Карта утрат

Итянь не соврал – в Хэфэе у него и правда имелся друг, которого он мог бы попросить о помощи.

– Ты же скоро вернешься, да? – спросила мать. – Ты не уедешь в Америку, не предупредив меня?

– Да с чего бы? Я не уеду, пока мы Па не найдем.

– У тебя правда друг в Хэфэе есть?

Итянь ответил утвердительно, но мать продолжала тревожиться. Он понимал ее недоверие. Он давным-давно уехал из страны, а в Хэфэе бывал считаные разы, откуда бы там взяться кому-то, кто готов ему помочь?

– Не понимаю, зачем тебе в такую даль понадобилось. Давай хоть я с тобой поеду?

Мать выискивала, что бы еще положить в сумку, с которой Итянь собрался съездить в большой город, и наконец схватила полотенце для рук. Итянь взял у нее полотенце и положил его на учебник, перекочевавший из чемодана в сумку. Целая вечность прошла с того момента, когда в Америке Итянь посмотрел на обложку и решил взять книгу с собой.

– Других знакомых на государственной службе у меня нет. К тому же вдруг Па вернется, а дома никого?

Мать посетовала, что он, разумеется, переплатит за такси. Итянь не ответил – при расставании он предпочитал не поддаваться секундным эмоциям.

– Через несколько дней увидимся, – пообещал он.

Итянь убеждал мать возвратиться в дом, но она стояла на выезде из деревни, пока машина не скрылась из виду. С отцом она никогда и не думала препираться подобным образом. Когда между ними возникало несогласие, мать просто меняла точку зрения. Ее отношение к Итяню больше напоминало не любовь, а обязательства, впрочем, возможно, такие, как она, разницы не видят. Она гордилась своей силой и способностью работать наравне с мужчинами, при всем том считала себя послушной женой, не замечая противоречия.

Глава 9

В последний раз он получил весточку от Ханьвэнь три года назад. Тогда она написала, что ее мужа назначили на государственную должность в Хэфэе.

Невероятно, да? – писала она. – Не знаю, как это произошло. Он не имеет никакого отношения ни к городу, ни вообще к провинции Аньхой, поэтому как же удивительно оказаться именно здесь. Когда он мне об этом рассказал, я сразу подумала о тебе. Я и не ожидала, что снова вернусь в те места.

Это было ее первое письмо за многие годы. Итянь не знал, как она нашла адрес учебной части университетской аспирантуры, куда обычным зимним вечером и пришло письмо. Итянь уже собирался домой. Чуть раньше ему позвонила Мали – сообщила, что миссис Сюзанна повысила ей зарплату, и надо, мол, это отпраздновать. Итянь собирался купить ей цветы.

Перед уходом он просматривал почту, и вдруг в глаза бросилось ее имя, написанное на коричневом конверте. Итянь перечитал его еще раз, чтобы удостовериться, что ему не мерещится. Он никогда не видел, чтобы она писала по-английски, и буквы на конверте кренились с несвойственной ей небрежностью.

После этого письма Итянь надеялся – виновато, но все же надеялся, – что последуют и другие письма. Когда адрес учебной части изменился, он написал ей, чтобы у Ханьвэнь был и новый адрес. Теперь, когда она живет в этой провинции, ее будут часто посещать воспоминания об их деревне и времени, которое они провели вместе. Итянь подумал, что, возможно, она даже будет сопровождать мужа в поездках по окрестным деревням. И не исключено, что однажды за поворотом дороги она вдруг увидит холм, который напомнит ей о береге реки, на котором они когда-то сидели и вместе читали, – и тогда она бросится домой и напишет ему письмо обо всем, что она видела, и о том, как увиденное воскресило в ее памяти воспоминания о нем.

С тех пор, забирая почту, он всегда тщательно рассматривал каждый конверт, выискивая неровные буквы, но от Ханьвэнь больше ничего не приходило. Порой ему хотелось написать по тому адресу на конверте, однако тут же мысли его устремлялись к Мали. Письмо он сунул в ящик в кабинете – туда Мали никогда не заходит.

Сейчас он даже не знал, живет ли Ханьвэнь по-прежнему в Хэфэе. Чиновников без предупреждения переводят с места на место – последствия интриг в высших эшелонах власти, и, возможно, Ханьвэнь боялась беспокоить Итяня.

Единственным источником информации оказалась статья, появившаяся год назад в “Сынг Тао Дейли”, одной из немногих китайских газет, доступных в Америке. На статью он наткнулся неожиданно, днем в воскресенье, когда они с Мали вернулись из супермаркета. Походы по магазинам всегда утомляли Итяня, он теперь не понимал, как жил в стране, где атака на органы чувств куда сильнее людского гвалта и мельтешения, запаха тины из аквариумов с живой рыбой в американских супермаркетах. Итянь прилег на диван вздремнуть, но сперва решил полистать газету, перевернул страницу и с изумлением увидел под фотографией имя мужа Ханьвэнь. Дэн Сяопин приехал с официальным визитом в Аньхой, и в газете напечатали снимок, сделанный на кирпичной фабрике, которую он посетил. Из всех присутствующих на фото в фокусе был только Дэн Сяопин, пожимающий руку фабричному рабочему. Муж Ханьвэнь стоял дальше всех. Итянь всмотрелся в снимок, стараясь разглядеть мужчину, но тот стоял ссутулившись и как будто стремился слиться с фоном.

В письме Ханьвэнь тоже упоминала имя мужа, однако тогда это ощущение смягчалось расстоянием…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Перевод В. Жуковского.

2

Ли – китайская мера длины, современная величина которой составляет 500 метров. – Здесь и далее примеч. ред.

3

Хутун – традиционная городская застройка в Китае, хутуны в больших городах сейчас считаются историческими памятниками.

4

Гаокао – всекитайские государственные экзамены в вузы, проводятся с 1952 года, во время Культурной революции, с 1966 по 1976 год, были отменены, в 1977-м гаокао возобновили, их могли сдавать все в возрасте от 14 до 30 лет; участие в гаокао в том году приняло почти шесть миллионов человек.

5

“Банда четырех” – политический ярлык, вошедший в оборот в октябре 1976-го, так называли четырех руководящих деятелей компартии Китая, выдвинувшихся на самый верх в период Культурной революции: Цзян Цин (1907–1991), вдова Мао Цзэдуна; его зять Яо Вэныоань (1931–2005); мэр Шанхая Чжан Чуньцяо (1917–2005) и секретарь ЦК Ван Хунвэнь (1935–1992).

6

Китайская революционная песня, написанная в середине 1930-х, в которой прославляются Мао Цзэдун и его деяния; особую популярность приобрела в годы Культурной революции, она исполнялась перед началом работы и учебы, а также перед вечерней новостной программой.

7

Китайская игра, похожая на шахматы.