Человек 404. Книга первая. Человек ошибка

Уложив вместе с вещами недопитую бутылку настойки с «закуской», он закрыл пластиковый замок рюкзака, и поставил его у порога квартиры. Вернувшись на кухню, Иваныч тщательно вымыл грязную посуду, собрал и уложил в пакет весь накопившейся за дни пребывания в квартире мусор, и вынес его к двери. Окинув взглядом свое холостяцкое логово в поисках чего-то забытого, он дернул рубильник на электрическом щитке, и схватив рюкзак с мусорным пакетом, вышел из своей, уже холостяцкой «берлоги».

К его большому удовольствию, консьержки в будке не оказалось. В целом, он хорошо относился к этой бабке, но знал, что они в разговорах со своими подружками из соседних подъездов, постоянно перемывают косточки своим жильцам. Быть очередной темой для их сплетен, ему не особо хотелось, так что задерживаться и вести дальнейшие разговоры с этой хитрой рожей, меньше всего входило в его планы, тем более, в это паскудное, для него, утро. Пулей вылетев на улицу, он выбросил пакет в ближайший мусорный бак, и направился на находящуюся во дворе дома стоянку, на которой стояли его «кони» – БМВ «Х5», и рабочая лошадка «Нива», которую он ласково называл «Ласточкой». Подойдя к машинам, стоящим друг рядом с другом, он немного замешкался, обдумывая в голове, на какой из них, сегодня, остановить свой выбор. На «Бумере» было быстрее и комфортнее, но в деревне скопился строительный мусор, и его надо было срочно вывозить. Кроме того, для хозяйственных работ требовалось заправить бензином лежащие в багажнике «Нивы» пустые канистры. «Значит, Ласточка», – уверенно решил эту задачу Иваныч, и направился к «Ниве». Проходя мимо «Бумера», он нежно провел своей рукой по его капоту и тихо прошептал:

– Извини, Брат! Хозяйственных дел, до хрена накопилось. Обещаю, в следующий раз погонять тебя по полной, а пока, не грусти и не обижайся. Через неделю увидимся, мой хороший!

Открыв дверь «Ласточки», он, плюхнувшись на водительское сиденье и посмотрел на время.

– Так. Сейчас 11.16 утра. Ехать, примерно, часа два, плюс магазин и заправка. Думаю, к двум часам, уже буду на месте. Ладно, погнали моя родная!

Запустив двигатель, он закурил сигарету и включил магнитофон.

⠀Вместо тепла – зелень стекла,Вместо огня – дым.Из сетки календаря, выхвачен день.Красное солнце сгорает до тла,День догорает с ним.На пылающий город, падает тень.Перемен требуют наши сердца.Перемен требуют наши глаза.В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен.Перемен, мы ждём перемен.2

Раздалось из старых динамиков.

– Да уж… Перемены мне сейчас, точно бы не помешали, – с грустью выдохнул из себя Иваныч, и выжав сцепление, включил первую передачу.

Глава вторая.

Соседские посиделки

Деревня, в которой Иваныч строил своё прекрасное «гнёздышко», находилась в 150 километрах от Столицы. Три года назад, за немалые для него деньги, он приобрёл 20 соток земли на удаленном расстоянии от города. Он долго копил на свой дом, и хотел приобрести его на берегу тёплого моря, где нибудь в Испании, надеясь встретить в нём свою старость. Каждый год откладывая часть своих сбережений, он был уже в одном шаге от осуществления своей мечты, когда против страны, беспредельный Запад ввели санкции. В ответ на этот недружественный шаг, Иваныч, как истинный патриот своей Родины, послал на хер всю чуждую ему «гейропу», и решил осесть в глухой, расположенной на границе двух соседних областей, деревушке. Участок он выбрал на самом краю деревни, в поле, на котором раньше выращивали колхозную картошку. Один край участка вплотную примыкал к лесу, а с других сторон, его окружало практически голое пространство, простиравшееся не на одну сотню метров. Эта, отдалённость от Мирской суеты, позволяла ему наслаждаться всем, о чем только можно было мечтать – природа, чистый воздух, пение птиц. Эту территорию только начали осваивать, поэтому соседей поблизости не было, если не считать Диму, чья земля находилась через забор, по соседству. Он, как и Иваныч, часто задерживался в деревне целыми неделями, стараясь сбежать от своей вечно недовольной жены, и скучного семейного быта. Познакомившись, они быстро нашли общий язык, но при этом старались не лезть друг другу в Душу, предпочитая оставаться жить каждый в своём мире. За три года строительства, Иваныч поставил на участке двухэтажную баню, самостоятельно сделал в ней ремонт, провёл электричество и воду. Он считал это прекрасное двухэтажное строение из бруса и мансардой на втором этаже, уютным гостевым домиком, в котором для комфортной жизни были все необходимые удобства. Огромный гараж, который он умудрился поставить в начале этого лета, являлся для него особой гордостью, и полностью дополнял его архитектурный замысел. В планах, было организовать в нём свою полноценную автомастерскую с небольшим спортзалом. Он не сомневался, что семьдесят квадратов этого помещения, в полной мере смогут удовлетворить все его «хотелки». Но, до окончания стройки было ещё далеко. Фундамент под основной дом, уже третий год ждал свои стены, а на это требовалось на много больше денег, чем было на сегодняшний день.

Под звуки любимого рока, Иваныч «долетел» до деревни за три часа. По дороге он заехал на заправку, где залил бензином полный бак и две 20-литровые канистры. Закончив с топливом, он заскочил в магазин, где закупился основными продуктами, и сигаретами, которых бы ему хватило, минимум на неделю. Укладывая покупки в огромную тележку, Иваныч столкнулся с дилеммой – сколько брать медовой. Мысль о том, что надо бросать бухать, не покидала его голову, но желание выпить под свежее жаренное мясо, было огромным. Немного «раскинув мозгами», он становился на шести бутылках медовой настойки, и паре двухлитровых бутылок нефильтрованного пива. «Если без фанатизма, то на неделю хватит, а там, посмотрим. Может, и правда, чуть приторможу с бухлом», – решил он, укладывая спиртное к продуктам.

Подъезжая к дому, он увидел Димину машину, стоящую около крыльца соседского, мрачного домика. Это был старенький Мицубиси «Паджеро» лохматых годов, за которым Дима всячески старался следить, однако, глядя на эту рухлядь было очевидно, что этот старый конь, уже давно находится на последнем своём издыхании. Сам сосед сидел на крыльце, и копошился с какой-то, очередной самодельной хренью.

– Здорово, Дима! На долго заехал? Что-то, тебя давно не было видно, брат! – обрадовался Иваныч, увидев своего соседа.

– Привет, Иваныч! Да, думаю до пятницы, точно останусь. Надо фундамент укрепить под домом, да траву скосить на всём участке. Одним словом – дел до хрена!

– Ясно. Как сам? Как семья? Твой пацан невесту ещё не привёл в дом?!

– Нормально! Слушай, я мечтаю, когда он сам свалит от меня, а ты говоришь – бабу! Его, кое-как кормлю. Нет уж, съедет в свою квартиру, а там, пусть хоть кого таскает! Мне такой геморрой, на хрен не нужен!

– Понятно. Я смотрю, твой аппарат ещё дышит?! Мне кажется, что его уже давно пора пристрелить, как старую клячу. Сделай из него трактор, что ли?! Например, для чистки снега! Я думаю, тебе от этого пользы больше будет, чем от гниющего ведра с болтами!

– Сделаю, Иваныч, сделаю, – пробубнил Дима слегка обидчивым голосом. Вероятно, его зацепило сравнение с ведром. – Как только накоплю на свежую «повозку», так сразу, и начну «колдовать» с этим ведром, как ты говоришь. Есть у меня мысль, превратить его в охотничьего монстра с широкой резиной, лебёдкой и другими примочками. Думаю, это будет круто! Но денег, это будет стоить, немерено. Так что, пока пусть ещё потрудится мой старичок! Он ещё, вполне меня устраивает! Вот увидишь, эта телега ещё твой «Бумер» переживёт, – улыбнулся сосед.

– Посмотрим, кто кого, еще переживёт, – буркнул себе под нос, Иваныч. – Короче, с тобой всё ясно, сосед! Я тоже думаю до выходных остаться, а там видно будет. В любом случае, в городе делать нечего. Душно там, пыльно, шумно, а в деревне, кроме комаров, ни единой живой души в округе. Три в одном: спокойствие, красота и гармония! Что ещё нужно для счастливой жизни?! Кстати, о красоте. Ты это, вечерком заходи ко мне в гости. Я мясо свежее купил у фермеров. Сегодня, думаю шашлык из свинины замутить в прикуску с холодненькой медовой настойкой! Так что, забегай вечерком! Посидим, мясо поедим, выпьем, поболтаем. Одним словом, как обычно! Ты как?! – весело подмигнул Иваныч.

– Хорошо, зайду обязательно! Главное, что бы не было, как в прошлый раз…

– Это, когда ты с моего крыльца в грязь мордой свалился?! – с улыбкой вспомнил этот случай Иваныч.

– Ну да, – засмеялся Дима. – Круто мы с тобой, тогда, посидели! На следующий день, я ещё проснуться не успел, как какие-то демоны притащили на дачу мою «мегеру». И тогда, для меня настала полная жопа! С одной стороны дикое похмелье, с другой, этот Гитлер в юбке. Как выжил в тот день, сам не понимаю.

– Ну завтра, ты её точно не увидишь! Рабочая неделя, брат, так что до пятницы можешь смело радоваться жизни! Короче, я жду тебя!

– Ладно, уговорил, – кивнул Дима. – Я тоже в деревню не пустой приехал. Притащил с собой из дома целую трёхлитровую банку коньячной эссенции! Пробовал такую?

– Эта, которая «тархун» под 70 градусов?! – Иваныч скривил свою «морду» лица, вспомнив о крепости, и вкусовых качествах этого «бешенного» пойла

– Да! Только моя, со вкусом вишни! Пьётся как «божественный нектар», даже закусывать не надо!

– Да знаю я, это пойло! Согласен, пьётся как лимонад, но на утро ты чувствуешь себя так, словно под каток самосвала попал.

– Согласен, есть такое! – заржал Дима, подняв свою косматую голову к верху. – Но литр, мы вполне можем осилить, Иваныч! Тем более, под хорошую закуску!

– Не вопрос, брат! Ладно, тогда давай к часам шести подгребай. Я хочу немного поваляться с дороги, а к вечеру нажарю мясо и салат настругаю.

– Всё, договорились Саня! – «расплылся» в улыбке сосед. – До вечера! Не переживай, буду вовремя! Кстати, давно хотел тебя спросить, ты не боишься ездить с запахом? Вдруг «мусора» остановят, а от тебя разит, как от пивной бочки!

– Дима, ты же знаешь, у меня пенсионная «ксива» на руках. Эти дармоеды, к пенсионерам более благосклонно относятся, чем к действующим. К тому же, не забывай, я старший офицер, а это они сразу учитывают, когда хотят срубить халявную «штуку». Да и взять с меня, им нечего. «Ласточка» моя, далеко не «Гелик», так что, я особо не парюсь по поводу этой хрени. В крайнем случае, договориться всегда можно!

– Ну, ясно. Ладно, тогда до вечера, – кивнул нечёсаной гривой Дима, и махнул рукой на прощание. Махнув соседу в ответ, Иваныч запустил двигатель, и направился к своим воротам. «Возможно, понедельник и не такой, уже сраный день, твою дивизию!», – улыбнулся он, открывая замки на массивных воротах своего, двухметрового забора.

Загнав машину во двор, он оставил калитку открытой, и чтобы не откладывать дела «на потом», начал выгружать из «Ласточки» свой привезённый скарб. Канистры с бензином, Иваныч сразу отнёс в небольшую кладовку. Когда-то, в ней жили строившие ему баню строители, а когда работы были окончены, они оставили этот, неказистый с виду сарай, на его участке. Недолго думая, Иваныч приспособил его под небольшую слесарную мастерскую с дополнительной функцией кладовки, в который хранил весь необходимый инструмент, и часть дорогого стройматериала. Закончив с бензином, он накинул рюкзак, и вытащив с переднего пассажирского сиденья купленные продукты, занес всё в дом. Достав утреннюю бутылку с остатками растаявшей шоколадки, Иваныч вышел на веранду, которая заменяла ему столовую, и удобно устроился на кожаном угловом диване. Плеснув в стакан немного настойки, он залпом опрокинул в себя его содержимое.

– Боже! Как хорошо-то, твою дивизию! – восторженно вырвалось из груди. Алкоголь нежно спустился вниз к желудку, наполняя каждую клеточку организма, приятными ощущениями тепла и спокойствия. Усталость и напряжение от дороги, разбавленные с остатками утреннего похмелья, потихоньку покидали его бренное тело. За «бортом», из соседнего леса раздавалась звонкая птичья трель, которая удачно сочеталась с жужжанием пчёл, и других летающих Божьих тварей. Каждый миллиметр окружающего его пространства, играл неповторимыми, магически переливающимися под горячими лучами небесного святилы, яркими красками Жизни. Вглядываясь в окружающую красоту, Иваныч почувствовал лёгкость во всём теле, в след за которой, в его сердце вернулось полное спокойствие и уверенность – он дома, и это главное! Плохого за этим забором, с ним точно не случиться! Это, его крепость, а всё остальное, не имеет никакого значения! Через огромные стеклопакеты, Солнышко ласково прогревало каждый миллиметр его тела. От тепла, исходящего от его нежных лучей, его начало клонить в сон. Облокотившись на мягкую спинку кожаного дивана, Иваныч закурил сигарету, и медленно выпуская серый табачный дым, закрыл глаза. Сознание легко и плавно уносило в небытие всю, оставшуюся в сердце тревогу, и смертельную усталость. Тело полностью расслабилось, и с головой окунулось в тёплую струю этого незримого потока. Мысли, словно по какому-то неведанному щелчку, начали растворятся в его «коробке», как первый, упавший на ещё тёплую землю, снег. Спустя мгновение Иваныч «увидел», как его Сознание вновь оказалось около пугающей своей неизвестностью, чёрной воронки, которая быстро затягивала его мозги в круговорот бездонной бездны.

– Твою дивизию! Опять эта хрень?! – резко отодвинулся он от спинки. Нервно наполнив стакан остатками утренней бутылки, Иваныч затушил окурок в пепельнице, и одним махом отправил его в себя. Глубоко выдохнув, он резко поднялся с дивана, и тихо насвистывая под нос мелодию старой, как его Жизнь, песни, не спеша «потопал» разбирать сумки с жратвой.

Разложив в холодильнике привезенные продукты, он открыл дверцы нижнего шкафа кухонного гарнитура, и вытащил из него солдатский вещмешок с плотной, брезентовой сумкой из-под бронежилета. В них находилось то, что могло ему пригодиться в случае возникновения глобальной чрезвычайной ситуации, или, как называл её Иваныч, Большой Жопы. В этих сумках он хранил консервы, макароны, рис, спички, компас, нитки, свечи и другие, полезные при БЖ, вещи, чьё количество, регулярно пополнялось. Уложив в сумки пару банок консервов, и купленный рыболовный набор, он поставил «тревожные чемоданчики» в кухонный шкаф. Закрыв створки, он повесил на плечо дорожный рюкзак, и поднялся по крутой лестнице на второй этаж. Подключив своего «старичка» к музыкальному центру, Иваныч выставил колонки на балкон и включил музыку.

Покажи мне людей, уверенных в завтрашнем дне.Нарисуй мне портреты погибших на этом пути.Покажи мне того, кто выжил один из полка.Но кто-то должен стать дверью, а кто-то замком,А кто-то, ключом от замка.Земля. Небо.Между Землёй и Небом – война!И где бы ни был.Что б ты не делал.Между землёй и Небом – война!3

Звучал из динамиков, вечно живой голос.

– Это точно… Война везде, и всегда, – буркнул он себе под нос, и начал снимать пропитанную едким потом футболку, и «душные» джинсы. Освободившись от неприятных «оков», Иваныч натянул домашние «семейники», и спустился на веранду, где на вешалке болталась рабочая одежда. Натянув на себя комбинезон, он не спеша вышел на крыльцо, и ещё раз огляделся по сторонам. «Эх, как хорошо, твою дивизию! Но, надо немного поработать. На траву, у меня сегодня, сил точно не хватит, так что займусь, пожалуй, я „Ласточкой“. Помою её после дороги, а там видно будет…»

«Нива», была его любимицей. Иваныч приобрёл её пару лет назад для своих регулярных поездок на рыбалку. Со временем, этот немного уставший автомобиль, стал для его быта незаменимой боевой единицей, и даже чуть больше! Он очень дорожил своим чёрно-матовый «Бумером», но в последнее время выезжал на нём очень редко, и порой, неохотно. «Нива» же, в какой-то момент стала неотъемлемой частью всей повседневной Жизни и заняла в ней очень важную роль Душевной отрады, позволяющей прикоснуться к настоящей Свободе. Она была для него, «Ласточкой»!

Помывка машины заняла около часа. Тщательно убрав салон, и вытерев каждый сантиметр железного тела, он дал ей немного понежиться на Солнышке, а затем отогнал в огромный гараж.

– Отдыхай, моя красавица, – нежно прошептал Иваныч, слегка поглаживая «Ласточку» по капоту. – Торопиться нам с тобой, больше не куда, так что, пару-тройку дней смело можешь набираться сил. Возможно, на неделе сгоняем с тобой на рыбалку, моя радость.

Оставив ключи в замке зажигания, он устало направился в сторону дома. Жара начала усиливаться. Солнце, словно раскалённая сковородка, плавило всё во круг, куда попадали его жаркие лучи. Даже назойливые мухи приостановили свои плановые полёты, предпочитая спрятаться в тени, и дождаться вечерней, спасительной прохлады. Иваныч почувствовал, что его тело вновь начало испытывать дискомфорт, а громкий внутренний голос неистово призывал выпить. «Хрен с ней, с травой, – подумал он. – Лучше „накачу“ соточку, приму душ, и поваляюсь немного. Торопиться, действительно больше некуда». Вернувшись в дом, он достал из холодильника бутылку с настойкой, и купленный в магазине на закуску, почти свежий салат. Быстро переместившись на веранду, Иваныч налил в стакан граммов сто, и стоя, склонив голову вниз, произнёс:

– Ну, не ради пьянства, а для здоровья! Главное, чтобы не последняя, твою дивизию, – прошептал он, и опрокинул его в себя.

Закусив магазинным оливье, в котором майонеза было больше, чем остальных ингредиентов, Иваныч с чувством усталости присел на диван, и закурил. Вглядываясь через окно на окружающий его Мир, он вдруг понял, что именно здесь и сейчас, он по-настоящему счастлив. По сути, в этой Жизни ему больше ничего, и не надо! Деньги? Навряд-ли… Квартира есть, дом строиться, две машины! И «заначка» имеется на чёрный день, причём вполне весомая! То, что удаётся заработать с Борисовичем, с лихвой хватает и на водку, и на стройку. Даже, если он вдруг решит завязать со своим, уже опостылым бизнесом, то военной пенсии, вполне достаточно на безбедную жизнь! Бабы? После трёх официальных браков, его и «силками» невозможно было затащить в этот, чёрный омут супружеской жизни. А найти бабу для секса, так это никогда не было для Иваныча проблемой, если конечно, возникало желание. Правда, в последние пару лет, это животное чувство полностью утратило свои привилегии, и оказалось в чёрном списке необходимых для жизни потребностей. «Может действительно, бросить всё, и переехать сюда на постоянку?! Квартиру сдам, перегоню «Бумера», и буду жить дальше, твою дивизию! – услышал он голос, доносившийся из глубины Сознания.

– Эх! Неплохо бы…, – задумчиво прошептал Иваныч, и затушив окурок в стеклянной банке, встал с дивана.

Настроив воду под нужную температуру, он разделся и встал под напор живительной влаги. Вода нещадно смывала всю, накопившуюся за последнее время, внутреннюю грязь, возвращая мозгам чувство внутренней чистоты и безмятежности. Стоя под едва теплой струёй, он почувствовал каждой клеткой своего организма, как остывает наэлектризованное тело, как медленно, словно застывший в банке жир, смывается всё внутреннее дерьмо, скопившееся в его башке, под тяжестью не успокаивающихся томных мыслей. Освобождаясь от всего этого говна, Иваныч почувствовал приятную лёгкость, которая мгновенно вернула ему уверенность в самом себе. «Жизнь прекрасна, твою дивизию!», – приятно стучало в висках.

Закончив с очищением от внутреннего смрада, он налил в походную металлическую кружку холодного, не фильтрованного пива и поднялся на второй этаж, где его заждался новый, прекрасный во всех отношениях, диван. Выключив музыкальный центр и установил будильник на пять вечера, Иваныч отхлебнул из кружки холодного и приятного на вкус, пива. Облизнув языком оставшуюся на губах пену, он поставил на пол холодную, покрывшуюся капельками влаги, кружку и устало плюхнулся на мягкое ложе. Тело мгновенно обмякло и погрузилось в состояние полной эйфории. Глаза налились приятной тяжестью и медленно закрылись, оставляя за собой смуту его мыслей и погружая Сознание в сон, в котором не существовало ни времени, ни пространства…

Будильник, своим «адским» звуком болезненно выдернул его в действительную реальность. Резко открыв глаза, он в растерянности взял телефон и посмотрел на время. «Твою мать! Я, вроде только что лёг!» – недовольно рявкнуло в голове. Но цифры на экране напомнили ему о том, что скоро заявиться сосед со своим «пойлом», а значит, надо вставать и идти готовить закуску. Неохотно поднявшись с дивана, он натянул футболку и спустился по крутой лестнице вниз.

Готовить Иваныч любил. К каждому своему блюду он подходил как художник к созданию новой картины. Тщательно разделывая мясо на одинаковые кусочки, словно в каждом из них есть нечто волшебное, он полностью погружался в процесс, при котором испытывал истинное наслаждение. К основным, необходимым для каждого кулинарного шедевра, ингредиентам, он старался всегда добавить частицу своей Души. К вечернему застолью с соседом, Иваныч решил пожарить сочную, купленную в фермерском магазине, свинину на мангале. Разделав большой кусок мяса на пригодные для шашлыка равные части, он бросил их в кастрюлю и добавил в неё аджики, лука и немного лимонного сока. Пока мариновалось мясо, он нарезал овощи для салата, добавил в них перец, специи и немного оливкового масло. Убрав готовую закуску в холодильник, он приступил к основному блюду. К тому моменту мясо уже пропиталось маринадом, и дало сок. «Пора жарить», – решил Иваныч, и стал насаживать аппетитные куски мяса на длинные шампуры. Пока мясо доходило до своей кондиции, он пару раз подходил к холодильнику и «отсыпал» себе в стакан немного холодненькой настойки, жадно закусывая каждую порцию алкоголя, приготовленным салатом в прикуску со свежей лепешкой. В предвкушении прекрасного вечера все неприятные мысли полностью покинули «шумную» голову, унося из её памяти, все кошмары последних дней.

К шести часам вечера, когда мясо было уже практически готово, в калитке появился Дима. В руках у него была трехлитровая банка с жидкостью темно вишнёвого цвета, которую он держал так, словно это была старая венецианская ваза. Со стороны, сосед был похож на полицая из военных фильмов, который, согласно распространённому в кинематографе сюжету, отобрал эту банку у мирного жителя и с радостным выражением лица, нёс её в свою комендатуру. Рост Димы составлял чуть более 180 сантиметров, а весил этот косматый медведь под 150 килограммов. Справедливо заметив, Иваныч и сам был уже далеко не атлет. За долгие послевоенные годы, он так и не нашёл в себе решимости начать ходить в спортзал, каждый раз откладывая посещение этого, так необходимого для его здоровья, заведения до следующего понедельника. Его вес упорно держался у отметки 120-и килограммов, а брюхо позволяло видеть своего, как он считал уже бесполезного «друга», только посредством зеркала. Но, даже имея такие квадратные габариты, ему казалось, что Дима был огромным. Сосед постоянно носил старую, почти выцветшую от времени, военную камуфляжную куртку с закатанными рукавами, которая, в совокупности с вечной небритостью на огромной лохматой голове, полностью дополняла утвердившийся в художественных произведениях, образ «отмороженного» полицая из зондеркоманды.

– Ого, – вырвалось у Иваныча. – Три литра?! А мы осилим с тобой этот неподъёмный груз?!

– Не вопрос! – с улыбкой ответил Дима. – Она пьётся как газировка «Буратино»!

– Главное, чтобы от этой «газировки» башню не снесло, твою дивизию. На сколько я помню, эта хрень может свалить с ног даже слона. Согласен, пьётся она прекрасно, но утром, когда пытаешься вспомнить как тебя звать, моментально начинаешь жалеть о без цельно прожитой Жизни! Димыч, предлагаю без фанатизма отнестись к этому «Буратино»! Давай не больше литра, а то мы утром с тобой не проснёмся!

– А больше, и не влезет! – заржал сосед и поставил банку на стол.

– Кстати, ты в курсе, что со стороны похож на полицая из кино! Только автомата на пузе не хватает и повязки со свастикой на рукаве, – улыбнулся Иваныч, давая понять Диме что это была шутка и он не хотел его обидеть.

– Полицаев в наше время и без меня хватает. Они сейчас кругом, куда ни плюнь, а я – простой мужик, который старается держаться подальше от всего этого дерьма, – улыбyвшись, ответил Дима.

Иваныч знал о его нелюбви к действующей власти. Политика всегда была предметом жаркого спора за их редкими посиделками. Эту главную для мужского застолья тему разговора, они как правило начинали после третьего стакана, и заканчивали перед самым расставанием. Каждый из них доказывал свою правоту – Иваныч давил на патриотизм и любовь к Родине, а Дима больше придерживался оппозиционных мыслей, считая стоявшую у руля власть, безпредельщиками и ворьём. Каждый раз, утирая с морды вылетающие слюни, они доказывали друг другу свою точку зрения, пытаясь убедить собеседника в своей правоте, но под утро разбегаясь по своим «шконкам», каждый из них оставался при своей точке зрения, и с твёрдой уверенностью, что сосед ничего не понимает в этих «колбасных обрезках». Сняв благоухающее мясо с мангала и накрыв на веранде стол, от вида и запаха которого моментально потекли голодные слюни, они разлили термоядерную жидкость, и произнеся первый традиционный тост «за нас», звонко стукнули стеклом небольших рюмок, звук которых являлся стартом для предстоящей пьянки.