скачать книгу бесплатно
– Когда лучшее время для посещения Тибета? (Саша.)
– В мае-июне и в сентябре-октябре. Тогда климатические условия оптимальны, а содержание кислорода в воздухе максимально. Так что твой друг, Оля, правильно выбрал время… (Алекс. Ильг.)
– Только вот зачем он задержался так надолго? (Саша.)
– Значит, на то были причины. (Алекс. Ильг.)
– А почему не в июле-августе; ведь летом здесь, наверное, теплее? (Саша.)
– В июле-августе есть большая вероятность дождей. Из-за дождей и высокой влажности не видны вершины гор, дороги часто преграждаются селевыми потоками, а в июне по Тибету иногда проносятся непродолжительные песчаные бури… (Алекс. Ильг.)
– Песчаные бури?! Здесь? (Саша.)
– Да, в Тибете есть песчаные дюны. Во второй половине августа погода в Тибете обычно меняется, дожди прекращаются, и в сентябре-октябре, как правило, стоит ясная солнечная погода. Температура днем +10+15, к вечеру холодает до +5. Однако нужно помнить, что погода в горах всегда переменчива, и даже в самые благоприятные месяцы может выпасть неожиданный снег на несколько дней и занести перевалы. Не следует забывать и о большом перепаде дневной и ночной температур. Солнечный день сменяет морозная ночь с инеем даже в сентябре! К тому же здесь почти всегда дует ветер. Но в целом, погода вполне дружелюбна…
В высокогорье воздух разряжен, поэтому следует беречь глаза и все тело от сильного ультрафиолетового излучения с помощью солнцезащитных очков и крема с SPF-фактором. В горах старайтесь полностью закрываться, оставляя открытыми только лицо и руки, которые следует регулярно смазывать кремом от загара. Тибет – страна ветра и пыли, поэтому для глаз и носа у нас есть увлажняющие капли, для губ – защитная помада, и еще мы купили специальные маски от пыли… (Алекс. Ильг.)
– А зачем вы взяли растворимые супы и каши? Разве в Тибете нет ресторанов? (Оля.)
– Оленька, Тибет – страна особая. Здесь у людей иное мировоззрение, иная система ценностей, отличная от европейской культура и религия… И в горах, конечно, нет ресторанов. (Алекс. Ильг.)
(Тибет, Лхаса)
Дорога из аэропорта в Лхасу проходила по долине реки Брахмапутра. Деревни, стада, огороды… и горы вокруг. Лхаса находится на высоте 3650 метров над уровнем моря, и в переводе с тибетского означает “место богов”.
В машине Оля спрашивала Александра Ильгизировича, как они доберутся до Димкиного монастыря: по железной дроге или на машине?
Железная дорога в Тибете есть. Это самая длинная и самая высокогорная в мире, Цинхай-Тибетская железная дорога; 960 км которой расположено на высоте более четырех тысяч метров над уровнем моря! Протяженность дороги – 1956 км. Движение на участке Синин-Голмуд было открыто еще в 1984 году а участок от Голмуда до Лхасы строился как раз сейчас…[23 - Тибетская железная дорога приняла первых пассажиров 1 июля 2006 года.] Ну никто же не знал, что Ольга Владимировна, жена “олигарха” Васи из Москвы, в Тибет соберутся!
– Как на такой высоте можно строить железную дорогу? – удивлялся Саша.
– Я тебе отвечу, как, пока нам не дали китайского гида-КГБэшника. Нет на свете таких вершин, которые не смогли бы взять китайские коммунисты. Железную дорогу на Лхасу строят не вольнонаемные трудящиеся… (Алекс. Ильг.)
“Десять лет трудовых лагерей,
И в подарок рабочему классу —
Там, где были тропинки зверей,
Проложили Тибетскую трассу”.
…
– Александр Ильгизирович, мне Макс[24 - Макс – китайский КГБэшник.] сказал, что добраться до нашего монастыря можно только на джипе. Два дня на джипе, а потом двадцать километров пешком! Мы после такого трекинга выживем?! Или мне с женой попрощаться, пока связь есть… (Саша.)
– Замечательно, значит, вы с Ольгой увидите кусочек Тибета. Вы будете потрясены! Только перед трекингом надо хорошо выспаться…. (Алекс. Ильг.)
И Оля бы выспалась, если бы не горная болезнь, которая “накрыла” ее в четыре часа утра. Она проснулась от ужасной головной боли и сильного озноба…
– Оль, тебе тоже плохо? – в дверь барабанил Сашка. – Отрывай, сейчас мы тебя вылечим!
После экстренного лечения Оле приснился добрый Синий Дельфин, который спас маленькую девочку от кровожадной Полурыбы-полузмеи Мурены. Перед пробуждением, во сне светило
Солнце, летали Веселые Стрижи, не обращая внимания на искавшего что-то в земле Слепого Крота. Потом Крот нашел поилку с тибетским чаем, и пил его до тех пор, пока чудесным образом не прозрел…
Александр Ильгизирович удержал Ольгу в Лхасе еще на один день, мотивируя это тем, что надо кое-что докупить. На самом деле – для лучшей адаптации к условиям высокогорья. Набор высоты должен быть постепенным. При наборе каждой тысячи метров, желательно хотя бы один день пробыть на этой высоте.
– Я думала Лхаса – маленький “город небожителей”, а здесь давно уже цивилизация… (Оля.)
– Население Лхасы – семьдесят пять тысяч человек. Это раньше в Лхасе жили боги и люди, осознанно отказавшиеся от внешних материальных ценностей для внутреннего духовного познания, а сейчас это китайский город. С 1985 года китайцы возвели здесь многочисленные современные строения. Мы посетим сегодня рынок Баркор… (Алек. Ильг.)
…
Вокруг храма Джоканг расположен старый район Баркор.
– Во все времена здесь шумел восточный базар. И сегодня на прилавках можно найти все что угодно… (Алекс. Ильг.)
– Только вряд ли что-то нужное. (Саша.)
Обедали они в том самом кафе, на балконе которого любил сидеть Димка. Внизу, по часовой стрелке, обходили храм паломники буддисты, а против часовой – немногочисленные поклонники религии бон…
На крыше храма Оля долго смотрела на окружающие Лхасу горы, на небо с облаками. “Что ждет меня там, за этими горами?!” На душе было тревожно, но солнце наполняло героиню жизненной силой. Сегодня, 26 ноября был праздник Солнца…
Возвращались в отель уже поздно вечером. Шли по какой-то улице и неожиданно увидели дворец Потала…
– Ничего себе! Я никогда не видел его ночью, – сказал восхищенный Александр Ильгизирович.
Иллюстрация. Загадочная Потала.
Фотография Тырченкова А.В. (Цвет. илл. 3)
Стоявший на берегу озера дворец отражался в воде, и получилось сразу два дворца. Оля пыталась сфотографировать открывшееся им чудо.
– Дай сюда фотоаппарат, а то снимки испортишь! (Саша.)
…
Странные сны, к которым уже привыкла Оля, перестали быть страшными. Сначала во сне шел Золотой Дождь, потом прилетел Златогривый Пегас и растоптал своими серебряными копытами Ядовитую Гадюку. А потом Олю опять накрыла горная болезнь…
(Тибет, Лхаса-Шигадзе-Сага-озеро Манасаровар)
– Оля, может быть, ты все-таки переобуешься? – спросил Александр Ильгизирович, озадаченно глядя на каблуки-шпильки.
– Нет! – гордо ответила Оля.
– Не стоит, Александр Ильгизирович, не стоит с ней связываться. Поверьте моему многолетнему опыту. Она упрямая, как коза. (Саша.)
– Но она же ноги сломает? (Алекс. Ильг.)
– На этот счет можете быть абсолютно спокойны: она даже по пляжу ходит на каблуках. Сломает она не ноги, а свои каблуки, вот тогда и переобуется в нормальную обувь. (Саша.)
Ольга отказалась одевать бандану, чтобы “не испортить прическу”. Солнечные очки, по ее мнению, “оставляли белые пятна на лице”, а жирный крем от солнца “вообще портил кожу”. Александр Ильгизирович не знал, как убедить ее выполнить эти необходимые в горах мероприятия, а Саша предложил обратить внимание на лица местных жителей. Лица коренных жителей Тибета были красными, обветренными, со слезящимися глазами и растрескавшимися губами… Оля, увидев, что ожидает ее в недалеком будущем, не только намазалась кремом, но и замоталась платком, как арабская женщина.
…
По дороге героиня удивленно смотрела по сторонам. Никогда в жизни не видела она такого яркого солнца, невыносимо синего неба и удивительных гор. Вокруг были снежные горы, тибетские деревни, бесконечная дорога… Белые одно-двух этажные деревенские домики с красной окантовкой по верху напоминали маленькие тибетские монастыри. На оградах лежали стопки сушеных ячьих лепешек – единственного доступного топлива в Тибете.
Деревни сменяли друг друга. Населенные пункты отличались цветом домиков и крыш, а вот победоносно развивающиеся китайские флаги всегда были красными.
Водитель ехал очень медленно.
– В Тибете вообще никто никуда не торопиться, – вздохнул Саша.
– В этом разница между западным и восточным менталитетом… (Алекс. Ильг.)
– Ага, разница. Если в России две беды: дураки и дороги, то в Тибете только одна – дураки. Потому что только дураки могут ехать по свободной дороге со скоростью пятьдесят километров в час! (Саша.)
– Мало того, что ползет как черепаха, так еще и поет! Я его сейчас убью, – сказала Оля, имея в виду водителя.
– Здесь просто не разрешено ехать быстрее, – разъяснил ситуацию Александр Ильгизирович. – Мы же на оккупированной территории находимся…
– Что-то я не приметил гаишников, одни голодные тушканчики бегают… (Саша.)
– А ты обратил внимание, что на каждом въезде в деревню находятся КПП? Там контролируют скоростной режим. Поэтому мы стояли и ждали на обочине, чтобы не приехать раньше положенного времени… (Алекс. Ильг.)
– До чего же хитрые эти китайцы! (Саша.)
– Александр Ильгизирович, я столько раз спрашивала у водителя про реку, а он все время отвечает мне, что это Брахмапутра. Он надо мной издевается?! (Оля.)
– Но это, действительно, Брахмапутра или Ярлунг Цангпо. Дело в том, что эта река протянулась вдоль всего центрального Тибета. Во время летних дождей вездесущая Брахмапутра разливается, и пейзажи Тибета начинают напоминать Юго-Восточную Азию. Между прочим, через нее нет мостов… (Алекс. Ильг.)
– Днем цветовая палитра Тибета потрясающа… (Оля)
– Да уж! Снег и ветер. Ветер и снег! (Саша.)
– Синее небо. Бежевые и темно-коричневые горы. Бронзовозолотые горы, серебряно-золотые… Сияющие снежные вершины. Ледники, струящиеся по склонам гор, словно корни гигантских деревьев, или как будто пенящиеся волны бушующего моря… (Оля.)
– Я в прошлый раз был здесь в сентябре, вот тогда была красота. Склоны гор были покрыты зеленым мхом и разноцветными травами. Вокруг раскинулись бронзовые поля. Горы были совсем разноцветными: зелеными, бежевыми, бардовыми… А на закате они окрашивались в розовые, золотые, темно-синие и сиреневые цвета. (Алекс. Ильг.)
– Горы напоминают огромных мифических монстров. Небо и сказочные великаны… Нереальные пейзажи! (Оля.)
В машине звучала тибетская музыка. На горных перевалах закладывало уши…
– Ну, вот, мы и добрались до Саги, – сообщил китайский сопровождающий.
Ночью добрая Белая Корова поила Олю молоком. На горизонте лишь на мгновенье появился Черный Носорог, но тут же пропал, растворившись в Белом Тумане. Оля проснулась и облегчено вздохнула. Больше ей не снились мифические животные.
…
– Как вы и предупреждали, Александр Ильгизирович, на улице не лето, – констатировал Саша за неторопливым ранним завтраком.
– С декабря по февраль – самое холодное время в Тибете. (Алекс. Ильг.)
– Это я уже понял. (Саша.)
– Здесь устанавливает холодная и сухая погода, и посещение Тибета в это время проблематично. Все перевалы занесены снегом и проезд часто не возможен. Но в долинах, расположенных невысоко, снега совсем немного. Надеюсь, что мы доберемся без приключений… (Алекс. Ильг.)
– То есть нам повезло? Могло быть и хуже? Я вот что думаю… Оль, может нам еще и вокруг Кайласа обойти? Заодно уж. Когда Дмитрий в следующий раз свалится, не известно… (Саша.)
– Кайлас отсюда далеко… (Алекс. Ильг.)
– Но ближе чем Москва! (Саша.)
Оля почти не участвовала в разговоре, она приходила в себя после гестхауса, в котором они ночевали, и пыталась представить, что же будет дальше. В “гостинице” не было горячей воды; не было даже кранов, откуда эта вода могла бы течь. Не было ванны и туалета – была дырка в полу, в деревянной будке на улице. Так как электричество включали на час в день, то ночью в туалет надо было ходить с фонариком на голове… Это потом, во время трекинга в горы, Оля поймет, что отсутствие бытовых удобств – это, конечно, проблема, но нехватка кислорода – проблема куда более существенная!
…
Когда Оля шла по горной тропе к Димкиному монастырю, она плакала. Тушь разъедала глаза, глаза слезились, и она почти ничего не видела вокруг. Как и обещал Саша, каблуки сломались очень быстро. Героиня переобулась в трекинговые ботинки, стерла с лица косметику, убрала в “хвостик” свои роскошные кудрявые волосы и перестала требовать “элементарных человеческих удобств”.
– Ну, вот и акклиматизировалась, – улыбнулся Саша.
Теперь Оле не надо было смотреть под ноги, и она увидела неземные Рериховские пейзажи[25 - Николай Рерих рисовал не Тибет, а индийский Сикким. Видимо, они похожи…]. Снежные горы, небо и буддийские ступы, увешанные флажками. Эти цветные молитвенные флажки в Тибете повсюду – на вершинах гор, в долинах, над монастырями и жилыми домами…
– А что означают эти флажки, которыми опутаны горные вершины? (Оля.)
– На этих флажках написаны молитвы. Тибетцы, верующие буддисты, вывешивают их в местах, где дует ветер. Флажки колышутся на ветру, и ветер разносит на дальние расстояния положительную энергию их священных текстов. (Алекс. Ильг.)
Пройдя двадцать километров пешком, Оля стала другой…
…
Когда вечером, с рюкзаками за спиной, Александр Ильгизирович, Саша, Оля и Макс, наконец-то, добрались до Димкиного монастыря, в Ольгиной голове остались две мысли. Первая: “Только бы он не умер за эту неделю, пока я добираюсь к нему”. Вторая: “Какие же должны быть проблемы в жизни у человека, чтобы он приехал в этот суровый край по собственной воле?!”. Оля имела в виду, конечно, Дмитрия, а наблюдавший за ней Аполлон имел в виду кого-то другого.
Иллюстрация. Золотые вершины Тибета.
Н.К. Рерих “Путь в Шамбалу”. (Цвет. илл. 4)
Уставшие путники остановились передохнуть. Монастырь был уже виден. Олю преследовала музыка звенящих колокольчиков и, даже когда она закрывала глаза, разноцветные флажки продолжали трепетать на ветру… В голове осталась только одна мысль: “Только бы он был жив”.
Иллюстрация. Монастырь в горах.
Н.К. Рерих. “Гималаи. Темно-синие горы, постройки на холме”. (Цвет. илл. 5)
Оля вошла в келью, где лежал Дмитрий, увидела его, и пол медленно поплыл из-под ног… Саша едва успел поймать ее: – Ты только не падай!
– А, он точно, живой?! – спросил Оля Ганса, немца-монаха, который привел их к Дмитрию.
– Живой-живой, это я тебе как специалист по смерти говорю. (Аполлон.)
– Пол, а ты к смерти какое отношение имеешь? (Оля.)
