Госпожа Вольтури

В несколько шагов она оказалась возле него. Он стремительно обратился в волка.

– Лесми! – крикнул Аро, чтобы остановить это безрассудство.

Я с безразличием смотрела на происходящее. Теперь моему мёртвому сердцу было все равно, от кого оно избавится – от Аро ли, или от Люциана…

Она набросилась на него, сдирая кожу серебряными лезвиями с его волчьего тела. Он ревел от боли, но все ещё пытался сопротивляться, сбивая ее с ног и кусая в шею, чтобы обездвижить.

– Сдохни, тварь! – крикнула она, вонзив нож ему в сердце.

Люциан упал замертво. Леон бросился к нему, встав на колени возле бездыханного тела отца, что превратилось в человеческое.

Я сделала шаг вперёд, вскрикнув в ужасе, осознав то, что это происходит в действительности. Мне показалось, что мое сердце, и без того мертвое, остановилось, сделав последний удар о грудную клетку. Земля словно уходила из-под ног, а тронный зал закрутился черными стенами вокруг меня. Сознание стало спутанным, потерянным, мне нужен был путеводитель по закоулкам моего разума, в котором пульсировала только одна мысль: "Люциан мёртв!".

– Я тебе отомщу! – прохрипел молодой вервольф, обратившись к Лесми.

– Не получится, – хмыкнула она, покидая замок.

– Ты оставишь это так? – удивилась я, обратившись к Аро.

– Дорогая моя, – ласковым ядом пролил он слова в мое сознание, – это ее выбор. Что я могу с ним сделать?

Я твердым шагом вышла из помещения, поднялась по лестнице и заперлась в своей комнате.

Остаток дня я провела в одиночестве, убивая себя мыслями о никчемности своей вечной жизни.

– К тебе можно? – неслышно постучавшись в дверь, спросила Агнесса.

– Да, заходи, – открыла я ей замок.

– Мама, мне очень жаль, – протянула она с искренним состраданием.

– События разворачиваются слишком быстро… Прости, что испортили тебе свадьбу, – произнесла я.

– Тебя это волнует? – удивилась она.

– И это тоже.

Она замолчала, глядя в пол.

– Зачем ты пришла? – опомнилась я, словно от кошмарного сна, что никак не мог оставить меня в покое, нагнитая жуткие впечатления в мой разум.

– Мы решили уехать. Здесь все напоминает о прошлой жизни. Хочу быть смертной, пусть и не имея возможности умереть.

Я обняла ее, прижав ее голову к своей груди.

– Ты права, милая. Бегите из этого ада. Здесь все стало слишком мерзким. Члены клана, словно черти сжигают все в своих страстях. Это ужасно. Когда я была маленькая… – начала я свой рассказ, – отец говорил мне, что существуют такие люди, как вампиры. Они не живы и не мертвы, питаются человеческой кровью, убивают ради забавы. Я всегда очень боялась их. В древнем Риме никто и не задумывался о том, что в ближайшее окружение императора входит несколько таких существ. Когда твой отец впервые пришел в наш дом… Я увидела его глаза. Внутри меня умерла та вера, которую я хранила долгие годы. Я боялась встретиться лицом к лицу с этими тварями, но, когда узнала о нем всю правду, поняла, что люди – беззащитны по сравнению с ними. И кем я стала теперь? Вампиром. Бездушным монстром. Обитаю среди тех, кого я так боялась в детстве.

– Мамочка, я тебя очень люблю, – прошептала Агнесса, крепче обняв меня.

– Я тебя тоже, милая. А теперь, – я отстранила ее от себя, – беги. Беги без оглядки. Оставайся с Леоном. Никогда не возвращайся в Вольтерру. Там теперь невозможно дышать. Все стало слишком запутанным. Прости меня за всё и убегай!

Она поднялась на ноги, подошла к двери и, повернувшись, ещё раз запечатлела меня в своей памяти. Это был последний раз, когда я видела свою дочь так близко. Потом я лишь буду издалека наблюдать за тем, как она веселится со своими детьми, целует мужа, стоя солнечным днём на игровой площадке и радуется жизни вдали от вампирского клана.

Мы уехали в Вольтерру, как только стемнело. Здесь нас больше ничего не держало. Все это казалось до боли бессмысленным и глупым. Я лишь хотела поскорее закончить историю с ликанами и просто дожить остаток вечности со своим мужем в стенах древней вампирской резиденции.

– Ты останешься с нами? – обратилась я к Штефану, что сидел недалеко от меня в библиотеке.

– Если позволите, – отозвался он.

– Знаешь, что я думаю, – решила поделиться я своими мыслями с ним, – мне кажется, что мстить за свою любовь – слишком глупо. Лучше просто занять сторону вечного врага католиков. Быть может, станешь одним из нас?

– Я долго думал над этим, моя госпожа. Вы правы, пора уже сделать достойный выбор.

Он подошёл ко мне, освобождая шею и подставляя мне загорелую кожу. Я поднялась со своего места, коснулась пальцами его плоти, обхватила руками голову, слегка наклонив ее в противоположную сторону, и впилась клыками в сонную артерию, разливая яд вампира по его крови.

Этой ночью нас стало больше ровно на одну особь.

Аро зашёл в мою спальню.

– Нам нужно поговорить, – серьезно произнес он.

– О чем? – отложив книгу в сторону, уточнила я.

– О нас.

– Хорошо, давай поговорим, но, сразу предупреждаю, что я, больше чем уверена, наша беседа не даст никаких плодов.

– Тем не менее.

– Я тебя слушаю.

– Сегодня случилось слишком много событий, которые перевернули наш привычный уклад жизни…

– Мы потеряли двух членов нашего клана, но обрели нового.

– Я не об этом.

– Смерть Люциана?

– Довольно обрывистых фраз.

– Ты первый начал, – напомнила я.

Он подошёл к окну, распахнутому и впускавшему зимний ветер Италии в комнату.

Я поднялась с кресла, скользнула по мраку спальни.

– Теперь тебе нечего выбирать, – сообщил он.

– Аро, Лесми поступила так, как требовало ее сердце. Месть, конечно, то блюдо, которое подаётся холодным… Но она сделала свой выбор. Я не жалею об исходе нашего безумства.

– Ты так часто нарушала закон Вольтури, что я уже сбился со счета.

– Можешь наказать меня. Я не стану противиться правосудию.

– Ты и так расплатилась за всё, оставшись здесь со мной.

Я молча смотрела на его силуэт на фоне звёздного неба.

– Давай попробуем начать все заново, – предложил он. – Пойдем на компромисс. Просто рискни полюбить меня снова, если ты хоть немного испытывала это чувство ко мне ранее.

Я подошла ближе, положила одну руку на его плечо, вторую – на талию, скользя по его пиджаку. Он откинул голову назад, стараясь впитать каждой клеточкой своей плоти мою внезапную нежность.

– Три дня назад я, быть может, отказалась бы, отдав предпочтение смерти, но сейчас… – я спустилась на томный шёпот.

Он осторожно повернулся ко мне, будто боялся спугнуть мое мимолётное желание.

– Мертвое сердце не умеет любить, Иоанна, – напомнил он. – Но я клянусь, что ты никогда не пожалеешь о том, что когда-то осталась со мной.

– Я знаю, милый, – пугаясь своих собственных слов, говорила я.

– Только скажи, что простила меня за весь тот абсурд, который происходит в этих стенах. Я чувствую, будто некогда страстное желание власти над миром покидает меня, и теперь мне куда приятнее оставаться в глухой тишине среди тьмы с тобой до рассвета.

– Ты хочешь отойти от дел? – удивилась я.

– Разве у меня есть такая возможность?

– Нам ещё предстоит разрешить конфликт с католиками, – опомнилась я, отойдя от него.

– Люциана больше нет, а значит нет и конфликта.

– О чем ты?

– Ликаны теперь будут жить среди простых смертных, а значит никто больше не узнает о существовании другого мира, нашего мира, понимаешь? Они не способны были сдерживать свои эмоции, голод, который всегда поощрался вожаком стаи. Леон и Агнесса отказались от них, поэтому вервольфы обезглавлены. Больше им не нужно охотиться.

– Но посланники Ватикана могут объявить войну нам.

– Не могут. Штефан напишет им письмо, в котором сообщит о гибели клана, и больше никто не станет претендовать на наши земли.

– Неужели ты веришь в то, что все так просто?

– Не нужно усложнять, особенно, когда на кону жизнь всех подданных.

– Это абсурд!

– Абсурд лишь в том, что за последнее время мы ослабили хватку закона, и многие слуги, особенно из тех, что были обращены недавно, забыли, что такое власть.

– Пора возвращаться к прежним порядкам.

– Именно.

– Нужно воспитать новорожденных так, как когда-то воспитали древних вампиров. Они уважают закон и безоговорочно подчиняются старейшинам.

– Да, милая. Настало время репрессий, – он усмехнулся в темноте.

– Как скажете, мой господин, – я снова почувствовала его безоговорочную власть над собой.

Он коснулся моей шеи, провел по ключице холодными пальцами.

– Я убью за тебя, – прошептал он в мою кожу.

– А я умру за тебя, – подхватила я, стягивая вниз по его рукам пиджак, что стеснял его движения.

– Закончим начатое, – потребовал он, прижимая меня к стене и впиваясь губами в мою плоть.

– Теперь ты выбьешь из меня все воспоминания о ликане? – предположила я.

– Ты забудешь его со временем. Я обещаю, – прорычал глава клана Вольтури, разрывая на мне одежду.

***

Утром в тронном зале Аро по привычке занял свое место между двумя братьями. Здесь были и новорожденные, и древние вампиры.

– Я собрал вас здесь, – начал он, – чтобы объявить волю старейшин. С сегодняшнего дня мы начинаем возвращать традиции и устои, которые были приняты среди нас несколько столетий назад и соблюдались до последнего времени. Но, в свете недавних событий, они регулярно нарушались нашими подданными, а значит, подвергались оспариванию со стороны членов клана. Закон Вольтури есть то, что должно выполняться безоговорочно. На этом всё.

Адам с бесконечной нежностью посмотрел на Анжелу, подал ей руку и сопроводил при выходе из зала. Я лишь довольно улыбнулась им вслед, осознав то, что и мой сын нашел ту, которая достойна его и сможет по-настоящему сделать его счастливым.

– Госпожа Вольтури, – обратился ко мне Аро, когда я села за стол возле стеллажей. – Надеюсь, что Ваши обязанности "блюстителя верности" не останутся забытыми Вами, и наши подданные будут осознавать, осуществляя измену своему супругу, что после их удовольствия последует наказание.

– Конечно, господин Вольтури, я покорно стану защищать шестой пункт закона клана, – отозвалась я на его замечание. – Теперь я, как и прежде, преданный служитель старейшин и Ваша верная супруга.

Он плотоядно улыбнулся, взял мою руку и прикоснулся губами к запястью.

– С возвращением домой, милая, – прошептал он.

Я кивнула ему в ответ, поклявшись мысленно себе в том, что больше никогда не посмею взглянуть на другого мужчину, не иначе, как на подданного или жертву моей жажды.

Так и будет до скончания веков, пока Вольтури будут править тайным миром, а в моей мертвой душе – гореть страсть к старейшине и цвести преклонение перед законом самого могущественного вампирского клана.

В ТУМАННОЙ СУТИ БЫТИЯ

Дорога к истине

Полная бездушная луна светила в окно библиотеки. Я снова погрузилась в собственное одиночество, ведь в нём я находила тишину и покой. На секунду мои мысли, поглащавшие написанные слова и фразы, замерли в абсолютном молчании.

«Эти ночи, сливавшиеся со светом полнолуния, всегда имели впечатляющие события…" – подумала я, прервав чтение.

В помещении, в котором я находилась, было совсем темно. Не горели ни свечи, ни ночник… Лишь лучи ночного светила освещали страницы рукописей.

– Госпожа, – Диметрий возник во мраке, словно пустая тень.

– Да, – отозвалась я на его обращение.

– У меня две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

– Давай с хорошей. В последнее время столько дурных событий произошло… – не поднимая на него взгляда, заметила я.

– Я с отрядом обошел окрестности замка. Ни лазутчиков, ни чужаков не обнаружил. Только смертные, но они заняты своими проблемами.

– В чем же тогда плохая новость?

– Именно её я не стану сообщать господину. Лучше об этому скажете Вы.

– Аро сама всё узнает. Говори же мне теперь, – потребовала я.

– Мои посланники донесли… Госпожа, я… Вынужден сообщить… Венгерские ликаны снова собираются в огромную стаю.

– Вот как? – в лёгком изумлении я подняла бровь.

– Да, моя госпожа.

– И кто же поведёт этих животных за собой? – усмехнулась я, вспомнив, что последний их предводитель пал от руки одной из подданных Вольтури.

– Люциан, – сухо раздался голос Деметрия.

Я резко поднялась с кресла, в котором сидела до сих пор.

– Что? – и без того мертвыми губами прошептала я.

– Целители и знахари излечили его. Он был подвержен сотне заговоров, магическим обрядам и смог побороть смерть.

– Ты, верно, сошел с ума?!

– Нет, моя госпожа! Мои посланники сами видели его! Это был не Леон. Это был Люциан.

– Боже, – безвольно опустившись в кресло, произнесла я.

– Он настроен решительно. Скоро придет сюда, дабы отомстить за всё, что вампирский клан причинил ему.

– Прекрати! Ни слова больше! С меня довольно! Я сама лично убью его! Пора раз и навсегда распрощаться с этими тварями!

– Боюсь, они слишком сильны и для вас, и для всех Вольтури вместе взятых.

– Да, дурную весть ты принес в эту чудесную ночь. Как бы Аро не велел отрубить тебе голову за неё…

– Таковы традиции позапрошлого века, а сейчас гонцам не причиняют боли.

– Можно подумать, что мы живём по законам двадцать первого столетия.

– Так Вы сами скажите ему?

– Да. Сама.

Я вышла из библиотеки. Каблуки моих сапог отчеканивали каждый шаг, отправляя ровный уверенный стук осколками в каменные стены резиденции.

– Моя дорогая! – по-прежнему трепетно и убийственно завораживающе воскликнул Аро.

– У нас проблемы! – сразу перешла я к делу, остановившись между троном Кайуса и своего мужа.

– Вот как? – удивился он, заулыбавшись хищным оскалом.

– Люциан жив. Собирает армию. Знаешь, что будет дальше? – не смогла я выдержать интригу.

– Не продолжай! – резко стал он серьезным, встав со своего места. – Он придет к нам… Снова будет кровавая бойня в Вольтерре… Или же другой вариант. Он захочет открыть нашу сущность смертным. Штефан, конечно, обеспечил нас неприкосновенностью со стороны Ватикана… Но ликаны… Они же рабы, которые опять готовят бунт против своих господ.

– Мы должны приготовиться ко всем исходам, – прозвучал глухой от столетий голос Маркуса.

– Или же первыми атаковать! – требовал возмездия Кайус.

– Предупрежден, значит вооружен! – безумным взглядом обведя тронный зал, засмеялся Аро.

– Ты спятил! О чем ты? Хочешь сидеть и ждать, когда вервольфы нагрянут на наши территории?! – вырвался крик из моей груди.

– А твое предложение как звучит? Снова разделить ложе с оборотнем, чтобы выудить нужную информацию? Или прикажешь подослать тебя снова, дабы ты отравила его или посыпала серебряным порошком? От него просто так не избавиться! Нужен индивидуальный подход! – глава Вольтури был в бешенстве.

– Решай сам! Вся ответственность за клан и наши земли ляжет на твои плечи. И отвечать за урон придется тебе одному! – бросила я напоследок, удаляясь из зала.

– Если ты так боишься, можешь отправиться в дом своего отца! Туда волки точно не явятся! – крикнул он мне вслед.

Я в гневе вернулась в библиотеку, хлопнула массивной дверью и села в кресло. Через несколько мгновений я снова поднялась на ноги, меря помещение твёрдыми шагами.

"Если это правда, то Люциан захочет не просто стереть в порошок Вольтури, а отомстить лично Аро и мне, – думала я. – Также ему понадобятся наши территории, чтобы установить свою окончательную власть. Со смертными он не станет связываться. Они слишком пугливы, а значит, призовут Ватикан с их серебряными пулями… Это не выход для вервольфов".

Я остановилась возле стола и посмотрела в окно, занавешенное ночью. Оно уходило высоко под потолок, а начиналось на уровне моей шеи. Это была груда толстого стекла, поднимавшаяся под купол библиотеки. Справа и слева от него были два точно таких же источника света – днём, а тьмы – ночью.

На подоконнике со стороны улицы мелькнула крохотная чёрная тень. Я замерла, вглядываясь во мрак. Затем по стеклу раздались уверенные удары жёстким предметом.

Я подставила библиотечную стремянку к окну, приоткрыла одну створку, и в помещении показалась огромная мрачная птица. Это был ворон. Он воспарил над стеллажами, а затем, подлетев ко мне, сел на плечо.

В свете пары свечей, стоявших поодаль, мне удалось разглядеть на его лапе крохотную записку, сняв которую и развернув, я прочитала: "Ждите гостя, госпожа Вольтури"

– Ну, и кто тебя послал? – обратилась я с риторическим вопросом к животному, что прибыло ко мне.

Он лишь внимательно посмотрел на меня и недовольно каркнул.

– Ладно, так уж и быть, лети, – пересадив его к себе на руку, а после, поднеся к распахнутому окну, произнесла я.

Он взмахнул крыльями и скрылся во тьме Вольтерры, мелькнув черным пятном на фоне белого диска луны.

Я села в кресло, положив ноги на стол, взяла с его поверхности книгу, которую давно хотела прочитать, открыла первую страницу, где аккуратным готическим почерком были начерчены латинские слова.

– Кто же этот гость? – вернулась я мыслями к посланию, спрашивая тишину, окружавшую меня.

– Я, – раздался грубый мужской голос в темноте между стеллажей.

Я вгляделась в призрачное очертание, благо мои способности бессмертного позволяли мне различить силуэты в кромешной тьме.

– Как ты сюда попал? – уточнила я, не изменяя своей позы, понимая, что, если бы я была смертной, то моё сердце бы сейчас колотилось, как сумасшедшее, то ли от страха, то ли от страсти…

– Вольтури думают, что никому не известны тайные ходы под их резиденцией, – отозвался он, выходя мне навстречу.

Гость, о котором меня предупредили в записке, приблизился к столу, обогнул его, сел на его край возле моих ног, поставив руки на столешницу.

– Скучала? – бесконечно нежно и глубоко спросил он.

– Должна была? – лишь незаметно усмехнувшись уголком рта, проговорила я.

– Мне стоило обидеться, – заметил он.

– Как тебе удалось выжить? – поинтересовалась я, поставив ноги на пол и ровно садясь в кресле.

– Я вполне был мёртв и, если бы не Пирс, то уже никогда бы не оказался живым.

– Что ж… Какими судьбами? Зачем пожаловал? – перевела я тему разговора.

– Мне нужна твоя помощь.

– Вот как? – улыбнулась я с каким-то глубоким равнодушием, встала из-за стола и прошлась по библиотеке. – Ну, говори, – предложила я.

– Когда-то ты мне говорила, что, из-за поступков Аро, ты готова встать на мою сторону, подчинить себе весь клан, свергнуть главу и править самостоятельно, обеспечивая вечный союз оборотней и вампиров…

– Ох, Люциан, – я подошла ближе к нему, ощущая запах его тела, – всё это давно в прошлом… Теперь уклад жизни кардинально изменился.

– Ты полюбила его?

– Нет. По-прежнему безразлична к этому нечеловеку.

– Так что тогда с тобой стало?

– Мы снова возвращаемся к вопросу о том, чтобы начать всё с нуля?! Пойми, наши дети поженились…

– Это ровным счётом ничего не меняет!

– Меняет, ещё как!

– Иоанна, пойми, что мы и так, отвергаемые всеми смертными, совершаем сотни грехов в один день. Неужели ты думаешь, что смешение кровей сделает тебя более грешной? Одним больше, одним меньше… Какая уж теперь разница?

– Что ты предлагаешь?

– Я хочу убить Аро!

– Нет. Я этого не позволю.

– Почему?

– Он – отец моих детей, а значит, мой муж. Даже, если я его не люблю, это не значит, что с радостью встану на твою сторону.

– Я дам тебе несколько дней на раздумье. Через три ночи к тебе прилетит ворон, который был сегодня. Отправишь с ним послание. Достаточно будет одного слова: "да" или "нет".

– Я уже сейчас могу ответить. Нет.

Он подался вперёд, коснувшись губами моих губ. Я не почувствовала практически ничего, кроме навеянных памятью воспоминаний.

– У тебя есть три ночи. Не нужно говорить заранее.

В коридоре раздались чьи-то шаги. Люциан посмотрел в сторону закрытой двери, а после, обойдя стол, снова скрылся во мраке библиотеки. Я услышала скрип половых досок, затем петель, ведших в тайные подземные ходы Вольтерры, а после наступила тишина.

– Ты одна? – спросил Аро, войдя в помещение после осторожного стука.

– Да, – недовольно бросила я.

– Я могу с тобой поговорить?

– Нет. Я не хочу тебя видеть, – опасаясь за то, что вампир учует запах бывшего здесь ликана, отказала я.

– Дашь мне знать, когда будешь настроена на разговор.

– Я подумаю.

Он ушел, оставив меня со всеми своими страхами. Я ненавидела Люциана, который снова потревожил мой покой. Я боялась, что события снова начнут разворачиваться кровавыми бойнями, войнами между двумя могущественными существами и кланами. Я так устала от всего этого, что была готова повторить путь Сони, вышедшей днём перед народом под солнечные лучи. Пусть лучше Вольтури казнят меня, чем снова метаться между вампиром и ликаном!

Но мне суждено было пройти через новые испытания, решения, о которых я, быть может, однажды пожалею. А пока… Прошел почти месяц, и начался апрель, одурманивая ароматом распускающихся цветов.

Ворон, прилетевший через три ночи был отправлен мною обратно без ответа, что было предвестником скорого визита Люциана или кого-нибудь из его окружения.

В тот день я спускалась с верхнего этажа вниз, в тронный зал, к которому, перейдя мне дорогу в просторном коридоре между древних колонн, Хайди вела жертв на убой. Я последовала за ними, преграждая пути отхода.

– Это помещение перестраивалось лишь единожды с момента постройки данного здания, поскольку цели этой комнаты были изменены новыми владельцами и по совместительству обитателями замка, – громко произносила бессмертная экскурсовод, пока туристы оглядывались по сторонам, заметив на трёх величественных тронах прекрасных мужчин. – Раньше здесь принимали послов, знать, а сейчас – это столовая.

– Да, красиво… – произнёс один из "гостей", увидев большой стол возле стеллажей.

– Ах, нет! – воскликнула девушка. – Не обращайте внимание на мебель… Жители этого дома не пользуются столовыми приборами, – слегка обнажив клыки, улыбнулась она.

Я зашла внутрь помещения, закрывая за своей спиной массивную дверь.

– Добро пожаловать в Вольтерру, – хищно оскалилась я, обведя взглядом всех смертных.

– Благодарим Вас, Вы – хозяйка? – не догадываясь о том, что будет происходить далее, спросила сухонькая старушка.

– Вроде того, – усмехнулась я, заметив, как в тронный зал стекаются подданные Вольтури.

Аро спустился по нескольким ступеням к гостям, радушно улыбнулся, разведя руки в стороны, что было воспринято его слугами, как приказ к началу атаки.

Мы насытились за несколько минут. Оглядываясь по сторонам, видя перед собой бездыханные тела жертв нашей жажды, привычной для бессмертных, в груди щемило мёртвое сердце. Здесь были и дети, и пожилые, и совсем ещё юные девушки и парни. Мы не знали пощады. Охотясь на свою добычу, мы слышим в голове лишь пульсацию голода, желание удовлетворить свою потребность в крови. Ничего больше. Безжалостные создания, коими мы являемся, существуют лишь для того, чтобы убивать без зазрения совести и последующих её мук. Таков естественный отбор: либо ты, либо тебя, и никак иначе.

Я обошла помещение, пока Феликс и несколько вампиров оттаскивали трупы в центр комнаты, остановилась возле тела какой-то девушки неземной красоты… Нет, разумеется, мы, хладные, были прекраснейшими созданиями, но наша внешность отдавала могильным холодом, чем-то ледяным, но эта особа, пришедшая среди смертных, была поистине хороша.

Я встала на одно колено возле неё, коснулась пальцами кожи, что была бесспорно горячей, провела по её щеке, в ответ на что, она резким движением схватила меня за запястье, открыв святящиеся изумрудом глаза.

Я стремительно поднялась на ноги и молниеносным движением отдалилась от неё на несколько метров.

– Что с тобой? – удивился Аро, в одно мгновение оказавшись подле меня.

– Она жива, – кивнув в сторону девушки, ответила я.

– Ты уверена?

– Разумеется, вот только… Сердце её не бьётся.

Он, подозвав к себе Джейн и Алека, приблизился к жертве. Она молча смотрела на него несколько минут, словно поглащая его сознание своим. Он был заворожен, будто его околдовывали её чары. Но и жена Деметрия ничего не могла сделать, испепеляя взглядом девушку, заставляя чувствовать боль, которая не доставляла смертной никаких страданий.

Аро взмахнул рукой, приказав жестом Джейн прекратить попытки использовать свой дар.

– Как тебя зовут, дитя моё? – ласково улыбнулся он, протянув ей ладонь, приглашая её запястье в свои цепкие лапы.

– Гондукк, – ответила девушка.

– Насколько я помню, так звали одну валькирию, дочь Одина… – продолжил глава клана.