалось его лицо… Очень возможно, что он имеет отношение к криминальному миру.
– Ну а нам что делать, Юра? Чем помочь? – спросил Владимир Иванович.
– А знаешь, Володя, пока нет оснований для официального расследования… останьтесь на денек… до выяснения обстоятельств. Может быть, мне понадобится ваша помощь. Начнем пока неофициально искать концы.
– Хорошо, – согласился тот.
– А вы неплохо держитесь, Надежда… хотя заметно, что очень тревожитесь, – сказал Юрий Петрович, с улыбкой глядя ей в глаза.
«Рассматривает меня, как амебу под микроскопом, – подумала Надя, отводя взгляд. Ей было неловко чувствовать себя объектом столь пристального внимания. Особенно – когда она не была уверена в собственной неотразимости. А уж сегодня-то – и говорить нечего! – Проницательный какой… Улыбается тут еще…»
– В общем-то, волноваться пока рано, ничего страшного не произошло, – добавил полковник.
– Или мы пока не знаем об этом! – простонала она.
– Надя, ну-ну, нельзя, этсамое, на плохое сразу настраиваться! Надо надеяться на хорошее, – Владимир Иванович был убедителен, как никогда. Надежда тоже хотела бы так рассуждать и «надеяться на хорошее», но сейчас настроиться на позитивный лад у нее не очень получалось…
– Я постараюсь как можно скорее прояснить ситуацию и помочь… насколько это возможно, – пообещал Юрий Петрович и ушел.
Устинова заселилась в небольшой номер на шестнадцатом этаже. Разобрать вещи не хватило сил. Вынула из чемодана джинсы и футболку, переоделась. Долго смотрела в окно. Открывающийся отсюда вид был ей хорошо знаком. Не первый раз она останавливалась в Измайловском гостиничном комплексе, и ее всегда умиляла эта панорама: торговые ряды вернисажа, павильоны-теремочки и другие постройки в русском стиле. А если посмотреть направо – видна часть Измайловского парка. Но сейчас, глядя на эти красоты, она не чувствовала привычного восторга. Надежда отошла от окна, уселась в кресло и замерла.
Владимир Иванович и Герман заняли номер неподалеку. Был вечер, все устали после напряженного дня.
Зазвонил стационарный телефон.
– Надя, давайте сходим куда-нибудь, – предложил Владимир Иванович, – ты же там как на иголках! И нам неспокойно. Новостей от Юры можно ожидать часа через полтора-два, не раньше. Пойдемте кофейку попьем…
За чашкой кофе говорили обо всем, кроме того, что заставило их изменить планы и остаться в Москве.
Вдруг раздалась мелодия вызова в сумочке Надежды.
– Мама, как у тебя дела? Ко мне тетя Наташа пришла, сказала, что у вас там ЧП… Лучше бы ты не Иринку, а меня с собой взяла! Головную боль себе только заработала, – скороговоркой выпалила возмущенная до глубины души Лапочка-дочка.
Пообещав Аленке держать ее в курсе и дав несколько ценных указаний, Надежда пожелала ей спокойной ночи и отключилась.
Через некоторое время ожил телефон Владимира Ивановича. По обрывкам фраз было понятно, что звонил Юрий Петрович. Какими долгими показались Надежде эти несколько минут их беседы!
– Личность нашего брюнета установили, – сказал он, закончив разговор, – это картежный шулер, или катала, как говорят в определенных кругах. Сюда он, видимо, по своим «профессиональным» делам приходил. И познакомился с Ириной… случайно или нет – неизвестно. Теперь его надо найти. Мы с Юрой прокатимся по местам возможного обитания этого типа.
– Так и я поеду с вами, Володя, – предложил Герман.
– Гера, побудь лучше здесь. Юра меня пока одного позвал. Вдруг этот тип появится. И… этсамое, мало ли что… тут…
– Что… мало ли что? – встревоженно спросила Надежда. Ей показалось, что Владимир Иванович чего-то не договаривает, – что-то случилось?.. А?
– Надя, да ничего не случилось! Что ты прямо, этсамое… опять!.. Искать поедем!
Он поднялся в свой номер и через пять-семь минут вышел с борсеткой в руках, набрасывая на ходу джинсовую куртку.
– Ну, пожелайте удачи!
– Удачи, Владимир Иванович, – от души сказала Надежда.
– Ты держи нас в курсе, Володя, – попросил Герман Юрьевич.
«Катала, значит…», – подумала Надежда. Она имела весьма поверхностное представление об этой, с позволения сказать, профессии. Разве что из детективов. Да еще было два инцидента из ее собственного опыта…
Это случилось, когда она первый раз прилетела на партийную конференцию… В аэропорту Домодедово многочисленные столичные таксисты навязчиво предлагали пассажирам свои недешевые услуги. Вдруг рядом с ней оказался мужчина лет тридцати пяти, вполне приличной наружности.
– Девушка, вам куда? – спросил он.
– В Москву, естественно, – не очень любезно ответила Надежда.
Она предполагала добираться до города на автобусе, но незнакомец, как будто угадав ход ее мыслей, вдруг сообщил:
– У автобусов сейчас большой перерыв, а вот электричка до Павелецкого вокзала отходит через несколько минут!
Надежда не придала значения тому, что ни сумки, ни чемодана, как полагалось бы прилетевшему из другого города пассажиру, в руках мужчины не наблюдалось. Вслед за случайным спутником она вошла в последний вагон электрички, заняла свободную скамью. Попутчик приличной наружности устроился рядом, предложил сыграть в карты. В «дурачка». Чтобы не скучно было.
Не ожидая никакого подвоха, Надя согласилась.
Незнакомец вынул колоду карт. Вдруг откуда-то подошли еще трое желающих перекинуться в картишки, молча стали усаживаться в кружок.
Кто-то из новичков решил удивить попутчиков «более интересной и очень простой игрой». На деньги. Символически. Быстро объяснили правила.
Раздали карты, сделали ставки.
Надежда выиграла.
– Ну вот! Девушка сейчас выиграет на шампанское! – весело высказал предположение один из игроков – улыбчивый мужчина лет сорока пяти, простецкого вида.
Ставки увеличили. Надя опять выиграла.
– Ну вот! Девушка сейчас на французские духи выиграет! – продолжал радостно комментировать происходящее улыбчивый мужчина простецкого вида.
Но в следующий раз Надежда проиграла! Она, конечно, поняла, что все это было подстроено, но потеряла пока не так много – не более третьей части своей основной зарплаты.
– Все, я больше не играю! – решительно заявила она.
Тут игроки потеряли к Устиновой всякий интерес и покинули вагон. Надежде было, конечно, немного жаль денег, но речь шла не о той сумме, потеря которой могла бы ее очень расстроить. Ей просто было противно ощущать себя обманутой.
Но, в конце концов, жизнелюбие взяло верх. Надя смотрела в окно на пробегающие мимо березки и сосны, на весеннюю, едва проклюнувшуюся листву и веселые утренние лучики солнца, пробивающиеся сквозь свежую зелень деревьев, и постепенно отвратительное ощущение от проигрыша уступило место ее обычному позитивному расположению духа…
В другой приезд в Москву Надежду чуть не увезли на такси в какое-то лесное кафе случайные попутчики – тоже очень приличного, располагающего к доверию вида, которые горели желанием научить ее новой карточной игре…
Казалось бы, с лихими девяностыми ушел в прошлое и разнузданный разгул преступности: не встретить уже на улицах беззастенчивых шулеров и наперсточников, устроителей тараканьих бегов и прочих любителей поживиться за счет наивных сограждан. Теперь доверчивых гостей столицы ждали более изощренные аферисты и мошенники. Тревожные мысли об Ирине не покидали Надежду…
До часу ночи просидели Герман и Надежда в холле гостиницы, ожидая вестей. Наконец у Нади зазвонил телефон.
– Как дела, Надюша? Что новенького? – спрашивал Владимир Иванович таким обычным голосом, будто ничего особенного за последние сутки не произошло.
– А какие у нас могут быть новости, Владимир Иванович? – ответила вопросом на вопрос возмущенная Надежда. – Новостей мы от вас ждем! У вас что нового?
– Пока ничего, Надюша, кроме некоторых подробностей. Я скоро буду.
Минут через пятнадцать – двадцать Владимир Иванович в холле гостиницы «Альфа» рассказывал друзьям о том, что удалось выяснить.
– По документам наш брюнет – Рашид Андреевич Сулейманов. Вот я записал о нем некоторые сведения. У Юры все данные есть, – Владимир Иванович вынул записную книжку. – Сулейманов – мелкий картежный шулер, как вы уже знаете. Сидел за мошенничество, несколько лет назад освободился. Гражданин России. Живет в Люберцах. Нигде не работает. Не женат. Ни в каких более серьезных делах замечен не был. Но все ведь, этсамое… случается когда-то в первый раз!
– Что в первый раз? Что может «случиться в первый раз»? – переспросила испуганная Надежда. – Есть уже какие-то предположения?
– Надя, да что ты, этсамое… впереди паровоза бежишь! Нет еще предположений никаких! Мы проехали по обычным местам обитания этого «фрукта», но никто его сегодня не видел. Даже дома были. Вернее – около… Ближайший сосед видел его неделю назад и характеризует как спокойного молодого человека, никаких неудобств окружающим не доставляющего.
– Неглупый малый, значит… дома у себя не гадит, – предположил Герман.
– Да уж, только неизвестно, чего нам ожидать от этого «неглупого малого», – вставила Надежда.
– Пока непонятно. Окружение у него довольно разношерстное, так что неизвестно, в какую сторону его потянет и на что он может быть способен. Юра по своим каналам дал соответствующие ориентировки… куда только можно…
То, что удалось узнать, нисколько не прояснило ситуацию с Ириной и совсем не успокоило Надежду.
– Все, ребята, пойдемте отдыхать, – сказал Владимир Иванович тоном, не допускающим возражений, – я с ног валюсь. Да и вы, наверное, не очень-то отдохнули здесь, вестей ожидая! Завтра снова трудный день.
Разошлись по номерам. Надежда снова попыталась дозвониться до Ирины – в который раз за день – и опять услышала знакомое: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Наскоро приняв горячий душ и выпив валерьянки, она свалилась на кровать и забылась беспокойным сном, полным кошмарных видений…
Утром ее разбудили стук в дверь и бодрый голос Владимира Ивановича:
– Надюша, вставай! Труба зовет! Через пятнадцать минут – общий сбор! – Это был знакомый клич: так обычно созывали друг друга друзья-партийцы на стихийные, импровизированные совещания. Но сейчас повод для сбора был более тревожный и менее приятный, чем обычно…
Надежда поднялась, кое-как привела себя в порядок. Волосы вчера не закрутила на бигуди – не было ни сил, ни настроения, и теперь они торчали в разные стороны. Соорудив подобие прически, слегка подкрасив ресницы и губы, она с немалым огорчением созерцала в зеркале свое уставшее лицо с синяками под глазами.
