скачать книгу бесплатно
Пьяное счастье
Михаил Берман
Оригинально написанные рассказы на любой вкус – возвышенные, романтические, откровенные, меланхоличные, остроумные, с неожиданными поворотами повествования.
Михаил Берман
Пьяное счастье
Все права защищены
© Михаил Берман, 2023
All rights reserved
Дождь
Идет дождь. Мы с Лизой смотрим в окно. Когда смотришь на людей, идущих под дождем с четвертого этажа, то в основном видишь только ноги и зонтики.
Иногда мелькнут сгорбленные спины в плащах – но не часто. В дождь пешеходы не люди, а непонятные существа под зонтиками.
Лиза всплакнула.
– Ты что? – спросил я.
– Ничего, ничего, мой хороший. Почему-то расстроилась. После исчезновения Бильярды я никак не могу придти в себя.
– Она вернется. Не переживай за нее. Твоя сестра такой человек, с которым всегда что-то случается.
– Ты прав. В нашей семье все ненормальные.
– И очень хорошо.
Лиза смотрит на меня и улыбается. В ее улыбке я читаю симпатию к себе, то, что я ей дорог.
Если бы еще она любила меня.
– Лиза, скажи мне, что я тебе дорог.
– Ты мой дорогой, – говорит Лиза с нежностью.
Как приятно слышать ее слова. Я забываю про дождь, и меня уносит далеко, далеко – туда, где солнце, где тепло, в общем – туда, где люди давно уже забыли про зонтики и плащи.
– Помнишь, – говорит Лиза, – в рассказе про карлика все смотрели на звездопад. Они не разговаривали – каждый думал о своем.
– Звездопад их завораживал.
– Как жаль, что дождь не звездопад, а звездопад не дождь. И что вместо капель с неба не падают звезды, – сказала Лиза.
– Смотришь на падающую звезду, загадываешь желание, и оно не выполняется.
– Люди верят и достаточно.
– Нет, не верят, – сказал я, – В любом случае, сейчас дождь, а не звездопад. Вот, послушай. Дождь пошел сильнее, как бы поддерживая меня. Затем дождь превратился в настоящий ливень. Он барабанил крупными каплями в стекло.
Капли превращались в маленькие лужицы, на миг застывшие на вертикальной плоскости. Потом лужица растекалась торопливо бегущими вниз ручейками.
– Капли похожи на больших злых жуков исполненных решительностью, – сказал я.
Но Лиза никак не среагировала на мои слова.
– Лиза, что сегодня с тобой творится?
Мне показалось, что лицо Лизы вот-вот сведет судорога.
– Зачем он идет? Зачем вообще идут дожди? Как я их ненавижу!
– Успокойся. Он пройдет.
– Пройдет?
– Конечно, он кончится, и будет ярко светить солнце.
Пешеходы превратятся из непонятных существ с зонтиками в пешеходов, которых будут обдавать водой проезжие машины. Пешеходы будут, конечно же, чертыхаться и грозить кулаками водителям.
Лиза улыбнулась, но искусственно. Так улыбаются только из вежливости. Что делать, если я не умею успокаивать ее.
– Мне одиноко, – сказала она как будто самой себе.
– Даже со мной? – спросил я тихо.
– Даже с тобой, – еще тише ответила она.
– Ты врешь, – совсем тихо сказал я, и дождь прекратился.
История, рассказанная ветром
Пустой уснувший город. На улице только я и ветер.
– Только я и ветер! – крикнул я.
– Да, только ты и ветер, – вторил мне ветер.
Разговаривающий ветер… Кто бы мог подумать. Может, он еще и думает, и мыслит.
– Может, ты еще и думаешь? – обратился я к ветру как будто он и в самом деле подобен нам, людям.
Насколько же я иногда нелеп. Но ветер ответил:
– Не только. Я еще и неплохой наблюдатель.
– И что же ты наблюдаешь?
– Много того, что ты и представить себе не можешь.
Например, вчера я видел съевшую саму себя собаку.
– Как это?
– Тяжело объяснить. Ты бы даже этого не заметил. А если бы заметил, то не понял бы. Я многое вижу.
– Тогда, где твои глаза?
– Наличие глаз ни о чем не говорит. Глаза – это глупость. Глаза делают из человека слепого, впрочем, как и уши делают из человека глухого, а язык немого.
– Но я же тебя слышу. Как такое возможно вообще?
– Потому что я оглушил тебя, и ты наконец-то стал слышать. Ведь то, что ты видишь и слышишь, не имеет никакого значения. Конечно, я имею в виду истинное значение. Органы чувств отвлекают человека от реальной, настоящей действительности.
Самое жуткое, что это происходит всю жизнь. Лишь немногие кто в той или иной степени глохнет или слепнет, начинают постигать истинную реальность.
– Это безумие. То, что ты говоришь, это безумие. Или ты имеешь в виду то, что когда люди ничего не видят и не слышат, они живут в мире иллюзий, каких-то галлюцинаций, которые ты зовешь настоящей истинной действительностью?
– Нет, безумие это совсем другое. Пример безумия то, что я видел вчера – голодная собака съела саму себя.
– Разве это возможно?
– Возможно. Она, отчаявшись найти еду, сошла с ума от голода и съела саму себя. Я видел этот процесс поедания собакой самой себя. Тебе бы, как и обычному человеку, показалось бы, что она просто умирала. Но она ела саму себя.
– Интересно, конечно.
– Да не интересно, а обычно. Просто я воспринимаю все как есть. У меня нет ни глаз, превращающих людей в слепых, ни ушей – в глухих, ни языка – в немых, ни ума – в глупых. Я – ветер.
Пьяное счастье
Лунат был несчастен, потому что очень сильно любил девушку по имени Фиалка. Она не только не отвечала ему взаимностью, но любила и встречалась с другим человеком. Вообще Фиалка говорила, что у нее аллергия на безнадежно влюбленного в нее Луната. Она не хотела ни видеть, ни общаться с ним. Лунат от этого иногда выпивал, несмотря на свое слабое здоровье. И как выяснилось пил не зря. Он с какого-то времени, когда засыпал сильно пьяным, стал видеть во сне Фиалку. В пьяных снах она была благосклонна к нему. И вот, что интересно, когда Лунат засыпал трезвым, его возлюбленная ему не снилась. И лишь когда он засыпал пьяным, Фиалка приходила в его сны. Приходила и не уходила до конца его пьяного сна.
Чем больше Лунат выпивал, тем длиннее были его наполненные счастьем и взаимной любовью его сны, их романтические встречи с Фиалкой. В этих снах влюбленные постоянно куда-то ходили, в самые необычные и удивительные места.
Они катались на лодке по горному озеру со снежными и грациозными лебедями, иногда ходили в кино на один и тот же фильм – популярную любовную мелодраму «Пара». Была особо романтическая прогулка по таинственному, сказочному лесу под небом полным ярко сверкающих звезд. Тогда Лунат исполнил песню Елки и «Мегаполиса» «Звезды, звезды» на неизвестно откуда (как бывает во сне) взявшейся гитаре. Они почти всегда говорили о своей любви друг к другу, о своем счастье – быть вдвоем. Но все это происходило только в пьяных снах Луната. Наяву Фиалка вообще никак не реагировала на выглядевшего уже как горький пьяница Луна-том.
Он пытался встретиться с ней, рассказать, как они счастливы в его пьяных снах, но Фиалка его все время избегала и продолжала, как и раньше, любить и встречаться с другим – солидным мужчиной Мопедом. От этого, и от постоянного желания видеть Фиалку, Лунат пил все больше и больше, и его сны были все прекраснее и прекраснее.
Долго так продолжаться не могло. И без того хворый Лунат все слабел и истощался. Наяву он стал чувствовать, что еще долго его организм не выдержит ставшими ежедневными выпивки.
И вот однажды, когда при встрече в реальности в очередной раз Фиалка не только не захотела с ним разговаривать, но и встречаться взглядом, он накупил много спиртного, почти все выпил в очень короткий для такого количества выпивки промежуток времени и мертвецки пьяный уснул. Ему приснилась свадьба с Фиалкой. Его невеста была особенно очаровательна в белом свадебном платье. И когда, надев обручальное кольцо на ее изящный палец, Лунат целовал ее, сон кончился. Но он не проснулся, никогда не проснулся.
Место под солнцем
Вот и все. В ее окне погас свет. Но она не уснет. Ее будет мучить бессонница. А может, и уснет сразу же, как ляжет в постель и накроется одеялом.
Она путешествовала по Европе, Азии, Америке, Африке. Везде ей было интересно. Она много фотографировала, общалась с самыми разными людьми… Но выбрать подходящее место для себя она никак не могла. Очень странно, ведь столько мест она посетила.
Она крупная женщина. У нее все большое: и ноги, будто под брюки она надевает латы средневекового рыцаря, и руки, весящие как взрослые пигмеи, и грудь – два огромных арбуза, и голова с копной рыжеватых вьющихся волос, обрамляющих полное лицо, имеющее дауновское выражение. Может поэтому рассказ Набокова «Озеро, облако, башня» она не читала. Хотя он бы вряд ли помог ей.
В общем-то, она и сама не знала, что ищет, где хочет поселиться и жить до конца своих невеселых, но и негрустных дней. Теперь она собиралась в Австралию. Там она еще не была.
«Это так далеко, – писала она своей подруге. – Там должны жить необычные люди – сильные и мужественные. Помнишь, в школе нам говорили, что такой как в Австралии природы не встретишь нигде.
Удивительные растения и диковинные животные, например, кенгуру, носящее в своей сумке детеныша, смешные попугаи, повторяющие слова за людьми. У меня предчувствие, что мне там понравится, и я останусь».
Да, наверное, она там останется. А может быть, и нет. Тогда она двинется дальше. Столько мест, в которых она еще не была. В стольких местах она может поселиться и жить до самой смерти. Как говорят, места под солнцем хватит для всех, потому что солнце такое большое и такое теплое.
Фокус от души
(монолог фокусника – «Сам себе о себе»)
Одно из самых глупых занятий – показывание фокусов. Очень противно и некрасиво дурачить людей. Может быть, поэтому именно мне выпала честь показывать фокусы. Безусловно, кто-то должен заниматься этим. Как уборка мусора – занятие гадкое, но необходимое.
Я не верю, что человеку под силу самому ковать свою судьбу. Родившись и выросши, человек лишь следует своей судьбе. Избежать своего предназначения так же невозможно, как и избежать смерти.
Я давно это понял и смирился.
Я показываю фокусы людям, а люди за это платят деньги. Не показывай я фокусы, я бы не получал денег, зато жил бы как хотел. Разумеется, до тех пор, пока бы были деньги. А кончились бы деньги… не знаю, чтобы я делал.
Что поделать, раз деньги – это короли, которым я, как и большинство людей, беспрекословно подчиняюсь, даже когда не хочу. Потому что деньги хоть и призрачная, но свобода.
Я спокойно отношусь к своей работе. В общем-то, я принимаю ее такой, какая она есть.
Единственно, что в моей голове никак не укладывается, как люди верят в мои фокусы, например, когда я разрезаю пополам или сжигаю свою помощницу или глотаю огонь или шпагу.
Кстати, представляете, сколько лет тюрьмы я получил бы за те все разы, что я ее разрезал и сжигал? Но когда я вижу испуг на лицах зрителей, я не переживаю как тогда как только начинал работать. Со временем я понял, что за испугом скрывается безжалостное и жадное любопытство, которое и заставляет зрителей платить за то, чтобы увидеть как я разрезаю и сжигаю ассистентку или глотаю нож или огонь. Я уверен, что большинство из них втайне надеются, что я по правде разрезаю помощницу – полную высокую женщину с очень грустными глазами, что я по правде глотаю шпагу или съедаю раскаленный утюг. Приходящие сюда люди за умеренную плату хотят не только убить свободный вечер, но и увидеть нечто из ряда вон выходящее, надолго запоминающееся, чтобы… но хватит о них.
Жаль все-таки, что мне было суждено стать фокусником. Лучше бы космонавтом или шахтером.
Быть там, где никто до тебя не был! Где вокруг ничего, кроме пустоты, кроме камней. Считается, что камни, а тем более пустота, – нечто неживое. Но мало ли что считается людьми. Люди несовершенны, в том числе и я. Поэтому может быть все наоборот – камни и пустота властвуют над миром. А люди… как они временны по сравнению с камнями и пустотой.
Сегодня я в очередной раз решил покончить с показыванием фокусом. Черт с работой, деньгами.
Хоть раз в жизни надо сделать что-то настоящее, что-то, что мне по душе или от души. Фокус от души.
Сегодня публика наконец-то увидит то, что так жаждет их кровожадная природа. Я разрежу полную высокую женщину с очень грустными глазами, а после, сделав круг по арене и оставляя кровавые следы, засуну себе в рот шпагу. Но все будет по правде. Насколько шпага войдет, настолько и войдет. Перед тем как это сделать, я, может быть, прочту стихотворение, которое написал с Афанасием Фетом, пусть он и умер задолго до моего рождения. Умер, смерть… Смерть незначительна, как и жизнь. Сколько людей умерло, но если осталось их творчество, и оно известно нам и дорого, то этот человек для нас, в общем-то, жив, пока мы помним о нем, пока мы любим его.
Этим вечером я говорю миру "прощай"!
Сегодня мир особенно прекрасен.
Сегодня он долина покрытая туманом.
Я отворачиваюсь от долины.
И смотрю на лес.
Он темен. Но в закате,
В слабеющем пламени солнца
