скачать книгу бесплатно
– Слушай, а помоги мне, пожалуйста, сумку до метро донести, тяжеленная ужасно! – попросила она.
– Ну, давай, – согласился усатый мужчина, с готовностью забирая у Надежды сумку и продолжая радостно улыбаться, а сам развернулся вслед за ней в сторону станции метро.
– А ты понеси вот это, – он отдал ей кожаную борсетку.
– Да кто это? – не унимался мужичок, тоже изменив вслед за улыбающимся попутчиком направление движения на противоположное.
– Да не знаю я, – ответил опять усатый мужчина, все внимание которого занимала болтовня Надежды.
Она же задавала ему вопросы и, не слушая ответов, продолжала монолог.
– Вы из какого региона? Сколько у вас людей?.. У нас – около четырехсот человек, а надо не меньше тысячи набрать…
Усатый мужчина продолжал молча улыбаться. Да если бы он и хотел что-то ответить, то вряд ли ему это удалось бы. При несмолкаемой болтовне Надежды вставить хоть слово было просто невозможно.
Мужичок, между тем, молча семенил рядом и с настороженным любопытством прислушивался к этой странной беседе, а если сказать точнее – к монологу Надежды.
Вот и станция метро. Надя подошла к кассе, встала в очередь.
– Сейчас я возьму карточку и будем прощаться! – объявила она.
– Да мы тоже с тобой прокатимся, – озвучил намерение усатый мужчина.
– Ну, тогда я возьму и вам карточку…
– У нас проездные, – сияя жизнерадостной улыбкой, ответил он.
«Зачем им проездные на метро, если они не москвичи? – подумала Надежда, и в ее мысли впервые закралось смутное сомнение. – А я же их не знаю!!! И они не из нашей партии…» – наконец-то дошло до нее.
Надежда забеспокоилась. В сумке, кроме подписных листов, лежала крупная сумма денег, которую предстояло раздать людям за сбор подписей. В ее голове пронеслась вереница самых неприятных мыслей, а по спине пробежал холодок…
Ругая себя за легкомыслие, она обратилась к усатому мужчине с убийственно логичной речью:
– Мужчина, отдайте мне сумку, пожалуйста, мне некогда тут с вами разговаривать, я очень тороплюсь! – Надя перешла на «вы», как и положено обращаться к незнакомым людям.
– Да ладно уж, я провожу до гостиницы, – продолжая улыбаться, возразил он.
– Отдайте мне сумку, – настаивала она, пытаясь вырвать «драгоценную ношу» из сильных рук усатого незнакомца.
– Да ладно тебе, – все еще улыбаясь, проговорил он, – что, ценная поклажка, что ли? Там деньги, наверное? За подписи, что ли? Да не бойся! Ты знаешь, сколько денег в борсетке, которая у тебя в руках? Уж гораздо больше, чем в твоей сумке! Честно!
– Мужчина, ну что вы ко мне пристаете? – возмущенно воскликнула не на шутку испуганная Надежда, и это был ее последний аргумент.
– Интересно, это кто к кому пристал? – смеясь, усатый мужчина задал вопрос, не требующий ответа.
Ей все же удалось вырвать свою сумку из рук незнакомца. Он едва успел поймать борсетку, небрежно брошенную ему Надеждой. Почти бегом, насколько это было возможно с тяжелой ношей, она спустилась по эскалатору и остановилась в ожидании поезда.
– А ты куда Володьку дела? – испуганно спросил запыхавшийся мужичок, подбежав к ней.
– Так его Володькой, что ли, зовут? – вопросом на вопрос ответила Надежда.
– Володькой, – подтвердил мужичок.
Тут подскочил Володька.
– Ну что, давай провожу до гостиницы, что ли? Тяжелая ведь сумка, – заливаясь смехом, предложил он свои услуги.
Через минуту, оценив комичность ситуации, громко хохотали все трое, привлекая внимание окружающих, с удивлением поглядывающих на странную компанию.
Оказалось, что Надежде повстречались два друга-москвича. Володька – майор зенитно-ракетных войск в отпуске, а мужичок – тоже майор, но недавно уволившийся в запас и теперь пытающийся найти свое место в гражданской жизни. Отпустив приятеля, майор Володька пообещал присоединиться к нему позже, а сам поехал провожать даму с ее тяжелой сумкой до гостиницы.
На Надежду по дороге периодически нападал, казалось бы, беспричинный, неудержимый смех. Но Володька, зная, над чем она смеется, хохотал вместе с ней – звонко и заразительно, не обращая внимания на неодобрительные взгляды добропорядочных пассажиров.
Проводив нечаянную спутницу до гостиницы «Альфа», майор Володька вернул Надежде драгоценную сумку и отправился по своим делам…
Увидев в фойе друзей, она без слов поняла, что Ирина не возвращалась. От нехорошего предчувствия подступила тошнота. Попыталась прогнать тревожные мысли.
«Может быть и правда, гулять пошла», – подумала женщина.
Поднялась в номер. Из маленького радиоприемника на стене слышалась знакомая песня и Надя легко поддалась лирическому настрою, который она навевала. Чудный голос Анны Герман пел о белой черемухе и трелях соловья, вселял надежду на приход новой весны и счастливой любви……
Надино сердце сейчас было свободно, и она ценила это временное затишье в чувствах: можно спокойно радоваться жизни, ощущая себя гордой и свободной птицей. Но, как всякая истинная женщина, она снова была готова безоглядно, как в омут с головой, броситься в любовь… если, конечно, таковая случится.
«Что-то я растрогалась… как-то некстати! Некогда мне о такой ерунде думать», – решила Надежда и отправилась на первый этаж, где в холле ее ждали друзья.
– Ну что? – спросила она.
– А ничего, – ответил друг Серега. – Тишина…
– Тогда давайте пойдем уже предпримем что-нибудь! – решительно заявила Надя. – Что обычно делают… в подобных случаях?
– Надо идти в отдел охраны, там скажут… этсамое… куда обратиться, – неуверенно предложил Владимир Иванович.
Начальник охраны – высокий, суровый на вид мужчина лет пятидесяти – объяснил, что для начала нужно посмотреть записи с камер видеонаблюдения.
– Может быть, ваша потеря сидит у кого-нибудь в номере, а вы с ума сходите, – сказал он, но Надежду возмущали такие предположения. Она была более высокого мнения о своей лучшей студентке.
Друзей-партийцев усадили перед небольшим устройством, на экране которого отображалось видео.
Просмотрели несколько записей за утреннее время, Ирины не увидели.
– Давайте просмотрим записи с вечера. С того момента, как вы зашли в номер, – и он включил просмотр записи с камеры шестнадцатого этажа.
Вот друзья-партийцы вернулись с прогулки, Надежда с Ириной зашли в номер. Какой-то мужчина прошел по коридору и скрылся за дверью. Очень полная женщина в длинном халате подошла к столику дежурной по этажу, налила чашку кофе или чая и вернулась к себе.
Вдруг на голубовато-сером экране появилась тоненькая фигурка девушки. Она выскользнула из номера и исчезла в лифтовом холле…
– Ирина! – воскликнула Надежда.
– Час пятнадцать минут, – комментировал запись начальник охраны, – теперь посмотрим, на каком этаже она выйдет.
Надя не ожидала такого поворота событий…
Одна из камер видеонаблюдения, установленных на первом этаже, зафиксировала Ирину, когда она заходила в боулинг-клуб в обществе незнакомого смуглого мужчины лет тридцати пяти – тридцати восьми. Надежда похолодела. Ей казалось, что ноги не послушаются, если она вдруг захочет подняться. Сердце громко стучало, что не мешало мыслям метаться, перебирая версии случившегося – одну страшнее другой.
Онемев, Надя смотрела запись, ожидая, когда Ирина выйдет из боулинг-клуба. Возмущению ее не было предела. Эта девчонка, впервые вырвавшись из дома, захотела приключений! Где вот она теперь? Хорошо, если за нее выкуп попросят – Надежда могла бы отдать деньги, которые получила за принятые подписи, и аванс – за следующую партию. Она ругала себя за то, что не все подписи прошли, иначе заплатили бы больше! Кто знает, какую сумму потребуют за Ирину… Ей и в голову не могло прийти, что девушка осознанно способна доставить ей такое беспокойство. Что-то, наверняка, случилось!
«Да разве такие деньги стоят того, чтобы из-за них похищать человека? Это же мелочь, – Надежда постаралась прогнать от себя страшные мысли. Но не могла перестать думать, – а, впрочем, откуда похитителям знать, сколько нам платят за подписи? Может быть, кто-то считает, будто у нас в распоряжении… какие-нибудь… золотые горы! Но тогда почему еще никто не позвонил?» – продолжала размышлять она.
Начальник охраны увеличил скорость просмотра записи… Вот на экране вновь появилась Ирина в сопровождении черноволосого незнакомца. Они покинули боулинг-клуб в два часа двадцать минут.
Далее парочка вошла в небольшое кафе на первом этаже. Было хорошо видно, как эти двое сидят за столиком, мило беседуют, пьют красное вино. В общем, приятно проводят время.
– Надя, а ты ей больше глотка не позволяла! Девочка отдыхает, а ты нервничаешь, – Герман Юрьевич попытался успокоить Надежду, но она не хотела верить его словам.
– Гера, она серьезная девчонка, даже если сидит в кафе… и даже пусть выпила с кем-то вина – это ничего не значит. Глупая просто еще… Вот где она сейчас?
– Да может быть, и сейчас с ним, – предположил Серега, – что ты, Надь, наивная такая? И нечего нервничать! Успокойся. Подумаешь, развлекается твоя Ирочка! Еще вздумаешь выговор ей за это объявлять! Не будь ханжой, Надюха!
«Ушла ночью с каким-то… проходимцем… ухаживания его принимает, как будто так и надо. Вино пьет… а может быть… Ой, только бы вернулась!» – думала Надежда, которой было сейчас не только страшно за Ирину, но и стыдно за нее.
Видя, как Надя вздрагивает при каждом появлении своей подопечной на экране, как пытается сдержать крик ужаса в ожидании чего-то страшного и непоправимого, друзья-партийцы пытались успокоить ее. Принесли из аптечного киоска флакончик валерьянки, налили из графина воды.
На записи с одной из камер показалась Ирина с незнакомцем, выходящие из гостиницы. Надежда издала полувздох-полустон.
– Надюша, ну что, что ты так волнуешься?! – Владимир Иванович придвинул к женщине стакан минералки. – Ну, заскучала среди нас эта свиристелка, этсамое, малолетняя! Повеселиться решила. Так что же теперь тебе – в петлю лезть? Побледнела вон как! Ничего же страшного не случилось, Надя!
Запись с камеры, установленной снаружи, у входа, немо свидетельствовала о десятиминутной беседе Ирины и черноволосого мужчины у центрального входа в гостиницу. Оба с видимым удовольствием курили тонкие сигареты, играя кольцами дыма. Им, похоже, было легко и весело.
– Она еще и курит! – с ужасом воскликнула Надежда.
– Ой, ну все, Надюха! Твоя педагогическая доктрина потерпела фиаско! Жить дальше не имеет смысла, – сострил Серега.
– Сережка, хватит шутить! Дела-то, похоже, серьезные, – одернула его Наталья.
– Действительно, – согласилась Надежда.
– Да они сейчас почти все курят, Надюха! Особенно когда выпьют! Ну что ты как школьница, честное слово! Вот увидишь, погуляет и придет Ирина твоя. Она, заметь, не только курит, она вино пьет и ночью со взрослым мужчиной время проводит. Мы, правда, не уверены – как именно, – Серега отошел от нервного напряжения и был в своем репертуаре, – для современной молодежи это почти нормально.
– Зачем же сразу предполагать всякую гадость? Что нормально, а что ненормально – это от воспитания зависит, и Ирочка совсем не такая, – обиделась за свою подопечную Надежда.
– Да откуда ты знаешь, какая она? Ты же ее только за партой видишь! – заметил Сергей. – У них же в этом возрасте гормоны играют, Надюха!
– Гормоны пусть дома играют, рядом с мамой… А вообще – неважно, как она проводит время! Лишь бы жива была и здорова! – заключила Надя, будто именно от ее слов все зависело. – Только бы привезти ее обратно домой!
– Надя, вот именно! Главное, чтобы жива и здорова, – заключил Герман, – а как она время проводит – это никого не касается. Ты стараешься ее опекать, а ей это, как выясняется, совсем не нужно! Она вовсе не ребенок, каким ты ее до сих пор считаешь.
– Пусть только появится! Я ей устрою! Соплюшка этакая! Вместо приятных прогулок по городу… мы должны нервничать тут из-за нее! И еще неизвестно, чем все закончится! – в бессилии воскликнула Надежда, едва сдерживая слезы.
– Все будет нормально. Надя, пусть Иринка со мной летит, а то ты замучаешь ее воспитательными беседами, – предложил Стас, который должен был лететь домой другим рейсом, на полтора часа позже, чем остальные земляки-партийцы. Возможно, он сказал это, стремясь отвлечь Надежду от мрачных мыслей. – И ты… это… ничего в колледже о ее приключении не рассказывай! А то выложишь там все… с твоей принципиальностью!
– Да не скажу, конечно! Что же я ей – враг, что ли?.. Я ее сама прикончу! Пусть только появится!
– Надя, ты сразу с ней не говори. Когда успокоишься – побеседуешь с девочкой… ненавязчиво, – увещевал Герман. – И… потом… может, это стиль ее жизни?
Надежда не могла согласиться с тем, что ЭТО – стиль жизни ее подопечной. Она знала Ирочку совсем другой.
– Какой еще образ жизни? Откуда, Гера? Иринка – скромная деревенская девчонка, учится в колледже… в общежитии живет, – в очередной раз заступилась за свою студентку Надежда, – нет, я просто не могу поверить! Она такая обязательная всегда… Вот где она сейчас?! – это было уже похоже на истерику.
Наталья молча сидела рядом с Надеждой, и, похоже, вполне разделяла ее чувства.
Надя снова набрала номер телефона Ирины. «Телефон выключен или находится вне зоны действия сети», – раздалось в трубке.
– Чтобы я еще кого-то из этих малолеток взяла с собой! – продолжала стенать Надежда. – Свихнуться с ними можно!
– Это – запросто, – подтвердил психиатр Серега, – но тебе-то есть к кому обращаться, – сострил он. – Тебя-то уж мы в лучшем виде… вылечим…
Тем временем на мониторе показались объекты наблюдения – Ирина, входящая в гостиницу в сопровождении того же черноволосого мужчины. Перекур закончился, и парочка вернулась в кафе.
Наконец эти двое покинули здание, по всей видимости, совсем: Ирина закутала плечи в тонкий бледно-голубой палантин, с ней была ее маленькая сумочка на длинном ремешке. Мило поболтав у входа еще несколько минут, парочка вдруг села в подъехавшую иномарку цвета «мокрый асфальт». Машина тронулась и скрылась из вида. Таймер видеосъемки показывал четыре часа сорок две минуты.
Надежда ахнула и некоторое время сидела неподвижно.
– Ой, мама! – прошептала она, выходя из оцепенения и предполагая самые жуткие последствия такой неосмотрительности.
– Надя, ну, возможно, они, этсамое… поехали просто по Москве прокатиться! – предположил Владимир Иванович, – еще рано волноваться. Вот если она ко времени отъезда из гостиницы не вернется… а тем более – ко времени вылета…
– Мы собирались вещи в камере хранения оставить и погулять по Москве, а потом ехать в аэропорт, – полушепотом прошелестела Надежда.
До времени предполагаемого выезда из гостиницы оставалось около полутора часов.
– Давайте подождем еще часок, – предложил Владимир Иванович, – В любом случае она должна вернуться. Никуда она без вещей-то не денется… если что.
– И паспорт ее у меня, – ответила Надежда, – и билет на самолет…
Вся компания сидела в холле с вещами, ожидая отъезда в аэропорт и все еще надеясь увидеть Ирину. Но, увы, девушка так и не появилась.
Земляки-партийцы уехали – не было смысла задерживаться дольше, да и дома ждали дела. Надежда оставила свои и Иринкины вещи в камере хранения, авиабилеты сдала в кассу «Аэрофлота», расположенную на первом этаже гостиницы «Альфа».
Владимир Иванович тем временем пытался дозвониться своему давнему другу, с которым служил когда-то в десантных войсках. Юрий Петрович – так звали друга – в московской милиции занимал солидную должность и являлся весьма заметной личностью.
В состоянии полнейшей растерянности Надежда сидела в холле и смотрела на стеклянные двери-вертушки, находившиеся в непрестанном движении от постоянно прибывающих и убывающих посетителей гостиницы.
– Только бы с ней все было хорошо, – вслух подумала Надежда.
– Надюша, я дозвонился до Юры, – сообщил Владимир Иванович, – он обещал через час-полтора подъехать. А пока пойдем-ка перекусим. Заодно и успокоишься – на тебе лица нет!
– Я успокоюсь, только когда Иринка найдется!
