Славянский сборник

Мы не отнимаем у г. Савельева того, что принадлежит ему по праву: начитанности, эрудиции, трудолюбия, знания, даже дарования в известной степени; он владеет языком, и если б захотел держаться более приличного и спокойного тона, писал бы если не изящно, то литературно. Не будучи не только Тьерри, но и десятою долею Тьерри, г. Савельев мог бы сделаться полезным деятелем в сфере нашей исторической литературы и нашей исторической критики. Статьи г. Савельева: «Димитрий Иоаннович Донской, первоначальник русской славы»; «Падение Пскова»; «Царь Василий Шуйский»; «Критика на русскую историю г. Устрялова» (в нумерах 29, 30 и 31 «Литературных прибавлений к «Русскому инвалиду»«1837); «О необходимости критического издания истории Карамзина»{37}, – все эти статьи не без достоинств, хотя и не без недостатков, словом – сочинения хорошие, полезные, хотя и не великие, не генияльные. И вообще, не мешало бы г. Савельеву не делать самому себе приговоров, но ожидать их от других, и если он не пугается осуждения, то не следовало бы ему на слово верить похвалам и повторять их в своей книге, как великие истины, говоря о себе как бог знает о ком и величая себя то юным критиком, то автором «Донского»… Только вышедшее из всяких границ ослепление мелкого самолюбия могло заставить г. Савельева повторить отзывы г. Полевого о его двух статьях, как такие отзывы, которые стоит только повторить, чтоб показать всю их неосновательность и нелепость. А между тем эти отзывы очень основательны и, главное, совершенно беспристрастны. Вот слова г. Полевого:

Мы готовы отдать справедливость труду, если б и видели в нем что-нибудь против нас самих и против трудов наших[7]. Вот, например, мы с удовольствием упомянем о небольшой полемической брошюрке г. Савельева: «Димитрий Иоаннович Донской». Он не соглашается с нами, даже бранит нас, но в изысканиях своих показывает тщательность, усердие, начитанность – мы в стороне, а труду автора почет, если б нам вздумалось даже и поспорить с ним{38}.

О статье г. Савельева «О необходимости критического падания истории Карамзина» г. Полевой отозвался так:

Это разыскание – статья дельная, и мы порадовались, что, брося свои прежние вздорные толки об истории, г. Савельев принимается за дельные занятия{39}.

Первый отзыв г. Полевого должен бы быть для г. Савельева лестнее всякого другого мнения, потому что в брошюре о «Донском» он опровергает, не всегда вежливо и в тоне приличия, мнения г. Полевого; но г. Савельеву, видно, не суждено знать ни того, что ему делает истинную честь, ни того, чем бы он мог заняться с пользою для себя и для науки и на что бы он мог небесполезно употребить свои способности и свое трудолюбие: он больше верит возгласам и уверениям мнимых друзей своих, для расчетливости которых очень полезно производить его в Тьерри и величать гением в нелепых и плохих стишонках.

Не следовало бы также г. Савельеву браться не за свое дело и толковать о вопросах всеобщей истории, которой он – извините нашу откровенность – вовсе не понимает, что и доказал он огромными статьями. Равным образом, хорошо бы он сделал, если б, для пользы русской истории и еще больше для своей собственной, оставил в покое славян, болгар, гуннов, франков, варяго-руссов, Великий Кут, Байера, Миллера и Шлецера и обратил свою деятельность исключительно на те вопросы русской истории, которые доступны критике и разысканиям и которые так давно и так тщетно дожидаются деятелей. Поле великое и едва-едва тронутое, – сколько пищи для деятельности, сколько пользы для труда, сколько славы для успеха! Но еще более следовало бы г. Савельеву постараться посвятить себя науке настоящим образом, сделаться ученым в истинном значении этого слова, то есть научиться находить в науке один интерес – объективную истину предмета, не примешивая к нему никаких посторонних интересов, ни местных, ни космополитических, ни славянских, ни тевтонских, ни русских, ни немецких. Вне объективной истины предмета нет науки, нет учености, нет ученых, а есть только ученые мечты, фантазии, мечтатели и фантазеры. Ученый должен быть рыцарем истины, а не сектантом, не гернгутером{40}, не раскольником. Фанатизм и мистицизм – враги науки, потому что они – тьма, а наука – свет. Язык науки может принимать полемический тон, но наука не должна ругаться, соблюдая свое достоинство. В ученых сочинениях и остроумие – не лишняя вещь; но ведь не всякому дана способность быть остроумным, и г. Савельев, надо сказать правду, острит тяжело, неловко, едва ли еще не хуже, чем острил покойный Венелин, варяжскому остроумию которого так удивляется сочинитель «Славянского сборника». Но больше всего надо беречься в науке мистицизма, потому что он доводит до величайших нелепостей, что и сбылось так жалко и смешно над г. Савельевым, который до того дошел, что, на основании свидетельства Льва Диакона, верит, будто Ахилл (герой «Илиады») был не эллин, а скиф, следственно, славянин!.. (стр. 75){41}. Боже мои! Ахилл, героический представитель эллинского духа, герой величайшей национальной поэмы величайшего национального поэта Эллады, лицо баснословное, облик чисто мифический, – скиф, славянин, и это на основании свидетельства Льва Диакона, который жил две тысячи лет после Ахилла!.. О нелепость нелепостей! Мистицизм, внесенный в науку, заставляет признавать бывшим и сущим то, чего не было и нет; белое представляет черным, черное белым; полярную зиму превращает в африканское лето; в экваториальных странах находит мертвые замерзшие тундры, а под полюсами видит роскошную природу Индии; помножив два на два, получает в произведении пять и семь восьмых… Мы не шутим: за примерами ходить недалеко, и книга г. Савельева в этом отношении истинный клад. Она утверждает, что славяне оказали великую услугу человечеству, боровшись с Римом и избавив Европу от оков римского деспотизма!.. (стр. CCXXXVIII){42}. Во-первых, только для г. Савельева решенное дело, что варвары, разрушившие Западную Римскую империю, были славяне, а не тевтоны; во-вторых, кто бы они ни были, за эту услугу мы не намерены им кланяться, потому что они и не думали освобождать Европу от римского деспотизма, а просто грабили, резали, жгли, брали в плен, убивали и злодействовали из корысти, для себя самих, вовсе не думая о будущности разоряемых ими земель. Потом г. Савельев приписывает славянам честь обновления Запада свежею, нерастленною жизнию: это просто-напросто значит, что немцы – славяне и что немцев в Европе никогда и не бывало, – все это были славяне!.. Но что все эти странности в сравнении с словами г. Морошкина, которыми г. Савельев заключает свою статью! Слушайте:

Племя славянское живет будущностию, надеждою, что вновь восстанет великий царь Волги (??!!..) и воззовет их к единому великому знамени, к знамени не разрушения, а общего успокоения в недрах семейственного христианского быта, который, кажется, предоставлено развить славянским народам. Царство мира и любви имеет семейственную форму, данную от природы и духа, а не изысканную, не созданную преходящими веками истории (стало быть, преходящие века истории – не от природы и духа. а так себе, ни от чего?..). Когда настанет суд истории, тевтонский мир отдаст славянам все, что взято (что именно взято и кем – желательно бы знать? Но, кажется, этого и сам прорицатель не ведает…) у них. Не своими козарскими саблями славянский мир грозит тевтонам, а славянскою цивилизацией, первородными формами человеческого быта (да помилуйте! калмыки давно уже обретаются и еще в более чистых, нежели славяне, первородных формах), грозит ему преемничеством (хорошо, если б и причастностию его жизни!), званием наследника во всемирной истории (стр. CCXXXIX){43}.

Вы удивляетесь, читатель; но то ли еще пишут и печатают господа славянофилы! Вот, например, один из них недавно напечатал в журнале следующие неслыханные новости, а именно, что «у нас не было ненависти и гордости», которые были в истории Запада, и что наша «родимая почва была упитана не кровию – кровию упитана западная земля, – но слезами наших предков, перетерпевших и варягов, и татар, и литву, и жестокости Иоанна Грозного (человека бескровного!), и нашествие два-десяти языков, и наваждение легиона духов»{44}. Последняя фраза – верх мистической бессмыслицы, непонятна; но остальное в этих словах все понятно: дело, изволите видеть, в том, что битва при Калке, битва Донская, нашествие литвы, наконец вторжение в Россию полчищ сына судьбы не стоили нам ни капли крови, и мы отделались от них одними слезами; мы не дрались, а только плакали!!..

Не будем разбирать других статей «Славянского сборника» – они не стоят этого труда; их можно читать для забавы, для потехи, но серьезно рассуждать о них было бы и бесполезно и смешно{45}. Говоря о первой статье г. Савельева, мы имели в виду не «Славянский сборник», не сочинения г. Савельева, а славянофильскую доктрину, которой г. Савельев является таким горячим и наивным представителем. Его «Славянский сборник», в 700 страниц, с 1500 примечаний, только в этом отношении и замечателен; во всех же других отношениях это книга пустая, ничтожная.

В заключение советуем г. Савельеву воспользоваться, не на словах, а на деле, полезным советом, заключающимся в китайском выражении из Сан Цзы-цзына, которым он достойно заключил свою статью:

«Кто читает историю, должен исследовать бытописания; проникнет (проникнуть?) древнее и настоящее, как бы собственными очами. Устами читай, мыслию вникай»{46}.

Примечания

Список сокращений

В тексте примечаний приняты следующие сокращения:

Анненков – П. В. Анненков. Литературные воспоминания. Гослитиздат, 1960.

БАН – Библиотека Академии наук СССР в Ленинграде.

Белинский, АН СССР – В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. I–XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953–1959.

Герцен – А. И. Герцен. Собр. соч. в 30-ти томах. М., Изд-во АН СССР, 1954–1966.

ГПБ – Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Добролюбов – Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 1–9. М. – Л., 1961–1964.

Киреевский – Полн. собр. соч. И. В. Киреевского в двух томах под редакцией М. Гершензона. М., 1911.

КСсБ – В. Г. Белинский. Соч., ч. I–XII. М., Изд-во К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1859–1862 (составление и редактирование издания осуществлено Н. X. Кетчером).

КСсБ, Список I, II… – Приложенный к каждой из первых десяти частей список рецензий Белинского, не вошедших в данное издание «по незначительности своей».

ЛН – «Литературное наследство». М., Изд-во АН СССР.

Ломоносов – М. В. Ломоносов. Полн. собр. соч., т. 1–10. М. – Л., Изд-во АН СССР, 1950–1959.

Панаев – И. И. Панаев. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат, 1950.

ПссБ – Полн. собр. соч. В. Г. Белинского под редакцией С. А. Венгерова (т. I–XI) и В. С. Спиридонова (т. XII–XIII), 1900–1948.

Пушкин – Пушкин. Полн. собр. соч., т. I–XVI. М., Изд-во АН СССР, 1937–1949.

Чернышевский – Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч. в 15-ти томах. М., Гослитиздат, 1939–1953.

Славянский сборник Н. В. Савельева-Ростиславича

Впервые – «Отечественные записки», 1845, т. XLI, № 8, отд. V «Критика», с. 23–48 (ц. р. 30 июля; вып. в свет 9 августа). Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. IX, с. 391–439.

Н. В. Савельев-Ростиславич – историк, воспитанник Московского университета, ученик Ф. Л. Морошкина и последователь Ю. И. Венелина.

В 1840 г. близко стоял к кругу сотрудников петербургского журнала «Маяк», отстаивавших реакционные принципы «официальной народности». Его «Славянский сборник» посвящен критике и разоблачению «норманнской теории» происхождения Руси. Как и Венелин и Морошкин, Савельев-Ростиславич был склонен к различным фантастическим гипотезам, касавшимся древнейшего периода славянской истории (в частности – к предположению о славянском происхождении гуннов и т. п.). Эти предположения основывались на искусственных этимологиях этнических и географических названий и т. п. (см. о нем: А. Н. Пыпин. История русской этнографии, т. I. СПб., 1890, с. 362–372).

Эта резко полемическая, нередко переходящая в памфлетную характеристику славянофилов статья ближе всего тематически связана со статьей «<Россия до Петра Великого>» (наст. изд., т. 4). Как и там, Белинский особо важное значение придает новому периоду русской истории, начиная с петровских реформ, открывших путь процессу европеизации России. Именно вступление на этот путь создает, по Белинскому, необходимые условия для успешного и ускоренного развития России, для раскрытия всех исторических возможностей, заложенных в русском народе, его национальных сил.

Придерживаясь некоторых положений, выдвинутых в свое время профессором Московского университета М. Т. Каченовским, основателем «скептической школы» в русской историографии, Белинский считает споры норманистов и антинорманистов в значительной степени не заслуживающими особого внимания. Подвергая здесь критике и осмеянию прежде всего приемы искусственной историко-археологической интерпретации древнейших сведений о Руси и славянах в работах Венелина, Морошкина и Савельева-Ростиславича, Белинский вместе с тем не совсем правомерно обращает свою статью против славянофильства как направления общественной мысли в России 1840-х гг. в целом. С этим направлением ученые типа Морошкина и Савельева-Ростиславича только соприкасались, но не сливались.

Сноски

1

заранее (лат.). – Ред.

2

так! (лат.). – Ред.

3

исповедании веры (фр.). – Ред.

4

мнимо (лат.). – Ред.

5

Всякому свое! (лат.). – Ред.

6

Так проходит мирская слава! (лат.). – Ред.

7

Здесь г. Савельев делает в скобках замечание, пересыпанное всем аттицизмом великокутской соли: «Все несчастное, эгоистическое Я, а где же истина-то? об ней-то, бедняжке, и помину совсем нет!»

Комментарии

1

О Матерях-богинях, от которых зависит вновь вызвать в мир Париса и Елену, говорит Мефистофель Фаусту в ч. II трагедии (д. I, эпизод 4). См. об этой сцене подробно в статье «<Идея искусства>«(наст. изд., т. 3, с. 292–293) и в статье второй о народной поэзии (т. 4, с. 146–147). Этот эпизод в «Фаусте» Белинский высоко ценил (см. письмо к В. П. Боткину от 10–11 декабря 1840 г.). Интерпретация этого эпизода во второй статье о народной поэзии послужила предметом нападения со стороны «Северной пчелы» (см. об этом «Литературные и журнальные заметки» (февраль 1843 г.) – наст. изд., т. 5, с. 412).

2

Прототип педанта. – Здесь это также и прямой намек на С. П. Шевырева (см. памфлет «Педант» в т. 4 наст. изд. и примеч. к нему). Об изобретении русских гекзаметров и октав см. примеч. 18 и 19 к статье «Опыт истории русской литературы… А. Никитенко».

3

Цитата из гл. IX тома I «Мертвых душ» с небольшими отступлениями от текста.

4

Аллах керим (араб.) – боже милостивый.

5

Курсив в цитате принадлежит Белинскому.

6

Имеется в виду «Русская история» Н. Г. Устрялова (т. I–V, СПб., 1837–1842), являвшаяся тогда официально принятым учебником.

7

Об этом Г.-З. Байер писал в статье «De Varagis» («О варягах») в изд.: «Commentarii Academiae imperialis Scientiarium Petropolitanae» («Комментарии Петербургской академии паук»), IV, 1735.

8

Ломоносов опровергал и «изобличал» Байера в возражениях на диссертацию Г.-Ф. Миллера «Происхождение имени и народа русского». См., например: «Последуя своей фантазии, Байер имена великих князей российских перевертывал весьма смешным и непозволенным образом для того, чтобы из них сделать имена скандинавские; так что из Владимира вышел у него Валдамар, Валтмар и Валмар, из Ольги Аллогия, из Всеволода Визавалдур и проч.» (Ломоносов, т. 6, с. 30).

9

Великий Кут – у Н. В. Савельева-Ростиславича славянизированное обозначение территории южного побережья Балтийского моря между устьями Эльбы и Одера – места происхождения (по Ф. Л. Морошкину) варяго-руссов от балтийско-поморских славян; Белинский обыгрывает это искусственное наименование. Ср. ниже «великокутский» в смысле: «славянский», «излюбленный славянофилами».

10

Т. Н. Грановский защищал в Московском университете магистерскую диссертацию «Волин, Иомсбург и Винета» 21 февраля 1845 г. Защита, которой противились славянофилы, прошла с торжеством для Грановского (см. об этом: Герцен, т. II, с. 406), Статья Грановского «Волин, Иомсбург и Винета» была опубликована в «Сборнике исторических и статистических сведений о России», т. I. M., 1845.

11

Имеется в виду мнение И.-Ф.-Г. Эверса о хазарском происхождении руссов. См. его сочинение «Geschichte der Russen» («История руссов», 1816).

12

См. примеч. 4 к статье «Русская литература в 1844 году».

13

Мысли о семейно-племенном начале в жизни древней Руси, о быстром слиянии князей-варягов и их дружины со славянским исконным населением развивались К. Д. Кавелиным. Кавелин общался с Белинским в период подготовки магистерской диссертации в 1842–1843 гг. и позднее.

14

Опечатка журнального текста, перешедшая и в последующие издания. Вероятно, имеется в виду немецкий востоковед К.-Ф. Нейман, в частности писавший и о народах, населявших юг России.

15

Ср. работу М. Т. Каченовского «О баснословном времени в российской истории» («Ученые записки императорского Московского университета», 1833, т. I, № 2–3).

16

Цельтический – устарелая форма со значением: «кельтский, относящийся к кельтам».

17

Имеется в виду главный труд немецкого историка, члена Петербургской академии наук А.-Л. Шлецера – «Нестор. Русские летописи на древне-славянском языке», сличенные, переведенные и объясненные» (т. 1–5, Геттинген, 1802–1809; русск. изд., ч. 1–3, СПб., 1809–1819).

18

Курсив, а также замечания и знаки вопросительные и восклицательные в скобках в этой и последующих цитатах из Савельева принадлежат Белинскому.

19

Не вполне точная цитата из отзыва Ломоносова (1764) о «Русской грамматике» А.-Л. Шлецера (см.: Ломоносов, т. 9, с. 427). В тексте Ломоносова: «наколобродит».

20

Цитаты из представления Ломоносова президенту Академии наук о неправильных действиях Г.-Ф. Миллера и И.-К. Тауберта (январь 1761 г.) см.: Ломоносов, т. 10, с. 232–233. В цитатах – некоторые отличия от текста представления; здесь и далее курсив и замечания в скобках принадлежат Белинскому.

21

Цитата из вступления к «Древней российской истории» (см.: Ломоносов, т. 6, с. 170).

22

Цитата из гл. 2 ч. I «Древней российской истории» М. В. Ломоносова (ср.: Ломоносов, т. 6, с. 175–176). В тексте Ломоносова вместо «с одной стороны» – «с другой стороны».

23

Ср.: Ломоносов, т. 6, с. 176.

24

Курсив и знаки препинания в скобках здесь и далее в цитатах из Савельева-Ростиславича принадлежат Белинскому.

25

Похвалы сочинению М. П. Погодина «О происхождении Руси» (М., 1825) содержались в «Истории русского народа» Н. А. Полевого (т. I, M., 1829, с. 57). Погодин называл «Историю» Полевого «безобразною компиляциею» и сожалел, что «дельная наша историческая литература обезображивается таким чудовищем» («Московский вестник», 1830, № 2, с. 165 и 190).

26

Выражение «квасной патриотизм» было пущено в ход П. А. Вяземским в «Письме из Парижа к С. Д. Полторацкому» («Московский телеграф», 1827, ч. XV, с. 232; подпись: Г. Р. К.) Сам Н. А. Полевой охотно употреблял это ироническое выражение во время издания «Московского телеграфа». Ср. его слова из «Разговора между сочинителем «Былей и небылиц» и читателем»: «Кто читал, что писано мною доныне, тот, конечно, скажет вам, что квасного патриотизма я точно не терплю, но Русь знаю, Русь люблю, и еще более – позвольте прибавить к этому – Русь меня знает и любит… Писанное мною подтверждает одно то, что я враг квасного патриотизма» (Н. А. Полевой. Клятва при гробе господнем. М., 1832, с. X–XI). Позднее, после закрытия царским правительством его журнала, Полевой неоднократно выступал с казенно-патриотическими произведениями («Иголкин, купец Новгородский», «Параша-сибирячка» и под.).

27

Полное название «странной брошюры»: «Современные исторические труды в России: М. Т. Каченовского, М. П. Погодина, Н. Г. Устрялова, Н. А. Полевого, Ф. В. Булгарина, Ф. Л. Морошкина, М. Н. Макарова, А. Ф. Вельтмана, В. В. Игнатовича, П. Г. Буткова, Н. В. Савельева и А. Д. Черткова. Письма А. В. Александрова к издателю «Маяка». СПб., 1845. Автор брошюры сотрудничал в «Маяке», помещая там статьи на исторические темы, главным образом о происхождении Руси. Рецензию на брошюру см.: Белинский, АН СССР, т. IX, с. 62–65.

28

См. примеч. 8 к статье о «Тарантасе» В. А. Соллогуба.

29

Имеются в виду утверждения Ю. И. Венелина о том, что Аттила – испорченное в передаче греческих источников славянское имя. «У болгар в VIII столетии был король Телец, а в XI – князь… Телан или Делан (Ю. Венелин. Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном, историческом и религиозном отношении к россиянам, т. I. M., 1829, с. 94).

30

Несколько измененная цитата из указанного в тексте сочинения Ф. Л. Морошкина(с. 272; в оригинале вместо «истого» —κατ᾽ἐξοχήν). (греч. по преимуществу)», а после слов «славянина и русса» следует: «уроженца верхней Волги». Статья Морошкина, как следует из его предисловия, не была принята в сборник Московского общества истории и древностей российских, и автор издал ее отдельной брошюрой, но с сохранением пагинации набора сборника. Рецензия на книжку в «Литературной газете» принадлежала П. Н. Кудрявцеву.

31

Белинский, видимо, по памяти передает место из записок Эро де Сешеля о его поездке к Бюффону в Монбар. Ср. в переводе Н. М. Карамзина: «Всего более советовал мне Бюффон читать творения великих гениев. «Их не много, сказал он: только пять: Невтон, Бакон, Лейбниц, Монтескью и я» («Пантеон иностранной словесности», кн. I. M., 1798, с. 112).

32

Этот отзыв принадлежал В. В. Игнатовичу и был напечатан в журнале «Маяк» (1844, т. XIII, гл. IV, с. 129–136; «Письмо из Гродно И. П. Боричевскому»). Белинский цитирует его по тексту «Славянского сборника» Н. В. Савельева-Ростиславича. Курсив и вставка слова в скобках принадлежат Белинскому.

33

Н. А. Полевой писал это в «Русском вестнике» (1842, № 2, отд. IV, с. 39).

34

Указанное мнение было высказано А. В. Александровым в журнале «Маяк» (1845, т. XX, гл. IV, с. 91) и повторено в упомянутой выше его брошюре (см. примеч. 27).

35

Цитаты из стихотворения некоего Утиса «Ф. Л. Морошкину и П. В. Савельеву», впервые опубликованного в журнале «Маяк» (1844, т. XVI), а затем перепечатанного в брошюре А. В. Александрова (см. примеч. 27). Курсив Белинского.

36

Ср.: «Библиотека для чтения», 1835, т. X, отд. VI, с. 21.

37

«Димитрий Иоаннович Донской, первоначальник русской славы» вышел отдельной брошюрой (М., 1837); «О необходимости критического издания истории Карамзина» – «Сын отечества», 1842, кн. 1.

38

Цитата из «Очерка русской литературы за 1838 год» Н. А. Полевого («Сын отечества», 1838, т. I, «Критика»); Белинский цитирует Полевого по книге Савельева, где этот отзыв приведен.

39

Белинский здесь не вполне точно цитирует отзыв Н. А. Полевого на кн. I журнала «Сын отечества» за 1842 г., в которой была опубликована эта статья II. В. Савельева («Русский вестник», 1842, № 2, «Смесь», с. 40).

40

Гернгутеры — члены религиозной общины, первоначально основанной (по образцу так называемого «моравского братства») графом Цинцендорфом в построенном им местечке Гернгут (отсюда название секты) в Саксонии в 1720-х гг.; позднее движение распространялось и на другие места Германии, а также в Прибалтике.

41

Ср. у Савельева-Ростиславича: «Ахилл, по ясному свидетельству древних, был не грек, но скиф, наш соотечественник. Вот подлинные слова Льва Диякона (кн. IX, гл. 6): «Арриан в своем «Перипле» («Объезд Эвксинского моря». – Ю. С.) говорит, что Ахилл, сын Пелея, был родом скиф и родился в Мирмекноне, небольшом городке на берегу Азовского моря».