скачать книгу бесплатно
Височная доля принимает и хранит информацию обо всех неречевых звуках (от шума ветра до пения птиц, от технических звуков до музыкальных произведений), а также воспринимает речевую интонацию, высоту и тембр голоса. В ней же находятся структуры, управляющие голосовым аппаратом.
Ну и самая любимая всеми психологами – лобная доля. Она долгое время считалась «молчащей», то есть вроде как ни для чего, но со временем выяснилось, что она управляет свойствами, которые к физическому миру имеют довольно косвенное отношение. Во-первых, она вырастает из обонятельной доли, которая является самой древней областью чувств, и представлена солидным куском в новой коре. С этой областью связан вомеронозальный орган или орган полового обоняния, заставляющий часто принимать решения, исходя не из разумных соображений, а из половых потребностей, особенно в соответствующий период жизни. Приятная же часть состоит в том, что обонятельная доля позволяет «чуять носом», то есть составляет некоторые прогнозы событий, которые еще не произошли, но признаки (запах) уже появились. Другими словами связана с интуицией. Во-вторых, чтобы составлять эти прогнозы, надо затормозить работу разнообразных инстинктов, как и для того, чтобы совершить какие-либо действия, не предусмотренные уже готовыми программами. То есть при включении она тормозит инстинктивно-гормональное поведение. Одним из важных факторов в эволюции приматов, похоже, была возросшая социальность при встрече с неродственными группами, вероятно, при недостатке пищи, который в природе вполне обычное дело. Способность делиться с неродственными особями, тем самым сохраняя хорошие отношения для дальнейшего обмена и сотрудничества, возможно, явилось очень важным преимуществом для бродячих групп. Альтруизм какое-то время являлся выигрышной стратегией, а значит, торможение инстинктов было необходимым. В-третьих, торможение инстинктов помогает внимательно рассмотреть предмет или ситуацию с разных сторон, то есть сконцентрировать внимание и обдумать. Таким образом, эта доля становится ответственной за обучение, и именно туда выбрасывается дофамин, когда вы что-то вдумчиво изучаете, потирая лоб. В-четвертых, там располагаются особенности характера и индивидуальные черты личности, которые, впрочем, задействуются только в случае нестандартных решений, а стандартные принимаются по привычным выученным схемам. Из-за этого возникает парадокс: вроде бы личности нет, потому что это всего лишь следствие влияния среды при формировании организма, но при этом она вроде бы и есть, потому что все эти влияния так спаяны воедино, и настолько притерлись друг к другу, что формируют четкую индивидуальность.
Ассоциативная или премоторная часть лобной доли отвечает за запуск неформальных действий, то есть выбор поведенческой программы. Причем, программа эта может запускаться из лимбической системы, а не из теменной доли. Например, продержались вы целый день на диете, вечером расслабились, теменная кора смотрит сериал или читает книгу… а лобная знает, где спрятан тортик! Лобная кора, в первую очередь, провоцирует активность. И самое важное, что именно она отвечает за действия нестандартные, непривычные. Здесь мы вновь возвращаемся к кардиотипам А и Б, которые определяются как уровнем психической энергии так и, видимо, количеством ГАМК, притормаживающей активность моторных областей, которая в мозге «включена по умолчанию». У активных людей типа А стремление к действию запускается почти на рефлекторном уровне. Успешные бизнесмены не рассуждают, а действуют, пробуют, постоянно ищут новые решения. Именно «деятели» создают антропогенную среду, воплощают в жизнь изобретения «мечтателей», производят технику, ведут бизнес. А вот из людей типа Б, с активной теменной долей, появляются мыслители и мечтатели. Погружаясь в идеи, они обычно забывают о потребностях, а мечты так и остаются мечтами. Им достаточно своих грез, дофамин и ДМТ уже вырабатываются, создавая фантастический мир или заставляя с головой погружаться в науку и продуцируя идеи, но не воплощая их в борьбу за научные степени. Мышление – процесс долгий, и чтобы начать действовать, мыслителю нужно долго «раскачиваться», да и то часто он не может решиться. По этому поводу существует совершенно чудесная история: когда в лифте едет профессор-лингвист, человек грамотный и хорошо воспитанный, и вдруг замечает, что на стене написано неприличное слово. С ошибкой! И как грамотный человек он не может допустить неправильное написание слова. Но если он его исправит, то станет соучастником вандализма. И вот он едет 10 этажей, и всю дорогу мучается, а потом еще некоторое время после выхода из лифта. Но ничего не делает!
Однако «мыслители» не бесполезны, потому что именно им, вернее небольшой их части, всего 2% от общего населения планеты, принадлежат идеи, меняющие мир и общество. «Мыслитель» знает обычно куда больше «деятеля», но именно «деятели» воплощают их идеи в жизнь, устраивают революции. До недавних пор исследователи сильно недооценивали работу теменной доли и переоценивали участи лобной. Нравственность, добродетель, как моральные нормы или долгосрочные планы – это то, что управляет нашей жизнью, выстраивает стратегию. А лобная кора – это тактика, действия, быстрые решения, временами полностью идущие вразрез с планами, если инициативу перехватывает лимбическая система. Проблема только в том, что «деятели» понимают все по-своему, и действуют, не особенно размышляя. Они приходят к власти или становятся руководителями, пишут методики, искажая изначальный смысл и идеи мыслителей. Истинные гении, способные действительно улучшить жизнь, часто избегают власти и любой активной деятельности, поэтому воплощение их идей временами приводит не к тем результатам, которые они ожидали. Увы, живущих идеями «мечтателей» неудачи мало чему учат, а вот «деятели» быстро ориентируются в ситуации.
Интересно, что подобное распределение существует не только среди отдельных личностей, но и групп, и даже целых государств. В группах собираются люди по интересам, есть, к примеру, клубы физиков-теоретиков или общества философов, а есть объединения бизнесменов или спортсменов, весьма искаженно понимающих физиологию и психологию, но активно пробующих все, что встречается им на пути.
Можно взять и более спекулятивную тему – историю человечества. С этой точки зрения вся Античность посвящена поиску и пониманию законов Природы. Философские элиты интересовало, почему все так устроено, какие силы и принципы движут Вселенной. А в Китае того же времени, напротив, прекрасно работала практическая мысль, направленная на изобретения: порох, шелк, компас, бумагу, книгопечатание, ветряные мельницы и т. д. А в философии преобладало конфуцианство – практика поведения в обществе. Даосизм был скорее исключением или даже неким противопоставлением. Отбор был направлен в разные стороны: благодатный климат Средиземноморья способствовал расслабленности и неспешным рассуждениям, а китайцы, благодаря более суровым условиям жизни, были вынуждены ориентироваться на прагматичность. Даже сейчас все жители Греции или Италии – люди вальяжные, а китайцы сосредоточенны и деловиты, но это, возможно, по привычке.
Однако, кроме ассоциативных полей лобной и теменной долей, существует и третья зона – это поясная извилина. Она расположена на стыке лимбической системы и лобной коры, что является невероятно выигрышной комбинацией. Это та часть мозга позволяет переключать внимание с одного объекта на другой, с одной мысли на другую, видеть различные варианты решений и помогать лобной коре в реализации долгосрочных программ. Она же позволяет разбить программу на этапы и оценить успех или неудачу каждого этапа. Так возникают стратеги. Стоит заметить, что ожидание, усидчивость и долгосрочное планирование – удел немногих, поэтому эта область слабо развита, и поистине хороших стратегов крайне мало. В отношениях с лошадью мы наблюдаем это как никогда явно. Чаще всего человек склонен решать сиюминутную «проблему», используя подавление или простые инструменты типа рефлекторики, не думая о долгосрочных последствиях своих решений, и не имея образа, к которому следует идти. Но реальность заключается в том, что все складывается из мелких шагов, вызываемых у лошади эмоций, ощущений и ассоциаций, которые вы совершаете каждую секунду. А будущие проблемы создаются как раз в момент быстрого и «волевого» принятия решения. Стратег же часто думает обо всех мелочах, стараясь предвидеть последствия своих действий далеко вперед, стараясь не увеличивать число неизвестных в уравнении и не вызвать неожиданных негативных последствий, которые опять придется решать. Он выжидает нужного момента, избегая лишней активности, и часто ждет нужного момента для осуществления «точечного» вмешательства, чтобы направить процесс в нужное русло. Так вот, в мозге существует очень четкий закон: работа миндалины (амигдалы), отвечающей за эмоции, в первую очередь, страха, выключает из работы поясную извилину и лобные ассоциативные доли. И наоборот, когда кто-то думает, он не подвержен страху.
Каждая доля мозга разделена на поля и подполя (поля Бродмана). Поля каждой особи, особенно у человека, уникальны, и могут различаться в размерах и количеству нейронов от 2 до 40 раз! У одних людей какие-то поля отсутствуют, зато у некоторых присутствуют такие, каких нет у других. Понимаете, насколько различается мироощущение и способности таких людей?! Всего в мозге насчитывается около трехсот структур, каждая из которых отвечает за свою обасть. Их комбинации приводят к проявлению различных свойств и способностей. Например, музыканту нужно объединить в работу более десятка полей, соединив слуховые и моторные области. Талантливый музыкант от рождения обладает очень большими полями, позволяющими не только слышать множество вариантов звуков и сопоставлять их, но и прекрасной координацией пальцев рук, чтобы играть. Разумеется, в процессе обучения он развивает и синаптические связи. Но гениальный музыкант имеет еще и дополнительные поля в лобной доли, подчиняющие себе все остальные, и заставляя организм работать и учиться больше, чем остальные, направляя все силы на достижения цели. Для этого он использует энергию лимбической системы, то есть подчиняет своей работе и базовые инстинкты, например, половой, чтобы всех очаровать своим мастерством. Некоторые умеют еще использовать и иерархический, чтобы прорваться на пик популярности, используя средства маркетинга, но в целом, действительно талантливые личности слишком заняты своим творчеством, и им всегда нужен тот, кто будет их продвигать. Однако если слуховые поля развиты, а моторные не очень, можно стать музыкальным критиком. А при развитых ассоциативных, например, композитором. Можно иметь такой специфический мозг, который будет пригоден для исследования звука и его сочетаний, но совершенно не пригоден для занятий музыкой. Как говорил Альберт Эйнштейн: «Все мы гении. Но если вы будете судить рыбу по её способности взбираться на дерево, она проживёт всю жизнь, считая себя дурой».
Имеет ли значение размер мозга? Для каких-то конкретных функций скорее статистически. Если взглянуть на эволюцию, то размер увеличивался, а вместе с ним, усложнялись и орудия труда, культура, общества. Но это имеет значение только на больших интервалах, когда вместе с объемом, меняется и количество нейронов в разных областях, их состав, связи и даже химия. Что же касается конкретных особей, то мозг гения может быть как большим, так и маленьким. Но если в первом случае его возможностей может хватить на многое, то в последнем, гениальный ученый или музыкант будет рассеянным, костноязычным или вздорным, потому что у него не хватает нейронов в областях, ответственных за социальное поведение. Мало кому повезло родиться с большим мозгом, и он может сочетать в себе множество талантов. Поэтому гораздо важнее не общий объем, а размер и развитость конкретных полей и их взаимодействие. Есть еще один интересный момент: как мы знаем, интеллект, как потенциал, наследуется примерно на 60—65%, и хотя сами способности напрямую не наследуются, и в целом интеллект может передаться от любого из родителей как способность к решению разнообразных задач. Причем, полиморфизм может затронуть совсем не ту сферу, что выражена у его родителей, например, у физиков может родиться талантливый музыкант. Как метко замечено в фильме «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона»: «Когда гениальность в крови, она принимает самые причудливые формы».
Как мы помним, крупные структуры подчиняют себе мелкие. Например, если у человека сильно разросшаяся лимбическая система, выбрасывающая в мозг такой нейромедиатор, как норадреналин, еще и в комплекте с тестостероном, такая особь будет стремиться со всеми бороться, всех подавлять, выживать любой ценой, а философские рассуждения или научные данные будут навевать на него скуку. Любая мягкость для него выглядит как слабость, а рассуждения пустым сотрясением воздуха. Человек с развитыми ассоциативными долями, напротив, будет смотреть на такую личность, как на примитивного грубияна, не способного оценить тонкость чувств, изящество игры или изощренность в методе обучения.
Разумеется, упорство, желание учиться и тяжкий труд способны развить те самые нейронные связи, сильно повысить кровоток и достичь больших результатов. Но до определенных пределов. Просто то, что будет даваться легко одному, от другого потребует колоссальных усилий. И, наоборот, в другой области он явно будет на высоте.
Временами у некоторых людей встречаются «ничейные» поля, то есть не относящиеся вообще к какой-либо функции, и тогда они могут примкнуть к какой-либо близлежащей структуре, усиливая ее довольно ощутимым образом.
Некоторое внимание стоит уделить областям между полями, которые не относятся конкретно к ним, но могут быть «захвачены» при интенсивном обучении. Они называются лимфотропные адаптации. У животных они довольно обширные, и это позволяет приспосабливаться к новым условиям. Именно эти области помогают животным менять свое поведение, иногда на прямо противоположное от рождения. А вот у человека они очень узкие, у нас почти нет «свободных» зон. В процессе эволюции наши предки, интенсивно использовавшие мозг, постарались, и теперь лимфотропные адаптации сразу становятся частью полей неокртекса, давая нам преимущество в их использовании почти с самого рождения, а животным для этого приходится долго и тяжело учиться.
Поскольку мозг – биологический объект, он подчиняется биологическим законам. Один из них – постоянные изменения: обновление клеток, выстраивание новых связей, разрушение старых. Собственно, в этом и состоит биологический аспект творчества. Когда вы или лошадь до чего-то додумываетесь, это значит, что в область, которая активно использовалась, подавалось более активное питание, и связи между нейронами в ней начинают более активно строиться или перестраиваться. Но так как на это нужно время, то и решение приходит не так быстро. Если вы заставили лошадь что-то сделать, то в процессе задействованы совсем другие области, которые отвечают за боль, страх, неуверенность и т. д. этот эмоциональный фон неизбежно примешается к решению. В отличие от того, которое лошадь приняла сама. Поэтому решение, принятое самостоятельно – самое ценное!
Сумеречная зона
В последнее время все более популярным стало изучение мозга с помощью аппаратов фМРТ. Они дают красивые и наглядные картинки работающего мозга, но к сожалению, разрешение их настолько низко, что улавливают они лишь изменения кровотока. С определением активности нейронов с помощью кровотока существуют две проблемы. Первая заключается в том, что сосуды подходят напрямую не ко всем нейронам, расстояние между кровеносными сосудами около 100 микрон, в то время как размер нейрона в среднем около 1 микрона. Таким образом питание нейронов осуществляется через клетки глии диффузным способом. Вторая – в том, что кровоток в мозге настолько индивидуален, что полученные данные дают лишь весьма приблизительные представления. Вместе с тем, они вполне укладываются в предлагаемую теорию, которая весьма удобна для объяснения некоторых особенностей мышления, которые мы наблюдаем эмпирически. Речь идет о предположении, что мозг не просто использует сочетания полей Бродмана, но также задействует более крупные их соединения – сети. Особенно когда дело касается взаимодействия «молчащих» ассоциативных полей неокортекса и лимбической системы. В 2001 году американский невролог Маркус Райхл опубликовал данные об обнаруженном им эффекте, суть которого заключается в том, что ряд участков мозга человека активно работают в отсутствии внешних раздражителей. Мало того, именно в это время и наблюдается их большая активность, которая не снижается, а наоборот повышается во время сна. Когда же мозг получает очередную задачу из внешнего мира, и приступает к ее решению, у него активизируются последовательно еще две устойчивые «сети». Первую обнаруженную сеть Райхл назвал «дефолт-системой мозга» (default mode network, или brain default network), а две остальные «системой выявления значимости» и «центральной исполнительской сетью», соответственно.
В некоторых работах дефолт-система называется «сетью пассивного режима работы мозга», потому что исследователи наблюдали ее активную работу, только когда человек отдыхал, но последние наблюдения указывают на то, что она активно участвует и в принятии решений. Дефолт-система включает в себя: часть префронтальной коры (вентромедиальный и дорсомедиальный участки лобных долей), латеральную теменную кору, кору задней части поясной извилины, предклинья и энторинальную кору.
Подробно разбирать по функциям все эти структуры мы не будем, просто потому что это долго и не очень нужно для наших целей, но можем отметить, что все они связаны с вниманием и эмоциональными состояниями, погруженностью в мысли, памятью и ассоциативными полями в теменной области, которая связана со стандартной информацией о мире и планированием.
Для чего же существует дефолт-система? Во время деятельной активности, «шум» от работающих нейронов в мозге мешает обработать информацию, не относящуюся к конкретной задаче, но возможно, полезную. Но в состоянии покоя, а чаще во сне, остаточное напряжение нейронов позволяет проанализировать ненамеренно или специально упущенные данные. В это время мозг начинает активно переключать «контакты», запуская новые нейронные цепочки, зацикливать сигналы для усиления или выявления погрешностей, перепроверять связи и т. д. Это называется «блуждающим разумом», и его работа принципиально отличается от функционирования компьютера, который, при недостатке информации, исключит ее из принятия решения. Но в природе животное постоянно находится в состоянии неполной информации, когда мозгу важно принять решение. Поэтому принцип работы дефолт-системы напоминает собирание пазлов. Разница лишь в том, что он не знает, какой должна быть финальная картинка, поэтому происходит попытка спрогнозировать будущее на основе любых ассоциаций, символов, усиления и развития даже малозначительных деталей. Разумеется, сейчас мы живем в антропогенной среде, поэтому люди, их идеи и влияние оказываются для нас самыми значительными объектами. Поэтому в дефолт-системе чаще всего крутятся, как говорят психологи, «незакрытые гештальты». Что-то типа «она сказала… а он сказал… и она посмотрела вот так, и еще так сделала… что бы это значило? А может она имела в виду…» и т. д. Но у творческих людей эта система пытается разобраться не в отношениях с другими людьми, а в понимании сути и связи между интересующими человека объектами. Если сравнивать с автомобилем, то каким топливом вы его заправите автомобиль, так он и поедет. Загрузите в нее стереотипы, бессмысленные картинки из соц. сетей, штампы, догмы и т.д., и получите довольно бессмысленный мир, наполненный глупостями, пустыми переживаниями и интригами – бесконечной «умственной жвачкой». Загрузите знаниями, опытом восприятия высокого искусства или размышлениями великих философов – получите соответствующий результат. Тут как с лошадью: «Находясь рядом с ней, вы все время ее чему-нибудь учите. Если не научите хорошему, она сама научится плохому». То есть вопрос в том, на чем вы акцентируете ваше сознание.
Сознание, по меткому выражению специалистов по мозгу, подобно узкому лучу фонарика в темной комнате: оно выхватывает на короткое время отдельные предметы, а уже по этим данным мы составляем себе представление о мире. Если не прикладывать значительных усилий к акцентуации на том, что именно вы загружаете в него, то сознание будет следовать за уровнем сложности, доступным восприятию конкретного мозга. Этим объясняется эффект Даннинга-Крюгера, из которого следует, что чем примитивней мозг, чем проще картинка, которую вы предлагаете сознанию, которое с удовольствием будет ее подтверждать. Это ж экономия ресурсов! Вырваться из порочного круга можно только одним способом – критическим мышлением и полной свободой от догм. Для того чтобы мозг всерьез начал работать, нужно искать противоречия, указывающие на неполноценность существующей модели мира.
Недавние исследования показали, что дефолт-система также связана с восприятием красоты и эстетики. Именно она активирует глубокое внутреннее чувство удовольствия от красивых вещей или движений, поскольку задействует зрительные, слуховые, моторные и пространственные центры, связывая их с ощущением индивидуальности. Но объектами для мозга могут выступать и абстракции в виде формул, предметы, как машины, домашние животные и т.д., так возникают образы, фантазии, художественные произведения, научные открытия и т. д. Из-за сложности и разнообразных способов «собирания пазлов» дефолт-система обладает невероятной гибкостью, позволяющей ее обладателям изобретать, творить, стремиться проявлять свою индивидуальность через создание предметов, танец, извлечение звуков или игрой с цветом, действовать спонтанно и непосредственно.
К сожалению, сознательно управлять процессами творчества невозможно. Дефолт-система активизируется только при расслаблении и создании соответствующих условий для творчества, а современный мир постоянно отвлекает человека на деятельность. Например, бизнес-активность и творчество не совместимы именно из-за того, что первая требует постоянного быстрого реагирования на ситуацию, а второе – тишины и сосредоточения в течении долгого времени, а потом расслабления и периода «бездействия», пока происходит процесс перебирания объектов дефолт-системой. Иногда лень и прокастинация помогают больше, чем упорный труд. Правда для этого нужно сперва упорно поработать, загружая в мозг те самые объекты, над которыми предстоит трудиться. Поэтому некоторые книги или картины пишутся годами! А творческой личности часто требуется меценат или синекура, чтобы художник или ученый мог не думать о материальных вещах. Художник должен быть голодным… до творчества, знаний и свободы самовыражения. И данный подход идеален при занятиях с лошадью.
Антагонисты
Вы наверняка наблюдали такие ситуации, когда один коллектив занят скандалами и интригами, а другой конкретным делом. В чем разница? Вероятно, либо в этих коллективах разный набор объектов внимания, либо активна какая-то другая система, меняющая приоритет ценностей. И действительно, как только вы переключаетесь на внешние задачи и концентрируете внимание на объекте с целью выполнения задания, дефолт-система мгновенно отключается. Одним из антагонистов дефолт-системы является Сеть Выявления Значимости (silence network получила изначально название «молчащей сети» потому что было непонятно, чем конкретно она занимается, а потом название так и осталось).
В основном она состоит из островковой коры и задней части поясной извилины, но большую часть этой сети составляют очень древние мозговые структуры лимбической системы, мгновенно «перетягивающие одеяло» на себя, и вознаграждающие за это мозг большими порциями дофамина. Сеть Выявления Значимости включается во время общения и социального поведения, получения эмоциональной или когнитивной информации. То есть она направлена на ее потребление! Мозг изучает предложенные данные, чтобы понять, каков приоритет имеющейся задачи, для чего данных нужно собрать как можно больше. Поиск – невероятно важная задача для любого собирателя, падальщика или охотника, и сам процесс поиска должен приносить нам огромное удовольствие. Поэтому потребление информации у нас часто выходит на первое место: мы прокручиваем ленты социальных сетей, собираем слухи и сплетни, любим новости, радуемся сюрпризам, скидкам и т. д. Некоторые радуются знаниям.
Сеть Выявления Значимости – антогонист дефолт-системы. Невозможно одновременно потреблять и размышлять над информацией, поэтому мозг либо усваивает, либо производит на основе усвоенного. Главное не «залипать» в первом состоянии, потому что иначе вы никогда не сможете ничего произвести, да и уровень качества материала начнет резко падать, ведь чем проще информация, тем легче ее усвоить (меньше энергозатрат), а удовольствие то же. На этом же основан успех искусства, фильмов, сериалов, беллетристики, спортивных состязаний и т.п., когда существует имитация жизни, но расплачиваться за неверно принятое решение, принимать ответственность, беспокоиться и тратить энергию не нужно. Это безопасно. Заметили, что с развитием общества потребления на первое место вышла безопасность? Не достижения, не развитие, а безопасность. Ей придается такое огромное значение, что безопасность чувств различных категорий граждан уже почти уничтожила науку, свободу слова, пародию, сатиру. Это следствие излишней акцентированности на сеть выявления значимости, и, как следствие, мы наблюдаем вырождение искусства и творчества.
Еще одной сетью-антагонистом к обеим предыдущим является Сеть Оперативного Решения Задач или Центральная Исполнительная Сеть (central executive network). Она состоит из лобно-теменных областей и лимбической системы, связанных как с «волевыми», тормозными и моторными функциями, а также памятью, которая, как мы знаем, разбросана по разным отделам мозга, ответственным за выполнение той или иной функции. Таким образом, эта сеть отвечает за запуск решения конкретных задач и контроль реакции на различные стимулы. С помощью этой сети мы решаем, запоминать информацию или нет, и вообще, что с ней делать. Ее задача – превратить мысли в действия! Причем, «действия» могут быть как очень простыми – продолжать пролистывать ленту новостей, так и сложными вроде усваивания длинных сложных текстов, реализации творческих порывов и т. д. Поскольку она завязана как на неокортекс, так и на лимбическую систему, то способ реакции может быть как символьным, так и эмоциональным. Одно из основных правил мозга гласит: нельзя думать и переживать одновременно. Либо у вас яркая реакция, но не обремененная деталями, либо детальная, но слабо эмоционально окрашенная. Зависит от того, что более активно: лимбическая система или неокортекс.
Теперь, зная о системах-антагонистах, мы можем найти еще одно объяснение разделения на «мечтателей» и «деятелей» или почему один и тот же человек почти никогда не может одновременно и создавать произведения, и заниматься их продажей. «Творцы», как правило, предпочитают использовать дефолт-систему, а «бизнесмены» ее антагониста. Рост влияния «прагматиков», связанный с внедрением в жизнь разных технических приспособлений и удобств, оказал несколько негативное влияние на «художников», и выражение «тонкая творческая личность» стало почти насмешкой. Прагматизм проник во все сферы, включая человеческие отношения, науку, искусство и т. д. Если забежать немного вперед, то именно с началом эпохи Просвещения происходит увядание Высшей школы верховой езды и доминирование сперва военно-прикладных методов, а затем и спортивного направления. И в идеале все три системы должны работать совместно, и даже если в обществе существует специализация, то мечтатели и прагматики должны дополнять и уравновешивать друг друга. Но современный сильный перекос не только в развитии общества, но и мышления, стал причиной множества современных психологических и социальных проблем, неврозов, депрессий.
Конечно, наличие трех нейросистем – это теория, требующая более существенных доказательств. Но мы примем эту теорию, как рабочую, поскольку она очень удобна и объясняет многие вещи, значимые на практике.
На гребне волны
Одни специалисты по мозгу считают, что ЭЭГ устарела, и судить по ней о работе мозга, все равно что по эффективности работы трансформатора по его гудению, а другие до сих пор придают большое значение электроволнам, испускаемым этим органом при том или ином режиме работы. Некоторые из них считают, что их работа напоминает работу сейсмолога, понимающего, что происходит с магмой, ориентируясь по колебаниям земной коры. Что ж, в последнее время появились исследования ЭЭГ мозга лошадей, что будет для нас весьма интересно.
Начнем по порядку. Гамма-волны в диапазоне частот 38 – 70 Гц (в некоторых источниках до 100 Гц) – самые незаметные… и самые распространенные во всех частях мозга. У них крошечная амплитуда, но они увеличивают активность мозга в целом, как бы связывая его части. Исследователи уверяют, что эти волны наблюдаются во время усиления работы органов чувств, повышенного сострадания или ощущения счастья, они увеличивают умственные способности, память и восприятие, создают более широкий взгляд на реальность.
Однако избыточная гамма-активность в мозге повышает уровень тревожности, а слишком четкое и многомерное восприятие реальности может привести как к катарсису, так и к психическому шоку от понимания сложности мира и осознания настоящей реальности.
Интересно то, что до некоторого времени гамма-волнам у человека не придавали большого значения, а вот, к примеру, у молодых лошадей наблюдается большая активность гамма-ритма, особенно в левом полушарии, что, вероятно, связано с повышением активности в изучении закономерностей и последовательностей. Гамма-ритм вообще преобладает у лошадей до пожилого возраста. Что говорит о любопытстве и активности мозга, готовому к обучению.
Гамма-ритм – частый спутник процесса обучения, но больше всего в нем у человека участвуют бета-волны. Бета-волны (с частотой от 14 до 42 Гц, хотя, как уже говорилось, некоторые специалисты объединяют их с гамма-волнами до 100 Гц), включаются при выполнении конкретной задачи или концентрации внимания. Погружение в это состояние, конечно же, очень важно, и весьма приятно для тех, кто этому научился (это ж дофамин!), но, особенно для нетренированного мозга, кратковременно. И если человеку на сосредоточение нужно минут двадцать, то у лошади концентрация внимания происходит гораздо быстрее просто потому, что неокортекс у нее небольшой, а дофаминовая система не настолько развита, как у приматов. Соответственно, чтобы собрать в голове меньшее количество фактов, нужно меньше времени. Но и потеря концентрации у нее происходит крайне стремительно, как у малолетнего ребенка. Поэтому концентрации нужно учить. Первоначальная концентрация вообще может длиться несколько секунд, и только постепенно лошадь учат удерживать внимание. Причем очень важно удерживать его со смыслом, то есть, чтобы лошадь получала новые данные, иначе она быстро отключится и начнет «зависать» или отвлекаться. Процесс концентрации внимания очень энергозатратный, а если связи между нейронами не устойчивы и малочисленны, то перегрузка происходит быстро. Поэтому во время обучения крайне важно не доходить до предела, тем более не переходить его. Такой подход стоит применять при оттачивании мастерства, переключении на что-либо (например, на движение, вольты, испанский шаг и т.д.), если существуют раздражающие факторы, но долгое удержание внимания приводит к истощению, раздражению или апатии.
Существует два типа бета-волн. Бета-1-ритм связан с повседневным состоянием активного бодрствования, что соответствует состоянию «Безопасности» (повседневной концентрации внимания, ориентации в пространстве и решении задач), а при беспокойстве или при воздействии раздражителей частота волн увеличивается до Бета-2-ритма. Этот ритм включается при раздражителях или повышении уровня до «Опасности», включая на пике активности программу «бей или беги». Что прекрасно показано на графике активности нервной системы. Этот график очень напоминает параболу мотивации.
На что стоит обратить внимание, так это на пик тревожности нервной системы, «точку перехода», как говорят психологи, который у всех индивидуален! Его местоположение можно немного изменить правильными тренировками, но нужно учитывать то, что он обеспечивается, в первую очередь, работой желез. Тренировки – это накопление информации за счет выстраивания связей нейросетей. Но как организм воспримет новую информацию? В мозге существуют «детекторы новизны», которые сравнивают имеющуюся информацию с новой, и определяют ее значимость. Любопытство не должно конфликтовать с программами безопасности и энергосбережения! Это определяется индивидуальным строением мозга. Чем менее тревожна новая информация, и чем большими знаниями о мире обладает организм, тем увереннее он действует. Поэтому кто-то сидит и в соцсетях, получая «безопасный дофамин», а кто-то бежит открывать новые земли. Если программы любопытства превалируют, то организм не боится рисковать. Но флегматикам часто нужно больше времени, чтобы накопить энергию или подумать, меланхолику стоит давать новую информацию крайне малыми порциями и только с позитивным уклоном, а холерик может кинуться в драку, если что-то покажется ему раздражающим. Поэтому всегда важен баланс и контекст!
Из приведенных выше графиков можно вывести довольно простые правила:
– мотивация должна быть выше обыденного уровня существования, то есть приводить организм в состояние легкого возбуждения
– главная задача – заинтересовать, чтобы побудить к действиям
– максимум эффективности приходится на сильное возбуждение, но не достигающее уровня страха или подавленности (до срабатывания программы «бей или беги»)
– перейти грань страха невероятно легко (!), после чего эффективность стремительно падает
– лучше снизить уровень возбуждения, чем довести до включения защитного поведения
Гораздо более интересными для человека являются альфа-волны (в диапазоне от 8 до 13 Гц). По предположениям исследователей, альфа-ритм связан со зрительным восприятием. Наибольшая активность его наступает, когда мы закрываем глаза, но остаемся в состоянии спокойного бодрствования. Он снимается в затылочных отделах мозга и, похоже, отвечает за нормализацию его работы, подобно тому, как работает ацетилхолин. Сейчас мы знаем, что в этот момент мозг, экономя энергию, поощряет организм, выбрасывая множество эндорфинов. При этом именно во время работы в альфа-диапазоне, он лучше всего бессознательно усваивает и обрабатывает новую информацию, которая идет не только от органов и полей, что активны при работе в бета-режиме, а почти от всех рецепторов сразу. Таким образом, предпочтение не отдается никому, что позволяет, фигурально выражаясь, «видеть лес, а не деревья». Весь лес! Целиком, с травой, птицами, движением ветра, звуками, жизнью, представлять его как единую, гармоничную и динамичную систему, а не сборище отдельных особей и растений. Эти волны являются своеобразным мостиком, обеспечивающим связь сознания с подсознанием. В восточных боевых единоборствах этому соответствует понятие «состояния мастера» или медитации в движении. С этой точки зрения интересен пример стрельбы из лука. Если привычная нам спортивная стрельба, по сути, регулируется бета-волнами, когда вы должны встать в определенную позу, навести стрелу через прицел и, учитывая все параметры, произвести выстрел, то японское кю-до использует совершенно другой подход. Стрелок вообще не целится. Его задача «попасть в мишень до того, как он выпустит стрелу из лука», то есть ощутить попадание в своем подсознании. Для этого проводится ритуал, помогающий отвлечься и расслабиться. Тогда мозг сможет почувствовать множество неосознаваемых параметров и произвести более успешный выстрел. Разумеется, активность мозга в таком режиме напоминает работу дефолт-системы. Интересно, что в этом состоянии скорость мышечной реакции в десять раз выше, чем в обычном за счет того, что нет ожиданий и предварительного мышечного напряжения, не нужно разрушать картинку и расслаблять мышцы или сознание, они уже готовы к восприятию. То есть это состояние восприятия, а не действия, что, собственно, и является основным для художника, прежде чем преступить к воплощению своей идеи. Правда, некоторые так им увлекаются, что готовы проводить в таком «полусне» чуть ли не всю жизнь.
При повышении внимания (в особенности зрительного) или мыслительной активности альфа-ритм ослабляется или блокируется. Поэтому я, когда работаю с лошадью, часто не смотрю на нее, а стараюсь чувствовать или, как говорят даосы «видеть, не смотря». Взгляд в это время рассеян и направлен куда-то в сторону или даже вглубь себя, но ощущения ярче и многомернее. А вот для лошадей альфа-ритм менее характерен. Он появляется в определенных состояниях, когда лошадь «чувствует» человека, то есть начинает действовать с ним «на одном дыхании», но в целом лошади – животные пугливые, и альфа-ритм у них прекращает определяться при появлении любых раздражителей. Во всяком случае, у спортивных лошадей альфа-ритм наблюдался крайне мало, но я уверен, что лошади, живущие на свободе и не испытывающие стрессовых ситуаций, подобно буддийским монахам, пребывают в этом состоянии гораздо чаще.
Тета-волны (от 4 до 8 Гц) появляются, когда спокойное, умиротворенное бодрствование человека переходит в сонливость. Колебания в мозге становятся более медленными и ритмичными. В этот момент потребление энергии мозгом снижается, однако именно в это время, похоже, продолжает работать дефолт-система, и мы видим яркие сны, порождаемые остаточной активностью нейронов. Хотя в этом состоянии часто и приходят в голову гениальные идеи, благодаря свободной пересборке информации за счет перестроения синаптических связей и отсутствии раздражающих шумов и концентрации внимания (а значит более равномерном распределении кровотока). Если, конечно, не заснуть, и не забыть их. Говорят, что именно в таком состоянии творил Эдиссон и, возможно, в такой же полудреме увидел свою знаменитую таблицу Д.И.Менделеев.
Что касается спортивных лошадей, то тета-ритм у них более устойчив, чем альфа-ритм, и регистрируется более длительно. Это понятно: после активности, не приученные жить в состоянии гармонии с окружающим, они стремятся просто расслабиться. Вероятно, тета-ритм участвует в встраивании опыта в уже имеющиеся связи мозга в состоянии полудремы. У пожилых лошадей эти волны регистрируются в левой лобной и в правой затылочных долях.
Дельта-волны (с частотой менее 4 колебаний в секунду) начинают доминировать, когда мы погружаемся в сон. Это бессознательное состояние, когда «Я» отсутствует, нет ощущений тела, нет ничего. Интересно, что именно в этом состоянии мозг выделяет наибольшие количества гормона роста, а в организме наиболее интенсивно идут процессы самовосстановления. Однако вне глубокого сна
дельта-активность у человека чаще всего указывает на патологию, поскольку уменьшает уровень функциональной активности коры головного мозга, что приводит к ухудшению мыслительных процессов, например, у людей старше 50 лет или эпилептическим припадкам. Впрочем, у детей и подростков в норме бывают дельта-волны, перемежающиеся с основным ритмом в затылочных областях. Вполне вероятно, это связано с активностью эндогенных опиатов в этом возрасте.
А вот у лошадей, выраженный дельта-ритм – это норма! Именно он определяет состояние спокойного бодрствования и является наиболее выраженным ритмом спонтанной активности в покое. Особенно стабильно он проявляется у опытных и пожилых лошадей, которые, по нашим представлениям, все время как бы дремлют. Удивительно! Но если отойти от научных концепций, и вспомнить индейские легенды, то в них лошади являются животными из Снов и Видений, проводниками в Иной мир, а заклинатели рекомендовали обращаться ними как индейцы обращались со своими детьми. Может быть за этим состоянием детства мы и приходим к лошадям? Может нас манит Сказка, которую мы чувствуем, но не можем услышать, потому что перестали верить в сказки?
Как и у всех животных, у лошадей межполушарная асимметрия ярко не выражена. Однако наблюдается тенденция к небольшому преобладанию активности левого полушария. С чем это связано, пока непонятно. Возможно, с человеком, который предпочитает поступать последовательно и использовать символы вместо языка тела, а может это тенденция, присущая всем высшим животным, направленная на оптимизацию энергозатрат и расширение функций мозга.
Что же касается типов ВНД, то у разных лошадей преобладают разные волны. У меланхоликов, как и пожилых лошадей, чаще отмечаются дельта-ритмы, а вот у более сильных и активных коней этот ритм значительно ослаблен. У флегматиков больше распространены альфа и бета-2-ритмы. У сангвиников ярче проявляется бета-ритм. В спорте высокого уровня альфа-ритм преобладает у троеборных лошадей, а вот у лошадей, вовлеченных в другие виды спорта, в меньшей степени. Это говорит не о том, что спорт делает их такими, а о том, что в эти дисциплины попадают и остаются лошади, более соответствующие требуемому типу восприятия мира. Максимальная выраженность тета-ритма проявляется у троеборных лошадей, а минимальная – у лошадей юношеской выездки.
У троеборных лошадей в теменной доле левого полушария также преобладают бета-ритмы, позволяющие быстро и хорошо запоминать способы прохождения препятствий, даже в стрессовых условиях. Недаром все троеборные лошади обычно сангвиники. А вот у лошадей хобби-класса бета-1-ритм ярче выражен в затылочной части, потому что они чаще выполняют бытовые задачи, и ориентируются по ситуации. Они обучаемы, более свободны и гамма-ритм является среди них преобладающим. Что же до выездки, то постоянный контроль всадника с помощью амуниции и желание постоянного подчинения тормозит работу мозга в диапазоне бета-1 и гамма. Разумеется, на соревнованиях активность дельта-волн резко падает.
Несмотря на некоторую несомненную пользу данного подхода, у него, как у любого метода или инструмента, есть своя область применения и величина необходимого приближения. На самом деле мозг работает не как компьютер, а скорее как музыкальный инструмент или даже оркестр: по нему постоянно пробегают волны активности от разных нейронных блоков. Так вот когда эти волны совпадают с активностью нейронов из других блоков, сигналы синапсов усиливаются, происходит не только лучшее обучение, а и смешивание сигналов, которые мы воспринимаем как ассоциации. Это явление называется фазовой прецессией, значение которой просто огромно. Откровение, озарение, импровизация – это следствия гармонично работающего мозга! Другими словами, ритмы и фазы, напряжение и расслабление, сочетание мысли и ощущений крайне важны. Результат этой активности выражается в том восторге, который мы получаем, когда делаем научные открытия или занимаемся Искусством.
Глава 2. Примат коню не товарищ
Размер имеет значение
Сейчас, с развитием науки и знаний, мы все больше узнаем о мозге и факторах его развития. Оказалось, что размер мозга или даже размер относительно тела, не имеют решающего значения. Например, самый большой мозг у кита, а из наземных животных у слона, но ни тот, ни другой не замечены в излишней интеллектуальной деятельности. Хотя, без сомнения, из всех животных, слоны наиболее умны, у них мозге 250 млрд. нейронов! Но вот на неокортекс приходится всего 2 млрд. (у человека 22 млрд.!). Огромный мозг слона управляет не менее гигантским телом, что выделяет в нем, в первую очередь, моторные поля. А относительно размеров тела самый большой мозг у колибри. Но он поглощает такое невероятное количество энергии, что птичка вынуждена целый день питаться, а когда не ест, то засыпает, экономя силы. Хотя у птиц мозг устроен по другим принципам, ограничен возможностью полета, и сравнивать с мозгом млекопитающих его не совсем корректно.
Существует такой термин, который называется «Правилом Златовласки». Его суть в том, что условия для проявления какой-либо функции, должны быть достаточны для ее стимулирования, но не настолько жесткими, чтобы исчерпать возможности по ее реализации. Похоже на график мотивации и эффективности? Например, для зарождения жизни, планета должна находиться на таком расстоянии от солнца, когда вода пребывает в жидком состоянии, при котором происходит большинство химических реакций. «Правило Златовласки» или «золотая середина» применимо к очень многим сферам жизни и мира вообще. В психике мы должны быть и индивидуальны и общественны, в физиологии и сильны и гибки, мы любим существовать при температуре «ни жарко, ни холодно, а в самый раз», костюм выбираем «ни большой, ни маленький», на автомобиле комфортно едем «ни быстро, ни медленно» и т. д. Для мозга тоже нужны условия Златовласки. На практике мы понимаем, что мозг должен попасть в некое соотношение между абсолютным размером, когда нейронов достаточно много, чтобы производить некую интеллектуальную избыточность, и размером относительно тела, которое может обеспечить его энергией, но не настолько большое, чтобы все силы уходили на управление им. Другими словами между слоном и колибри.
На данный момент наибольшего совершенства среди животных достигли шимпанзе. Правда, максимальный уровень развития интеллекта, на который они способны – это человеческие дети возраста 2—3 лет (хотя некоторые исследователи уверяют, что возможно достичь уровня 5-летнего ребенка). Получается, что статистически наиболее интеллектуальные животные укладываются в вес 40—200 кг, с весом мозга 250—2000гр. Но гораздо важнее структуры мозга и сложность неинстинктивного взаимодействия организма со средой. Ведь среда – это информация, которую мозг способен воспринимать и обрабатывать, а структуры формируются миллионы лет, упрощая и совершенствуя связи между их областями и программы поведения или жизненно важные функции. К примеру, мы знаем, что самые древние структуры мозга по-своему развивались и совершенствовались у разных видов животных в течение эволюции, и наш «рептильный мозг» совсем не похож на мозг современных рептилий. Если какая-то часть мозга доводила связи до совершенства (а у эволюции, как мы знаем, нет обратного хода), и при этом условия среды менялись, то мозг предпочитал наращивать новые структуры или менять назначение не столь совершенных. Порой такая «спецификация» гипертрофировалась до гигантских размеров, приобретала совершенно уникальные формы или даже теряла свою изначальную цель. Достаточно посмотреть на перья птиц, которые не были предназначены для полета, а изначально, скорее всего, как и шерсть, служили для сохранения тепла. Лишь случайные структурные изменения постепенно привели к появлению летательных перьев, причем разных по форме для различных частей тела. А цветовые модуляции так привлекали половых партнеров, что теперь мы имеем павлинов с совершенно бесполезными, и даже мешающими выживанию хвостами. Приблизительно по тем же причинам у млекопитающих появился неокортекс, а у человека он разросся не меньше, чем павлиний хвост. Новая кора – это продолжение развития старых структур, гипертрофировавшая свою функцию, и, при необходимости, способная брать на себя частичный контроль над некоторыми из них. Но поскольку это новое образование, то полиморфизм (индивидуальная изменчивость) ее, очень высока, затраты большие, а связи неустойчивы. Именно поэтому мы имеем такое большое количество психологических проблем, идей и разногласий по одним и тем же вопросам.
А вот основы у всех одинаковые. Если вырезать небольшой кусочек мозга человека, и дать даже крупному специалисту в этой области, он даже с приборами не отличит его от мозга любого другого примата или крысы. Также если рассмотреть общие принципы функционирования мозга, базовые архаичные структуры или механизмы памяти, то у всех млекопитающих, особенно высших, они, практически, одинаковы. Вместе с тем, существуют очевидные отличия не только в поведении, но и в восприятии информации разными видами. Секрет не только в структурах, а в сенсорных системах, которые развивались в совершенно разных условиях, и поэтому воспринимают и акцентируют внимание на абсолютно разных сигналах. Даже оценка этих сигналов разная, что неизбежно приводит нас к разному развитию частей, полей и связей между ними. Количество всегда переходит в качество. С этим пониманием работы и устройства мозга связано такое биологическое понятие, как умвельт – от немецкого Umwelt – «окружающий мир» или «картина мира». Это и есть способ животного воспринимать внешние сигналы, и составлять из них свое представление об окружении, а главное – отношение к нему. Отсюда и проблемы с коммуникацией у человека и лошади. Помните пример с профессором и червяком? Вроде бы среда одна, но способность различать элементы этой среды и выставлять из них приоритеты совершено разная. На червяка влияет влажность почвы (после дождя червяки вылезают из земли, потому что им нечем дышать), ее состав, плотность, они совершенно не воспринимают цветов и звуков, из которых состоит мир человека, зато чувствуют мельчайшие колебания грунта, у них в принципе другие приоритеты, даже время течет для них по-другому. Не знаю как для червяков, но у мух скорость течения времени увеличена в десятки раз, и люди для них невероятно медленные создания.
Согласно исследованиям и экспериментам, некоторые высшие животные могут осуществлять довольно сложное, но не долгосрочное планирование и экстраполяцию. У таких животных, как и у человека, случаются психические расстройства, невротизм, шизоидность и т. д. Таковы шимпанзе, крысы, собаки, лошади, вороны и др. Шимпанзе вообще, похоже, стоят на пороге каменного века. Они неплохо изготовляют деревянные орудия, и передают эти знания из поколения в поколение, используют сложные системы подставок для укрепления камней, на которых разбивают орехи, имеют непонятный пока культ деревьев с дуплами и т. п.
Но вернемся к профессору и его соседу-рабочему из той же обсерватории. Наш профессор постоянно мыслит, и абстракции, законы мироздания, формулы и величины играют в его жизни огромную роль. Его сосед также формально принадлежит к виду Homo Sapience, но? Похоже, воспринимает мир почти на уровне шимпанзе, и самое интересное, что в обычной жизни никто из окружающих этого не замечает. Даже работая в том же месте, что и наш профессор, его сосед не будет пытаться больше узнать об окружающем мире. Его информационная среда останется той же. Получается интересная зависимость: человек не просто ищет, а создает себе соответствующую среду, которая формирует в дальнейшем его мозг.
По этому поводу существует забавная байка. Как-то раз британскому астрофизику Артуру Эддингтону задали вопрос:
– Сэр, правда, что вы один из тех трёх людей в мире, которые понимают теорию относительности Эйнштейна?
Эддингтон задумался и молчал. Журналист подумал, что это некорректный вопрос, поэтому решил исправить положение:
– Простите, сэр! Наверное, мой вопрос оказался бестактным…
Эддингтон прервал его на полуслове:
– Нет-нет, что вы?! Я просто пытался вспомнить, кто третий.
Мыслительные конструкции, которые изучил профессор за годы своего обучения, усложняются его же мыслями, заставляя его перейти на новый уровень – от студента к магистру, потом в профессуру, потом в среду ученых, находящихся на пике знаний настоящего времени. И чем больше учится профессор, тем больше у него вопросов, тем больше он думает, ища соответствующее окружение. Его сосед остается на том же уровне – для него мир прост и ясен, как и в школьные времена. Профессоров тщательно отбирают, стараясь взять лучших из лучших, чтобы они еще и написали собственный учебник для студентов (оцените уровень индивидуальности!). Это отбор по способностям, а, следовательно, и структурам мозга, которые мы создаем. Если его не будет, то профессором может стать любой проныра, и образование разрушится. Точно также люди долгое время, а в некоторых странах до сих пор селекционируют лошадей. Не только по физическим качествам но, и самое важное, по уму, добронравию, нацеленности на сотрудничество с человеком. Что отбираете, то и получаете. Правда, если мы не понимаем, что именно отбираем, отбор неожиданно может пойти совсем в другую сторону. Например, думая, что используя деньги как критерий развитости и успешности, мы привлечем к власти людей, способных создавать у управлять, улучшая нашу жизнь, а на деле у власти оказываются воры и мошенники, потому что украсть и обмануть гораздо проще, чем создать. Или мы отбираем лошадей по послушанию, не желая усложнять собственное мышление, а потом удивляемся, почему наши лошади не хотят выкладываться на соревнованиях или учить сложные трюки.
Но зачем же нужно усложнение мозга? И нужно ли оно вообще? Мы уже абстрактно рассматривали этот вопрос, через теорию систем, но можно привести более наглядный пример из биологии. Почему медузы существуют без изменений уже миллионы лет, а другие виды постоянно меняются, вымирают, появляются новые, усложняются? Посмотрите на среду, в которой живут медузы. Она постоянна. Море мало изменилось за эти годы, да и медузы живут далеко не везде, а только в подходящих им условиях. Они не совершают активных действий, и существуют за счет количества. Так живут все простые организмы. Индивидуальность у них не проявляется, информационное пространство очень небольшое, никакого разнообразия. Для них нет не только самолетов, компьютеров, людей, они не представляют в целом даже океан, в котором обитают. Но данное существование всегда связано с высокой смертностью. Медузами питаются различные рыбы, морские черепахи, а при изменении условий тысячи медуз безропотно погибают. Они уверенно следуют «заветам предков», не считаясь с потерями! Но есть и плюс – копирование простого дается легче, чем сложного, меньше факторов способно исказить сложную структуру. Поэтому при размножении почти не бывает мутаций и вариаций. Стабильность во всем! Такое возможно только в очень однообразной и постоянной среде, без шансов приспособиться к изменяющимся условиям.
На уровне нейронов нервная система медузы почти не отличается от человеческой. А вот структурно все совсем не так: у человека ядра и слои, а у медузы ганглии (нервные скопления), соединённые в нервное кольцо и диффузно-узловая нервная система. Зато она все «знает» о мире к моменту рождения, а мы не знаем и не умеем ничего, и всю жизнь учимся. Ее мир простой, ей в нем хорошо. А человеческий мозг крайне уязвимый перед разнообразными заболеваниями и отклонениями, зато сильно вариативный, а информационная среда намного богаче. И он способен предпринимать множество вариантов действий по совершенно разным поводам, которые медузе в голову не приходят. Как видно, стратегии выживания принципиально разные.
Но чем сложнее мозг, тем труднее выращивать организм. Поэтому сложных животных в принципе не может быть много, но живут они долго. И чем сложнее животное, тем более оно высоко индивидуально, обладает более ярким характером и независимостью. Поэтому огромные стада антилоп или овец не слишком интеллектуальны.
Но не все так просто. Важными факторами влияния оказываются образ жизни в своей картине мира (умвельт), окружение (информационная среда), в том числе и способ питания. Например, травоядным трудно достичь интеллектуальных высот именно из-за низкого качества пищи: приходится много есть, и на мышление остается не так много времени. Кроме того, необходимость пережевывать волокнистую пищу требует развитого челюстного аппарата, другими словами крупных зубов и челюстей. А это кости – структуры плотные и тяжелые. Организм очень четко подчиняется законам физики, в данном случае механики и сопромата. Позвонки и мышцы шеи способны выдержать весьма ограниченный вес головы. Соотношение плотности костной ткани к мягкой обычно 1:2, то есть при том же весе головы мы можем позволить себе либо мощные кости, либо развитый мозг. В этом смысле лошади находятся на пределе своих возможностей, хотя наиболее умные из них, как правило, имеют грацильную голову и довольно крупный мозг. Также важно, какого рода пища используется. Трава или мох – не слишком питательный корм, а вот зерновые, которые так любят лошади, калорийный и богатый белками продукт. Но и тут возникает проблема – для пережевывания зерен требуется мощный челюстной аппарат. Так что лошади – заложники своего питания. Кроме того, наличие пищи, которая всегда под ногами, создает условия для существования большими табунами. Хотя, в отличие от тех же овец или антилоп, даже большие табуны делятся на мелкие, отдельные группы и имеют довольно сложную систему подвижной иерархии. Небольшой коллектив интеллектуальных животных – это благоприятная среда для развития мозга. А, как мы знаем, в информационном плане для развития нужна сложность и избыточность системы.
