Легенды древней Эдины. Нита

Екатерина Бердичева

Легенды древней Эдины. Нита

На маленьком теплом болотце,

Которое спит в камышах

И козьей тропою зовется,

Где писк комариный в ушах,

В тенечке от елок и сосен,

Тропу охраняющих в лес,

Осины дрожат, словно в осень,

И сложно надумать чудес,

На дне звонкоструйной речушки,

Что через болотце течет,

Стоит в восемь изб деревушка.

Там племя кикимор живет.

В роду есть и вредные бабки –

С тропы да в трясину сведут,

В топляк, где гнилушки охапкой

Скользят под ногой там и тут.

Пугается нервный прохожий:

Тропу потерял, не найдет!

Старухи смеются: он все же

Не скоро домой попадет!

А те, что моложе, сбирают

Бруснику и клюкву в лесу.

На вырубках сосны сажают:

Хранят они леса красу.

Бывает, по осени ходят

Они торговать на базар.

Товар их никто не обходит,

Отборный у них леса дар.

Грибы – без единой червинки.

Все ягодки – жемчуг морской.

И устланы донца корзинки

Свежайшей духмяной травой.

А женщины – тихи, спокойны,

С серебряной гривой волос.

Глаза голубые и стройны,

Видать их вам не довелось?

Ведут себя скромно и строго.

Со злом если кто подойдет,

Глаза отведут понемногу:

И глупый порыв пропадет.

А дети у них любят солнце

И тихую заводь пруда.

Сквозь топи бочажной оконце

Выходят гулять иногда

На берег родного болотца,

Где соснами высится лес:

Там птичка на свист отзовется

В лазури высоких небес.

Мальчишки, девчонки гурьбою

Тропою пойдут не спеша.

Случись что, их леший укроет.

Малина спела, хороша!

Алеют ладони и щечки,

Корзинка – почти целиком.

В глазах – словно неба кусочки.

Устанут и в речку, свой дом.

А вырастут – кто-то беспечно

По белому свету пойдет,

И где-то в лесах бесконечных

Пристанище, может, найдет.

А кто-то поселится в речке

Иль в синей озерной дали.

Ведь этот народец предвечный –

Хранители нашей земли.

…

В сокрытом от глаз поселенье,

Где ива купает в реке

Зеленые листики с тенью,

И ветки лежат на песке,

Жила небольшая девчонка.

Венки из ромашек плела,

И песенки пела столь звонко –

Синичка так спеть не могла.

Ее прозывали смуглянкой,

Ведь начали косы темнеть.

Глазенки – коричнево-ярки.

Начнут вдруг от смеха блестеть

И сыпать улыбками солнца.

Ей нравились сосны и бор,

Лазурные в тучках оконца,

Дождливый ночной разговор.

У всех цвет волос серебристый

И даже чуть-чуть с зеленцой.

У девочки – серый, искристый.

В веснушках у носа лицо.

Любила она слушать сказки

Про лешего, Бабу-ягу,

Пока не закроются глазки,

И солнце истает в логу.

Однажды, став чуточку старше,

Она, вместо сказки под ночь,

Спросила: "Пусть мамочка скажет,

А чья же я все-таки дочь?

На вас я совсем не похожа,

И леший не взглянет вовек.

Вот смуглая гладкая кожа…

Скажи, мой отец – человек?"

И мама вздохнула тихонько:

"Ты – Сени-лесничего дочь,

Красавец, за руку легонько

От дома увел меня в ночь.

Любились мы с ним до рассвета.

Слова дорогие шептал,

Что краше меня в мире нету,

И волосы в косы сплетал.

Ты знаешь, хотелось бы вечно

Вот так и глядеть на него.

Любимой быть рядом, беспечной,

Вокруг, кроме нас, никого…

Он утром уснул на рассвете.

А я потихоньку ушла.

Далёки от нас люди эти.

Потом я тебя родила.

А леший… ну просто сердился.

Он знал, что сердечко болит.

А внешность твоя, моя дочка,

Все время о нем говорит". -

"Что ж, мама, ты с ним не осталась,

Мы жили бы вместе с людьми!"

"Поверь, я бы с ним не рассталась.

Но только ведь мы – не они!

В людских деревнях много злобы,

И зависть – предтеча беды:

Достаточно искорки, чтобы

Пошло полыхать без воды.

Наш, деточка, нрав для них чуден:

Покорны нам травы и снег.

За это не любят нас люди –

Устроен вот так человек.

Не дали нам жить бы спокойно,

В болотце плескаться родном.

Наш говор неспешный, достойный,

Назвали бы злым колдовством.

Мы реки лелеем, и травы

Растим под сиянием рос.

Стрекозы, леса и дубравы –

Душой в это каждый пророс.

Природу готовим мы к чуду

Дождя или светлого дня.

А люди придут ниоткуда –

В лесу все дрожит от огня.

Сгорают от боли деревья:

Недолгим был прожитый век.

На трупах встают поселенья.

Скажи мне, умен человек?" -

"Но все же, вот так и ни разу

Ты папу не встретила вновь?

Творящее сильное чувство,

Земное такое – любовь!

Быть может, тебя полюбивши,

Сберег бы наш лес от беды!

Расстался бы с промыслом бывшим,

Остался с тобой у воды!

А если с ним что-то случилось?

Скажи, с того самого дня

Как с вами любовь приключилась…

Не знает совсем про меня?

Быть может, он стал бы счастливей,

Прознав, что жива его дочь.

Мы с ним поделились бы силой

Людской краткий век превозмочь!

Скажи, моя милая мама,

Там, бросив его одного,

Потом, потихоньку, упрямо

Совсем не искала его?" -

"Сдаюсь, дочка, точно искала.

Хотела узнать, что живой.

Я сел обходила немало,

Кордонов…Но только его

Никто не узнал в описанье.

Быть может, он был чужаком.

Крестьянке придумал прозванье:

Себя объявил лесником.

Красивая сельская дева –

На ночку сгодится одну.

А что он такое тут делал –

Поверь, нам оно ни к чему.

Коль знали бы местные люди,

Поведали, где отыскать.

Малыш мой, его позабудем.

Люби свою речку и мать.

Не верь человеческой речи:

Назавтра, в пустой суете,

Тебя позабудут беспечно.

Так капля растает в воде".

…

Малышке мать в косу вплетала

Ромашки и жемчуг речной…

Девчонка по бору сбирала

Ту ягоду, что под сосной:

Корзинку поставит в сторонку

И пальчиком ягодку в рот.

А то улыбнется тихонько.

Вот речки опять поворот:

Извилиста и беспокойна,

Как слишком неловкий вопрос.

Кусты затрещали нестройно:

Из зарослей выскочил пес.

Огромный, висячие уши

И розовый длинный язык.

Кикиморка села: "Послушай!

К хозяйской ты речи привык?

Иди потихоньку отсюда:

Охотники ходят к реке.

Пугать тебя волком не буду…

Но стая в соседнем леске".

Собака хвостом завиляла,

Лизнула девчонке ладонь.

И тут из кустов на поляну

Выходит мужчина. "Не тронь! " -

Воскликнул он, чуть не свалился,

Увидев ребенка в траве:

Корзинка, а рядом – собака.

Сидят голова к голове.

И вроде как шепчутся тихо.

Мужчина, как вкопанный, стал.

"Вот это закручено лихо!

В лесу пес дитя отыскал!"

Мужчина подходит к девчонке:

Вишнево-задумчивый взгляд

Спокоен, лохматится челка.

Охотник находке не рад:

"Давно ты, малыш, тут блуждаешь?

Ты чья? Где твой дом и семья?"

А имя свое помнишь, знаешь?

И где же деревня твоя?"

Девчонка привстала, подумав,

Наморщила маленький нос.

Заплакала, стала угрюмой.

Как тут удивился Барбос!

Схватил тут мужчина ребенка:

"Устала? Плутала? Одна?"

Лишь крупные слезы в глазенках.

В лесу напряглась тишина…

Охотник девчонку на плечи,

корзинку с травы ей подал:

"Ты где проживаешь? Далече?

Да кто за тобой доглядал?"

Понес напрямки, сквозь болото:

Камыш лишь шуршит за спиной,

Как будто идет сзади кто-то.

"А вы не ходите за мной!" -

Девчонка к губам тонкий пальчик

На миг поднесла на ходу. -

"Вы мне пожелайте удачи:

Быть может, я папу найду!

Мамуле моей, в доме с ивой,

Большой передайте поклон.

Надеюсь, та станет счастливой,

Узнав, где лесник тот, Семен!"

Она помахала ладошкой

Камышинкам, речке родной,

Подружкам, всплакнувшим немножко,

Ее провожавшим гурьбой…

Мужик ничего не заметил.

Собака бежала вперед.

Он шел, как один на всем свете,

Туда, где в деревне живет.

…

Ах, лето! Ленивое небо,

Неспешно плывут облака

В жаре полудённой плескаясь,

Приятно щекочет река

Ребячьи зеленые пятки,

Что только летали в траве,

Играя и в салки, и в прятки.

Теперь, голова к голове

Сидят в тихой медленной речке

И слушают плеск сонных волн

И ту, что поет недалече,

Взобравшись на старенький челн.

Тяжелые серые косы,

И жемчуг, сверкнувший в ушах…

"Певунья не вызрела ростом,

Но чудо, уж как хороша!" -

В кустах волновался мальчишка:

Услышал он смех на лугу,

И сразу помчался вприпрыжку,

Ломая камыш на бегу.

Закончилась длинная песня:

"А ну, дети, сони, встаем!

Ждет дело, игра интересней,

И сено сухое! Подъем!"

Полуденный сон вмиг растаял,

Ребята ушли из воды:

Смешливая пестрая стая

И девочка – их поводырь.

Тропинка выводит к делянке,

Там взрослые косят траву:

Из дома идут спозаранку,

А дети уж сушат в жару.

Мальчишка привстал за кустами,

Сельчане исчезли в лесу.

Его ждут домой. Снова к маме,

В господский дом ноги несут.

Год минул, как жизнь изменилась:

Оставил парнишку покой.

И первой влюбленности силу

Узнал он селе за рекой…

…Там ярмарка громко шумела:

Торговля, качели весь день.

И он собирался несмело:

Милее – лишь книга да тень.

А матери – все развлеченье.

Соседи приехать зовут.

Как тут пропустить приключенье?

Семья собралась в пять минут.

Поехали: спереди барин –

Отец со слугою верхом.

За ними – лошадки на пару.

Коляску везут с сундуком.

В коляске и мама, и сестры

Сидят, распустивши зонты

Защитой от яркого солнца.

Не скрыл бы загар красоты!

А сзади коляски, вздыхая,

Верхом, младший сын со слугой.

Кобылку в бочок он пихает

То левой, то правой ногой.

Проехали мост. И деревня

Большая открылась. С утра

Съезжаются брички. Издревле

Тут ярмарки в осень пора.

Большой местный торг, ходят люди,

И козы с гусями кричат.

Скупают муку и посуду.

Охотник в корзине волчат

В рядах преспокойненько носит.

Кого-то ругают жульем.

Тот кепкой бросается оземь,

И все же стоит на своем.

Призывно хватают цыгане

За юбки, штаны, кошельки.

Толкают того, кто застрянет,

В момент обнесут и с руки.

Торгуются долго и кружат:

Не сделаешь быстро дела.

Тогда наша барыня с мужем

И детками к тканям пошла.

Закат раскраснелся. Спускалась

На ярмарку сытая тишь.

Кто сбыл, кто купил и немало!

Селяне давно разошлись.

Гудел кабачок да рядочек

Обжорный, где можно поесть,

Пока торговался до ночи.

Устал и захочешь присесть,

Съедая вареники, пряник?

Потешь свой голодный живот!

Довольный покупками барин

Семейство откушать ведет.

Закуплены новые ткани,

Заморский диковинный чай,

К телеге рессорной детали,

И бочки на всякий случай.

Поели немного колбаски,

Пирог, мясо на вертеле…

Откинулись сыто, и сразу

Легко стало жить на земле.

И тут подошла к ним девчонка.

В руках – весь в узорах поднос.

"Купите нарядные ложки!

Что ими черпнуть довелось,

Поверьте мне, станет вкуснее!

В пиалах – душистее чай,

Напитки в жару холоднее…

А в сердце растает печаль!"

Пушистые серые косы,

Коричневый с золотом взгляд,

И в ушках – жемчужные слезы.

Но прост ее сельский наряд.

"Попробуй, прекрасная панна!

Клади мою ложечку в чай –

И привкус приятный, медвяный

Почувствуешь ты невзначай!"

Тут барыня молча, с усмешкой

Качнула рукою: давай!

Сестренки за мамой, конечно,

Вмиг ложками плюхнули в чай.

"Пан добрый, взгляните на флягу.

Нальете ли кофе, вино,

Взбодрит и согреет, как надо,

В поездке, гостях – все равно!

А если горилку нальете –

С утра голова не болит.

Вы пьяным домой не вернетесь:

Любое похмелье целит".

И барыня тут рассмеялась:

Впрямь с ложкою вкусен чаек!

Как будто там мята плескалась,

И таял нежнейший медок.

"А мне, ну а мне что предложишь?" –

Мальчишка навстречу привстал, -

"Вам, панич, ничем не поможешь.

Такому весь край будет мал!" -

Кружилась в глазах пыль из злата

И таяла в серых очах…

"Посуду берем. Вот оплата.

И сверху копейка на чай!"

Сестренки тут скорчили рожи.

А мать все в баул убрала.

Поведай нам, девочка, все же,

Откуда поделки взяла?" -

"Дзенькую, прекрасная панна!

Работы тут только мои.

Живу здесь в деревне недавно

У старосты я. Без семьи.

Но если вдруг что захотите,

Меня люди знают кругом.

Ребенка любого спросите,

Подскажет, где я и где дом".

"А звать тебя?" – Выдохнул парень.

"Я – Нита, лесничего дочь.

Пропал мой отец как-то в мае,

Уплыл лодкой в бурную ночь.

А я сиротою осталась. Искала, искала отца,

Но вот, не нашла". – Сразу жалость

В господских явилась сердцах. -

"Спасибо, вам, добрые паны,

Что цените щедро мой труд!

Пусть в доме у вас непрестанно

Богатство и счастье живут!"

Девчонка еще улыбнулась,

Косицы рукой отвела,

Поднос подняла, обернулась,

И вдруг незаметно ушла.

С тех пор парень мается: ходит

За речку, к девчонке в село.

Где та ни была, он находит.

Да чтоб не видала его!

Вбегает в село будто тенью.

И тихо у дерева ждет

В надежде, что скрипнут ступени,

И девочка рядом пройдет.

…

Сначала мамаша смеялась:

Малыш пропадает в селе.

"В крестьянку влюбиться досталось!

Работать тебе на земле!"

Вот месяц, полгода минули –

Мальчишка в бегах каждый день.

Печальный подросток и хмурый.

В село ему ездить не лень.

Страдает, глядит. Не решится

Сам к ней подойти, ведь всегда

С девчонкой ребята. Страшится:

При всех вдруг прогонит! Беда…

Отец раскричался: "Довольно!

Конечно, любая из них

К тебе прибежит добровольно,

Ведь ты у нас, парень, жених!

Да что там, ты – барин, хозяин!

Попробуй она не пойти…

Давай я девчонку заставлю

На ночку к тебе привести.

Потом на приданое денег

Ее мы семье соберем.

Все будет отлично! Поверь мне:

Цена ночи ставится днем!" -

"Отец! Ни за что! Ты не знаешь:

Она для меня, как мечта!

Не нужно… Ее ты сломаешь,

А свету нужна красота!"

Отец засмотрелся на сына:

Пятнадцать всего, а высок,

Каштановый волос с рыжиной,

Лишь темная бровь и висок.

Глаз серый упрямо искрится,

А челка лежит на другом.

Губа недовольно кривится,

Как будто сейчас он с врагом

Пытается дерзко сражаться

За то, чему тесно в груди.

Чему лишь в глазах отражаться,

Того, чья судьба впереди.

"Однако", – отец вдруг подумал, -

"Пора бы его сговорить,

Помолвить с какой девой юной,

Пока сын не начал дурить.

Тогда нужно в город нам ехать:

Смотрины, балы, гости, люд.

Да брату писать, чтобы к спеху

Усадьбу отмыл. Ну а тут…"

"Мой сын, приготовься к отъезду.

Твой дядя нас в городе ждет.

Там будет тебе интересно,

А блажь твоя скоро пройдет".

Отец тотчас в дверь удалился.

Сын в шоке остался стоять.

Хозяин в конюшню спустился,

Велел себе лошадь седлать.

…

Сверкает закат по деревьям,

Туман с речки. Всадник спешит.

Спешит он в чужую деревню,

Вот в ту, что за речкой лежит.

В селенье уже многолюдно.

Кто по воду… Стадо пришло.

А лошадь бежит. Людям чудно:

Что с барином произошло?

Вот старосты дом, на крылечке

Детишки гурьбою сидят.

В руках крепко держат дощечки,

И краски в палитрах блестят.

Вокруг тихо ходит девчонка

Поправить чуть-чуть, посмотреть…

Косицам тяжелым бы только

Не дать вниз упасть да стереть,

Что пишут нарядные краски.

Вот барин спустился с седла.

Ему любопытно. И сразу

Девчонка к нему подошла.

"Прошу, проходите. Все дома". –

Сказала, склонившись, ему.

"А что же у вас тут такое?

Я что-то никак не пойму".

Ребята – дощечки за спины.

Тут староста вышел сюда.

"Ой, барин", – он кланялся сильно, -

Случилась какая беда?

А может, Вы чем недовольны?

Пойдемте, медком напою.

Простите, коль что, мы невольно…

Хотите, я щец Вам налью?"

Но барин, махнувши рукою

И старосте глядя в глаза,

Сказал: "Не хотел беспокоить,

но может мне кто-то сказать…

Ответь мне, мужик, что такое

У дома сейчас твоего?" -

"Детишек заняли игрою.

И все, как всегда… ничего.

Сегодня задание – птицы.

Ребят Нита учит всему.

Какая она мастерица!

Откуда взялось – не пойму!

И детки так тянутся к Ните,

За всеми она приглядит…" -

"Я видеть хочу". – "Да, взгляните!.."

Сердитый у барина вид.

И самый отважный мальчишка

Дощечку ему подает.

Тот ахнул – за речкою слышно:

"Ты сам делал? Дядька не врет?"

Рисунок, и яркие краски…

Какие живые цветы!

И птицы, как будто из сказки,

Прекрасные, словно мечты!

Рассыпали смех ребятишки:

"Еще Нита учит нас петь!"

Влез староста: "Наши людишки

Хотят мастерством овладеть!"

"Чудесно!"– Ответствовал барин,

Взглянув ему прямо в глаза. -

"Пойдем в дом. Накормишь и, кстати,

Ты должен мне что-то сказать.

Поведай, откуда в деревне", -

Вдвоем они сели за стол, -

"Узнали о росписи древней?

С кого сей обычай пошел?

Какая семья его знает,

Кто мастер тут знатный у вас?

Кто красок язык понимает?

Скорее зови сей же час!" -

"Ох, барин, так это ж девчонка!

Она здесь такая одна.

Цвета девка чувствует тонко.

Большая работам цена". -

"Скажи мне, приятель, откуда,

Давно ли тут с вами живет?

Мой сын увидал ее, худо

С тех пор с ним, влюбился в нее". -

"Эх, барин, да все наши парни

В огонь, да и в воду за ней.

Она и улыбки не дарит –

Ей дело улыбок важней.

Живет у нас год нынче… пятый.

Охотник в лесу отыскал.

Откуда она, непонятно:

Отца ее вряд ли кто знал.

Трудом заработает денег –

И снова запросы всем шлет:

Быть может когда-то и где-то

Отца своего и найдет". -

"А как ее батюшку звали?

Где жил вместе с дочерью он?" -

"Где жил? То девчонка не знает.

А батюшку звали Семен.

Лесничим служил, видно, рядом.

Да только не помню его.

В лесу бросил дочь. Значит, гадом

Каким был. Она ничего…

Сначала дичилась, но стала

Потом резать ложки, цветы

На них каждый день рисовала.

Хотел бы исполнить мечты -

Найти, наконец, ее батю…

Да только зачем ей такой:

Оставил, не дрогнувши сердцем,

Ребенка в чащобе глухой?!" -

"Скажи-ка, сейчас у девицы

Реально диковин купить?

Ведь едем семейством в столицу:

Пора нам сыночка женить.

Сестренок пристроить бы замуж.

А то здесь, в глубинке лесной

Зачахнут. И возраст – пора уж,

Да брата не видел давно".

Тут староста кликнул девчонку:

"Иди, Нитка, барин тут ждет!"

И девушка тросточкой тонкой

Склонилась пред ним. Из работ

Пред паном узор словно стелет:

Вот ложки, тут яркий поднос.

Вот пояс, а здесь – ожерелье.

Его б он жене преподнес!

"Неплохо. Есть стиль, между прочим". –

Небрежно он деньги швырнул.

Взглянула – нахмурились очи:

"Работы свои я ценю.

И этих деньжат будет мало.

Не хочешь позорить свой дом,

Плати ты по-честному, барин.

Кормлюсь только этим трудом.

А если возьмешь, не заплатишь,

Смотри: это будет вот так…" -

Ладонью коснулась работы –

Вся краска втянулась в кулак.

"Да ты, девка, как бы не ведьма?" –

От страху наш барин присел. -

"О, нет, я художник наследный.

И краски послушны мне все".

Серьезные карие очи

Ему посмотрели в глаза.

"Пора уезжать, дело к ночи…

Да сыну про это сказать".

Сложил все, скорей распрощался,

Отсыпал ей горсть серебра.

Уехал. Тут солнышко село.

Сельчанам ложиться пора.

…

А в барском дому суматоха –

К отъезду готовят семью.

Кругом столько ахов и охов,

Как будто здесь дом продают.

Летают служанки и слуги,

А панна считает белье.

Любые свободные руки

Важны в этот раз для нее.

У дочек – счастливые лица.

Не выспаться в шумную ночь:

Ура! Они едут в столицу!

Вдруг мужа найдет себе дочь!

На креслах разбросаны платья –

Их смотрят в четыре руки.

А шляпки лежат на кровати…

Под дверью раздались шаги.

Тихонько постукали в створку:

К сестричкам наведался брат.

"Ах, Кир, согласись, ведь не горько,

Что мы не вернемся назад!

Балы, кавалеры и мама

Нас замуж желает отдать!

Не злись и не хмурись упрямо:

О нас беспокоится мать!

Тебе пусть графиню подыщет.

Пока ты – селянок знаток!

Найдешь себе лучше и чище –

Столица пойдет тебе впрок!

Запишут тебя в офицеры.

Друзей пригласишь на обед…

Балы, блеск свечей, кавалеры!

Приемы, любовь, высший свет!"

Кирилл молча девушек слушал…

И в бешенстве топнул ногой:

"Бездарные, глупые клуши!

Мне путь уготован другой!"

Он выскочил в дверь и помчался,

Едва разбирая куда,

Ведь рушилось зыбкое счастье!

Из глаз побежала вода.

Девчонки вовсю веселились:

"Вот глупый, поверил словам

Смешной деревенской сивиллы!

А, впрочем, решать и не нам!"

…

Темно. Плохо видно дорогу.

Лишь сверху подмогой луна.

Тяжелые ветви чуть вздрогнут –

И снова в лесу тишина.

Кирилл, кулаком сжав ладони,

Тропинкой несется к реке:

Успеть, пока солнышко тронет

Верхушки дерев вдалеке,

Пока не поднялись крестьяне,

Еще раз в деревню попасть,

Увидеть ее на прощанье…

Девчонку, что сердце украсть

У барского сына посмела…

Но сколько же лет впереди!

Сосватают девку… вот дело:

Иного ей нету пути…

Он хочет, чтоб в сердце остался

Коричневый с золотом взгляд.

"Я б с ней ни за что не расстался,

Да только мне ехать велят…"

Вот речка, плетни да заборы,

Вот ива, что в центре села.

И Нитушкин дом уже скоро…

Рукою коснулся ствола.

Не сбудутся сны, как однажды

Девчонка к нему подойдет…

Теперь это будет неважно.

И в сердце поселится лед.

Он сел под раскидистой ивой,

Спиной прислонился ко мху…

"Не плачь, парень, станешь счастливым". –

Сказал тихо голос вверху.

Тут с дерева спрыгнула Нита.

"Ну, здравствуй, мой друг, моя тень!

Я знаю, один, без защиты,

Ходил ты за мной целый день

В течение года…" – "Ты знала?

Робел, подойти я не смог

Но ты мне однажды сказала:

Придет, когда вырасту, срок.

Все будет – дороги завиты.

Весь мир покорю я себе.

Скажи мне, любимая Нита,

В нем будет местечко тебе?

Сегодня с тобой расстаемся.

Ты думаешь, может, я мал?

Так больно в груди сердце бьется!

Я жизнь за тебя бы отдал!"

Луна не глядела под иву,

Чьи ветви спустились к траве.

И Нита сказала: "Любимой

Чудесно ходить по земле!

С тобой не прощаюсь навеки.

Гони прочь из сердца печаль.

Ведь знать не дано человеку,

Куда позовет его даль.

Смотри мне в глаза, мой хороший!" –

За плечи его обняла,

В очах золотилась пороша,

Что в путь за собой повела.

Увидел он ясно картину:

Холм, сосны, с террасою дом.

Дорогу. Потом – свою спину…

Ворота открылись. Двором

Идет к нему милая дама…