скачать книгу бесплатно
– А они, случайно, не всегда одинаково выглядели?
– Точно не знаю, – Алиса замялась, – Но я фильм недавно про Вьетнам смотрела. Там у солдат жетоны такие же были.
– Значит, из Вьетнама? Хм… Николай Федорович говорил, что в Афганистане воевал. Странно.
– То есть, ответов ты не нашел, а вопросов только прибавилось?
– Да, наверно.
– И что теперь?
– Пойдем обратно, – Дима поник головой, – Дом мы весь обыскали, сарай пуст был, а здесь только эта шкатулка. Возьму ее с собой, пожалуй, раз старику она больше не нужна.
Обрадовавшись такому решению, Алиса кивнула и, торопясь как можно скорее выйти из затхлого подвала, вылезла на поверхность. Дима, осмотрев все еще раз, последовал за ней.
В его голове не укладывалось, как хозяйство Николая Федоровича могло так быстро обветшать спустя всего несколько дней после его отъезда, будто не дни миновали, а долгие годы. Было всего одно единственное разумное объяснение этому: старика никогда не существовало, и разговор с ним Диме привиделся. Но жители деревни, говорившие о нем, как о своем соседе, не давали юноше думать так. Их слова о его сумасшествии и роскошном цветочном саду, за которым он ухаживал, перекрывали мысли о том, что Николая Федоровича не существовало в этом мире. «Может, я просто их не так понял? – поднимаясь по лестнице наверх, думал Дима, – Нет, они говорили о нем в настоящем времени». Такие мысли не могли оставить сознание в покое, и Дима решил пока не думать об этом. В последнее время вокруг случалось много всего фантастического, и мгновенному старению вещей удивляться не стоило. Дима твердо сказал себе это, но согласиться с самим с собой не сумел. Ему обязательно, несмотря на различные смутные решения проблемы, нужно было найти четкий ответ на этот вопрос.
Жетоны приглушенно бренчали за тонким слоем древесины при каждом его шаге. Алиса медленно топала впереди и испуганно оглядывалась по сторонам. Цветочный сад ни на миг не переставал пугать ее.
Дима чувствовал, будто на него кто-то смотрит. Они приближались к огромному кусту высоких золотых шаров потемневшей рудбекии, и юноша ощущал, как что-то большое, шевеля поникшими стеблями, лежит на земле.
– Дима, там, кажется, кто-то есть, – не оборачиваясь, прошептала девушка, – В тех цветочных зарослях.
– Ты, главное, не шуми, – косо глядя на волчьи следы на земле, так же шепотом сказал Дима, – И не волнуйся. Медленно развернись и иди обратно в дом.
– Что?
– Там, возможно, волк.
– Как волк?! – Алиса едва не закричала, – Один?
– Я не знаю. В золотых шарах один, но, может, еще в других цветах прячутся.
Больше Алиса ничего не говорила. Оставив оценивание обстановки на неопытного в этих делах Диму, она, пытаясь издавать как можно меньше шума, развернулась и зашагала в обратном направлении, а Дима, отдав ей шкатулку с жетонами, остался на месте. Ему вдруг нестерпимо захотелось защитить девушку и показать ей всю свою мужественность, поступить, как настоящий рыцарь.
Ветер стих, и волнение в цветочном саду прекратилось, но куст золотых шаров все так же неестественно колыхался из стороны в сторону. «Как перед бурей тихо стало», – подумал Дима. Волнение заставляло его пальцы и колени задрожать, и в горле пересохло, словно он ничего не пил уже целый день.
Прошло всего полминуты с тех пор, как Алиса покинула его, и куст неожиданно замер. Дима приготовился к самому худшему…
Он ожидал, что из куста на него выпрыгнет неимоверных размеров чудовище с гигантскими клыками, с которых будет капать желтая, перемешанная с кровью слюна, но его заставил убегать к дому обычный волк небольших размеров, каких полно водится в любом зоопарке. Дима, увидев его оскаленную морду, рванулся с места и со всех ног побежал к дому, изредка оглядываясь, чтобы убедиться в том, что серая размытая фигура подбирается к нему все ближе и ближе. Дима бежал вперед; цветы, которые возвышались над ним, больно хлестали его по лицу, и в панике он не заметил, как выбежал с протоптанной тропинки и оказался на разрыхленных грядках. Не припоминая ни одного случая, когда человек сумел бы на ровной местности убежать от волка, он с ужасом понял, что сейчас прольется его кровь.
Волк впился ему в среднюю часть бедра на левой ноге. Дима истошно закричал и не сумел придумать ничего иного, кроме как упасть на землю и попытаться оторвать пасть волка от кровоточащей ноги. Контроль над телом постепенно терялся, острые клыки скользили по кости, и кровь обильно вытекала из-под поврежденной кожи. Дима, находясь на грани потери сознания от боли и отчаяния, понял, что артерию волк ему не повредил. Его клыки в опасной близости прошли рядом с ней, но судьба распорядилась так, что Диме умирать было еще рано. Кровь вытекала обильно, не переставая, и была темной, словно вишневый сок.
– Помогите! – закричал юноша в отчаянии.
Пасть волка сомкнулась на его ноге, словно стальные тиски. Как бы Дима не старался, разжать ее у него не получалось.
Такой боли он еще никогда не испытывал. Хоть волк и не рвал его плоть, а лишь с каждой секундой сжимал челюсти все крепче и крепче, Дима в тот момент приравнивал себя к мученикам многих кругов ада из «Божественной Комедии». Он чувствовал, как заживо сгорает в могиле, чувствовал, как его бьют плетью по ноге, как его размазывает о скалы, чувствовал острые когти гарпий и как черти вонзают в него свои острые багры…
– Помогите!!!
Казалось, помощи ждать бессмысленно, но вдруг рядом с ним прогремел оглушающий выстрел из охотничьего ружья, и верхняя часть головы волка, обдав Диму теплой кровью и кусками черепа, взорвалась кровавым фейерверком. Челюсти ослабли, и обмякшее тело повалилось в сторону.
– Вот и опасность, о которой мне говорили, – прежде чем провалиться во тьму, услышал Дима знакомый голос Николая Федоровича.
6. Энергия, скрытая за пеленой
Ночью они набрели на заброшенную деревеньку, стоящую у основания высокого холма, разбили в ней лагерь, отпраздновали начало нового 1968-ого года, а утром, уставшие и сонные, продолжили выполнение задания.
Их было четверо: капитан Джаспер Хилл был назначен командиром отряда, сержант Джон Миллер попал в него по приказу начальства, а двух рядовых солдат, Стивена Макбрайда и Грегори Уокера в отряд включил сам капитан. Задание, которое ему поручили, было не из самых сложных, поэтому, пораскинув мозгами, он решил, что оно пойдет только на пользу двум недавно прибывшим во Вьетнам новичкам.
Капитану Джасперу Хиллу недавно исполнилось тридцать три года, остальные же были еще совсем юны: гладко выбритые рядовые доросли лишь до начала призывного возраста, а сержант Джон Миллер перед отправкой во Вьетнам отпраздновал свои 22 года.
Грегори Уокер и Стивен Макбрайд ничем не отличались от остальных новобранцев. Они были такими же молодыми, неуклюжими и боящимися любого шороха в джунглях, как и все остальные юнцы, которых заставили воевать. Это было их первое настоящее задание, в котором вероятность вплотную столкнуться с врагом была весьма высока.
Раньше они уже стреляли в противника, но настоящим боем ту перестрелку назвать было сложно. Лишь пять минут джунгли сотрясали выстрелы из американских и советских винтовок, и ни одна американская пуля тогда не достигла цели. Грегори лишь прятался в укрытии и изредка высовывал голову с винтовкой, чтобы сделать несколько выстрелов в сторону врага, но, как потом доложила разведка, ни одного убитого с вьетнамской стороны не было. Американская же сторона понесла небольшие потери: один солдат получил ранение в ногу, и Стивену Макбрайду шальной пулей оторвало мочку уха, из-за чего он долгое время переживал и всячески отказывался от своего включения в отряд капитана Хилла… но армия есть армия. «Получил приказ – исполняй», – сказал ему капитан, и пришлось Стивену подчиниться.
Всех четверых вооружили винтовками M16A1, пистолетами M1911A1 и каждому вручили по две гранаты, которые солдаты повесили на пояс рядом с магазинами для винтовок и фонарями, которые были предназначены для того, чтобы продвигаться к цели ночью. К выходу все было готово, и командиру оставалось только уточнить некоторые подробности задания перед непосредственным началом его выполнения.
– Все сюда, – капитан подозвал членов своего отряда к широкому столу с потертой картой на нем, – Объясняю задание.
Грегори, жуя сухую булку, оторвался от рассматривания картины восходящего над джунглями солнца, зажигающего на деревьях искры росы, и усталым шагом подошел к столу. Весь отряд был в сборе.
Капитан Хилл и сержант Миллер стояли у карты, и их вид выражал полную серьезность. Оба были сосредоточены, а рядовой Макбрайд, стоящий рядом с ними, своим поведением ничуть не отличался от Грегори. Такой же сонный и усталый, он клевал носом и пытался не уснуть.
– Формальности, – промолвил капитан Хилл, – Наша задача, как вы помните, обыскать старый храм и его окрестности в поисках и опознавании трупов наших товарищей. Поднимемся на холм, и с его вершины зона поиска уже будет просматриваться почти полностью. Она не велика. Обыщем километр вокруг храма и, если найдем раненых, вызовем вертолет. В противном случае – отправимся обратно на базу пешком.
– Вчера здесь гремел бой, – продолжил за капитана сержант Миллер, – Наших было двадцать, вьетнамцев – неизвестно. Наша задача – лишь найти выживших, а об их снаряжении позаботятся другие. Мы встретимся с ними предположительно через три часа. Они – наша подмога на случай, если гуков окажется слишком много. Вообще, в любом случае, они – наша подмога.
Грегори медленно, растягивая процесс, вздохнул. Все эти подробности он слышал так часто, что они успели глубоко въесться в его память.
– Наши на связь не вышли, – добавил капитан, – и все, что нам известно – это то, что выжившие могут скрываться в храме. К тому же, среди них может быть родственник нашего полковника, поэтому задание приобретает наивысшую степень важности. Всем понятно?
– Да, сэр! – хором ответили солдаты.
– Тогда выдвигаемся.
Первым на холм стал подниматься сержант Миллер, за ним – капитан Хилл и рядовой Макбрайд. Грегори замыкал колону. Он крепко стискивал рукоять своей винтовки и пристально вглядывался в джунгли, остающиеся внизу. Поднимаясь на холм, они становились хорошей мишенью для снайперов. «Раз капитан не видит в этом опасности, то ее и нет», – подумал Грегори, пытаясь успокоить себя. Ему чудились снайперы, буквально, на каждом дереве.
– Мне вот одно не понятно, – сказал он, пытаясь не думать о снайперах, – Какое задание выполняли те двадцать солдат?
– Субординация, – напомнил капитан, – В следующий раз не забудь о ней.
– Да, сэр! Так что там с этими двадцатью солдатами?
– Этого я не знаю, – ответил капитан Хилл, – Говорят, они выполняли некое секретное задание, но было бы оно секретным, нас просто так за ними не отправили бы. Минимум, что начальство должно было сделать – это отправить за ними какое-нибудь элитное подразделение, максимум – заставить нас подписывать документы о неразглашении… ничего этого не было, так что, я думаю, и секретности нет. Но и никаких сведений об их задании тоже нет. Вообще, черт возьми, ничего нет. Понятно?
– Понятно, сэр.
– Не отвлекайся.
Грегори кивнул, хоть никто его кивка и не увидел, и устало размял пальцы на правой руке. До вершины холма оставалось подниматься совсем немного, и он, из-за тяжести своего снаряжения и жаркой, душной погоды, уже успел потерять большую часть накопленных за ночь сил. Солнце на небе, светя на землю без единого намека на облака, плыло вверх быстро, ветра совсем не было, и разные причудливые насекомые, вперемешку с коричневыми ящерицами, со всех сторон окружали отряд капитана Хилла. Грегори смотрел на них и понимал, что вскоре их станет так много, что даже нормально воздуха вдохнуть не получится.
Поднявшись на холм, по обеим сторонам которого росли непроходимые джунгли, отряд остановился, чтобы оценить обстановку. Храм стоял примерно в километре от них, его полукругом огибала неширокая каменистая речка, и на земле отчетливо виднелись следы яростного боя. Деревья вокруг храма были повалены, земля зияла многочисленными воронками от взрывов, а у самого храма не было крыши и правой стены; их обломки устилали местность поблизости.
– А вот об этом мне ничего не говорили! – удивленно воскликнул капитан, – Минометы, видимо, поливали землю огнем.
– Запах напалма поутру слышен наиболее приятно, – улыбнулся рядовой Макбрайд.
– Хватит, Макбрайд! – строго прикрикнул капитан Хилл, – Твои шутки неуместны, и никакого напалма здесь нет. Когда по врагу ударяют напалмом, эта вязкая жидкость выжигает все живое. Здесь был бы пожар, и он бы все еще горел. На учениях спать не надо было!
Сержант Миллер рассмеялся чистым заливистым смехом, и капельки пота с его лица блестящей вереницей полетели на землю.
– Некогда смеяться, – капитан был все так же строг, – Сержант!
– Да, сэр!
– Бери Уокера, и идите вперед.
– Есть!
Сильно сомневаясь в компетентности командира, сержант Миллер махнул Грегори рукой, и они, держась рядом с плотно растущими друг к другу деревьями, принялись осторожно спускаться с холма. Капитан Хилл и рядовой Макбрайд подождали, пока сержант удалится вперед на двадцать метров, и двинулись за ним следом.
Спуск был похож на огромные ступени гигантской лестницы для великанов, и Грегори, глядя на них, сделал вывод, что когда-то очень давно под его ногами выращивался рис. Будто бы в подтверждение этому, недалеко от холма текла речка, которая со временем могла поменять русло и потечь в другом направлении. Только Грегори собрался сообщить об этом сержанту, как услышал едва заметный в гудении насекомых звук, издали похожий на осторожный шаг по лиственной подстилке. Прошла секунда, и этот звук повторился.
– Тихо, – прошептал сержант, – Ты слышал?
– Слышал, – во рту у Грегори пересохло, – Враг?
– Возможно, – подняв руку вверх, ответил Миллер, – Капитан!
Отряд остановился, и капитан Хилл, не подозревая ничего плохого, во всю глотку заорал:
– Что случилось?! Гуки в лесу?!
Не успело эхо от слов капитана стихнуть, как вдруг по ним ударил автомат Калашникова. Стрелявший был таким же несмышленым в военном деле человеком, как и сам капитан Хилл, дослужившийся до звания капитана, очевидно, чудом.
Земля рядом с ногами Грегори взорвалась несколькими грязными фонтанчиками, и сержант Миллер, схватив солдата за рукав, силой отдернул его назад. Они кубарем повалились на траву и откатились за земляное укрытие, за одну из ступеней гигантской лестницы.
– Господи! – взревел сержант, – Повезло же нам с командиром!
Грегори его не услышал. Он не мог отойти от шока. Дышать было тяжело, и неожиданно разболелась голова. Ему не было страшно, но умирать он не хотел.
Из укрытия местоположение вьетнамцев не просматривалось, зато капитана Хилла и рядового Макбрайда Грегори видел отлично. Они спрятались чуть выше за таким же укрытием, что и они, и капитан истекал кровью. Кровавое пятно ужасающе быстро расплывалось по его животу. Макбрайд держал его за плечи, и, казалось, был мертв. Он не шевелился, но ран на нем Грегори разглядеть не сумел.
– Что с Макбрайдом? – пытаясь собрать разрозненные неожиданной стрельбой мысли в единое целое, спросил он, – Он мертв?
– Нет, – спокойно ответил Миллер, – Просто испугался. Скоро должен отойти, но пока он нам не помощник… Слушай. Стрелявший всего один, как я понял. Нужно избавиться от него как можно скорее, иначе капитан истечет кровью прежде, чем мы сумеем помочь ему.
– Как?
– Нужно рискнуть, иного выхода я не вижу. Сейчас мы с тобой поднимемся, и когда враг начнет стрелять, открывай по нему огонь, а я кину гранату. Если он на опушке, мы его зацепим.
– Но…
– Субординация, рядовой Уокер. Выполнять!
– Есть.
– На счет три. Раз, два, три!
Грегори вздохнул, мысленно попрощался со своими родителями и братом и поднялся на ноги. Лес, в котором скрывался враг, был примерно в тридцати метрах от него, но вьетнамца, когда тот начал стрелять, молодой солдат заметил сразу. Его темная фигура, несмотря на маскировку, отчетливо выделялась среди деревьев.
Грегори, чувствуя, как в опасной близости от него пролетают пули, открыл огонь. Безжалостные смертоносные жала в мгновение ока прорезали расстояние от дула винтовки до леса. Многие из них впились в деревья и поломали их ветви, но некоторые, все же, попали в цель. Враг тонко вскрикнул, упал на землю, и тут же к нему подкатилась граната, которую метнул сержант Миллер. Вьетнамец попытался отползти от нее, но она взорвалась прежде, чем он успел сделать хоть что-нибудь.
– Голос, будто ему не больше двадцати, – Миллер вздохнул, – Еще одна жертва бессмысленной и кровожадной войны. Уокер, проверь.
Грегори, не веря в произошедшее, быстрым шагом преодолел расстояние до леса и посмотрел на труп сквозь деревья. Рука и добрая часть плеча вьетнамца были оторваны, тело изуродовано осколками гранаты, и половина головы стекала по стволу дерева, рядом с которым он лежал. «Это не я сделал, – с ужасом подумал Грегори, – Это сержант его убил. Гранатой…»
– Уокер, – услышал он голос Миллера, – Идем, Уокер! Узкоглазые с той стороны холма. Идут прямо на нас!
Грегори тряхнул головой, чтобы отогнать страшное видение, и присоединился к Миллеру с Макбрайдом. Рядовой смотрел на мир пустыми глазами и слепо следовал за сержантом.
– А капитан? – опасаясь самого худшего, спросил Грегори, когда наваждение прошло.
– Мертв, – сухо ответил Миллер, показав ему жетон капитана Хилла, – Слушайте, бойцы! Холм окружен, и только со стороны храма врага не видно. Идем к руинам. Будем держать в них оборону, если дело дойдет до боя.
Грегори, не особо вникая в слова, хоть и сам задал вопрос, кивнул. Он никак не мог представить, как человек, который еще недавно мыслил, дышал, ходил и строил планы на будущее, погиб, и все сущее для него исчезло вместе с ним. Он думал о капитане Хилле, и убитый вьетнамец его больше совсем не беспокоил. «Они убивают нас, – размышлял Грегори, со всех ног несясь к разрушенному храму, – мы убиваем их. Они жестоко убили капитана. Теперь я могу жестоко убивать их».
Расстояние до храма преодолели за считанные минуты, но еще на подходах к нему вьетнамцы заметили их и открыли по ним огонь. Сержант Миллер, бегущий впереди, быстрым котом нырнул за стену. Увлекая за собой Макбрайда, он прокричал:
– Не сюда, Уокер! За тот обломок!
Рядовой послушно нырнул в указанную сержантом воронку, на краю которой лежал обломок каменной крыши и почувствовал, как попал во что-то мягкое и сырое. Опустив взгляд вниз, он ужаснулся. На дне воронки лежал американский солдат, выглядевший так, будто его вывернуло наизнанку.
Вражеские пули вонзились в каменный обломок, выбив из него пыльную крошку.
Рядовой Грегори Уокер не сумел сдержать рвоту. Его обильно вырвало на останки павшего в бою солдата, и он решил перебраться в другое укрытие, но вдруг в обломок, за которым он прятался, ударила очередная очередь из автомата Калашникова. Пришлось ему остаться на месте.
– Огонь! – приказал сержант Миллер, и стал стрелять по вьетнамцам, подбирающимся к храму.
Грегори выглянул из-за укрытия, и отвращение неожиданно заполнило все его сознание. Местность, разрыхленная взрывами снарядов, полностью была усыпана разорванными на куски человеческими телами. Смуглые конечности вьетнамцев лежали на земле вперемешку с тем, что раньше было американскими солдатами; раздавленные органы перемешались с грязью, засохшая кровь украшала обломки от крыши и от стены храма, и отделенные от плоти кости торчали из земли.
– Господи, – прошептал Грегори, – Сержант, что здесь произошло?
Миллер не слышал его из-за непрерывного огня из винтовки. Местоположение врагов хорошо просматривалось им, а его разглядеть было трудно. Сержант расположился так, что оказался в недосягаемости вражеских пуль, и сам спокойно стрелял по вьетнамцам и клал одного за другим. Пока Грегори, не попадая ни по кому, выглядывал из укрытия и посылал в сторону врага короткие очереди, сержант Миллер успел убить пятерых. Но вьетнамцев с каждой секундой становилось все больше и больше, и вскоре они могли просто завалить их количеством.
– Странно это, – сказал Миллер, прекратив огонь, – Их много, но к храму близко они не подходят.
