скачать книгу бесплатно
Парень подступил к ней, и Тамарина боязнь подступила вместе с ним.
– Мне её подарили, – сказал он медленно и серьёзно, – нахваливали. Говорили – классная. Дорогая. Модная, – он сжал кулаки, – так нахваливали, что тошно стало… Пусть подавятся! В мусорке теперь эта сраная… – он не договорил.
Тамара смотрела на него слегка снизу вверх – потому что он был чуть выше.
– А недавно мне книгу подарили. «Дети капитана Гранта»… В детстве зачитывался, – говорил он ей негромко и с тихой злостью. – Папина жена прознала откуда-то… Подарила с иллюстрациями. С дорогой обложкой. С обложкой! Я её сжёг к чертям. Потом понял, что так… – он выдохнул, – …так даже лучше.
«Папина жена…» – подумала Тамара. Парень замолчал, поэтому она спросила:
– Тебе не жалко её было? Книжка же…
– Конечно жалко, ты о чём! Просто до жопы. Хорошая же книжка. Кто ж эту дрянь просил… – незнакомец запнулся на полуслове, кажется, сообразив, что ляпнул лишнего. Поняла это и Тамара, но она была не против. У неё и в мыслях не было смеяться над человеком, который по случайности ей доверился.
– В общем… Тебе-то что? Ну сломал и сломал клавиатуру. Чего ты меня остановила-то?
Тамара секунду-другую размышляла и решила ответить честностью на честность. Если этот незнакомец случайно рассказал ей такую сокровенную вещь – ему стоило ответить тем же.
– Мне стало её жаль, – и она посмотрела незнакомцу прямо в глаза, мол – «смейся, если хочешь». Но он не засмеялся, а спросил с подозрением:
– Ты ж сказала, что тебе не нужна. Соврала?
– Мне было жаль её не как клавиатуру. А как что-то, чему больно. Ей… наверняка и было больно.
Они снова встретились глазами – и в этот момент пошёл едва заметный тихий снег.
Он был неожиданный, неслышный, как мираж. Вошёл в город словно на цыпочках, стараясь не разбудить тех, кто раньше всех ложился спать. Как и любой другой первый снег, он был не покровом, заметающим землю, а одним лишь предупреждением о том, что грядёт зима. С тёмного неба плыли вниз по воздуху снежинки – одна за другой. И, глядя на них, Тамара вдруг чётко осознала: теперь, когда первый зимний снег застал их с незнакомцем вместе за обменом неловкими вещами – им двоим друг от друга просто так не отделаться.
– Меня Тамара зовут, – сказала она, – а тебя?
– А? А… – рассеянно отозвался парень. – Ромкой. Ещё иногда по фамилии «Тварью» кличут.
– Почему?
– Фамилия такая. Тварин.
– Аааа, вот как… Ну тогда, будем знакомы? – Тамара протянула левую руку. – И прости за тот раз… с полицейскими.
Ромка смотрел хмуро то на неё, то на её ладонь. На рукопожатие отвечать не стал – слегка хлопнул её по плечу, обошёл и двинулся куда-то прочь.
– Бывай, чокнутая.
И только когда он ушёл, Тамаре подумалось: раз ему подарили клавиатуру – значит ли это, что сегодня у него был день рождения?
Действие 7. Приступим к тренировкам!
– Кость, а если бы я был роботизированным андроидом, и ты знал об этом, ты общался бы со мной, как с человеком?
– Я до сих пор не уверен, что ты не андроид.
Проснувшись на следующее утро, Тамара почувствовала, как шевелится её правая ступня.
В самом этом факте не было бы ничего особенного, если бы движения ступни не были произвольными и… ритмичными. Нога будто сама собой пристукивала по воздуху в такт неслышной музыке. И это простое движение было настолько в новинку для Тамары, что, открыв глаза и осознав реальность вокруг себя, она ещё какое-то время дёргала ногой, стараясь понять, зачем она вообще это делает.
Потом остановилась.
Посмотрела на собственную ногу. За ночь на ней не выросло шестого пальца, икры не стали хоть немного толще, или кожа – хоть чуточку темнее. Так почему же…
В мозгу Тамары что-то щёлкнуло. Она подняла брови, удивляясь собственной мысли – и слегка подёргала другой ступнёй, точно таким же образом. Сонные конечности двигались лениво.
Сев на кровати, в конец взлюбопыченная Тамара уставилась на собственные ноги, и стала шевелить ими одновременно. Попыталась повернуть ступни так, чтобы в коленях стало немного больно – и у неё получилось. Свои упражнения она продолжала ещё какое-то время, а после скинула с себя одеяло и поставила ноги на холодный пол. Пошевелила пальцами, сначала привычно потянулась за Стикером – но потом остановила руку.
«Ты чего…» – удивился тот.
Не слушая его, Тамара опёрлась на руки и, подавшись вперёд, покачнулась и встала. Колени заныли из-за сильной нагрузки, но она, стараясь не обращать на них внимания, решила сделать шаг.
«Всего-то и нужно… поднять ногу, оторвать от пола… поставить её на другое место… перенести вес…» – сосредоточенно думала Тамара, прислушиваясь к своим ощущениям. Делать это она могла, но без Стикера скорость её ходьбы едва ли достигала черепашьего лимита.
Она попробовала оторвать от пола правую ногу – левое колено предупредило, что готово болеть, и Тамара поставила её обратно. Постояла ещё какое-то время. Потом попробовала снова… Левую ногу сильно укололо и Тамара уйкнула, сморщив лицо.
«Глупостей не делай, – предупредил Стикер, – берись за меня и пошли. Легче станет…».
– Отстань, – шёпотом ответила Тамара, – кажется, мои ноги… Мои ноги сейчас… – она попробовала сделать новый шаг, но левую ногу – на которую теперь шёл первичный упор – на этот раз кольнуло довольно сильно, так что Тамара едва не вскрикнула. Прикусила губу и изо рта вышел лишь сдавленный писк.
– Да что с вами?! – в сердцах спросила она, обращаясь к ногам. – Какого чёрта?! Вы же только что…
– Ты с кем?… – дверь открылась и в комнату заглянула мама, застав Тамару в весьма странной позе – с согнутыми ногами и раскинутыми в сторону руками. – Ну что ж ты делаешь… – вздохнула она.
Подошла, взяла Стикер, вручила его дочери и с силой сжала её пальцы на ручке.
– Я хотела попробовать пройти сама, – честно сказала Тамара, со стуком опираясь на трость.
В ответ на её слова мама только болезненно поморщилась – как будто это у неё болели ноги.
…– Сегодня после школы – сразу домой, – предупредила она Тамару за завтраком, – можешь с последнего урока отпроситься, я потом поговорю с Еленой Сергеевной.
– Маму-у-ль, – протянула Тамара жалобно, – ну можно мне до «Стаккато» съездить? Пожалуйста! Я там спокойно посижу, скакать не буду…
– Я вчера сказала тебе: никаких «Стаккато». Пусть они без тебя разбираются. Вот ещё придумали – на тебя вешать такую ответственность… Кроме того, знаю я, как ты там «спокойно посидишь». Ты так физически не умеешь… Я после обеда позвоню Егору, он проследит.
– Мам.
– Что?
– Почему вы его позвали?
– Он твой брат. И имеет право быть здесь.
– Но он же…
– Он – семья. Он наш с папой сын, так же, как и ты – наша дочь.
– Мне он не семья.
– Не тебе это выбирать, Тамарчик, – вздохнула мама, кутаясь в серый шарф и надевая пальто, – давай, до вечера, – она поцеловала дочь на прощание и удалилась.
Оставшись на кухне в одиночестве, Тамара достала телефон и открыла беседу. Вчерашнее сообщение она так и не отправила, и в «Стаккатовцах» по-прежнему было пусто. Зато написала Агата:
«Утро. Ну что, идём сегодня?»
«Не знаю… Я в тисках, – напечатала ей Тамара, – Но я хочу попробовать».
«Влетит тебе потом?»
«Однозначно. Но это – важнее…».
Агата ответила спустя время:
«За мной после школы заедет папа. Он на машине, и может нас обеих довезти до Сухоложской».
Тамара обрадовалась:
«Круто! Он реально к школе подъедет?».
«Да»
«Зашибись! Увидимся!».
Несмотря на строгий запрет матери, Тамара железно решила, что сегодня съездит в «Стаккато». И постарается ездить туда, сколько бы ей ни запрещали. И никакие Егоры её не остановят. Даже последствия и вечерняя ругань её не пугали… Вернее, пугали, но перспектива подвести ребят из «Стаккато» и безудержно пропасть пугала куда больше.
Собираясь в школу, Тамара раздумывала о том, что произошло с её ногами утром.
Они двигались сами. Двигались в такт, будто бы… разминались. Это наталкивало Тамару на мысли: а что если натренировать ноги? Всю сознательную жизнь взрослые, да и она сама тоже, только и делали, что лечили её несносные больные колени, или старались эту боль снизить. «А что будет, – думала Тамара, складывая стопку тетрадей в портфель, – если я начну… тренироваться? Каждое утро?».
По капле. По крупинке. Каждый раз заходя всё дальше, каждый раз терпя боль в ногах на секунду дольше. Что, если это поможет? Что, если однажды её ноги станут настолько сильными, что она даже сможет побежать?
Такие мысли всерьёз воодушевили Тамару, и она развеселилась.
– Ну погнали в школу, палка! – сказала она Стикеру, изо всех сил упирая его в пол. Он пока что не догадывался о причинах её внезапного воодушевления, и Тамаре это очень нравилось. – Навстречу новому дню!
* * *
– Клянусь, так всё и было! Ты на рисунки его погляди, какой жирный…
– Ты что, серьёзно? От отравления живот не надувается, придурок!
– А как он, по-твоему, тогда умер?! Нюра загуглила, даже в Интернете написано – от отравления!..
– О чём спорите? – спросила Тамара, когда они с Агатой вошли в зал «Стаккато».
Костя Соломин скорчил недовольную мину.
– Вот вы знаете, как Будда умер?
– От пищевого отравления, – тут же ответила Агата, вешая свою куртку на крючок.
Тамара округлила глаза: неужели такая информация ни для кого не была секретом?
– Вот! – утвердительно кивнул Костя. – Я и говорю: поэтому у него живот от болезни и надулся, поэтому его везде рисуют толстым… И на статуэтках он тоже упитанный дядька…
– Кость, я ж говорила, – на этот раз Нюра не сидела на Гардеробусе, а заняла с тетрадками подоконник, – на статуэтках не Будда, а Хотэй…
Тамара удивилась ещё больше: у неё дома где-то валялась статуэтка толстенького мужичка с монетками в руке, но ей никогда не приходило в голову, что это не Будда. Она спросила Агату, откуда все знают, как он умер, а она, Тамара, понятия не имеет.
– Вчера просто на «Шелесте» вышла статья про него. Я и прочла… – негромко ответила та.
«Шелест» был небольшой портал городских активистов, еженедельно публикующий интересные статьи, интервью, фотографии, и прочие материалы. Формально, он выполнял функции локального информационно-развлекательного СМИ. Причём по большей части молодёжного: если на нём выходило что-то интересное, то вскоре это принимались обсуждать многие в Ветродвинске. Тамара и сама иногда почитывала статьи от безделья.
– А Хотэй – это, случайно, не одно из его имён? Ну, Будды? – спросил Костя, повернув голову к Нюре. Та мотнула головой.
– Не-а. Хотэй это бог благополучия и веселья. Поэтому его везде с деньгами ваяют. А Будде ведь не нужны были деньги… – объяснив, она снова принялась писать.
– Что делаешь?… – спросила её Тамара.
– Английский.
– Давай помогу?
– А ты можешь? Здесь есть несколько слов, которые я перевести не могу.
– Давай гляну…
– Тамар, вчера Света, когда пришла, сказала, мол, – нашла, где нам выступить, – сказал Серёжа, теребящий часы на собственном запястье.
Тамара подняла брови, оторвавшись от Нюриного учебника.
– Да?!
– А тебя почему не было?
– С ногами были проблемы… Родители из дома не выпустили.
– А сегодня ты как? – спросил Костя.
– Сегодня всё отлично! Так, вот это слово… э-дю-кей-шн – «образование», а вот здесь…
Пока они разбирались с английским – подоспела Ксюха.
– Там короче это! – крикнула она, только закрыв дверь. – Снаружи парень топчется! Говорит, «Стаккато» ищет! Мы кого-то ждём?!
