скачать книгу бесплатно
И чёрная птица рассмеялась таким зловещим смехом, что у Габриель чуть лапы не подкосились. Ласка всё поняла. Гильдия отвернулась от неё и оставила без помощи.
Вскоре на шее у Габриель защёлкнулся ошейник, и её на цепи вывели из отделения стражи.
На улице стояло настоящее пекло. Звери уже собрались вдали у эшафота, образовав приличную толпу. Вчера Габриель даже усами не повела, когда её проводили мимо этого места. Однако сегодня… Сегодня оно выглядело для неё совсем иначе.
Каждый шаг к месту казни давался ласке с большим трудом. Звери вокруг недобро бурчали и рычали, посматривая на Габриель исподлобья. Кто-то испускал громкий свист каждые пять-десять секунд. А иные и вовсе подначивали толпу, перечисляя все беды, что принесла Гильдия воров Мухотравью. Но для Габриель это был просто её образ жизни. С самого детства она вынуждена была воровать. И потому не понимала, как можно жить по-другому. Хотя на самом деле, в глубине души, ласка и не хотела ничего менять. Ей нравилось быть самой ловкой и хитрой воровкой в городе. По крайней мере, до вчерашнего дня.
– Что, дрожиш-шь? – шикнул вдруг рядом с ней какой-то зверь в капюшоне.
Габриель оглянулась и сразу узнала хорька Гектора. Он был левой рукой их главы и часто передавал сообщения от Лукара.
– Гек… – попыталась вымолвить она.
Но хорёк перебил её.
– Лукар просил передать, – извиваясь между телами других зверей, как кобра, проговорил Гектор, – что неудачницы Гильдии не нужны. Ты не оправдала свою репутацию. Прощай.
Эти слова прозвучали для Габриель как приговор. Причём задолго до того, как ей должны были объявить официальный приговор властей. Ведь ласка уже понимала, что её связали с Гильдией. А значит, казнь будет самая что ни на есть жестокая.
И когда Габриель взвели по ступенькам на эшафот, она уже была страшно подавлена и не знала, как поступить дальше. Из глаз катились крупные слёзы.
– Итак, дорогие жители Мухотравья. Дело о краже в таверне «У старо…» – заговорил какой-то важный жаб в очках, увидев, как вороны подвели Габриель к месту казни.
Но ласка этого уже не слышала: её уши давно были наполнены шумом толпы. А в голове вместе с ним раздавалось последнее слово «прощай» от Гектора.
– …должна быть казнена через отсечение головы. Да простит её Нерождённый Бог. Церковь вынесла свой приговор.
Взглянув ещё раз на жаба, Габриель увидела за его спиной, как с балкона одного из зданий за казнью наблюдает князь города – жирный лис по имени Руперт…
А с другой стороны на помост уже поднимался гигантский крыс в маске. Это был хорошо знакомый всей толпе палач. При виде его звери Мухотравья радостно взвыли и захлопали.
Перехватив цепь покрепче, вороны подвели ласку к плахе и силой заставили её согнуться, приклонив колени. Габриель отчаянно забилась, но было уже поздно. Её шея оказалась как раз там, где надо. Воронам оставалось только держать тело преступницы своими лапами. Однако Габриель была настолько худа, что с этой задачей сумел справиться и один стражник. Потому второй отошёл подальше, уступив место крысу. А тот, немного примерившись, лихо занёс над головой жертвы смертоносный топор.
Но тут вдруг позади послышался гомон и хлопанье крыльев. А в следующую секунду на эшафот вспорхнула ещё одна огромная чёрная птица, показавшаяся вначале таким же вороном. Но лишь вначале.
Тюкнув одного из стражников по лбу, огромная птица махнула лапой и оттолкнула палача в сторону. Отчего тот кубарем полетел по ступенькам вместе со своим топором. А затем от петуха досталось и державшему ласку второму стражнику. Он упал прямо в толпу.
– За честь пер-рнатых! – прокричал чёрный петух и махнул перед толпой своим пышным хвостом, в котором отчётливо красовались два длинных изогнутых красных пера.
– Что за дикость! Это недопустимо! Кто, кто вы такой? – закрутился на месте перепуганный старый жаб в очках. Но затем поправил их и пригляделся. – Петух? Тот самый паладин?
– Да, я тот самый! – бросил в ответ петух. – И я ловил эту ласку не для того, чтобы церковь её убила.
Услышав это, Габриель быстро пришла в себя и откатилась к лапам петуха. После чего спряталась за ними, сжавшись калачиком.
– Но таков закон наших земель. Уж вам ли не знать, почтенный… – засуетился было жаб. Однако принюхался к нарушителю порядка, и его взгляд изменился. – Нет, погодите. Да от вас несёт элем! Паладины не пьют эль. Вы нарушили кодекс своего ордена!
– Я спас зверя от смерти! – проорал наперекор жабу петух. – И никто в целом свете не имеет власти осуждать на смерть! Это неблагородно. Это не несёт в себе чести. Только позор.
Но жаб уже всё решил для себя. Увидев, сколько стражников перескочил этот наглец, чтобы попасть на эшафот с обратной стороны, он лишь поправил очки и вздёрнул подбородок. В лапах его тут же заиграли волшебные огоньки.
– Ты говоришь с главным церковником этого города, глупец, – с надменностью и величием заявил старый жаб. – Чито. Моё имя Чито. И только в руках церкви сосредоточена божественная магия. А теперь представься сам. По всей форме. Чтобы я мог направить твоему командованию жалобу и тебя изгнали из ордена.
– Не стоит, трухлявая ты колода! – ретиво отозвался петух. – Моё имя Диего О’Коннор. И я вот уже семь лет как изгнан из Птичьих паладинов.
– Изгой, отщепенец… – только и ахнул старый жаб.
К тому моменту толпа уже с восторгом и улюлюканьем наблюдала за творившимся на эшафоте бесчинством. Никто из простых зверей, конечно, не хотел вмешиваться, получая изрядное удовольствие от увиденного. Но как только у эшафота оклемались скинутые оттуда стражники, толпа всё же заметно посмирнела.
Спорхнув со стен города и вылетев из башен, на площади появились ещё четыре птицы. А вскоре и сам капитан стражи Мухотравья – подтянутый ястреб с наглой ухмылкой. Он носил почти такие же узкие усы, как и О’Коннор. Но у ястреба они были погуще и свисали вниз.
– Хватайте нарушителя, – приказал жаб.
– Стойте, стойте! – забухтел вдруг где-то позади ещё один голос. И на эшафот с жуткой одышкой вбежал второй жаб, помоложе. Он с трудом волочил лапы, постоянно путаясь в робе. – Этот петух, он…
– Буфо? Так это ты всё устроил? – с ненавистью в голосе процедил главный церковник, едва увидев ученика. – Разыскал отщепенца, значит? И зачем? Чтобы он спас преступницу? Да вы все тут хороши! Пока стоит на земле наша святая церковь, я не позволю воле Нерождённого Бога быть нарушенной. Ты мне больше не ученик. Вы все тут отщепенцы и предатели! Убить их!
В этот раз стражники больше не медлили, поскольку слова первого церковника были предельно ясны. И никто из оставшихся на помосте зверей не мог воспрепятствовать им. Поэтому птицы взвились в воздух и приготовили копья, чтобы с высоты протаранить ими непокорных. Такова была тактика всех обычных птиц – что на войне, что в мире.
Правда, никто из них не имел раньше дела с петухами.
Хлопнув крылом, О’Коннор с лёгкостью достал свою шпагу и развернулся к нападавшим вполоборота.
– Ну давайте, летуны. Посмотрим, как вас учили сражаться.
Глава 4
Первым росчерком шпаги О’Коннор избавился от вспорхнувшего на эшафот оклемавшегося стражника. Того самого, что перед этим был скинут в толпу. Вторым – от сопляка в криво напяленном на голову шлеме. Он тоже решил, будто сумеет ударить первым.
И всё это петух провернул так ловко, что даже не сошёл с места. Лишь в третий раз О’Коннору пришлось сделать всего один выверенный шаг, дабы уклониться от пролетевшего мимо копья. Им петуха намеревался поразить упавший с неба грач. Но в итоге стражник сам оказался на дощатом полу эшафота. О’Коннор лишь со всей силы пнул врага мощной лапой.
Увиденное заметно пошатнуло решительность остальных птиц.
– Ну? Кто следующий?! – не на шутку рассвирепел О’Коннор. В глазах у него пылал настоящий азарт боя.
Однако его действия обескуражили не только стражников, но и многих зверей в толпе. Они просто не понимали как птица может сражаться настолько ловко. Да ещё и удерживая своё оружие в крыле. Ведь на подобное способны лишь звери с передними лапами. Правда, Буфо, продолжавшему стоять рядом с О’Коннором, доводилось читать в пыльных военных трактатах об этом искусстве. И лишь он и его учитель знали, как петухи, не умея летать, доказали когда-то всему миру, что всё равно оставались исключительно полезны в бою. За что и стали потом членами ордена Птичьих паладинов.
Тем временем ласка поняла, что для неё наступил отличный момент, дабы слинять. И понеслась к ступеням как ошпаренная. Однако тут же оказалась завалена бочками, которые поднял и метнул в неё с помощью магии старый церковник. Увидев это, Буфо ринулся ей помогать.
– Спокойно, – заявил наконец глава стражи. И, перехватив копьё поудобнее, вознамерился сам поразить заносчивого петуха.
Первый его заход оказался настоящим смертельным тараном с воздуха. Капитан сделал плавный спуск и полетел почти параллельно земле. Он надеялся сбить петуха если не оружием, так крылом.
Но О’Коннор рассчитал момент и попросту отпрыгнул, резанув нападавшего шпагой по крылу. В итоге глава стражи угодил в те самые бочки, которыми была завалена Габриель. Благо они оказались пустыми, и потому глава стражи лишь помог ласке освободиться. Буфо при этом, как всегда, откатился куда-то в сторону вместе с одной из бочек. Похоже, в любой передряге эти пузатые братья пухлого жаба выступали ему прикрытием, если оказывались рядом.
Правда, при этом ударе О’Коннору тоже немного досталось. Когда глава стражи снова вскочил на лапы, петух поднялся вместе с ним.
– Значит, владеешь шпагой, да? Ну посмотрим, так ли ты хорош на самом деле, – прокричал звонким ястребиным голосом капитан, вынимая из ножен меч. Он был единственной птицей в городе, кто вообще умел им орудовать. Но, в отличие от петуха, ястребу приходилось опираться на одну лапу, чтобы иметь возможность размахивать этим оружием в бою. Потому О’Коннор изначально был в выигрыше. И всё же главе стражи очень хотелось испытать себя.
– Остановись, безумный, – пригрозил ястребу О’Коннор.
Однако тот не стал его слушать.
Один скачок – и лезвие прямого меча устремилось к шее петуха. Но О’Коннор решительно парировал этот выпад. Глаза главы стражи сверкнули гневом. Он начал с лёгкостью размахивать мечом, поражая своим искусством остальных стражников и зверей вокруг. Что и говорить, ястребиная хватка когтей капитана была сильна.
Однако для петуха, который с детства сражался в ордене с себе подобными, такие простые атаки выглядели совсем неуклюжими. Потому О’Коннор лишь уворачивался от них, делая попеременные шаги назад, пока не улучил момент и не ударил сам. Его элегантный росчерк ранил главе стражи ту самую лапу, которой ястреб держал меч. И противник О’Коннора громко вскрикнул от боли на всю площадь. Такого звери Мухотравья уж никак не могли представить! Ибо все, кто жил в городе, знали и боялись главу стражи именно потому, что он всегда носил при себе этот меч. И был не чета обычным галкам и грачам, что могли колоть только копьями с воздуха.
В довершение всего кусок грубо обработанного металла с глухим звоном упал на доски помоста. А остальные стражники даже отпрянули от места дуэли. Никто не знал, что и думать.
Но ситуацию быстро разрешил главный церковник. С ужасом наблюдая за тем, как сам глава стражи терпит поражение от изгоя, старый жаб всё отступал назад, пока из его горла не вырвалось:
– Да очнитесь вы уже наконец! Народ Мухотравья! Я заклинаю вас: схватите этих предателей рода своего!
И этот призыв вселил в сердца зверей новые силы. Потому как все они знали, на что способны были служители церкви. И многие даже подумали, что то и вправду было настоящее заклинание из уст их главного пастыря.
Загудев, толпа на площади стала медленно напирать и двинулась к эшафоту. А пара-тройка зверей даже начали взбираться на него по лестнице. Стража также присоединилась к их шествию. Хотя первым нарваться на острую шпагу петуха никому не хотелось.
– Э-э, вы мне не враги, звери, – заговорил немного сбитый с толку О’Коннор, – я только ласку хотел спасти.
Но не тут-то было. В этот самый момент старый церковник уже готовил для него заклинание паралича. Но как только он поднял лапы, то оказался ловко скручен очутившейся у него за спиной Габриель.
– Скорее, останови их! – прокричала она О’Коннору.
– Это простые звери. Я не стану их ранить! – решительно отсёк петух.
– Чёрт… – закусила губу ласка, продолжая возиться с брыкающимся жабом. – Тогда ты, толстый! Сделай что-нибудь вашей хвалёной магией!
Однако Буфо лишь продолжал трястись за бочками.
– Я не смогу… Их так много, – пробурчал он, когда один хомяк уже был рядом с ним и хотел огреть Буфо доской. Но О’Коннор, к счастью, успел вытянуть жаба за капюшон робы перед самым ударом.
– Давай, иначе нам всем придёт бесславный конец! – прокудахтал он громко и отчётливо.
И Буфо ничего не оставалось, кроме как собрать в кулак ту немногую храбрость, что у него имелась.
Вскинув лапы вверх, молодой церковник прошептал нужные слова – и над головой у него появилось блёклое облако.
– Скорее, скорее! – шипела ласка.
Но у Буфо всё никак не получалось сделать это облако больше. Потому О’Коннор отбивался от озлобленных зверей как мог, пока вся троица не оказалась рядом с краем эшафота.
– Предатель, – буркнул в конце концов на Буфо его учитель.
Но молодой церковник не понял, за что его так обозвали. И это очень разозлило Буфо. Ведь он просто хотел помочь бедной ласке, которую этот старый педант так несправедливо осудил.
– «Пелена на глаза», – повторил слова заклинания Буфо. – «Сон и слабость».
И на этот раз у него получилось! Сорвавшееся с лап жаба облако быстро расширилось и накрыло всю площадь. А каждый зверь, кого оно коснулось, сделался вялым. После чего многие и вовсе потеряли желание сражаться, начав падать на землю или приваливаться к стенам зданий. Другие же теряли ориентацию и натыкались друг на друга.
– Бегите, господин… Эта магия не продержится долго, – с опаской проговорил Буфо.
Но петух и так понял, что нужно делать. Схватив старого церковника в клюв, он подмигнул Габриель, и та быстро поняла его задумку.
– За мной, толстяк! Твой брат по церкви нам поможет, – крикнула она Буфо и дёрнула его за робу.
Правда, жаб совсем не хотел, чтобы ситуация закончилась таким образом. И тем не менее времени на раздумья оставалось всё меньше. Потому, как только О’Коннор вложил шпагу в ножны и спорхнул с эшафота, Буфо и Габриель устремились за ним.
– Пр-р-едате-л-и-и, – верещал болтавшийся в клюве у петуха главный церковник Чито.
Но О’Коннор не обращал на его вопли внимания.
– Быстрее, за мной! Я знаю короткий путь отсюда до ворот города, – сообщила Габриель остальным и свернула между домов в какой-то закоулок.
Сверху над ними пока ещё не кружили стражники. Однако какая-то их часть должна была охранять князя Мухотравья. И потому Буфо знал, что как только они укроют своего правителя в безопасном месте, то тут же рвануться вдогонку.
Деревянные стены и узкие улочки сменялись мелькавшими мимо деревьями. А затем и испуганными выражениями на мордах случайных прохожих. Кто-то кричал им вслед, но беглецы и не думали оборачиваться. Буфо перебирал лапами медленнее остальных и потому вскоре начал прилично отставать. Однако ласка быстро вернулась за ним и чуть ли не пинками заставила несчастного жаба шевелиться быстрее.
Наконец они оказались в зелёном парке, усаженном шиповником, розами и жасмином.
Отсюда О’Коннор уже видел ворота города – те самые, которыми прошёл вчера. Но путь им преградили сразу несколько стражников.
– Сдавайтесь! – каркнул один из них.
– Чёрта с два! У нас главный церковник, – прорычала Габриель. – Открывайте ворота, или ему не жить!
Птицы мигом поубавили пыл и замялись. Никто из них не знал как поступить.
– Не слушайте их… – решил было подать голос Чито, но О’Коннор резко тряхнул клювом, и старый жаб умолк. Главному церковнику и так прилично досталось: он всю дорогу болтался в петушином клюве, как тряпичная кукла.
– Ворота или жизнь старика! – ещё раз повторила Габриель, но уже куда кровожаднее.
И стража вынуждена была подчиниться.
Раскрывшиеся створки ворот явили перед путниками обширные заливные луга и пыльный тракт, уводивший за горизонт. Но сейчас Габриель, О’Коннору и Буфо необходимо было просто сбежать из города. И потому они особо не думали куда.
Троица пронеслась мимо стражи как ветер. И опомнилась, только когда стены города остались за спиной.
К тому моменту Буфо уже задыхался как проклятый, да и Габриель тоже прижимала лапу к груди.
– Вас всё равно найдут, отщепенцы! – бранился на них Чито, размахивая кулаками в клюве у петуха. – Нигде в этом мире нет места для таких, как вы. И никто вас не примет.
Тогда О’Коннор выплюнул его и ретиво ответил:
– Да? Зато мы есть друг у друга! А это уже немало, церковник.
Глава 5
Мухотравье гудел. Вскоре после происшествия из города выслали пару отрядов для поиска беглецов. Но тех будто и след простыл.
