МААТ. Сказания Млечного пути

Таким же являлся и Виктор Гассариев, человек, архитек, по служебной специальности стрелок 2 класса, бонусник, военный одним словом, всем своим видом с первой секунды пребывания на корабле доказывающий этот факт.

Биомех оказался довольно хрупкой девушкой, астронавигатор по штатному расписанию. Звали ее Лиля Возтри, метр шестьдесят ростом, с практически идеальными чертами лица, по-крайней мере по меркам Кааса Гранита, а еще немного сжатыми губами, чуть выпуклым вперед подбородком, указывающим то ли на заложенное упрямство в характере, то ли повышенные волевые качества.

Последним механик увидел Фрика Терренса. И он единственный, кто ему сразу не понравился.

Вот бывает такое, еще даже «привет» не сказав человеку, не узнав абсолютно ничего о нем, сразу испытываешь антипатию. Часто интуиция не подводит, и даже через продолжительное время мнение не меняется, человек не становится своим. Или просто срабатывает предубежденность. Первое впечатление у взрослых людей вообще редко корректируется.

Каас Гранит, так и не понял, зачем капитан подобрал штатного связиста, этого неосима Терренса.

Пока механик изучал цифровые профайлы новых членов экипажа, они с Мигаром успели пройти десяток коридоров служебных помещений космопорта с ответвлениями к посадочным площадкам и добрались до шлюза, где стоял новый корабль. Любимое детище Печерина.

Они поднялись на борт и сразу направились рубку управления.

– У корабля стоит новейший вакуум-толкатель, – сказал Мигар, усаживаясь в одно из компрессионных кресел, – Особо он втягивает в свое поле окружающую пустоту и мы словно под разрядом, будто глазами моргаем. Были здесь, хлоп уже в другом месте. Это новое слово в двигателестроении, пока практически недоступное в Солнечной системе.

– Капитан, согласно конвенции Братинского, подписанной на Марсе в 2167 году, установлены строжайшие цензы на установку таких толкателей и их применение в гражданском космолетостроении.

– Я вижу, ты неплохо осведомлен, мой оцифрованный друг. Да, все верно Гранит. Чтобы получить разрешение приходится посещать тридцать семь планет Млечного Пути и еще две на окраине Малого Магелланового облака. Специальные комитеты рас союзников удостоверяются в профпригодности. Внутри систем его нельзя применять. Что еще могу сказать тебе. Волновой эффект этого монстра приводит к глобальным изменениям планетоидов. Да, толкатель позволяет долетать с окраины Солнечной системы до Сириуса на пример за семь часов, в то время, как например целых двадцать пять часов в системе тратится на перелет с Земли на Марс.

– А как же телепортационные станции, капитан? – удивленно воскликнул Гранит.

– Так вроде телепортационные колодцы оказались неудачным вложением гигантских фондов. Впрочем, я перегнул палку. Материальные ценности, неживые предметы они позволили перекинуть за секунды, создали поток материалов в новые колонии. А вот людям никак. Полтора века бьются ученые и никак. Сначала сплошное мясо было, а теперь просто тела, синенькие такие. Мертвенькие. Просто телепорт это доли секунды, но и они время. А когда в живом организме прекращаются процессы хоть на наносекунду. Ему попросту приходит конец. Зато через телепорт научились перекидывать цифровые матрицы сознаний, что позволило воскрешать людей за тысячи световых лет, как мы сделали. И туристам богатым тоже стали доступным дальние путешествия без риска потери базовой физической оболочки. Ну да ладно, о чем это я?! Что ж Гранит, могу тебя уверить, я не летал на все эти планеты. То ли сожалеть, то ли радоваться этому… Летали поверенные люди, проплаченные заранее разрешительные документы подписывали.

Мигар вышел из рубки, оставив механика наедине с приборами и полной уверенности, что капитан продолжает с ним разговаривать. Каас увлеченно копался в настройках главного реактора и устройстве пяти сореакторных секций. Еще больше его заинтересовали нагнетатели.

Механик поднял глаза на лобовую панель, уставился на главную мачту космопорта. Взгляд глаз остекленел. Он вновь в тысячный раз попытался вспомнить себя, закрыть хотя бы один из пробелов в новом цифровом слепке.

Только спустя полтора часа, Закончив изучать системы нового корабля, Гранит осознал, что свежеиспеченные члены экипажа МААТ уже собрались в рубке и что-то живо обсуждали с Печериным.

Каас коротко поприветствовал всех, попутно изучая и двоих новых настоящих людей, и биомеха, и неосима.

Его поначалу насторожила мимика стрелка Виктора Гассариева, а также некоторые жесты неосима Терренса. Очень позабавило поведение биомеха Возтри, но больше всех его заинтересовал старый ксенобиолог.

Архитек Грехов стал для механика прямо кладезью новых эмоций и информации. В отличие от остальных Гранит внимательно выслушал мнение старика о ситуации на Земле.

– На данный момент мы закончим знакомство. Все дискуссии после взлета. У всех есть понимание цели. Приступаем, – подытожил знакомство Печерин.

Экипаж начал разбредаться по рабочим местам.

Все системы корабля были давно готовы. Поступил сигнал к старту. Железная высокотехнологичная махина взмыла в небо красной планеты, оставляя внизу бескрайние поля солнечных панелей, башни конденсаторов водяного пара, гигантские экскаваторы в многочисленных разработках.

Едва МААТ поднялся на орбиту, как со стороны Деймоса в его сторону устремились три неизвестных корабля. Их намерения нельзя было спутать, попытки связи блокировались. Экипаж приготовился к отражению атаки.

Это было неслыханно. Нападение на мирное судно на внутреннем оживленном и хорошо охраняемом маршруте Марс- Земля. И все же оно произошло.

Корабль набрал скорость и устремился в сторону Земли.

По многослойному баклажану корпуса МААТ ударили мощнейшими тройными плазма установками, приборы безошибочно идентифицировали угрозы. Защитные системы новейшего корабля с легкостью отразили первые удары.

Астронавигатор Возтри под контролем капитана Печерина начала маневры уклонения и запустила процедуры действий экипажа, при внезапном нападении численно превосходящих сил противника.

В ответ стрелок-бонусник дал серию выстрелов из кормовых лазерных установок и сразу же перевел всю мощность на основной контур полей преломления. Виктор Гассариев рвался в бой.

К его сожалению и счастью для остальной команды корабля, серьезного боя не состоялось.

МААТ едва успел дать пару залпов, а противники снова огрызнуться серией выстрелов из плазменных установок, как приборы показали сразу несколько звеньев военных кораблей системы, стремительно шедших на сближение с местом стычки.

Нападающие корабли попытались уйти, но были оперативно уничтожены.

Эпизод 4. Перевёртыши

Капитан Печерин не спал. До Земли оставалось еще семь часов ходу. Он изучил еще раз электронное досье каждого из новых членов экипажа своего звездолета.

Его практически сразу, во время первой встречи, заинтересовали странности в поведении неосима Фрика Терренса. Теперь в медленно плывущих строчках электронного текста он пытался разглядеть несостыковки.

Еще больше заинтересовала и насторожила Печерина реакция ксенобиолога Петра Грехова на этого самого неосима, а также на появление в кают-компании биомеха Лили Возтри.

Затем его мысли ушли в другом направлении. Экипаж перестал его волновать. Печерин уставился на проекционную панель обзора пространства, в ней отражалась чернильная темнота космоса.

Мигар, сам того не замечая забормотал себе под нос.

– Всяко-разно, человек всегда думал. А что будет завтра? А что с нами будет? Лишь немногие, уходили в своих умственных поисках дальше. А что за пределами метагалактики? А в какой системе буду через год? А мои предки чем озадачивались? А вдруг завтра хазары нападут. А что если снова чума. А вдруг Гитлер все же завоюет мир. А если нефть закончится. Детский лепет. Но и мой тоже. Это уже мои внуки скажут. А пока меня это волнует и не кажется глупостью.

Печерин вышел из своей каюты и направился в рубку управления, где к собственному удивлению застал половину экипажа.

Ксенобиолог копался в электронных архивах. Связист Терренс слишком пристально таращился на дисплей одного из приборов. Астронавигатор Возтри, единственная из троицы, просто сидела на диване и сразу заметила появление Печерина.

– Приветствую, капитан! – немного фамильярно, но очень дружелюбно воскликнула она.

– И я вас, – негромко ответил Мигар, и сразу обратился ко всем, – Скажите, о чем по-вашему люди думали и переживали раньше? Например, век назад, тысячелетие.

Ксенобиолог отвлекся от изучения архивов и слегка ухмыльнувшись, ответил.

– Они, как и мы, регулярно ошибались, заблуждались. Они смотрели сквозь свои телескопы и что из того. Они раньше думали, Земля на трех китах и слонах, плоская. Считали, что Солнце вокруг Земли крутится, да мало чего было. И всегда лишь время показывало реалии и возросшие возможности интеллекта. Оказывается же все по-другому. Из-за смещения и всех этих пространственных аномалий все совсем во вселенной по-другому.

– Это вы про Тактина, который в 2110 году полетел на корабле, собранном на деньги его концернов и сразу многое изменилось?! – перебила Грехова биомех Возтри.

– Все верно, – абсолютно не придав значения бестактности астронавигатора, ответил Петр и продолжил, – А если о более приземленных вещах. Бывает и такое, когда человек теряет жизненную нить, стезю. Ведет привычный образ жизни, совершает естественные для себя поступки, занимается теми же делами, что и раньше, но что-то незаметно еще, но поменялось. Чего-то словно не стало, пропало ненадолго или насовсем. И эта пустота, нехватка чего-то, непонятно чего и начинает сверлить, свербить в душе, терзать, тоска овладевает частичками сознания. Человек начинает пытливо искать выход, пытается найти средство от этого состояния, ключ от этих негативных эмоций. Человек начинает интуитивно двигаться на поиски выхода из создавшегося положения, искать ответ на вопрос.

В этот момент Ардоний, узнал в словах Грехова себя. Он не знал, что и как в его жизни, но не первое десятилетие продолжал свои поиски. Поиски ответов на жизненные вопросы, терзающие его разум, ключ к состоянию своему, искал умиротворения.

– Каждый сам решает, как прожечь свои годы отпущенные, – закончил Грехов.

– Кто-то припадает к бутылке. Для кого-то потолок индивидуального развития ходить на подиуме. Для кого-то вершина социальной лестницы и карьеры управлять коллективом из пяти сотрудников. Кто-то чувствует себя богом, взяв в кредит стратоэлектромобиль последней серии или годовой абонемент на личное аэротакси, – произнес негромко и задумчиво Мигар Ардоний, – И каждый играет свою роль, просто живет и старается играть свою роль в отведенные ему годы.

– Вот поэтому сейчас все изменилось. Ведь бессмертие, лучшее изобретение человечества! – сказал Фрик Терренс.

– Чушь полная! Это наказание рода человеческого, бессмертие! Это неправильный путь, – горячо запротестовал, собравшийся уже было покинуть рубку, ксенобиолог, ярый оппонент.

Капитан заметил зачаток первого конфликта среди членов экипажа.

Мигар отстраненно уставился на пятимерный плакат. Затем его привлекло болтание ногой астронавигатора. Он взглянул на Возтри. Она сидела на подлокотнике дивана, сложив одну ногу на другую, и непринужденно, весьма энергично, болтала ей.

Печерин поймал себя на мысли, что девушка-биомех ему симпатичной показалась. Капитан отвернулся к спорщикам, но тут же вернулся взглядом к биомеху.

На этот раз он смотрел на лицо. Особенно ему понравилась чуть выдвинутая вперед нижняя челюсть и округлый аккуратный бодбородок, они придавали девушке черты упрямицы и волевой путешественницы. Но еще больше ему понравился ее аккуратный, слегка вздернутый нос. И взгляд овальных слегка грустных глаз с нависавшими на них крупными светло-русыми с золотистым отливом прядями волос.

Печерин встряхнул головой, сбрасывая наваждение.

Собрался с мыслями, повернулся и вновь обратился к ксенобиологу.

– Ну что ж, у меня в команде собрались весьма странные личности. Я бы даже сказал антиподы и моральные перевертыши. Занятно будет посмотреть на эволюцию ваших взглядов или их константу. Что же страшного вы видите в бессмертии, Петр? – спросил Мигар, – не радикально ли мыслите для своей профессии, возраста и реалий нашего века?

– Я стопроцентный архитек, – ответил ксенобиолог, приглаживая растрепавшиеся седые волосы, – Неприемлю абсолютно новые реалии. Еще застал время, когда зародились офлайновые игры и начали зарождаться онлайн. Мы могли поиграть во что-то несколько часов, дней, но жить в игре, ни-ни. Это моветон. Это абсурд. Это болезнь. Это пустота. Это безальтернативность бытия. А затем еще и цифровое бессмертие появилось. Мы были против, настоящие люди. Мы решили, что будем воевать против этого. И мы воевали.

Печерин несколько раз дернул рукой с вытянутым указательным пальцем.

– В чем-то вы правы, Грехов. Невероятно сложно найти смысл жизни, когда есть бессмертие. А еще если есть финансы, пройден длинный жизненный путь… И уже были дети и жена. Все кажется пережито, постигнуто, увидено.

– Это вы про кого? – удивленно спросил Терренс.

Все уставились на капитана.

– Я гипотетически, – воскликнул Печерин.

В этот момент в рубку вошел механик.

Печерин громко выдохнул.

– Я рад вас видеть, Гранит. Пойдемте, со мной. Необходимо срочно обсудить пару проблем.

Капитан на ходу ухватил механика за плечо и развернул в сторону коридора.

Уже в коридоре он заговорил.

– Гранит, помните наш разговор насчет хранителей?

– Конечно, капитан.

– Ведь они не просто так уничтожили мой корабль! Они скрывают что-то, в том числе секрет происхождения, возможно секрет смысла бессмертия, смысл жизни. Знания такие есть у хранителей. Нужно заполучить их. Мне нужные их секреты, их знания. На Земле есть варианты для поиска информации. Источники, люди. Начнем?

– Хранители, они все-таки смотрящие за планетой, за человечеством? Или охраняющие планету от человечества?! – удивленным, восхищенным тоном спросил механик.

– Тут сложно правильно ответить.

– Но причем тут происхождение и тем более бессмертие? И с чего вы это взяли, капитан?

– Мои финансы позволяют некоторую свободу действий и доступ к труднодоступным информационным ресурсам, Гранит. По моим сведениям они вообще-то отменили последнюю перезагрузку и зачистку генома на Земле. По сути, идея создания цивилизации вновь провалилась, но они решили сохранить людей, как вид. На этот раз.

– Зачем? Для чего?

– Я тоже задаюсь этими вопросами. Ведь эксперимент снова провалился. Результаты плачевны. Люди разобщены. Регулярно воюют. Вместо планомерного развития расы и цивилизации, они нещадно убивают друг друга. Созидательные действия минимальны. И в этих условиях они решили все сохранить. Я хочу узнать, понять для чего, что они скрывают. Чего добиваются. Так вы со мной, Каас? Начнем поиски?

– Капитан, это некорректный вопрос. Я всегда и во всем с вами. И вообще, делать выбор это единственное в жизни не зависящее ни от кого право. Право каждого. Выбор, вот истинная свобода для каждого человека!

Эпизод 5. Остров разрушенной этики

МААТ вышел на стационарную орбиту Земли. Корабль буквально за пару минут прошел процедуру регистрации в единой планетарной транспортной ассоциации.

Экипаж, уже ознакомившийся с предстоящим безумным заданием, до последнего верил, что вот-вот они снимутся с орбиты и уйдут за пределы Солнечной системы, но этого не произошло.

Все же Мигар Ардоний решился. Предстояло осуществить нападение на мирный объект. Гражданский комплекс. В мирное время, на правительственное учреждение неосимов. Это невообразимо казалось. Но Печерин решился на такой шаг.

По его приказу Гранит подготовил один из челноков. На харасе он установил вместе с Гассариевым дополнительный модуль системы преломления и заменил плазменное носовое орудие на нелетальную установку.

Вместе с Печериным на Землю изъявили желание отправиться астронавигатор Возтри и ксенобиолог Грехов. Механика капитан оставил на корабле присматривать за оборудованием и связистом Терренсом. После непродолжительного спора в харасе оказался и стрелок Виктор Гассариев.

Челнок отстыковался от нижней швартовочной аппарели МААТ, заработал на полную мощность основной двигатель и маневровые ионные. Харас направился к поверхности планеты, стремительно преодолевая плотные слои атмосферы.

Печерин активировал все системы невидимости и повел харас в направлении южной части Индийского океана.

– Вы знаете, куда лететь? – спросил Грехов.

– Разумеется. А вы считаете, что я без точных сведений ломанулся, словно авантюрист на поиски приключений, то есть преждевременной смерти?! Сейчас корабль приземляется в запретной зоне планеты. Здесь производится очередной эксперимент в области генетики. Всё в абсолютном секрете от подавляющего числа землян, в общем как обычно. Власти думают, что никто не может сюда проникнуть, а мне просто стало интересно. Все ведь, как обычно. Официально во всех конституциях клонирование под запретом. Я ведь семь лет не был на Земле. А тут такое мне сообщают. Пришел пакет от инсайда. Вот просто интересно стало. И прилетел.

– Капитан, впереди суша. В нашем направлении фиксируется значительный уровень излучения. Пространство сканируется. Скоро харас засекут, – будничным, далеким от военного сленга, тоном проговорил Гассариев.

– Что ж, значит пришло время для решительных действий, – резко отреагировал Мигар Ардоний, – Виктор, долбани глушилками!

– Это, что думаете, не будет считаться преступлением?! – пораженно воскликнул старый архитек.

– Петр, вы как вчера родились. Знали ведь к кому на работу устраивались. В контракте все прописано. И риски, и издержки, и правовые последствия. Это еще как будет считаться преступлением. Переход в разряд военных преступников. Нам светит преследование во всех секторах.

В этот момент небольшой остров резко вырос в размерах. Харас завис над сильно изрезанной береговой линией. Гассариев активировал так называемые глушилки, попросту сверхмощные радиоэлектронные установки, запрещенные в гражданском обороте резонаторы ЭМИ.

Серия волн ударила по острову, вырубая оборудование, системы контроля, связи, безопасности и ненадолго вышибая сознание из всех представителей фауны.

Под изумленным взглядом ксенобиолога, довольным Гассариева и задумчивым взором астронавигатора Лили Возтри, Печерин незамедлительно повел харас дальше. За небольшой прибрежной полосой, забросанной крупными валунами и пятнами дикой растительности, сразу показались ухоженные аллеи и несколько приземистых строений в стиле бунгало.

Капитан посадил челнок прямо на большой лужайке, подальше от домов.

Гассариев схватил винтовку и молниеносно покинул харас. Следом вышли и остальные.

– Виктор, зайди справа. Выведи из строя систему связи, постарайся обезвредить весь персонал. Мы пойдем слева, затем осмотрим дома, – произнес Мигар вдогонку стрелку и уверенной походкой направился в сторону крайнего бунгало.

Он остановился на углу, подал остальным знак и выглянул из-за угла. Между домами была небольшая, заросшая густой травой площадка с несколькими тщательно выкошенными тропинками и фонтаном посередине.

На тропинках Печерин разглядел несколько лежащих без признаков жизни человек. На них он и указал, подошедшим к зданию, Лиле Возтри и Петру Грехову.

– Вот видите, мой инсайд подтвердился.

– В каком это плане? – спросил Грехов.– Что где-то есть люди? Что здесь кто-то живет? Так люди везде теперь есть, сложнее представить, где нас нет.

– Очнитесь, Петр! Я совершенно про другое намекаю. Здесь не просто люди, клоны. И не просто клоны, а копии известных некогда личностей. Это точно. Даже по их одежде можно это заметить.

Грехов начал более внимательно разглядывать лежащих неподалеку людей.

– Возможно, вы и правы. И что дальше?

– Тише, – вмешалась Лиля Возтри, – Они оживают.

– Скорее приходят в себя после оглушения, – уточнил Печерин, – Грехов, тут все дело в другом. Вот вы живете ненавистью к неосимам, живете своими сомнениями насчет собственного будущего. А у меня иной бзик. Иные интересы. Вот что мы тут наблюдаем?! Время такое настало, когда правительство одной планеты ничего не контролирует, превносимое из глубин галактики. Слишком большие объемы информации, потоки событий, людей, случайностей. Мой новый корабль, к примеру, строился на стапелях на спутнике в Тау Кита. Основную установку двигателя везли с Антареса. Электронную начинку собирали с двенадцати разных систем. Вооружение вообще не может рассматриваться, как вариант сопротивления для самых новейших земных кораблей. Оно частично изготовлено по технологиям исчезнувшей расы на одном из спутников Барнусса в Малом облаке. Эти существа знали толк в уничтожении техники и живых существ.

Возтри машинально дернулась, когда ее тронули за правое плечо. Все трое уставились на юношу в белом комбинезоне с круглой нашивкой и замысловатым рисунком на плече. Печерин практически одновременно заметил и силуэт Гассариева, мелкнувшего между зданиями.

– Кто вы? Новенькие кролики или очередная комиссия из Мельбурна? – потирая указательным и средним пальцем левой руки висок, спросил юноша и, посмотрел на них мутноватым отрешенным взглядом.

Печерин подал сигнал рукой, уже прицелившемуся из винтовки в юношу Гассариеву и тот вновь исчез в кустарнике.

И тут же капитан показал Грехову знак умолкнуть.

– Совершенно верно, молодой человек. Мы члены комиссии. Хотелось бы собрать свежие данные.

– О, это легко! Пройдемте. Наши кролики неподалеку.

Троица двинулась по тропинке вслед за местным. Мигар на ходу полушепотом произнес, обращаясь к Грехову.

– Неслабо его оглушило. Нам это на руку.

– Лишь бы других не было, более здравомыслящих, – проворчал в ответ архитек, – но и этот неосим. Значит, сейчас его сенсоры регистрируют наше присутствие, все наши действия, жесты, мимику, слова. Все это передается через его оператора и оборудование к центральным серверам и оперативному центру.

– Вот они, – произнес многозначительно юноша, указывая на десяток людей, оклемавшихся после глушилки и, как ни в чем не бывало, рассаживающимся на лавочки возле фонтана.

– Кто это? – спросила Возтри.

– Обычные клоны известных личностей. Видите, мы даже одежду им выбирали, соответствующую их эпохе.

– Они вообще в курсе своей настоящей прошлой жизни, своих взглядов и поступков? – спросил, ошеломленный всем услышанным, Грехов.

– Я, кажется, узнаю некоторых, – уверенно произнес Печерин и пошел в сторону одной из лавочек, где мирно беседовали трое пожилых мужчин.

– Не совсем, – ответил Петру Грехову молодой островной ученый, – ведь некоторые вовсе не клоны, а просто тела с отпечатками личности, отредактированными генетическими кодами и внешними данными, согласно историческим документам. Некоторые откорректированы значительно в своих привычках и взглядах, а иначе у нас тут было бы кровавое побоище. Например, Поддубный пытается все время припечатать Гитлера, а тот все время подметает, копает ямы под столбы для забора и грядки пропалывает. Так уж у него подкручены основные черты личности. Мохандас Ганди все время мешает ему. В основном их приходится держать отдельно, хоть они и под транквилизаторами.

– Даже так, – изумленно сказал Грехов, – Ему это удавалось?

– Да, пару раз не успели вмешаться. Поддубный отправлял Адольфика в нокаут.

– Смотрите, Петр, – негромко сказал Мигар, аккуратно отходя от лавочки, но указывая на седовласых мужчин, – Узнаете?

– Одного точно. Это Дарвин, – восхищенно ответил Грехов, – Да и остальных где-то видел.

– Все верно, – вмешался в диалог юноша, – те двое тоже известные представители науки. Джеральд Даррелл и Николай Дроздов. Все дни напролет эти трое спорят. Но самое необъяснимое и поразительное, это реакция Дарвина на появление Далай Ламы 1 Гендун Дуба. Видеозаписи с их полемикой вы получите в центре управления. Извините, вам лучше продолжить общение и осмотр с руководителем сектора, я всего лишь младший сотрудник. Мне придется покинуть вас и приступить к своим прямым обязанностям.

Юноша стал удаляться.

– Мы, что его просто отпустим? – удивился Грехов.

– Разумеется. Не вижу от него никакой угрозы. Все что можно уже произошло. К тому же Виктор, контролирует территорию. Но, везде но, все как обычно… Наше время безопасности не бесконечно. Главное, чтобы Виктор получил доступ к их архивам, – Печерин повернулся и наконец, заметил, что астронавигатор почти все это время молчит и не двигается. – Возтри, что с тобой?

Девушка вышла из оцепенения и медленно заговорила.

– Я не понимаю это, что ненастоящие люди?! Искусственные люди? Как я? Как Каас Гранит?

Мигар выдохнул громко через нос.