скачать книгу бесплатно
Стоит напомнить, что и уральская земля дала стране и миру кино немало славных имен. Это – «патриарх российского кино» Леонид Оболенский. Это – кинорежиссер Сергей Герасимов, чье имя носит ВГИК.
Это – мастер документального кино Сергей Мирошниченко. Это – патриарх советской мультипликации, создатель кинообраза Чебурашки Леонид Шварцман. Кстати сказать, в конце августа 2020 года кинообщественность отметила столетие мастера.
Иннокентий Смоктуновский в кинотеатре «Урал». Фото Владимира Белковского
Картинки нашего двора
Дворы остались в прошлом?
По крайней мере, в том смысле, чем были они и что значили для нас, чье детство совпало со временем появления героев «Денискиных рассказов».
Сейчас, сегодняшние их сверстники удивляются: как это Дениска, Мишка и Аленка гуляли во дворе одни, без родителей? Им это не понятно, потому что сами они ходят «за ручку» в школу и из школы, да и во двор одни не выходят.
Такое время. У нас оно было другим.
Детство наше с братом прошло в доме по улице Васенко, 100. Этот челябинский двор сейчас кажется маленьким и не очень уютным. Для нас тогда таким он не был.
Мы проводили во дворе все свободное время после уроков. Что делали? Играли – летом занятий было, конечно, больше.
Там, где сейчас построен дом, известный, как магазин «Школьник», в нашем детстве были частные дома. Мы бегали среди них, а когда их стали сносить, забирались в оставшиеся погреба. А в котловане будущего «Школьника» когда-то ездили на мопеде, который был в нашем дворе у Лени Рублева.
Вообще, мы общались и играли вместе с соседскими мальчишками и девчонками. Имена их помню всю жизнь – Леня Рублев, Вова Кокшаров, Саша Смирнов, Леша Гнедюк, Рита Родина, Вика Синегубко, Ира Пантюхина, Лена Шахина, Андрей Кувайцев, Игорь Ладушин. Забыть их, значит забыть свое детство.
Летом мы играли в штандер, в футбол. У нас была даже своя дворовая команда, тренировал нас Коля, фамилию его не запомнил. Он был старше нас на несколько лет. Как-то этот Коля спасет Леньку. Он чуть не упал с крыши нашей пятиэтажки. Мы лазели по ней, родители, конечно об этом ничего не знали. У нас было свое «царство» на чердаке, куда мы тоже приходили, как к себе домой.
Реалист и абстракционист. Фото Владимира Белковского. Конец 60-х
И в гости ходили часто друг к другу. Обменивались книгами. Книги тогда были редкостью и читались с удовольствием. Быстрее всех читал Вова Кокшаров. Иногда он это делал вслух, а мы слушали. Так узнали про приключения Шерлока Холмса. А Андрей Кувайцев сочинял свои фантастические истории. Мы собирались для этого на скамейке у какого-нибудь подъезда, и Андрей начинал сочинять. Как это у него получалось, не понятно мне до сих пор. Андрей пошел, что называется, по технической стезе. Да и тогда, он ходил в кружок, где строили модели самолетов и ракет.
Такой был наш дом. Впрочем, жильцы его не были обычными – родители почти всех ребят работали на радиозаводе и в НИИ измерительной техники, где работал и наш отец. Из нашей пятиэтажки Игорь Ладушин поступил и окончил режиссерский факультет ВГИКа, правда, не пошел по киностезе. Игорь Стоценко учился актерству у Андрея Мягкова, тоже, правда, сменил потом профессию.
Игорь Белковский, мой младший брат закончил знаменитую «суриковку» в Москве. На стене дома детства на одном из кирпичей до сих пор сохранился его рисунок, сделанный в 13 лет. Ветра и дожди попортили изображение сильно, но все же найти эту «метку» из детства можно и сейчас.
А еще в 13 лет братом была написана с балкона дома детства первая картина маслом. Вдали, сквозь листву деревьев, можно распознать силуэт кинотеатра «Урал», куда мы любили ходить.
Детская картина Игоря Белковского. Двор детства
Такие вот воспоминания напомнила эта картина. Кстати, есть она и на сайте художника среди знаменитых его портретов и картин. Потому что она больше, чем просто первая «проба пера», точнее кисти и красок.
Когда собрались все за столом
Зашел во двор своего детства. Улица Васенко, дом 100
Вот наш подъезд. Вот окна нашей квартиры. Уже давно квартира не наша, в ней живут другие незнакомые нам люди.
Зашел во двор не случайно. В семейном альбоме встретил эту фотографию.
Мама держит меня на руках. За столом сидит дядя Сережа. А снимает нас отец – он рядом, но за кадром.
Мама, увидев этот снимок, легко поместившийся на ладони, сказала: «Это когда мы только въехали в квартиру на Васенко. Тебе еще нет годика».
Мама еще совсем молодая. Через полтора года появится у меня братик Игорь.
Дядя Сережа – «дядя», а ему самому еще на снимке нет 15 лет.
Фото из семейного альбома автора книги
Шкаф. Как хочется подойти к нему, раскрыть и перебрать книги, которые стоят на полках. Шкаф этот помню. Возможно, что сохранились и некоторые книги, что стояли тогда на полках.
А гипсовая фигурка Максима Горького точно «жива» – стоит уже на другой книжной полке, в другой квартире, но сохранилась. Могу взять ее в руки. И так, словно с помощью волшебной палочки, «перенесусь» в сюжет старой фотографии.
А еще «жив» стол, вокруг которого строится сюжет. Этот круглый деревянный стол подарила молодой семье моя бабушка, Августа Михайловна. Стол стоит и сейчас на нашей кухне, и за ним собираемся каждый день.
Куда девалась репродукция «Незнакомки» на стене?
А второй снимок сделан этой зимой. В соседнем с домом детства дворе – в двух десятках шагов. Сделан тем самым «мальчуганом», что на фотографии на руках своей мамы.
Дяде Сереже летом исполнится 75 лет. Хочется, чтобы его семья, собравшись за столом, открыла эту книгу и увидела эту фотографию.
Кто-то верно заметил: люди забывают свою жизнь, будут снимки, будут и воспоминания. И воспоминания будут такими, какими их сохранит фотография.
Берите в руки семейный альбом. Зайдите во двор своего детства, если есть такая возможность.
Зимний двор. Фото Сергея Белковского
Монолог выпускника на пороге подъезда своего детства
Лето, как заметил поэт, – это маленькая жизнь
А еще лето – это начало новой жизни для выпускников школ и абитуриентов вузов.
Эти заметки на «пороге детства» были написаны давно, когда еще выпускники не знали ничего ни о интернете, ни о сотовом телефоне – в другую эпоху. Тем не менее, спустя годы, многие мысли будут, надеюсь, созвучны и выпускникам этого лета.
«Вот уже несколько дней после той ночи, которая, не спросясь, обрывает наше детство. Мы еще пока продолжаем по инерции жить в «каникулах»: загораем, купаемся, радуемся, смеемся. Но под всем этим, внешним, прячется особая грусть, которую не понять пятикласснику, даже десятикласснику, еще не сдавшему экзамены.
Через месяц она, может быть, пройдет, как прошла радость от окончания школы.
Вчера собирались классом и гуляли. В двенадцать ночи пришел в пустой двор: свет в окнах потушен. Начал подниматься к себе на третий этаж и вдруг спустился и сел на скамейку.
Подъезд моего детства. Я скоро уеду учиться. В другой город, в дом к другим незнакомым еще людям.
Я оглядываюсь, хотя мне все здесь до боли знакомо. Белый пятиэтажный дом по улице Васенко, рядом с кинотеатром «Урал», маленькая рощица тополей, четыре подъезда. Весной двор бел от яблонь, а зимой от снега. Летними вечерами дядя Коля со второго этажа из шланга поливает цветы под окном, а также оказавшихся рядом маленьких мальчишек и девчонок.
Странно, ребятам моего возраста казалось, что последними малышами в этом дворе будем мы.
Во мне заработала память двора: подъезд, этажи, стены, чердаки – все они могли рассказать о нашей жизни. Моей, Лени Рублева, Вовы Кокшарова, Саши Смирнова, Риты Родиной и Вики Синегубко.
Цирк во дворе. 60-е годы. Фото Владимира Белковского
Начнем рассказ свысока, с чердака.
«Помню, года четыре назад вы часто дышали моей пылью. С крыши смотрели за жизнью двора, что-то кричали кому-то внизу. Помнишь, как занимались „наукой“, проковыряли для телескопа в крыше дырку. Вечерами собирались здесь и „рылись“ в небе, да и в окна напротив тоже смотрели. Впрочем, нового Марса так и не открыли».
Балконы. Один из них мой.
«А помнишь, как плеснул водой – не в того человека?».
Помню, конечно. Было это лет семь назад. Под балконом тогда стояла скамейка. Вова и Саша от нечего делать начали меня дразнить. «Хорошо же», – решил я и пошел за стаканом с водой. Спрятался на балконе с кружкой, хотел выплеснуть воду так, чтобы ребята не успели отскочить.
Неожиданно и получилось – незнакомый дядя оказался мокрым. Пересилив себя, я «вылез» из укрытия и стал извиняться.
Уже скоро час ночи. Медленно начинаю подниматься, родители, наверное, не спят и ждут меня. Сколько лет, не по разу на день выбегал и забегал в этот подъезд. И он меня не волновал. А теперь, что я – старик, чтобы вспоминать свою жизнь? Видно, пришло время.
И вспоминались дни, прикованные памятью к полянкам двора, где мерялись силой и устраивали «конные» бои. Вспоминалось, как приняли милиционера за шпиона, и час следили за ним. Для других все это, может, и мелочи. Для меня – детство.
Мы росли. Мамы уже говорили: раньше домой не загонишь, теперь не выгонишь на улицу. Уже давно уехал из нашего дома Леня, переехал и сосед Вова. У нас больше нет общих «дворовых» дел, и встречаемся редко и чаще случайно. Но их имена навсегда во мне, забыть их – значит забыть свое детство.
Будущее дает жизнь настоящему, а прошедшее – будущему. Значит, у меня есть будущее. Почему же грустно? Разве хочу я вернуться назад в свои восемь или десять лет? Нет. Почему же грустно? Почему с такой жалостью вспоминается все это. Не потому ли, что кончилась привычная жизнь, а с ней сколько – треть, четверть или половина моей жизни».
Эти заметки были напечатаны в областной молодежной газете «Комсомолец». Утром в день выхода газеты я в киоске купил несколько номеров. Один пригодился при поступлении на журфак в Свердловске. Там был творческий конкурс, нужно было предоставить публикации в газете. А этот экземпляр чудом сохранился среди прочих бумаг. И вдруг нашелся. Оказалось, что кстати, – летом.
Кладбище в центре города
Когда-то в 90-е годы у одной строительной компании был рекламный лозунг, вызывавший злые шутки: «Мы построим вам дом окнами в будущее»
Дело в том, что дома эта компания строила недалеко от градского кладбища на коне северо-запада.
В истории Челябинска есть немало «загадок», связанных с кладбищами.
Одна из них – в самом центре современного города.
Именно здесь когда-то находилось одно из старейших кладбищ – Казанско-Богородицкое. Кладбище имело внушительные размеры и находилось на месте нынешнего магазина «Ритм» и нескольких кварталов жилых домов по пр. Ленина и улицы Цвиллинга – вплоть до кинотеатра имени Пушкина.
Приходилось слышать от старожилов, выросших в нынешнем Центральном районе, что когда в 30-е годы строился кинотеатр Пушкина, то вокруг была перерытая земля, в которой находились человеческие кости.
Вообще в те годы о Челябинске одна советская писательница заметила: разбросанный, неряшливый и серый город.
СИМВОЛЫ ЭПОХИ
Как-то услышал разговор нескольких подростков: «Кто такой Ленин, ему памятник есть в любом городе, не знаешь?»
И еще: «Орленок» – это кому памятник, нигде больше такого не встречал.
А ведь память и памятники – слова однокоренные. И это не случайно.
Чуть больше ста лет назад произошло событие, изменившее ход истории России. Произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. Потом взгляд на эти события изменился – Великая Октябрьская стала просто государственным переворотом.
Цель этих заметок не анализ истории тех дней и лет. Повод – поговорить о символах эпохи, следы которой были и остаются на улицах Челябинска.
Ленин, Сталин, Маркс, Распутин. Эти имена новым поколением людей, привыкших к интернету и смартфонам, уже воспринимаются совсем не так, как лет сорок-пятьдесят назад, когда страна была самой читающей, и когда каждый школьник мечтал стать пионером и комсомольцем. Или – почти каждый.
Памятник Ленину в Челябинске вписался в архитектурный ансамбль главной площади города – площади Революции. Был установлен на ней в 1959 году. У него два автора-скульптора: Лев Головницкий и Виталий Зайков. Головницкий создал такие знаменитые монументы, как «Орленок» на Алом поле, памятник «Танкистам-добровольцам» у главпочтамта на Кировке и памятник Пушкину в одноименном городском саду. Образ великого поэта он создал вместе со своей супругой Энрикой Головницкой. А «Сказ об Урале» на привокзальной площади Челябинска – это детище Виталия Зайкова.
Главную площадь города трудно представить без этого памятника Ленину. Сменились эпохи, политические строи, поменялось отношение к вождю мирового пролетариата. Но это вовсе не значит, что памятник отжил свое и занимает сейчас чужое место. Можно не возлагать к нему цветы, если это уже не по душе и не по взглядам. Сейчас – можно. Но он напоминает о тех событиях, которые всколыхнули Российскую империи сто лет назад, изменив вектор истории, искалечив сотни тысяч человеческих судеб.
Памятник Ленину на площади Революции. Фото Сергея Белковского
Пусть теперь этот монумент напоминает об этом. И о том, что сто лет назад началась кровопролитная гражданская война, разделив российское общество на «красных» и «белых». А начиналась она, в частности, в уездном городке Челябинске, где скопились эшелоны с чешскими легионерами, позднее которых станут называть бело-чехами.
А в середине двадцатых годов на Алом поле появился первый памятник вождю мирового пролетариата – бюст Ленина в специальном каменном сооружении-трибуне. Наверное, он был одним из первых памятников Ленину в Советской России. Он есть на открытке, выпушенной в двадцатые годы – за этим памятником не видно еще МВДэвских домов, а видна вдали труба, видимо, там тогда была кочегарка.
На другой открытке того же времени – памятник Карлу Марксу. Стоял он там, где сейчас сквер танкистов у почтамта. «Не устоял» вовсе не по идейным соображениям: видимо, потому что был сделан из временного материала – из гипса.
Бюст Карлу Марксу в Челябинске. Открытка 20-х годов
А сколько было в Челябинске монументов «отцу народов»? Несколько. Был монумент Сталину на Алом поле в детском парке. Говорят, был перед кинотеатром «Родина» у реки. Моя мама вспоминала: стоял «Сталин» перед зданием «Челябинскуголь», где нынче улица Васенко. Был и исчез в один день. Точнее, в течение одной ночи. А на этом месте появилась клумба с цветами.
И еще об одном памятнике стоит сказать, он самый «молодой» из перечисленных.
Бронзовый памятник российскому реформатору Петру Столыпину установлен в сквере около зала органной и камерной музыки «Родина». Фигуру Столыпина отлили из бронзы в Смоленске, высота ее – 3,5 м.
Петр Столыпин побывал в Челябинск летом 1910 года, здесь посетил один из самых крупных в стране переселенческих пунктов. Организация переселения крестьян из центральной России на пустующие земли в Сибири была одной из важнейших составляющих программы столыпинской аграрной реформы.
Памятник Столыпину в Челябинске. Фото Сергея Белковского
Тогдашний Челябинск произвел на Столыпина не лучшее впечатление. В городе бушевала эпидемия холеры. В Челябинске Петр Столыпин провел всего один день. Но сами столыпинские реформы дали толчок развитию города.
– Первый толчок к быстрому росту Челябинск получил после строительства железной дороги. Вторым фактором, обеспечившим развитие уездного города, стал крупнейший переселенческий пункт, обеспечивавший нужды людей, переселявшихся из европейской России в Сибирь. Развитие переселенческого движения – одна из заслуг Столыпина. Так что памятник поставлен не только в память о его кратком посещении города, – считает председатель Челябинского отделения Российского военно-исторического общества Гаяз Самигулов.
Челябинский историк Владимир Боже добавляет, что заслуг перед Челябинском у троюродного брата М.Ю.Лермонтова, одного из создателей воздушного флота России и многого другого значительно больше, чем у Ленина, которому, как известно, памятников, в том числе и в Челябинске куда как больше.
Правда, у самих горожан появление «Столыпина в городе» вызвало не только одобрение. Многие просто не знают, что связывало Столыпина с Челябинском. А еще многие помнят, что в 90-е годы на этом месте – у реки – планировалось установить памятник кинорежиссеру, чье имя носит главный киновуз страны – ВГИК – Сергею Герасимову. Как известно, уроженцу южноуральской земли.
…Мгновения истории страны. На улицах Челябинска.
А о каких символах эпохи на улицах Челябинска будут вспоминать лет через тридцать? Интересно бы знать. И хорошо бы, чтобы нынешние памятники устояли до тех дней. Могут меняться взгляды на исторические события и их «героев», но нужно помнить: памятники и память – одного корня.
Огромное фото появилось в Челябинске с траурного митинга по поводу смерти Сталина
Всю стену в холле Камерного театра в Челябинске занял панорамный снимок.
Его размер составил 8 метров в длину и 2,5 метров в ширину.
Исторический кадр был сделан на траурном митинге 9 марта 1953 года по поводу смерти Иосифа Виссарионовича Сталина.
Выставка в феврале 2021 года стала совместным проектом Камерного театр и Исторического музея Челябинской области.
«У нас в театре премьера пьесы „Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича“. В марте как раз будет очередная годовщина со дня смерти вождя. Так что эта выставка станет своеобразной иллюстрацией сразу к двум событиям», – отметил директор Камерного театра Илья Коломейский.
