скачать книгу бесплатно
– Агент Джон Смит? – с той же интонацией спросил встречающий.
Они пожали друг другу руки в дорогих черных кожаных перчатках.
– Как все было? – спросил агент Смит.
– Пойдемте, я покажу, – ответил чернокожий Джонс.
Они прошли мимо группы людей в белых комбинезонах, которые ползали по земле с кучей разнообразных приборов в руках. Наконец Джонс остановился в небольшом тупичке, посреди которого был круглый выжженный след – словно кто-то жег тут огромный костер.
– Началось все здесь. Инертный энергетический заряд появился в 14:27 и оставался стабильным около двенадцати минут. В 14:29 – первый гость. Вышел отсюда и пошел – следуйте за мной…
Агенты прошли около пятидесяти метров по вонючим трущобам, петляя вокруг мусорных куч. Наконец они подошли ко второму следу – в точности такому же, как и первый.
– Здесь первый гость остановился, – продолжил агент Джонс, – и произвел какие-то действия с прибором, который имел с собой. Вскоре после этого, в 14:30, появился второй инертный заряд – и первый гость исчез.
Агент Джон Смит хмыкнул. Агент Смит Джонс внимательно посмотрел на него и кивнул.
– Ровно в 14:31 второй заряд исчез, а из первого заряда вышел гость номер два. Он был намного активнее первого, бегал повсюду вокруг, словно что-то искал. Вскоре после этого, в 14.32, появился третий заряд, вот тут, неподалеку, – агент Джонс вновь повел агента Смита за собой. – Этот заряд не был похож на первые два, такой фиолетово-черный и вытянутый – а те были белые и блестящие, шарообразной формы. Наконец, в 14.39, гость номер два обнаружил третий заряд. Потом вошел внутрь него и тоже исчез. Одновременно с этим исчезли и оба остававшихся заряда – первый и третий. Сразу.
– Значит, второй заряд просуществовал всего две минуты, – отметил агент Смит. Агент Джонс многозначительно покивал головой:
– Вот именно.
Они пошли назад к машине.
– Описание внешности гостей? – спросил Смит.
– Приложено к отчету.
– Вкратце.
– Первый – в оранжевых брюках и белой футболке с зеленой надписью, на лбу приметный шрам. Второй – в черном плаще.
Дальше шли молча. Подойдя к машине, Смит отворил дверь и сел за руль. Несколько секунд агенты молча смотрели друг на друга.
– Вы что-нибудь понимаете, агент Джонс? – спросил Смит.
– Ответ отрицательный, агент Смит, – ответил Джонс.
Смит удовлетворенно кивнул:
– Продолжайте работать.
Они пожали друг другу руки в дорогих черных кожаных перчатках, и Смит захлопнул дверцу машины.
ПРЕЛЮДИЯ ПОД РАДУГОЙ
1.
Ласковое солнышко заглядывало во все окна дворца сразу, ничуть не беспокоясь о том, что Первая королевская прачка Стируня развесила на его лучах мокрое белье. Цветы раскрыли свои бутоны и наперебой хвастались друг перед другом свежими утренними ароматами. В синем небе щебетали веселые птахи: воробьи, стрижи и ласточки.
– Как спалось, госпожа Сорока? – не обращая внимания на эту суету, важно спрашивал старый ворон Клювон, сидя на ветке еще более старого дуба в придворцовом парке.
– Прекрасно, кум, – стрекотала в ответ Сорока. – Вчера выменяла у золовки две серебряные ложки – на моток старой проволоки, представьте себе!
– Неплохо, неплохо, – одобрительно покивал головой Клювон. – Если мне не изменяет память, то была золотая проволока, которую вы выменяли в прошлую пятницу у королевского кота Мурчалы на подвеску с рубином?
– Золотая? – удивленно всплеснула крыльями Сорока. – Кто вам сказал, что она была золотая? Подумаешь, моток дурацкой проволоки!
– Ну, про то вам виднее, кума, – глубокомысленно заметил Клювон. – Ибо я той проволоки в глаза не видел, однако не далее как неделю назад вы изволили рассказывать, что грошовую платиновую подвеску с дурацким рубином выменяли на прекрасную золотую проволоку… А не слышали ли вы, что творится нынче во дворце? – продолжил он светскую беседу.
Сорока, немного расстроенная тем, что из ее крыльев нежданно-негаданно уплыло настоящее сокровище, не обратила внимания на вопрос ворона. Но когда тот повторил его чуть погромче, все же ответила:
– «Что-что»! Что может быть во дворце? Конечно, король Растяпиус ХХIV, как всегда, не в духе.
– А что такое?
– Потерял скипетр, никак не может отыскать! Сидит, печальный такой, на троне, и вздыхает. А королева едва удерживается от слез, – у Сороки, как известно, в одно ухо влетает – в другое вылетает. Вот и сейчас она, начав рассказывать принесенные на хвосте сплетни, начисто позабыла о своем горе-несчастье. – Стражники носятся по всему дворцу – ищут, заглядывая в каждый сундук и в каждый горшок, но никак не найдут. А капитан Саблявзуб вышагивает посреди этой суматохи, командует и выдает своим солдатам затрещины – всем по очереди, – чтобы лучше старались.
– А что же принц Творимир?
– Принц еще не вернулся с утренней прогулки за ландышами. А то бы он, конечно, давно уже нашел скипетр короля Растяпиуса – ведь тот лежит прямехонько на королевском троне, позади несчастного Растяпиуса, завернутый, между прочим, в его же собственную королевскую горностаевую мантию!
– Ну, в таком случае, совсем скоро в королевстве вновь воцарятся мир и покой, – уверенно заявил Клювон.
– Это почему же, кум? – удивилась Сорока.
– Да потому что, глядите, вон принц уж возвращается со своей прогулки! – глубокомысленно заметил ворон.
И точно: по тропинке придворцового парка, рассеянно поглядывая по сторонам, шел не очень высокий стройный юноша – принц Творимир. На нем была белая блуза с широкими просторными рукавами, синие штаны и легкий голубой плащ, застегнутый у горла пряжкой в виде плачущей розы, а также высокие черные ботфорты. У пояса принца висела грозная шпага, а его длинные каштановые волосы удерживались легким серебряным обручем. В руке Творимир держал букетик из трех благоухающих ландышей – и вел уже ставший привычным за это лето разговор:
– Я знаю, что сейчас вам немного одиноко – это такое странное чувство, оказаться без корней, – говорил он, не сводя с цветов внимательных зеленых глаз.
– Откуда ты знаешь? – спрашивал средний ландыш.
– Вы ведь видели меня раньше: я каждое утро срываю три ландыша на Березовом холме. И разговариваю с ними – все они рассказывают одно и то же о том, что чувствуют.
– Наверное, нам все-таки не стоило соглашаться, – испуганно вставлял слово самый маленький ландыш.
– Не бойся, малыш. Страшно будет, только пока я не поставлю вас в воду. А потом – вот увидите – сразу станет страшно весело. Все будут любоваться вами, вдыхать ваш аромат.
– Но ведь к завтрашнему утру мы умрем? – продолжает беспокоиться маленький ландыш.
– Да, это так. Но ваш век все равно не слишком долог. Зато вы порадуете других и порадуетесь сами! В этом мире всегда так – чтобы что-то получить, надо что-то отдать.
– Мы знаем, принц. Мы сами выбрали свою судьбу – и не о чем жалеть! – заговорил самый большой из трех ландышей. – Вы ведь помните, что мы у себя на поляне под Березовым холмом каждый вечер кидаем жребий – все хотят попасть в букет к принцу, и те, кто сейчас остался там, на поляне, завидуют нам. А теперь – давайте веселиться, у нас не так много времени!
– Принц Творимир, ваше высочество! – раздался вдруг взволнованный голос. Принц остановился. По парковой дорожке, немного задыхаясь, к нему бежала прачка Стируня. – Ваше высочество, подождите! Ваш батюшка, король Растяпиус, опять потерял свой скипетр (прости, Господи!).
– Хорошо, я помогу ему тотчас же, как освобожусь, – улыбнулся принц. – Но сначала я должен сдержать обещание, данное этим милым цветам. Пойдем со мной, Стируня, вместе поставим букет в воду!
И они быстрым шагом направились к дворцу. Стируня тут же принялась напевать свою любимую прачкину песню:
Чтобы выстирать пеленки —
Надо вынуть из них ребенка,
Тра-ля-ля!
А иначе стирка станет
Банькой в бельевой лохани,
Тру-ля-ля!
Ландыши веселились, пытаясь подпевать, и распространяли вокруг себя густой душистый аромат. И даже принц улыбался.
Полоскание простынок —
Праздник для невоспитанных свинок,
Тра-ля-ля!
Свинка о чистую простынку
Любит почесать свою спинку,
Тру-ля-ля!
2.
В просторном Первом зале дворца принца дожидалась раскрашенная красками всех цветов радуги ваза, важная и пузатая. Она считала, что ведет свой род от древних греческих амфор, а также каждому встречному рассказывала по секрету, что внутри ее собственного пра-пра-прадедушки жил даже сам философ Диоген.
В вазу принц загодя налил воды, и теперь оставалось лишь поставить в нее ландыши. Но вначале специально приготовленным серебряным ножом на серебряном подносе он отрезал цветам кончики стебельков, чтобы тем удобнее было пить. А уже потом опустил их в воду. Ландыши сразу взбодрились, и проходящие мимо придворные не могли удержаться от похвал: «Какие прекрасные ландыши! – говорили они. – Так чудесно пахнут и радуют глаз!» А одна фрейлина даже прослезилась: «Какие великолепные и какие несчастные малыши…»
– Это и правда очень здорово! – воскликнул самый маленький ландыш. Ему понравилось красоваться в важной вазе и радовать проходящих мимо придворных и стражников. – Теперь я понимаю, почему многие цветы так завидуют нам! Люди должны поставить в вазы все ландыши на свете – каждому понравилось бы это, если бы он только разок попробовал!
– Может быть, – мягко возразил принц. – Но только пусть они решают сами за себя. Кто-то готов пожертвовать жизнью ради счастья других, кто-то – нет. Первых нужно уважать за их выбор, вторых – нельзя винить за их, – и Творимир, сопровождаемый чудесным весенним ароматом, направился следом за Стируней в глубь дворца.
– Здравствуй, папа! – приветствовал короля принц, входя в тронный зал. – Ты звал меня?
– Да, – горестно вздохнул бедный король Растяпиус ХХIV. Он сидел на самом краешке трона, такой расстроенный и растерянный, как будто был не королем в собственном дворце, посреди собственного королевства, а нищим музыкантом, забредшим сюда в поисках куска хлеба. И корона на его прекрасной, покрытой шелковистыми каштановыми волосами голове, несмотря на все свои жемчуга и самоцветы, смотрелась на удивление безрадостно. – Представляешь, снова куда-то запропастился этот дурацкий скипетр! А как раз сегодня утром я собирался принять посла от короля Медовика XIV!
– Бедный юноша! – всплеснула руками королева. – Он приехал вчера ночью, такой печальный, что даже не замечал собственной усталости и уснул прямо на ходу, не договорив и первой фразы! Слуги подхватили его, чтобы он не упал, и донесли до кровати…
– Что же он успел сказать? – взволновался принц.
– Только то, что он герольд и посол от короля Медовика, и еще что случилось большое несчастье – а потом уснул, бедняжечка… – королева всплакнула и утерла глаза носовым платком.
– И представляешь, какая беда! – воскликнул король. – Теперь он уже проснулся, позавтракал, а я не могу принять его, потому что куда-то опять пропал мой золотой скипетр.
– Это действительно ужасно, – согласился принц, и король с королевой тут же закивали головами (при этом королеве пришлось поддержать корону на королевской голове, чтобы та не упала: Растяпиусу сейчас недосуг было заниматься такими мелочами). – Но почему бы тебе не принять посла просто в короне и горностаевой мантии? Вид у тебя при этом будет достаточно величественный, а если кто-нибудь спросит про скипетр… можно будет сказать, что его просто отдали в починку!
– Врать нехорошо, мой мальчик! – глубокомысленно заявил король. – Но делать нечего. Не можем же мы томить бедного посла до бесконечности! Придется последовать твоему совету хотя бы отчасти. – Тут он величественно встал с трона, поправил корону на гордой голове, чтобы она сидела, как влитая, и воскликнул, – подать мою королевскую горностаевую мантию!
Подскочившие в ту же секунду слуги подняли с трона лежавшую на нем мантию (именно она мешала Растяпиусу сидеть, из-за чего он и казался таким растерянным), развернули ее, и… вот чудеса! – из ее складок на мраморные плиты пола с гулким звоном выкатился королевский золотой скипетр.
На лицах всех присутствующих тут же зацвели улыбки:
– Смотри, сынок! – воскликнул король. – Это очередное подтверждение древней истины: если бесконечно печалиться об одних своих несчастьях, то ничего, кроме горя, не наживешь – но стоит задуматься и позаботиться о ком-нибудь другом, кому, может быть, еще хуже, чем тебе – и твои проблемы решатся сами собой, в одночасье!
Принц подхватил скипетр с пола и подал его отцу; Растяпиус же величаво уселся на трон и приказал:
– Мы готовы принять посла. Просите!
Суровые стражники тут же отворили просторные двери главного входа в тронный зал, и церемониймейстер, трижды стукнув в пол своим церемониальным посохом, возгласил:
– Граф Эклер Стремительный, барон Рахатной реки и ее Лукумных берегов, герольд, полномочный посол и племянник короля Вкуснландии Медовика XIV!
В двери тут же вбежал юноша, которому едва можно было дать пятнадцать лет, с длинными светлыми волосами и голубыми глазами; в правой руке он держал роскошную шляпу с оранжевым пером, а на боку у него висела изящная шпага. Видно было, что граф Эклер ужасно спешит – но все же он взял себя в руки и от входа в тронный зал почти до самого трона короля Растяпиуса (а это сто больших шагов, или сто тридцать семь с половиной маленьких) шел степенно, чтобы не уронить в грязь своего высокого статуса.
Остановившись на почтительном расстоянии, он куртуазно поклонился, при этом умудряясь так галантно махать шляпой с пером, что даже королева благосклонно покивала (а уж она-то знала толк в правилах этикета!).
– Мы рады приветствовать вас, граф Эклер, в нашем дворце, – величественно, но доброжелательно произнес король Растяпиус XXIV. – Что привело вас к нашему двору в этот прекрасный летний день?
– Ах, ваше величество! – горестно воскликнул граф, не в силах сдержать чувств. – Хотелось бы и мне считать этот день прекрасным, но, боюсь, новости, что я принес, заставят померкнуть все его краски…
– Говори же скорей, о бедный юноша! – не удержавшись, подбодрила его королева. Герольд благодарно посмотрел на нее и продолжил:
– У моего дяди, короля Медовика XIV Добрейшего, случилось несчастье! – произнеся эти слова, граф едва удержался от рыданий. – Его любимая дочь, моя милая кузина Вишенка была похищена злой ведьмой Горчиццей, и теперь томится в ее логове посреди Перечного болота…
Несколько секунд все молчали, пораженные сообщением герольда.
– Но почему же король Медовик не бросил на помощь Вишенке свои войска – знаменитых галетных щитоносцев, храбрых пращников драже и неудержимую леденцовую кавалерию?!
– О, он сразу же предпринял поход! – развеял сомнения Растяпиуса граф Эклер. – Но беда в том, что Перечное болото со всех сторон окружают Скулосводящие скалы – а их не может пересечь ни один житель Вкуснландии… И войскам пришлось отступить. Именно поэтому и я не смог помочь моей бедной кузине, хотя одним из первых бросился ей на выручку: стоило мне только ступить на отроги этих проклятых скал – как у меня немедленно свело скулы от жуткой кислятины, так что я не смог сделать дальше ни шагу! И сегодня уже целая неделя, как Вишенка томится в плену у Горчиццы, которая, наверное, за всю жизнь не угостила ни одно живое существо чем-нибудь вкусненьким… Конечно же, король Медовик XIV обещает любому, кто спасет его дочь, ее руку (правда, при условии, что сама спасенная пожелает отдать этому же человеку свое сердце), ну и Хворостовые луга в придачу.
– Я немедленно отправляюсь на помощь принцессе Вишенке, – твердо сказал принц Творимир.
– Не позволю! – возмутилась королева. – Только после завтрака.
– Молодец, сынок! – улыбнулся король.
Принц тут же отправился в дворцовую кухню и наскоро перекусил прямо среди огромных котлов и необъятных кастрюль на гигантских плитах, после чего попрощался с отцом и матерью, отказался от предложения капитана Саблявзуба взять себе в помощь двух-трех самых отважных и отчаянных рубак-стражников и зашел сказать спасибо своим гостям-ландышам (те вовсю веселили придворных, распевая задорные песенки и благоухая своим ароматом так, что некоторые изысканные фрейлины даже падали в обморок от наслаждения).
Потом принц пришел в конюшню и быстро оседлал свою любимую гнедую лошадь Смешинку.
– Мы отправляемся на прогулку?! – радостно заржала она, увидев Творимира.