banner banner banner
И смех, и слёзы, и любовь… Или «Детективные приключения партийной активистки»
И смех, и слёзы, и любовь… Или «Детективные приключения партийной активистки»
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

И смех, и слёзы, и любовь… Или «Детективные приключения партийной активистки»

скачать книгу бесплатно

И смех, и слёзы, и любовь… Или «Детективные приключения партийной активистки»
Наталья Бессонова

После съезда исчезает молодая девушка Ирина. Появляется информация, что ее увез в Стамбул человек, известный своими связями с торговцами людьми. Женщина с говорящим именем Надежда отправляется на ее поиски и сама попадает в руки работорговцев.События разворачиваются в историческом центре древнего города в первом десятилетии нашего века. Читателя на страницах романа ждут незабываемые приключения, прогулки по чарующему Стамбулу, головокружительная любовная история.

И смех, и слёзы, и любовь…

Или «Детективные приключения партийной активистки»

Наталья Бессонова

© Наталья Бессонова, 2023

ISBN 978-5-4483-0204-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«В какой же переплет ты попала, девчонка глупая? – в который раз подумала Надежда. – Где тебя искать?»

Этот вопрос терзал ее с той самой минуты, когда из московской гостиницы внезапно исчезла молодая девушка, на поиски которой Надежда и примчалась в Стамбул.

На раскидистой ветке платана сидели два зеленых попугая, каждый размером с сороку, и о чем-то деловито переговаривались. Надежда пришла в умиление от такой картины: раньше попугаев она видела только в клетках. Причина, которая привела ее сюда, вовсе не предполагала лирических отступлений, но вряд ли могла повлиять на ее неунывающий характер и способность удивляться окружающему миру.

В прозрачной лужице близ фонтана плескались жизнерадостные воробьи. Пенные струи, поочередно меняя высоту и напор, весело искрились на солнце. Виды, открывающиеся с площади, могли поразить воображение любого человека, оказавшегося здесь впервые: с одной стороны – величественные стены легендарного храма Святой Софии, или, как его называют здесь, – Айя-София, с другой – изящная мечеть султана Ахмеда Первого, она же – Голубая мечеть, окруженная шестью минаретами.

Надежда находилась в самом сердце Стамбула, в одном из самых его примечательных мест: в районе Фатих, на древней площади Султанахмет – в историческом центре столицы трех великих империй.

«Задохнуться можно от восторга!» – подумала Надежда. Но, ни чарующая магия знаменитого места, ни умиротворяющий плеск воды в фонтане не могли заглушить ее волнения и тревоги.

Мысли Надежды путались, то выдергивая из памяти какие-то известные ей исторические события, связанные с этим древним городом, то возвращаясь в современность. Где-то здесь, неподалеку, должно быть, столетия назад располагался невольничий рынок. Давно миновали те времена, когда продажа людей в рабство во многих цивилизованных странах считалась обычным делом. Но до сих пор в криминальных сводках периодически встречается информация о задержании преступников, замешанных в похищениях людей. Как бы дико это ни звучало, но и сейчас в мире имеют место торговля людьми и рабство… хоть это и противозаконно. Такая вот объективная современная реальность, ничем не уступающая по жестокости нравам Средневековья…

Глава 1. Пропажа

Надежда Устинова, региональный лидер одной из многочисленных политических партий России, везла делегацию на очередной съезд…

Прозрачная утренняя дымка плыла за иллюминаторами. Надежде нравилось сидеть у окошка: можно было наблюдать за облаками, за удаляющимися вдаль поселками и городами с крошечными зданиями, похожими на спичечные коробочки. В ясную погоду при наборе высоты она легко могла отыскать свой микрорайон и даже дом.

Вот и сейчас среди городских кварталов она без труда нашла коробочку-девятиэтажку, в одной из квартир которой, на девятом этаже, еще, должно быть, подремывали ее домочадцы: Аленка, она же – Лапочка-дочка, студентка первого курса педагогического университета, и Прелестница-кошка – очаровательная, но своенравная зверушка породы «невская маскарадная». При мысли о них на душе у Надежды потеплело…

В этот раз на съезд летело шесть делегатов, включая Устинову. Земляки-партийцы занимали весь ряд в салоне воздушного судна.

– Как настроение, Иринка? – обратилась она к миловидной белокурой девушке, сидящей рядом. – Пересядешь на мое место? В окошечко посмотришь…

– Нет, не надо! Очень уж высоко… еще голова закружится.

Ирина, студентка художественно-педагогического колледжа, в котором преподавала Надежда, летела в самолете первый раз в жизни. Отличница, активистка, заместитель председателя городского молодежного отделения партии.

Справа от Ирины сидела Наталья Федоровна – закадычная подруга Надежды и верная ее помощница во всех начинаниях.

На противоположной стороне у иллюминатора пристроился Сергей Валентинович, или просто Серега – врач по профессии и первый заместитель председателя, то есть Надежды. Веселый нрав, кудрявая шевелюра и белозубая улыбка делали его весьма симпатичным малым. Шутник и балагур, он любую ситуацию легко мог превратить в повод для веселья и пересказывать ее позже, как анекдот. Вот и сейчас он, жестикулируя, со смехом что-то говорил соседу.

Тот спокойно улыбался в ответ. Василий Николаевич – надежный соратник и второй заместитель председателя, безотказно приходивший по первому зову и беспредельно доверяющий Надежде не только в политических, но и в любых других вопросах.

В крайнем кресле «мужского ряда» с невозмутимым видом листал журнал Станислав Анатольевич, или просто Стас, как называли его друзья и коллеги. Интеллигентный мужчина сорока пяти лет, спортивного телосложения, с благородной проседью, с усами и в очках. Стас был учредителем и директором небольшой проектной организации. Справедливости ради стоит отметить, что особых надежд на успех партии Стас не питал, а поддерживал друзей-партийцев просто так, из солидарности. В качестве юридического адреса регионального отделения в документах числился адрес его проектной организации.

К партийным делам Надежда, конечно, привлекла и Лапочку-дочку. В числе первых вступила в партию и мама Надежды – библиотекарь одного из вузов. О профессионализме Лилии Семеновны ходили легенды в студенческой среде города, чем ее семья по праву гордилась. «Она не только прекрасный библиотекарь и отзывчивый человек, она – ходячая энциклопедия!» – делились впечатлениями «мученики науки».

Лилия Семеновна разделяла политические взгляды дочери и внучки, а если в чем-то была с ними не согласна, то, не сумев разубедить, все равно их поддерживала, как истинная мама и бабушка.

***

Вечером, после ужина, все заселившиеся в гостиницу «Альфа» партийцы собрались в кафе на первом этаже. Обсуждали наболевшие вопросы. Сидели небольшими компаниями, каждая из которых могла в какой-то момент запросто присоединиться к любой другой.

– А я вот считаю, что в городском Совете должно быть больше молодежи, представителей студенчества, – заявила вдруг Ирина в ответ на чью-то фразу о малочисленности органов общественного самоуправления.

– О как! – Герман Юрьевич, которому в середине девяностых довелось отстаивать идеи первых демократов-романтиков, работая в Государственной Думе, не сдержал улыбки, удивленный категоричностью девушки.

– И не только в городском, но и в местных, и во всех органах законодательной власти! И в Государственной думе – тоже, – продолжала Ира со свойственным ей максимализмом.

– Но прежде молодые люди должны чему-то научиться… приобрести жизненный опыт, получить образование, – терпеливо объяснял Владимир Иванович – депутат Екатеринбургского городского Совета. Его характерное «этсамое» звучало вовсе не как слово-паразит, а, наоборот, добавляло выразительности и убедительности произносимой фразе.

– Но ведь взрослые, а особенно пожилые люди не понимают проблем молодежи! Вы мыслите по-старому! Взгляды тоже бывают устаревшими, как и мода, – не сдавалась Ирина.

– Иришка, ты о чем это? Где ты здесь пожилых видишь? И чьи это взгляды считаешь устаревшими? – с шутливым возмущением спросила Надежда. – Да ты хоть знаешь, с кем споришь? Неудобно даже! Я себе не всегда… могу такое позволить! – добавила она шепотом и уже серьезно, стараясь, чтобы эти слова услышала только Ирина.

Наде было неловко от неуместной болтовни подопечной и от ее неприкрытого стремления обратить на себя внимание.

– Да ладно, Надюша, пусть девочка поговорит, – Владимир Иванович понимающе улыбнулся.

– Но ведь я же права, Надежда Владимировна! Ведь взрослые люди молодыми были совсем в другое время, тогда все было… иначе, – не унималась Иринка.

Подошел Игорь – руководитель Саратовского отделения, держа в руках бокалы и бутылку красного сухого вина.

– Можно к вам присоединиться? – спросил он, помогая мужчинам придвинуть вплотную к их столу соседний квадратный столик. – О чем столь жаркий спор?

Кто-то принес коробку конфет, порезанный дольками апельсин. Разлили вино.

– Молодежи-то нальем немного? – спросили у Нади.

– Ирине – только глоток, для крепкого сна, – разрешила она.

Дискуссия продолжалась.

Иринкины неуклюжие попытки философствования казались Надежде забавными.

«Совсем еще ребенок, – подумала она, – умненькая девочка, которая привыкла прилежно учить уроки, повторять заученные книжные фразы, не сомневаясь в их правильности, и ожидая за свою старательность одобрения взрослых».

Откуда-то послышалась песня:

«Таганка, все ночи полные огня,
Таганка, зачем сгубила ты меня…»

– Для кого-то – Таганка, а для нас – Полтавка, – засмеялся Андрей.

Центральный штаб партии, с самого ее учреждения и по сей день, находился на улице Полтавской, или, как говорили партийцы, «на Полтавке». Даже газета, которую эпизодически выпускало это сообщество единомышленников, была ими любовно названа «Полтавкой»…

– «Полтавка, я твой бессменный арестант…» – поддержали, оживившись, друзья-соратники.

– Автор текста на нас не обидится? – спросил кто-то.

– Он нас простит, – ответили ему. – Мы же – со всем уважением…

Посидели еще немного. Звучала негромкая музыка, слышались знакомые, такие родные голоса друзей…

Потом всей компанией гуляли в Измайловском парке. Погода стояла по-настоящему весенняя, теплая и ясная. Прозрачный воздух был напоен ароматами молодой листвы, цветов сирени и черемухи. Зеркальная гладь озера отражала свежую зелень деревьев и редкие полупрозрачные облака, подрумяненные закатом. Слышалось пение соловья, заглушаемое шумом транспорта…

Съезд на этот раз прошел без особых разногласий.

Устинову избрали в состав Президиума, и она достойно отбывала сию повинность вместе с коллегами. Ей всегда казалось, что выбирают ее в этот весьма уважаемый рабочий орган, если можно так выразиться, «для оживления интерьера». Особо важной для Президиума персоной она себя не считала.

Сидела и вспоминала те годы, когда «призрак демократии бродил по России». Только был он не пугающим, а вселяющим надежду на обновление…

У Нади дома с тех времен висел плакат с лозунгом: «Остановим криминальную революцию!»…

На следующий день предстояло сдать привезенную партию подписей избирателей, а в оставшееся до отъезда время Надежда собиралась прогуляться с друзьями по Красной площади и Александровскому саду. Однако, проснувшись утром, она обнаружила, что кровать Ирины уже аккуратно застелена.

Окликнув девушку, наставница не получила ответа.

«Странно, – подумала Надя, – куда она могла пойти одна?»

Набрала номер Ириного мобильного. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», – прозвучало в ответ.

«Забыла телефон зарядить, наверное», – решила Надежда.

Она быстро собралась, зашла за остальными, все вместе спустились в ресторан, надеясь там встретить Ирину.

Друзья-екатеринбуржцы сидели за одним из столиков в центре зала.

– Надюша, идите к нам поближе, – пригласил Владимир Иванович.

– Иринки что-то нигде нет. Куда бы это она одна с утра могла отправиться? – поделилась беспокойством Надежда.

– Может быть, сувениров решила купить? – предположил Герман. – Хотя рановато еще, вернисаж только открывается…

Позавтракали, вышли в холл. Поговорили о том, о сем: о партийных делах, о жизни, о погоде. Появился Виктор Петрович из Ростова-на-Дону.

– Всем доброго утречка! Надюша, а ты что встревоженная такая? – поинтересовался он.

«Надо же, понял, что я волнуюсь», – удивилась Надежда.

– Да пока еще не особо встревоженная, – ответила она, – но уже начинаю беспокоиться: Иринка куда-то пропала.

– Надь, ну это ж дело молодое! Может быть, Ирина познакомилась с кем-то да гулять пошла. У них это сейчас быстро!

– Да ты что, Витя, какое там «познакомилась»! Она скромная девчонка, отличница! Серьезная и ответственная. Иначе бы я и не взяла ее сюда. В любом случае она бы меня предупредила, – уверенно заявила Надежда, но мужчины не разделяли ее тревоги.

За беседой устроились в фойе первого этажа, в креслах за круглым столиком. В многочисленных стеклянных киосках продавали сувениры, бижутерию и еще много разных милых мелочей, которые могли бы привлечь внимание Ирины, если бы она туда зашла.

– Разве нельзя было что-то здесь купить? – недоумевала Надежда. – Вон какое разнообразие! И идти никуда не надо…

Неподалеку возвышался аквариум, в котором, кроме золотых рыбок, плавала большая черепаха со смешным длинным носом и, казалось, нарочно корчила всем забавные рожицы. Черепаха плавала то влево, то вправо, рисуясь перед новоявленными зрителями.

– Красавица какая! Как-то она называется, – протянула Надежда, стараясь вспомнить название этого вида черепах.

– А ты спроси у нее имя… с фамилией, – посоветовал Серега.

– А я… языков не знаю… да и забуду все равно…

Посидели, беседуя о каких-то незначительных вещах… Похоже, мужчины еще не видели повода для беспокойства.

– Так, друзья мои, поеду я подписи сдавать. А вы ждите здесь. Если появится Ирина – сразу мне позвоните, – попросила Надя. – А то я нервничаю…

Подписи Надежда добросовестно сдала, только в этот раз на доработку их возвратили больше половины.

В совершенно дурном расположении духа отправилась к станции метро «Электрозаводская», перекладывая на ходу свою тяжелую ношу из одной руки в другую.

Набрав номер Ирины, опять услышала механический голос и знакомые слова о недоступности номера. На сердце было тревожно.

Вдруг ее взгляд остановился на русоволосом мужчине невысокого роста, с пышными усами. Он шел навстречу и приветливо улыбался Надежде, как будто давным-давно был с ней знаком и несказанно рад ее видеть.

«Кто-то из наших новых партийцев, наверное, идет подписи сдавать… или сдал уже,» – решила Надя и даже представила, как видит этого человека на заседании. А вслух сказала:

– Привет! Как дела? Идете сдавать подписи или сдали уже? Много забраковали? – она так рада была видеть доброжелательное лицо после этих строгих проверяющих, что буквально бросилась на шею улыбающемуся мужчине – по-свойски, по-приятельски, как было заведено у них с друзьями-партийцами.

Не слушая ответа, Надежда продолжала:

– А у меня две трети подписей забраковали! Представляешь? Опять эту тяжесть домой везти! Кошмар какой-то!

Она сразу перешла с улыбающимся мужчиной на «ты», как с товарищем по партии, тем более он был на первый взгляд одного с ней возраста, а то и моложе.

– А кто это? – спросил маленького роста мужичок, который смешно семенил рядом с улыбающимся усатым мужчиной.

Надежда даже не сразу обратила на него внимание: был он какой-то незаметный, но в то же время присутствовало в его облике что-то основательное, надежное, хозяйское, но из-за невысокого роста ему больше подходило именно слово «мужичок», а не «мужчина».

– А кто это? – испуганно переспросил он.

– Не знаю, – продолжая улыбаться, ответил усатый мужчина.

«Своих не узнает», – подумала Надежда.