скачать книгу бесплатно
Три часа назад в Брынцулы с востока на краснобокой платформе гордо “вторглись” братья Броккен Мун и Гербес Бенок, возмечтав о гамбургерах и кофе. По прошествии трёх часов в Брынцулы с севера не менее гордо въехали ещё двадцать краснобоких платформ. На борту каждой – тройка нормовцев. Свой вид околоземного транспорта нормовцы прозвали хентахой, что на языке степных кочевников означало “полёт нормальный”.
Тройку составляли сержант и пара рядовых. Каждый поверх стандартной снаряги снабжён биорадаром и жучком, подающим для биорадара сигнал “свой”. У сержанта вдобавок имелась карта города со штриховкой на тех зданиях, зачистка которых поручалась его звену.
Караван хентах растёкся по городу. Один из экипажей, миновав Центральный Торговый Комплекс и свернув на Сталкерской аллее, направился по главной артерии города, улице Глянцевого Сердца, пролегающей с востока на запад. Платформа шла мимо строений, вот уже двадцать лет пустующих и поросших бородами и бакенбардами зелёного и жёлтого мха, как вдоль строя древних лысеющих великанов-старцев. Тройке предстояло прошерстить 15 зданий на восточной стороне: десять жилых, три магазина, аптеку и зал игровых автоматов. Командовал тройкой сержант Жеже, нормовец с двухлетним стажем. Двое остальных, Муль Зяка и Кем Та, каждому по 19 лет, являлись солдатами в крепости Нормы всего пару месяцев.
Оба подались в Крепость оттого, что найти работу в Брынцалах было проблематично. Разве в шахту идти, только вот если дышать пылью и рисковать жизнью, то за более приличную зарплату, чем предлагал лапидный завод. Оставалось уехать в Новаском, либо отправиться в Крепость Нормы. Решили, что в Крепость будет как-то более определённо. Вот и подались туда с нормовцами, что приезжали в их шахтёрский городок по своим делам.
И их взяли. Не зря они столь усердно пять лет занимались борьбой. Пригодилось. Норма кого попало не нанимала. Она и сама была баба крутая. Муль и Кем видели её несколько раз на утренних построениях, где Норма иногда произносила вдохновляющую речь, которая, на удивление, проникала прямиком в сердце. По крайне мере, слова Нормы таким образом влияли на Муль. Да и Кем как-то это признал… со скрипом на сердце. И на стрельбищах Норма демонстрировала, что обращается с оружием получше многих.
Впервые Муль с Кемом увидели Норму, когда она пришла на тренировку посмотреть на новобранцев. Они ещё не знали, что она и есть та самая Норма – генерал нормовцев. Понаблюдав за поединками, Норма что-то сказала тренеру, и тот велел солдатам построится. Норма предложила сойтись с ней на мате любому желающему, так как у неё выдалась свободная минутка и ей захотелось размяться. Первым вызвался Кем, которому не терпелось показать себя перед начальством, даже если для этого требовалось завалить женщину у всех на глазах. Перед этим он шепнул Муле, что конечно не упустит шанс покувыркаться с симпатичной бабёнкой. И не упустил. “Бабёнка” измяла его, как глину. И это несмотря на то, что в Брынцалах Кем считался превосходным бойцом. У парня сложилось впечатление, что Норма всякий раз умудрялась предугадать его действия и проводила успешную контратаку, что выдавало наличие огромного опыта. Да и хватка у неё оказалась будь спок. И с ногами полный порядок. Крепкие, как сталь. Крепкие, как и руки. Вдобавок Норма, не рассчитав, врезала ему ребром ладони по ребру грудной клетки слишком сильно. Норма извинилась перед скривившимся от боли бойцом, похлопала его по плечу и покинула зал. А Кема, к его неудовольствию, отправили в медсанчасть и на неделю освободили от тренировок
Муле и Кему нравилось быть нормовцами. Слово-то какое внушительное: нормовец. Оба в отличной физической форме. Деньги хорошие, обязанности несложные. Обоих, как и большинство новичков, назначили в крепостной патруль. Отходил два дня или две ночи по 12 часов – двое суток свободен. Скучно конечно, но ожидание зарплаты неплохо дисциплинирует, а болтовня с напарником – скрашивает скуку. Единственное условие: в выходные дни обязательное посещение тренировок (1,5 часа) и занятий по теоретической подготовке (1,5 часа).
Для них это был первый боевой рейд. Тревожный сигнал застал их в раздевалке. Они как раз приняли душ после трени. У них даже своя шутка была: “Пора натянуть трени”. Тревожный сигнал как бы орал сиреной: “Напяливай форму и бегом на плац!”. Там и оказались все свободные нормовцы. Два капитана методом тыка (в буквальном смысле слова: Идёшь ты, ты… ты) отобрали солдат для предстоящей операции и назначили сержантов. За два месяца впервые такая спешка. Да и тревога в Крепости звучала впервые. Видать, стряслось нечто из ряда вон выходящее. Однако офицеры на плацу ничего не стали объяснять. Скорость реагирования была важнее.
Уже в хентахе, когда их экипаж двинулся вместе с остальными 19-ю платформами из Крепости, сержант Жеже, спокойный худенький человек небольшого роста с аккуратной круглой головой, объяснил ситуацию. В пятнадцатом секторе уничтожили отряд нормовцев, патрулирующих тамошнюю территорию. И единственным подозреваемым был Сангус Шот, известный брынцаловский охотник. Приказано взять живым. По возможности. Старина Сангус…
Муль немного волновался, но внушал себе, что на самом деле это далеко не первый их рейд. Отчасти помогало. Он хотел было внушить себе, что и уничтожение отряда нормовцев – обычное дело, но решил, что это уже будет лишним. Время от времени Муль проворачивал в голове вероятные ситуации и свои действия. Это успокаивало и настраивало на нужный лад. Кстати, этому его научил именно Сангус.
Муль глянул на Кема. По безмятежному красноватому лицу упитанного друга никак нельзя было определить его внутреннее состояние. Но Муль знал Кема почти с пелёнок, и мог угадать, что тот сейчас максимально собран. Как и он сам. Хорошо, когда в напарниках человек, которого знаешь много лет и которому можешь доверить собственную жизнь.
– Вы же брынцаловские, да? – припомнил сержант Жеже досье своих подчинённых.
Их платформа медленно и почти бесшумно плыла по пустынной улице Глянцевого Сердца на восток.
– Да, сержант, оттуда, – подтвердил Муль.
– Так получается, вы этого Сангуса Шота лично знаете. – Сержант подал своё умозаключение так, будто это являлось чем-то очевидным. И в подтверждение добавил, словно в чём-то обличал: – Городок-то небольшой.
– Да так как-то, – пожал плечом Муль.
– Этот старый хрен не из нашей тусовки, – твёрдо заявил Кем.
– Старый хрен? – переспросил сержант, оттопырив нижнюю губу, как делал всегда, когда над чем-то размышлял, и тускло сверкнул зубами. Зубы у сержанта в середине были сплошь железные. – Он вроде как известный охотник, пользуется уважением.
– Да плевал я на него и на тех, у кого он пользуется уважением! – высказал презрение Кем. – Вредный самодовольный хрен, это он и есть! Вот устроим ему хреновы похороны, тогда посмотрим, как он самодовольно скроется под землёй. Ну и что, что он известный охотник? Да для него все, кто не охотники, пустое место. Смотрит на всех свысока! Подумаешь, знает степи лучше всех. Ну и пускай знает! Мне-то что? Я вот отличный борец, так ведь не смотрю на всех свысока. И стреляю неплохо. А на эти степи плевать хотел. С Шотом из-за его зазнайства вообще мало кто общаться желает. Только охотники, и те через интернет, на расстоянии.
– А этот охотник, и правда, способен разобраться в одиночку с целым отрядом?
– Да хрен его знает, – сбился с хорохорства Кем. – Может и способен. Он же отмороженный фанатик, напрочь безбашенный маньяк, поехавший на оружии! Бывший наёмник. Слыхал я, он квартиру продал и на вырученные деньги купил самую крутую снайперку, какую можно достать в Новаскоме. Это чтобы перед другими охотниками выпендриваться. А этот олух майор Уле Бов додумался его дочку в Крепость силком забрать. Может, у Сангуса теперь мозги совсем набекрень сделались, как берет у десантника. И сплющились также.
– Так не проще ли отпустить его дочь? – спросил Муль.
– Уже не проще. – Уголок рта сержанта два раза дёрнулся. Лицевой тик. Последствия давней аварии. По молодости напился и решил покататься на мотоцикле. С тех пор больше за руль мотоцикла сержант не садился. – Теперь, когда Сангус перебил отряд наших, уже не проще. Для Нормы это бы значило показать слабость. Да уж действительно, целая крепость с небольшой армией внутри и вдруг боится одного человека, пускай и заслуженного охотника.
– Непонятна мне эта политика, – пробормотал Муль. – Если вернуть дочь охотнику, чего бы ему тогда в бутылку лезть? Это же логично.
– Измерять логикой поведение людей только мозги портить, – сказал Жеже. – Наше дело простое. Нам приказывают – мы исполняем. Это же ваше первое задание за пределами Крепости?
– Да, – кивнул Муль.
– Главное – не дрейфьте, – сказал сержант. – Делайте всё так, как вас тому учили. Мышечная память, она самая надёжная, поэтому доверьтесь инстинктам. Да вы и без меня всё это знаете. Вы парни тренированные, смышлённые, в сложной ситуации даю вам карт-бланш
– Чего даёшь, сержант? – не понял Кем.
– Полную свободу действий, – пояснил сержант. – Сложная ситуация наступит, если останетесь сами по себе. Но пока я с вами, выполняйте то, что говорю я, а уж потом думайте, ясно? Так будет гораздо проще.
– Да.
– Да куда уж яснее.
– Вот и ладненько. – Сержант в задумчивости почесал правый ус и озвучил свои мысли: – Вот меня одно смущает, зачем охотнику револьвер?
– Тот отряд расстреляли из револьвера? – сообразил Муль.
– Из него. Причём ни одного промаха.
– Тем более у него такая крутая снайперка, – заметил Кем.
– Тем более. Я вот думаю, Сангус такое нарочно провернул, чтобы отвести от себя подозрения. Ведь по всему выходит, что пользоваться своей известной снайперкой было бы глупо. Возможно, охотник здесь и не при чём, но нам поручено прошерстить Брынцулы, и мы их прошерстим… – Сержант усмехнулся. – Сангус прям какой-то суперметкий стрелок. С такой сноровкой ему только в вестернах сниматься. И заработал бы явно больше, чем на мясе и шкурах, пускай вестерны нынче и не в моде.
– Я думаю, он один из тех, кто чем-то занимается по призванию, а не из-за денег, – сказал Муль.
– Да? – удивился сержант. – Странно. Исходя из того, что я о нём знаю, он вроде не дурак. Вы же не по призванию в Крепости оказались, а, парни?
– И нет, и да, – сказал Муль. – Работа нравится, зарплата хорошая. Уж куда больше, чем предлагает Брынцаловский завод, на котором к тому же надо горбатиться по 12 часов.
– Это хорошо, когда всё устраивает.
– А меня убитые бесили, – сообщил Кем. – Уроды уродами. Кожа складками, как у бульдога. Безгубые, скалятся постоянно. Смотришь на них и не понимаешь, то ли сигарету у тебя стрельнуть хочет, то ли глотку перегрызть. Талдычат только на своём, общаются только между собой. Даже форму носили не свою, а припёрлись в каком-то допотопном обмундировании с первобытными винтовками. Вот и попередохли все скопом. Придурки какие-то. И чего их Норма наняла?
Кем любовно погладил дуло своего автомата “Быстрый”, закреплённого на сошке.
– Это барбоны, кочевники, обитающие далеко на севере Ничейных степей. Да, барбоны своеобразные, но север Ничейных степей знают на зубок. Поэтому Норма и наняла их. К тому же командир отряда был одним из барбонских принцев.
– Охренеть! – изумился Кем. – И чего теперь, война с барбонами?
– С чего вдруг? – изумился и сержант.
– Ну как же. Не уберегли их принца.
– А, не мели чушь, – махнул рукой сержант. – У них этих принцев, как собак нерезанных. В каждой деревушке по две штуки заседает. К тому же его никто не заставлял становиться наёмником. Отправит кого-нибудь Норма с сожалениями, да и всё на этом. У неё, кажется, особые планы по поводу севера степей. Наверное, подумывает расширять зону влияния.
– А с чего она решила, что убийство барбанов вообще дело рук Сангуса? – спросил Муль.
– Так всё к одному. Дочку его забрали, вот и психанул. А вы его так убедительно обрисовали, что другого и быть не может. Угрюмый, нелюдимый. Привык всё держать в себе. Такие люди часто самолюбивы. Тут, может, Сангус не столько за дочь переживает, сколько свою гордость раненную тешит. Вот и снесло башню. Решил стрелять нормовцев до последнего патрона.
– Зря это он, – неопределённо усмехнулся Кем.
– Зря, – просто согласился сержант.
– Норма думает, что Сангус спрятался в одном из заброшенных городков? – спросил Муль.
– Её затея или кого из советников. Велела проверить ближайшие к Брынцалам пустышки. Наши информаторы докладывают, что дома Сангус не появлялся вот уже три дня. Если поиски в пустышках не дадут результата, Норма объявит Сангуса в розыск, и тогда стоит ему только засветиться в Брынцалах, местные сами нам Сангуса на блюдечке к воротам Крепости преподнесут. Если отважатся. Но Сангус может скрываться именно здесь. И именно в доверенном нам квартале. Будьте начеку, парни. Это в ваших же интересах. Бог его знает, что за варево сейчас кипит в башке у Сангуса Шота.
– Точняк, у него же сына супергробовщик сожрал! – щёлкнул пальцами Кем. – Он же теперь вообще рехнуться мог.
– Правда? – заинтересовался Жеже. – Я и не слышал об этом.
– Лет десять назад он взял своего сына первый раз на охоту. И тут надо же такому случится, в небе возник супергробовщик и прихватил его сына с собой. Вот ведь невезение-то, а?
– А вы видели супергробовщика в живую хоть раз? – спросил сержант. – Ну вот, а мне как-то свезло… в штаны не наложить от такого зрелища. Махина, ничего не скажешь. Возле Крепости в прошлом году пролетал.
– А мне рассказывали в столовой.
– И страшненькая, как любовница Сатаны. Такая дура взрослого прихватит и глазом не моргнёт. А то и двух. Но тогда может и моргнёт.
– Таинственные твари эти супергробовщики. Никто не знает, откуда они возникают, куда исчезают. Я думаю, они шпионы из параллельной реальности.
– Но ведь… – начал Муль и тут увидел хентаху, припаркованную под каменной аркой между супермаркетом и парикмахерской. Точь-в-точь сиротка, спрятавшаяся под навесом от дождя. – Сержант, глянь-ка, наш транспорт.
– Вижу. – Сержант остановил платформу.
Жеже надел шлем, застегнул хлыстики под подбородком, открыл купол и спрыгнул на тротуар.
– Кем, следи за улицей. Муль, – двор за аркой.
Вскоре обнаружилась отрезанная рука, а в бардачке нормановское удостоверение в коричневой корке. На фото тот самый принц. Жеже выругался.
– Охренеть, вот же маньяк… – присвистнул Кем.
Сержант достал мобильник, поводил по экрану пальцем и приложил его к уху:
– А-18. Нашли недостающее хентаху уничтоженной группы, под аркой, между 12 и 13 домами, улица Глянцевого сердца. Внутри отрезанная рука одного из убитых и его нормановское удостоверение.
Пока сержант общался с командованием, Кем и Муль переглянулись. Ну конечно же они прекрасно знали Сангуса Шота. Отличный мужик, хоть, и верно, иногда грубоват и резок в суждениях. Вот только вряд ли Сангус способен на такую глупость, как уничтожение отряда нормовцев. На словах грубый, резкий и прямолинейный, как рельсы, действовать Сангус предпочитал аккуратно, обдуманно и скрытно. Даром бывший наёмник. Да и убийство нормавцев никак не приближало его к дочери, а наоборот, усложняло задачу.
И Сангус, несмотря на своё неумение общаться с людьми, людям помогал. Зарабатывал-то шкурами и мясом он куда больше, чем думал сержант. Конечно, Сангуса нельзя назвать богачом, но именно он помог с деньгами, когда старый комплекс, где находились спортивные кружки Брынцал, требовал срочного капитального ремонта. Возможно благодря Сангусу Брынцалы отныне может похвастаться своей спортивной молодёжью. И золотых медалей в степных соревнованиях у них куда больше, чем у любого другого города. Одну вот завоевал Кем. А ещё Сангус дал отцу Кема недостающую сумму денег на операцию по удалению злокачественной опухоли, обнаруженной у того в груди.
Закончив разговор, сержант сунул мобильник в карман штанов.
– Так, парни, продолжаем движение. Хентаху заберём на обратном пути.
И они двинулись дальше по улице Глянцевого сердца.
– Я вот что думаю, – сержант дёрнул уголком рта. – Это вообще могла быть замануха. Возможно, у Сангуса есть сообщники, и они неподалёку от оставленной хентахи устроили засаду.
– Против шестидесяти нормовцев? – восхитился Кем.
– Это просто предположение. Может, чердак потёк у мужика.
Муль почему-то подумал, что сержант не очень умный человек.
– И ещё. Раз стреляли из револьвера, то в любом случае с близкого расстояния, по неподвижным целям. Иначе суперметкость Сангуса делается ещё более фантастичной. Так что, опять же имела место быть какая-то замануха.
Впрочем, чего-то да соображает.
Они остановили платформу неподалёку от аптеки, первого их здания. Зелёный логотип на витрине изображал четырёхлистный клевер. Обнимая клевер полукружием, под ним шли коричневые буквы: “Аптеки Фарт – каждый нам рад!”. Буквы напоминали кривые гнилые зубы. Надев шлемы и прихватив автоматы, тройка покинула хентаху и направилась к магазину. Стеклянные двери главного входа были раскрыты настежь.
– С неё и начнём, – сказал сержант, понизив голос, и глянул съёмный биолокатор, вставленный в слот рукава нормановского боевого костюма. – В здании чисто, но проверить надо. Кем, обойди аптеку и проверь чёрный вход, жди команды. Парни, говорим потише, коротко и по делу.
Кем скрылся за поворотом. Через полминуты в наушниках сержанта раздался его голос:
– Дверь открыта.
– Двигай внутрь. Муль, отвечаешь за правую сторону.
Муль кивнул. Вместе с Жеже они вошли в здание и оказались перед замызганными витринами. С потолка свисали клочья паутины с налипшим сором. На полу ножками кверху лежали несколько пластиковых столов.
Раздался резкий шорох и возмущённый писк. От неожиданности Муль едва не выпустил очередь по вынырнувшему из-под прилавка зюзику, который, как очумелый, пронёсся по залу и удрал прочь из аптеки. За пустыми витринами возник Кем, проверивший подсобку и склад.
– Чисто, – коротко бросил он и довольно улыбнулся. – Только зюзика до полусмерти напугал.
– Выходим, – сказал Жеже.
Теперь зал игровых автоматов. Над входной деревянной дверью зелёная вывеска с белыми буквами: “Аркада – это то, что тебе надо!”. Метров за 50 до "Аркады" Жеже глянул биорадар и поведал то, что Муль и Кем и сами прекрасно увидели.
– Внутри трое. Кем, к чёрному и доклад.
Кем, слегка изменив направление, скрылся за углом. В этот раз дверь оказалась заперта, но кто-то высадил стекло в одной из витрин. А нечего двери запирать.
– Всё как в аптеке, – напомнил Жеже.
Муль кивнул. “Нет, это не Сангус, – подумал он. – Совсем на него не похоже, он одиночка. Да и кто бы ему стал помогать? А если всё-таки он, как я смогу в него выстрелить?”.
– Считай до пяти и заходи, – велел Жеже в микрофон шлема и махнул Мулю.
Перешагнув через порыжелую скобу витрины, забитую крошками цемента и осколками стекла, они оказались в большом помещении, заполненном рядами облезлых, покрытых пылью игровых автоматов. В глубине зала царил полумрак. Всего пять рядов. По десять автоматов в каждом. По какой-то причине владелец не перевёз их в Брынцалы и оставил здесь на произвол судьбы. Это игровым автоматам на пользу не пошло.
Сержант глянул на биорадар, показал два пальца и ткнул в стену. Двое неизвестных покинули здание и быстро удалялись по направлению к найденной хентахе. А вот третий, судя по показаниям радара, находился за последним рядом автоматов. Сержант знаками показал Мулю, что обойдёт первый ряд и начнёт движение перпендикулярно рядам игровых автоматов, и чтобы Муль со своей стороны делал тоже самое синхронно ему.
Главное, не спешить. Кто бы он ни был, деваться ему никуда. Муль ступал мягко, кошачьим шагом. Хотел быстренько свериться с радаром, но не стоит отвлекаться. В таких ситуациях и доля секунды может оказаться роковой. К тому же куда безопаснее для самого же себя не сводить взгляда с последнего ряда автоматов, стараясь целиком держать его в области зрения. И быть готовым ко всему. Нехватка солнечного света мешала видеть, но сержант фонарь не включил, и Муль не стал своевольничать. Самое главное – соблюдать дисциплину. Может этот тип ещё не засёк их.
На подходе к третьему ряду, который начинал автомат в чёрно-жёлтом узоре, проглядывающим сквозь засохшую грязь, Муль разглядел чью-то очень лохматую голову, торчащую над “видеобандитами” в середине пятого ряда. На четвёртом Муль рассмотрел, что это вовсе не лохматая голова, а голова в панаме. Проклятье, летом Сангус отправлялся в степи исключительно в панаме.
Муль глянул на сержанта. Сержант показал три пальца. Три. Два. Один. Ну, погнали! Муль рывком обогнул электрического гангстера и гаркнул:
– Руки за голову! На колени!
