скачать книгу бесплатно
Проклятый граф. Том II. Призраки прошлого
Татьяна Андреевна Бердникова
Приключения в таинственном замке продолжаются! Теперь его обитателям предстоит встретиться с тенями прошлых событий лицом к лицу, сразиться с виновником страшной трагедии и, быть может… познать счастье? Читайте второй том книги «Проклятый граф», чтобы получить еще больше удовольствия и узнать еще больше тайн замка Нормонд!
Татьяна Бердникова
Проклятый граф. Том II. Призраки прошлого
– Как это ты не смог? – голос звонким эхом разлетелся по подвалу и, отразившись от темных стен, словно молот упал на голову произнесшей эти слова девушке. Татьяна поморщилась и, пока еще продолжая держаться за Винсента, потерла ухо свободной рукой. Собеседник, заметив это, чуть усмехнулся.
– Не забывай о том, где мы, – негромко произнес он и, оглядевшись, почему-то вздохнул. Затем осторожно усадил свою многострадальную спутницу на собственную подстилку и, сам садиться явно не планируя, прошелся по тесноватой, по сравнению хотя бы с той же улицей, где они были мгновение назад, клетке.
Татьяна, осторожно прислонившаяся затылком к одному из толстых холодных прутьев последней, медленно выдохнула. Холод действовал благотворно – головная боль отступала, и даже метания Винсента по клетке почти не мешали воспринимать его же слова.
– Я не знаю, почему я не сумел, – несколько отрывисто говорил между тем хранитель памяти, – Я делал все, как велел Эрик, стер память Роману, направился к их родителям… и все. Анри знал меня, разумеется, я ведь нередко бывал в замке… Ну, и вот, подхожу я к нему, пытаюсь стереть память, а он мне – «Что вы делаете, месье де ля Бош»? Естественно, я растерялся. Хотя, конечно, его тоже можно понять – не каждый день друг твоего сына заявляется к тебе после такой жуткой трагедии и тычет пальцами в лоб. В общем, я малость ошалел, ну и брякнул все, как есть, что, мол, я пытаюсь стереть ему память по приказу его же сына.
– Полагаю, этому он удивился еще больше, – девушка вздохнула и попыталась устроиться немного поудобнее. Платье, грязное и мокрое после отдыха на мостовой под дождем, противно липло к телу, сковывая движения; голова ежесекундно напоминала, что отступившая боль – не более, чем временный тайм-аут.
– Как не странно, нет, – хранитель памяти, остановившись возле одного из факелов, задумчиво провел рукой над пламенем, – Я тоже ожидал удивления, поражения, но чем дольше рассказывал, тем больше изумлялся сам. Анри остался совершенно спокоен. Он лишь уточнил, действительно ли я смогу обеспечить безопасность Эрика и Романа, и попросил не стирать память ни ему, ни Арабель.
– И что, хочешь сказать, они так и жили там? – девушка, от изумления даже забывшая о своем состоянии, недоверчиво приподнялась на львиной циновке, – В смысле, тут? Рядом с сыновьями?..
Винсент обернулся к ней. На лице его отразилась странная, исполненная облегчения улыбка, будто разговор с Анри, пересказанным им сейчас, состоялся не долее пяти минут назад.
– Конечно, нет. Они с Арабель уехали, я помог им собраться… Потом привел замок в надлежащий вид, выгнал всех выживших слуг (им, конечно, тоже пришлось немного подработать воспоминания), и привел Эрика сюда. Дальнейшее тебе известно – он сидел сиднем все это время, а Роман развлекался за двоих.
– Роман! – Татьяна, неожиданно всполошившись, буквально подскочила на месте и, хватаясь за прут решетки, медленно поднялась на ноги, – Он же должен был ждать меня! Сколько прошло времени?
Лицо хранителя памяти стало кислым.
– Как я и полагал, немного больше, чем я рассчитывал. Точных цифр, насколько больше, не назову, конечно, но… В общем, мы оперативно управились за четыре часа по местному времени.
– За сколько?.. – чувствуя, что и так-то едва держащие ее ноги неминуемо слабеют, девушка поспешила нащупать за своей спиной прут, при помощи коего несколько мгновений назад поднялась с пола, и медленно начала стекать по нему вниз, – Четыре часа?? – она аккуратно приземлилась на подстилку и медленно покачала головой, – Боюсь, объяснять придется слишком много… А Эрик еще?..
– Уже нет, – с самым, что ни на есть мрачным выражением лица, обрадовал ее хранитель памяти, – Он проснулся какое-то время назад, и сейчас ухитряется одновременно размышлять о том, куда ты подевалась, и пытаться вспомнить, – он поморщился и, поднеся пальцы к виску, недовольно проворчал, – Кто бы мог подумать, что лучший друг будет столь немилосердно разламывать мне череп…
– Боюсь, ему сейчас не легче, – с тяжелым вздохом отреагировала Татьяна и, потерев затылок, на порядок тише прибавила, – Могу себе представить… Винс, – неожиданная мысль, забредшая в ее несколько неадекватное сейчас сознание, заставила девушку поднять взгляд, – Скажи… А что хуже, в смысле, больнее – пытаться вспомнить или все же вспомнить?
– Это надо у Эрика спрашивать, – хмуро фыркнул мужчина и, тяжело вздохнув, несколько тише пробормотал, – Хотя, наверное, если вспомнит, это пройдет быстрее, чем если только и будет делать, что ломать себе… нам обоим голову. Но это не значит, что я сейчас со всех лап помчусь к Эрику возвращать ему память!
– Нет? – Татьяна, в свою очередь вздохнув, опять уцепилась за прут, поднимаясь с его помощью на ноги, – Ох, если бы меня кто-то решил избавить от головной боли, я бы по гроб жизни была обязана… Кстати, о гробах. Так почему я не умерла?
– А ты так рвешься свидеться со всеми гостями, что погибли там? – Винсент неопределенно мотнул головой, явственно намекая на только что увиденное прошлое, – Я понятия не имею, Татьяна. Видать, эти твои побрякушки обладают еще и защитными свойствами… Или я не знаю. Кстати, не желаете ли вы, мадемуазель, отправиться вон и пошуровать в больницу?
– Где-то в начале ты смутно напомнил вежливую версию самого себя, – девушка грустно вздохнула и вредным голосом продолжила, – Но тут же развеял это впечатление! Я-то желаю, но, боюсь, если Эрик обнаружит меня, он не предоставит мне такой возможности, – она помрачнела и, цепляясь за прутья клетки, медленно направилась к выходу, – И, боюсь, мы с тобой увидимся вновь, раньше, чем хотелось бы. Хотя, если честно, я не уверена, что ему будет так уж полезно вспомнить…
– Кто знает, – невесело проговорил хранитель памяти и чуть кивнул в сторону выхода из клетки, – Иди. Только, пожалуйста, будь осторожнее. Ничего хорошего, если ты упадешь где-то в коридоре, не случится, можешь мне поверить.
– Я сделаю все, от меня зависящее, – пообещала Татьяна и, сменив опору с прутьев клетки на стену коридора, чуть пошатываясь, направилась восвояси.
Путь, который за время знакомства с Винсентом стал для нее уже почти привычным, девушка на сей раз преодолела за куда как больший промежуток времени, и с немалым трудом.
Хватаясь за стенку, и не рискуя убирать от нее руку, она шла, еле переставляя, казалось, слабеющие с каждым шагом все больше, заплетающиеся ноги, спотыкаясь о, в общем-то, достаточно ровные плиты пола, и к концу пути уже едва ли не ползла. На лесенку, ведущую к гостиной, Татьяна, мертвой хваткой вцепившись в дверь, почти вывалилась, и, мечтая только о месте, куда бы можно было примостить гудящую от боли голову, попыталась сделать шаг по ступенькам вниз, очень надеясь, во-первых, не свалиться с лесенки, а во-вторых, не встретить никого из обитателей замка.
Увы, надеждам ее сбыться было не суждено.
Не успела девушка, придерживаясь за стену сбоку, спустить ногу на другую ступеньку, как знакомый голос из-за спины заставил ее, вздрогнув, медленно обернуться.
– Неужели ты все это время провела в подвале?
Татьяна, привалившись спиной к стене, и глядя на замершую в освещенном дверном проеме мужскую фигуру, глупо улыбнулась.
– Эрик… Какая, однако, неожиданная встреча.
– В самом деле? – граф де Нормонд красиво изогнул бровь, – Неужели ты не ожидала увидеть меня в этом замке?
– Нет, ну, почему же… – девушка обреченно вздохнула и, стараясь выглядеть как можно более несчастной, для чего ей, в общем-то, и усилий особых не требовалось, умоляюще сложила перед собой руки, – Можно я пойду переоденусь?
– Переоденешься?.. – на сей раз блондин, напротив, сдвинул брови. Взгляд его, по сию пору изучавший лицо собеседницы, теперь скользнул к ее платью и на лице молодого человека отразилось явственное непонимание происходящего.
– Татьяна, что с тобой? Ты выглядишь так, словно лежала где-то в грязи под дождем…
– Это не я так выгляжу, – сумрачно отреагировала девушка, несколько удивленная тем, как точно молодой граф сумел определить характер загрязнений на ее одежде, – Это платье. Я выгляжу еще хуже… Эрик, пожалуйста, позволь мне хотя бы переодеться!
Блондин удивленно шагнул вперед, спускаясь на одну ступень ближе к собеседнице.
– Да, конечно, но… Как ты могла так испачкаться, если была в подвале? И что ты вообще делала там на протяжении такого количества времени? – Эрик каким-то рефлекторным жестом потер лоб, – Роман сказал, ты хотела пойти поговорить с кем-то… Ты говорила со львом? – он поморщился и, коснувшись на сей раз виска, чуть покачал головой, – Кажется, я помню что-то такое… с подвалом… Но… – он коснулся другого виска, и Татьяна с трудом сдержала обреченный вздох. Что ж, этого следовало ожидать… Хотя, конечно, времени лучше, чтобы вернуть себе воспоминания, граф де Нормонд выбрать просто не мог.
– Это… – начал, было, вновь говорить Эрик, однако девушка, решительно отстранившись от стены, жестом остановила его.
– Стоп. Эрик… У меня к тебе одна очень-очень большая просьба, – дай мне, пожалуйста, переодеться. И постарайся ничего не вспоминать, пока я… пока мы не придем.
– Мы, – не отвечая напрямую, повторил ее собеседник и, глянув на Татьяну едва ли не подозрительно, переспросил, – Мы?..
– Ты можешь потерпеть еще минут пятнадцать? – девушка, неожиданно ощутив вызванное головой болью и поведением не желающего проникнуться ее состоянием, графа, раздражение, медленно втянула воздух, – Пятнадцать минут, Эрик! Я переоденусь и все тебе объясню. То есть, совсем все. Практически.
– Ладно… – молодой человек неуверенно кивнул и, потерев переносицу, настороженно глянул вслед начинающей спускаться по лестнице и продолжающей при этом держаться за стену, Татьяне, – С тобой все хорошо?..
– Потом! – отрезала девушка и, изо всех сил стараясь шагать скорее, скрылась во тьме коридора. Ей еще предстоял очередной серьезный разговор с Винсентом.
***
– Интересно, нас ждет смерть через повешение или через отсечение головы? – на редкость оживленным, заинтересованным, и явно ненатурально жизнерадостным голосом произнес хранитель памяти, аккуратно поддерживая девушку и шагая с ней рядом по коридору, ведущему прочь из его клетки, – Надо будет предупредить Эрика, что если он попытается потащить лично меня на Гревскую площадь, то лично я буду царапаться и кусаться.
– Роман будет в восторге, – вздохнула в ответ Татьяна, – Он давно тебя в котики записывает… Погоди, на какую площадь?
– Гревскую, – многозначительно сообщил Винс и, видя, что собеседница ничего понятного в этой многозначительности не улавливает, ностальгически вздохнул, – В мое время там проводились публичные казни. Сначала вешали, а уж потом и…
– Спасибо, я поняла! – поторопилась прервать его девушка, не испытывая ни малейшего желания выслушивать страшные подробности кровавых казней, которые Винсенту вполне могло прийти в голову пересказать. Вообще, как заметила Татьяна, когда хранитель памяти пребывал в плохом настроении, ожидать от него можно было чего угодно.
– Даже понервничать спокойно не даст, – недовольно отреагировал мужчина и, тяжело вздохнув, почти мечтательно проговорил, – Вот в мое время девушки…
– Слушайте, дедушка Винсент, – его спутница, немного утомленная стенаниями на тему какого-то невнятного «времени», вновь решительно перебила собеседника, – Я интересуюсь, какое из всего обилия времен вы называете «своим»? Явно ведь не то же самое, где жил Эрик, верно?
«Дедушка» Винсент в ответ недовольно поморщился, однако, развернутых пояснений давать не стал.
– Ну, хорошо, пусть не в мое время, а во время площади. Тебе легче, внученька?
– Я бы так не сказала, – Татьяна тяжело вздохнула и на некоторое время замолчала, вновь возвращаясь мыслями к трудному разговору, что предстоял им сейчас. Хранитель памяти тоже умолк, вероятно, размышляя о том же самом.
– Мне это не нравится, – в конечном итоге сумрачно уведомил он спутницу, которая, в общем-то, и без того была прекрасно осведомлена о его отношении к происходящему, – Он меня, конечно, не убьет, но из замка выгнать точно может.
– Ну… – девушка, покрепче вцепившись в рукав старинного костюма, в котором, конечно, все еще продолжал щеголять ее собеседник, оглянулась через плечо назад, туда, где полумрак уже надежно скрыл львиную клетку, – Зато тебе больше не придется жить в клетке. Это же ведь хорошо.
– Да, если не придется бегать по лесам и полям, размахивая хвостом и есть птичек – будет хорошо, – еще мрачнее отреагировал Винсент и, завидев впереди дверцу, выводящую на лесенку, в свой черед ведущую к гостиной, остановился, – Так. Надеюсь, отсюда ты без моей помощи дойдешь?
– В смысле? – Татьяна, недоуменно переведя взгляд с дверки на собеседника, нахмурилась, – Ты что, тут останешься?
Хранитель памяти устало вздохнул.
– Я просто не хочу эпатировать публику своим появлением, только и всего. Если что, можешь ловить меня за гриву… И да, Татьяна, – он строго глянул на спутницу и, подняв указательный палец, внушительно добавил, – Существуют некоторые условности, о которых ты не должна забывать. Я не могу вернуть память хозяину просто так, потому лишь, что он начал вспоминать, понимаешь? Он должен приказать мне, потребовать вернуть воспоминания. И показать ему, кто я есть, я без приказа не могу. Поэтому туда я пойду как лев, а вот обратно… – он вздохнул снова и на мгновение сжал губы, – Посмотрим. Поняла?
– Ага, – невесело кивнула в ответ девушка и, глядя на то, как ее спутник принимает вид огромного хищника, чуть поморщилась, – Все-таки идти, держась за твою руку, было удобнее, чем за гриву.
Винсент негромко рыкнул и, демонстративно подойдя поближе к девушке, подставил голову. Татьяна, чуть усмехнувшись, аккуратно оперлась на нее ладонью и, нервно облизав губы, решительным, хотя и нетвердым шагом, направилась вперед. Идти им оставалось совсем немного…
В гостиную девушка и ее четвероногий спутник вошли как раз в тот момент, когда Эрик, постукивающий в ожидании обещавшей вернуться через пятнадцать минут девушки, пальцами по столу, уже почти собрался идти ей навстречу. Роман, который, находясь тут же, слегка покачивался на стуле, упершись ботинком в стол, заметив нетерпение брата, закатил глаза.
– Эрик, девушки в принципе не умеют одеваться быстро! Я вообще не понимаю, как ты мог столь наивно надеяться увидеть свою ненаглядную Татин через каких-то пятнадцать минут, – юноша на мгновение задумался, – До этого она где-то гуляла куда как дольше.
Эрик, пропустивший почти все слова виконта мимо ушей и уловивший лишь то, как он назвал Татьяну, медленно перевел взгляд на него.
– Что?.. – голос его прозвучал несколько растерянно, рука машинально метнулась к виску, пронзенному мгновенной болью.
– Что? – в свой черед не понял Роман и, услышав негромкий скрип двери, и последовавшие за ним шаги, сливающиеся с цокотом когтей, обрадовано перевел взгляд на вошедших, – А вот и она, дама с собачкой! – он перевел взгляд на Винсента и, почесав макушку, милостиво поправился, – С кошачкой, – затем изучил хранителя памяти еще раз и поправился вновь, – Ну… Со львячкой. А зачем тебе, кстати, львячка-то нужна, дама Татьяна? Для моральной поддержки, что ли?
– И как ты догадался? – беззлобно огрызнулась девушка, совершенно не реагируя на шуточки молодого человека. «Львячка» же Винсент, обычно довольно остро реагирующий на выпады в свой адрес, на сей раз и вовсе предпочел сделать вид, что почти ничего не слышал и, бросив на виконта де Нормонд очень голодный и очень многообещающий взгляд, улегся на пол, явно стараясь прикинуться ковриком.
Татьяна, лишенная столь удобной подставки, оперлась рукой на ближайший к ней стул и уже даже начала в спешном порядке придумывать, с чего начать объяснения, когда Эрик решительно подал голос.
– В самом деле, Татьяна, для чего ты привела льва? Ты обещала все объяснить, а не… – он замолчал, явно не находясь, как продолжить. Девушка мысленно вздохнула.
– Если честно, я хотела скорее привести того, кто все объяснит, – проговорила она и, глянув на безмятежно лежащего Винсента, чуть кивнула в его сторону, – Вот и привела.
– По-твоему, лев сумеет что-то объяснить? – граф де Нормонд чуть приподнял брови. Его брат, как обычно, не вынесший муки молчанием, поспешил вставить свои три копейки:
– Татьяна, сознайся честно – давно ли ты билась головой о стену?
– Недавно, – уже несколько более раздраженно огрызнулась девушка и, вздохнув уже вслух, попыталась объясниться, – Он сможет объяснить. Не по львиному, конечно. Он не то, чтобы совсем лев… То есть, он конечно, лев, но все же расскажет.
Винсент, выслушавший вместе с обоими братьями эти пояснения довольно внимательно, дернул хвостом, слегка хлестнув им девушку по ногам. Та недовольно поморщилась и, бросив на него суровый взгляд, процедила сквозь зубы:
– Сейчас сам объяснять будешь!
– Татьяна? – Эрик, приподняв брови выше, с интересом созерцал столь мило беседующую со львом девушку.
– Мы все еще здесь, – не преминул расшифровать это короткое слово его брат и, очаровательно улыбнувшись, провокационно прибавил, – Сколько раз ты билась головой о стену сегодня, дитя мое? Лучше сразу сознайся и я, быть может, пощажу тебя.
– А если не признаюсь? – сумрачно отреагировала девушка, избегая пока что прямых ответов. Юноша разочарованно пожал плечами.
– Ну, тогда я позову скорую помощь и попрошу забрать нашу сумасшедшую Татин, которая обвиняет Винсента во всех смертных грехах.
Эрик схватился за голову. Молодые люди, увлеченные перепалкой, даже не заметили этого.
– Боюсь, скорая сначала захочет проверить, не надо ли во всех смертных грехах обвинить тебя!
– Не выйдет, – Роман довольно ухмыльнулся, – Я чист, как белый лист.
– Оно и видно, – фыркнула в ответ девушка, – Особенно, если заглянуть тебе в голову…
– Тихо! – голос графа де Нормонд, легко перекрыв голоса спорщиков, раскатился по гостиной, заставив задребезжать остатки стекол в оконных рамах. Молодые люди мгновенно замолчали; Винсент обеспокоенно вскочил на все четыре лапы.
– Винсент… – забормотал молодой граф, закрывая лицо руками и облокачиваясь на стол, за которым сидел, – Татин… сестра, его сестра… Винсент… Друг… Хранитель…
Хранитель памяти тихо заскулил и, не в силах сносить дальше такого немилосердного издевательства над его мозгом, потер морду лапой. Эрик, отвлекшись, отнял руки от лица и, приподнявшись в кресле, обеспокоенно взглянул на льва.
– Винс, что такое?
Лев опустил голову. Татьяна, вопреки графу присевшая на стул, за спинку которого до сей поры держалась, сочувственно взглянула на хищника.
– Ему больно, – негромко проговорила она и, вновь подняв глаза на графа, так же тихо добавила, – Больно, потому, что ты пытаешься вспомнить.
– Потому, что я пытаюсь… – граф де Нормонд, почти упав назад в кресло, растерянно заморгал, – Но почему??
Девушка тихо вздохнула. Похоже, настало время отвечать на вопросы прямо, не ограничиваясь различными экивоками…
– Потому, что он Винсент, – твердо произнесла она, – Твой друг. Твой… хранитель памяти.
– Кто? – вопрос, одновременно вырвавшийся и у Романа, и у Эрика, показался, по сравнению с только что звучащим тихим говором Татьяны, необычайно громким. Девушка чуть заметно поморщилась и, потерев лоб, решительно повторила:
– Хранитель памяти. Он не лев, Эрик, и никогда им не был, он принял эту форму только, чтобы помочь тебе. И, если ты скажешь… Станет человеком. Ну, или почти человеком…
Молодой граф, откинувшись на спинку кресла, в свой черед потер лоб, с откровенным непониманием и недоверием взирая на стоящего с повинной головой льва. Роман, видимо пораженный прозвучавшими откровениями и не находящийся, что сказать, а быть может и попросту не желающий снова беспокоить брата, молчал.
– Это… как-то… – медленно начал произносить Эрик, одновременно со словами приподнимаясь с кресла и не прекращая вглядываться во льва.
– Глупо? – Татьяна слабо улыбнулась и покачала головой, – Что ж, проверь. Однажды после таких твоих слов он уже доказал, что все правда, докажет и сейчас.
– Однажды доказал? – хозяин замка, уже поднявшийся на ноги, перевел непонимающий взгляд на девушку, – Татьяна, я вовсе не…
