Контрабандист Сталина Книга 1

– Да сёдла жалко, пригодились бы. Но туда мы не полезем, нас там точно с верха перестреляют, пока снимать будем – Пейман.

Ну, надо же! Обычно довольно жадные до трофеев луры проявили редкое благоразумие.

– Развлекайтесь, только осторожно. Если что, то я вас с пулемёта прикрою. Вечером уходим – улыбаюсь. А что, я ничего. Мне даже очень любопытно, что у них получится. Понаблюдаем за чужим опытом в реальных условиях. Ну, подстрелят они кого или их, меня особо не волнует. Сами захотели, это их война. Своё я теперь уже точно возьму, по любому.

Но луры оказались куда как хитрее и опытнее. Перебрались чуть назад и стали подниматься вверх. За четыре часа их лазания по скалам прозвучала по три выстрела с каждой из сторон, не приведших, к каким было результатом. И те и другие были очень осторожны и профессиональны в таком деле.

Тихо к вечеру мы отходим к своему лагерю и уходим в отрыв, погоняя чуть отдохнувших животных. Идём к другому ручью, до которого добрались на следующий вечер. Переход дался тяжело, поэтому быстро ополоснулись, поели и легли отдыхать, оставив охрану на самых молодых. Покормили немного и англичан, по одному развязав и дали немного размять суставы. Второй пленник впал какую-то заторможенность или хорошо симулировал. Разбираться с ним сейчас не стали, будет для этого ещё время. Я тупо боялся из-за своей усталости при допросе пропустить что-либо важное. Завтра пойдёт почти равнинная местность на два дня пути, потом ещё день и мы «дома». Ещё вечером мне подарили арабский кривой кинжал, с ножнами разукрашенные медью. Довольно дорогой и с хорошей стали. А то у меня не было никакого, на что луры морщились. Ну а тут, как и признание моего авторитета.

Сейчас нас на три стрелка больше, причём это профессиональные охотники и стрелять умеют. Посовещались за ужином и решили устроить ещё одну засаду, но уже на открытой местности. Вот то, что англичане успокоятся, я не верил и ожидал продолжение погони. К обеду нашли то, что нам нужно. Длинную канаву, поросшую редким кустарником. Правда, чуть в стороне от нашего пути, но зато длинной около километра. Надеюсь, что всё равно преследователи пойдут по нашим следам. В одном месте смогли спрятать животных, заставив их лечь и немного замаскировать. Тут же вспомнил о маскировочных сетях, которые нам бы сейчас очень пригодились.

Залегли, замаскировавшись, ждём. Немного кучно, хорошего места для стрельбы тут не много. Англичан и служащих им арабов не так и много, так что я надеюсь, мы справимся быстро и без потерь. Видно хорошо и далеко. Главное не выдать себя неловким движением.

Всё-таки я оказался прав с одной стороны, что погоня продолжится и не прав по времени. Прошло каких-то пару часов, и показались наши преследователи.

– Блин, железные они что ли? Как они так быстро преодолели завал? – тихо выругался я.

Англичане стали быстро приложатся, и их стало больше, чем в третьем отряде. В разных сторонах от основного отряда находилось три пары, внимательно осматривая окрестности в бинокли. Наш урок им явно пошёл впрок и ещё как.

– Уже ничего не изменишь. Будет сложно. Как бы они нас ещё и раньше так не обнаружили? – забеспокоился я.

Но тут послышалась стрекотания за спиной. Оглядываюсь, со стороны Триполи летят знакомые мне самолёты.

– Не двигаться. Замереть – передаю команду, хотя и так все не двигаются.

А вот тут уже не выдержали англичане и развернули коней обратно. Самолёты стали снижаться и полетели вдогонку за мчащимися всадниками. Кто-то из арабов не выдержал и на скаку стали стрелять в самолёт. Понятно, что промазали, зато показал себя вооружённым противником. Самолеты пролетели над ними на достаточной высоте, и рассмотрели впереди скалы и пошли на второй заход на англичан со значительным снижением высоты.

Глава 9

Пока французские лётчики гоняли англичан, там даже что-то пару раз и взорвалось, мы решили быстро сбежать. По канаве, по канаве хоть и не очень удобно, но безопасно. За следующие три дня мы добрались до стоянки луров, по возможности маскируя наши следы. Три охотника, переговорив с Шахином, напросились с ними в род. К себе возвращаться пока, бояться и будут ли вообще тоже не понятно. Но это не мои проблемы, пусть арабы сами разбираются между собой.

Бехруз обрадовался нашему приезду и особенно, что вышло удачно и без потерь. Мстительно посмотрел на двух англичан, от чего их обоих пробрало в пот.

– Сэр, что вы снами собираетесь делать? – тут же заикаясь, обратился ко мне Смит на английском.

– Обменять – о как. Уже и сэр, а-то строили из себя, не пойми кого. А правду говорить я всё равно не собираюсь, пусть надеяться.

– Ну как? Нашли, где французы прячут самолёты? – обращаюсь к Бехрузу. Мы пируем у него в шатре, отмечая удачный поход. Бехруз на радостях затащил и положил около себя «Виккерс» и оперся на него. Прямо «Батька Махно» местного разлива. Вот только тачанки ему и не хватает. Хотя пулемёт «Виккерса» с патронами к нему луры всё равно продадут, он им просто не нужен в отличие от 250 английских фунтов.

– Да, рядом с городом. Но там охраны много, нам самим не справится.

– А что Аббас? Что помощи не будет? – удивляюсь.

– Военной нет. Он торговец, а не воин и очень боится. Но поможет со всем остальным, да и трофеи обещал выгодно сторговать за малый процент, если будут.

– Только всё продать во внутренних районах – высказываюсь.

Пять дней метаний, наблюдений и переговоров с Акилем Аббасом, Бехрузом и Шахином мне понадобилось, чтобы выработать план и договориться о разделе трофеев. На этот раз себе я затребовал больше, хотя как на это посмотреть. Самолёты, рация арабам всё равно не нужны, как и остальные «железки» и всё что с этим связанное, кроме керосина. Их интересует, прежде всего, оружие, снаряжение, оптика и часы, деньги и лошади. Хотя и от керосина они тоже не хотели отказываться. Но я убедил их не жадничать и много не брать. Иначе их по запаху французы и найдут или их подручные марокканские гумьеры. Но всех кочевников, кто связан с верблюдами, всегда есть небольшой запас керосина, использующийся для лечения животных. Им и простой пойдёт, а мне необходим авиационный.

Решили никаких особых стрельб днём с захватом самолётов не устраивать. Да это и не возможно по причине хорошей охраны. Пока же на мою шхуну, оставляя свободное место после консультации с капитаном, около причала грузится серый плотный, но довольно хорошего качества шёлк и обработанная кожа. Я закупил товара у знакомых Аббаса на тысячу английских фунтов. Но если всё получится с захватом самолётов, то мне их вернут обратно, как это сделал Бехруз. Там будет такая добыча, что должно всё окупить. Что именно придётся догружать, я капитану не уточнил, но предупредил, что будет объёмное. Так же я закупил на рынке разных необходимых мне предметов для себя в виде ящика хорошего мыла. Несколько хороших рулонов ткани для пошива европейских костюмов из шерсти и шёлка. Разных махровых полотенец, ковёр и других мелочей и отправил всё на шхуну. Поучил и в подарок от Аббаса и мешок разных специй и несколько кувшинов с разными ароматическими маслами. После загрузки шхуна идёт в бухту El Aatiqa недалеко от Триполи в сторону Турции и ждёт нас там. Бухта ещё и расположена чуть за береговым скосом[15]. Военные корабли Франции, если даже выйдут в море, то шхуну вряд ли увидят. На борту шхуны пока находились и три охранника от Аббаса. Охраняют товар и шхуну, как от воров, так и от экипажа. Доверия члены экипажа шхуны у меня так и не вызвали.

Сейчас же в бухту отправились все свободные луры рода для постройки небольшого причала. Контрабандисты довольно часто так действуют, а недовольство арабов французами было столь велико, что это было довольно обычное дело и довольно безопасно. Да и причал там строили «одноразовый» – из камней, брёвен и камыша. Потом его всё равно разобьёт волнами прибоя, особенно осенью. Нам надо лишь несколько раз протащить арбу туда-сюда.

В восьмой день с утра мы наблюдаем в бинокль за французской авиационной частью, которая расположилась на соседнем ровном холме рядом с городом. Ждём сообщения с ручья от наших, как там у них всё пройдёт? Меня смешат красные штаны с голубыми пиджаками французских солдат. Это случайно не французские трофейные штаны, которыми награждали особо отличившихся красных воинов в гражданскую войну в России? Так сказать, знаменитые красные шаровары за храбрость. Надо будет прибрать. Пойдут в лёт в СССР, когда туда доберёмся. От остальных «таких модных» трофеев я тоже не откажусь, буду брать всё. Мне же надо приобрести нормальный корабль и с хорошей каютой или нет. А это, скорее всего только под заказ.

С этого места, где сейчас расположились французы, очень удобно взлетать и садиться самолётам. Что мы сейчас это и наблюдаем тоже. А так же удобно оборонять холм охране. Плюс лишних людей сюда не пускать, так как стоят аэродром отдельно. Возможно, это и ещё с чем-то связано, что мы это и не знаем. Хотя мне и любопытно.

В авиационной части два самолета и несколько запасных двигателей. Сколько двигателей под навесом из камыша я разобрать так и не сумел. Вообще-то французы молодцы, расположились с большим комфортом. Кроме того что построили несколько просторных глиняных домов, ещё и много разных навесов из камыша с разными скамейками. Охраняют всё это богатство стационарные огневые точки из небольших баррикад камней, окопов и деревянных дзотов прикрывают авиачасть.

– Как-то их маловато, самолётов в смысле – продолжаю комментировать увиденное и сам с собой это обсуждать. А вот антенна радиостанции меня беспокоит. Ещё раз рассматриваю авиаторов в бинокль. Рассмотрел и полосатый ветроуказатель. Его я тоже с собой прихвачу. Хотя если подумать, то с другой стороны, зачем много самолётов и лётчиков? Всё же это не дешёвое удовольствие сейчас. Основная их задача это разведка и передача данных основным силам, как на суше, так и на воде. Тут-то до города раз плюнуть.

– Нельзя дать им возможность связаться со своими. Наверняка и связь с военными кораблями есть – показываю пальцем Шахину и объясняю задачу. Он ведёт один из штурмовых отрядов, в котором нахожусь и я.

– Идём в низ. Пусть Райян наблюдает, а когда появятся французы, сообщит – дёргаю за рукав Шахина. Вообще-то всё эти шпионские игры на жаре мне уже надоели до чёртиков, пора завязывать.

На холм французов ведут только две дороги. Одна довольно хорошая из города, где днём ездит разный транспорт и вторая узкая. По узкой дороге хорошо вооружённый отряд французов в 12 человек с загруженными мулами с большими кувшинами ходит по воду к небольшому горному ручью. Привыкли господа лётчики жить хорошо и ни в чём себе не отказывать. Воду хотят пить только хорошую, постоянно свежую из горного ручья.

Вот на этой слабости мы и решили сыграть. Я предложил, взять и отравить французов. Просто вот так, взять и отравить. Тогда и помощь в случае паники большую не отправят, кроме докторов, побояться. И пока не определять что такое, других солдат туда и не загонишь. Насколько я знаю, малярия, и тиф в это время в мире свирепствует во всю мощь, и бояться их все сильно.

Вот тут нам и понадобились знания и связи Акиля Аббаса. Он взялся доставить из внутренних районов Сирии много бесцветной отравы, сделанной из какого-то местного растения растущего около озёр с определённой «плохой» водой. Что это за вода и растение я разбираться не стал. Есть отрава и хорошо. Вообще-то этот «отвар» очень редко, но используется для качественной обработки дорогих сортов кожи, но долго он не хранится. Но можно и так, как мы хотим. Но и запросили с Аббаса за него 100 английских фунтов за два больших кувшина. Сейчас платить пришлось мне, но будет компенсация из будущих трофеев,…если всё получится. Попробовал для общего знания сильно разведённый препарат на вкус. Вода с ним получилась чуть кисловатая, но сразу и не поймёшь. Потом долго полоскал рот. Решил, что пойдёт. По жаре я надеюсь, и не заметят, а в пище так вообще.

Запрятали кувшины в кустарнике чуть выше, где французы набирают воду, горлышками в ручей. Сначала проверили на похожих кувшинах, как всё работает. Чуть изменили конструкцию. К «рабочим» горлышкам кувшинов замазанных глиной, прикрепили верёвки с крестиками из палочек. Верёвки провели по бамбуковым стеблям и тщательно всё замаскировали. Командовать тут остался Пейман. К нам они вернуться потом и осторожно, чтобы никто их не заметил.

Французы поехали и пошли, как обычно с утра за водой и вернулись к одиннадцати часам. Мы в это время отдыхали с другой стороны «нашего» холма под навесами. Я пью чай, а голову лезет всякая фигня на абсолютно отвлечённые темы. Под лёгкими навесами из камыша и травы спрятаны и животные и арбы. Арабы поставили и навязали навесы за один день, правда и служить они смогут пару дней. Дальше солнце высушит растения, и они будут выделяться на общем фоне, что сразу привлечёт наблюдателей из самолётов. Арабы по моему заданию курят трофейные английские сигареты Pall Mall[16] и неглубоко закапывают бычки в разных местах. В общем, мы создавали видимость остановки здесь английских диверсантов.

– Из города дилижанс едет – появился рядом с нами Райян в пять часа вечера.

Тяжело подымаюсь, пригибаюсь, и взбираюсь на холм к нашему наблюдательному пункту, смотрю в бинокль.

От города в окружении всадников едет знакомый мне дилижанс. Не доезжая ста метров до пулемётной точки остановился. Из него вышли двое французов с повязками на лицах и с тяжёлыми саквояжами в каждой руке и направились на авиабазу. Потом весь отряд развернулся и направился обратно.

– Эх, никак сработало. Молодец Пейман – обрадовался я.

– Слава Аллаху – произнёс Шахин. – Я честно сомневался.

Перевожу бинокль на авиабазу. Самолёты уже давно вернулись из разведывательных полётов. Очень хорошо. Особой нервозности я не заметил, разве что французы все попрятались. Даже в курилке никого сейчас нет. Понаблюдав немного за французами, и ничего путного не обнаружив вернулись на место, где и провалялись под навесами до ночи.

Чуть только начали смеркаться, мы начали очень медленно, медленно подбираться к авиачасти. «Роли» распределены, теперь главное чтобы «актеры» не оплошали. Авиачасть практически и не освещается. Кое-где только мелькают отблески керосиновых ламп. Снимать часовых луры достаточно хорошо умеют. На удивление они оказались очень хорошими воинами с холодным оружием. Я с удовольствием наблюдал за их тренировками вечерами. Вот теперь мне стала и понятна мощь Оттоманской Империи, которую она потеряла только с развитием огнестрельного оружия.

За Шахином я залез в небольшую сторожевую огневую точку в виде полу дзота с окопам, где луры уже вырезали двух французов и полезли дальше. Только долгое наблюдение за постом и наша хитрость позволили это сделать. Осмотрелся. Очень яркие звезды на небе. Да так ярко сверкают, что таких «огней» я не видел в России. Они давали хорошее освещение. Оба, никак пулемёт Шоша. Ну его узнать просто невозможно, с таким-то дебильным полукруглым магазином. Читал, что все вояки на него сильно матюгались в Первую мировую войну. Особенно в этом отличились американцы. Снимаю с одного трупа, примерно моего размера пиджак и одеваю на себя. Потом кепи, прародительницу бейсболки.

Мы в четырёх, остальные разбрелись по авиабазе, затаиваемся перед дверью чуть отдельно стоящего здания радиостанции с высокой антенной. Тут где-то тихонько гудел бензиновый генератор, и неяркий свет прорывается через тропические ставни небольшого окна. Окно выходит во внутренний двор части и раньше мы его не видели. Приходится спешить. Не дай бог что-то пойдёт не так и французы начнут оказывать сопротивление. Я спокойно тихонечко пытаюсь открыть дверь. Закрыта…зараза. Это действие досталось мне, как знатоку французского языка и моего категорического запрета применять в этом помещении огнестрельное оружие. В руках у меня старая тёмная шкура барана, которую я зажал перед собой. Сзади за поясом прямой нож, который можно и метнуть в случае чего.

– Поль это ты? – каким-то плаксивым голосом из-за двери.

– А-то кто же ещё. Доктор у тебя? – отвечаю я.

– Нет. Только ушёл.

– Что оставил? Дай глотнуть лекарства, а то где мне его сейчас искать? – ничего себе. Откуда это у меня проявился такой актёрский талант?

– Поль ты же знаешь, что Дижон запретил тебе и другим сюда заходить – опять заныл за дверью француз.

– Ах ты, грязная собака. Я что из-за тебя тут сдохнуть должен? – и рванул дверь на себя со всей мочи.

Толи щеколда была хлипкая, толи плохо закрытая, но дверь поддалась, и я ввалился внутрь. Напротив двери стоял смешной и пузатый мужичок с ноготок. Одет, в светлую нижнюю рубашку с закатанными рукавами и подтяжками поверх неё. В красных штанах, а на ногах восточные тапки с загнутыми концами.

– Вы не Поль, а кто? – выпучил он глаза.

– Жан – произношу, чтобы сбить его с толку и кинул в него, расправляя шкуру двумя руками. Тут же устремился к нему, вытаскивая нож. Шкура как я и планировал, накрыла голову мужичка. Я левой рукой обхватил француза и притянул и прижал к себе. Правой рукой с ножом нанёс удар в бок и стал проворачивать нож в ране.

Шахин в это время с другими лурами проскочили мимо меня и кинулись на второго лежащего француза на кровати и тут же зарезали его. Но тот даже ни на что не реагировал, как будто был уже мертвый.

Оглядываюсь вокруг, благо тусклая электрическая лампочка позволяет это сделать. Несмотря на довольно большое помещение, место в нем немного, слишком заставленное мебелью и вещами. Один стеллаж с тремя огромными блоками аппаратуры связи. Второй стеллаж, с какими-то ящиками. Две кровати, одежный шкаф, пару тумбочек, два стола, стулья и многое другие. Будем разбираться, что нужное, а что нет.

– Шахин, давай продолжайте захват. Тут я сам уже разберусь – пусть сами в ночи французов режут. А-то ещё напорюсь на кого-то ретивого или кто из арабов не разберёт. Ночной бой это такая хрень, очень уж непредсказуемая. Самая сложная часть боя и требующая очень и очень обученных бойцов. Даже в 21 веке это сложно, не говоря уже об этом времени. Мне только сейчас ранения не хватает на этой чужой войне. А оно мне надо? Нет уж, лучше я тут подожду.

Глава 10

Красное солнце садилось за горизонт, как будто подчёркивая завершение кровавого дня. Целый день мы грузили и крепили мои трофей на корабль. Сейчас же шхуна по моему приказу набирала скорость и направилась к Дарданеллам, чему был очень изумлён капитаном Даниель Аджемян. Я ему сказал, что мы направляемся в Румынию, а там я ещё подумаю и вернул ему подзорную трубу. А пока я на палубе после укладки нескольких авиабомб наблюдал, как уставшие матросы, крепили в трюме двигатели и самолёты. Потом накрывали их мешковиной и брезентом и только потом закладывали тюками шёлка и кожи.

– Да с самолётами я обошёлся варварски – вспомнил, как мы отодрали и отломали крылья у французских разведывательных самолетов. Ими оказались Breguet Br.16.[17]

По своему строению и материалам изготовления он мне сильно напоминал наш ПО-2. Скорее всего, он и послужил примером Поликарпову. Но больше всего меня радовали доставшихся мне дополнительно два двигателя Рено в 300 л.с. и большое количество запчастей и инструментов…

Через полчаса после захвата радиорубки, за мной зашёл Шахин. Сказал, что в живых французов тут больше нет. В действительности треть солдат мы отравили, а остальные почти все чувствовали себя столь плохо, что не смогли оказать хоть какого-то достойного сопротивления. Сам я за это время успел собрать все мелкие нужные мне трофеи в два рюкзака. Причём один из них, по-моему, потрёпанный солдатский рюкзак ещё времен Наполеона, представлял собой чёрный лакированный ранец с серо-белыми ремнями и тремя ременными застёжками.

– Держи – отдал арабу найденные оккупационные деньги. Мне они точно пока не нужны в отличие от расположения Шахина. Араб спокойно засунул деньги за поясной кошелёк, и мы вышли на улицу.

Грабёж продолжался методично и очень внимательно. Как только все убедились, что разной добычи было очень много и хватит всем, даже с избытком, то работа пошла веселей. От увиденных трофеев все остались довольны сотрудничеством со мной, тут же вернув мои тысячу сто английских фунтов. Поэтому и споров не было, сейчас главное всё унести. Да и всё равно у арабов всё будут распределять Бехруз с Шахином и Аббасом. Так что с распределением куда, кому и что отправлять разбирались очень быстро. Сначала всё равно сносилось в одно место. Я почти сразу, принялся снимать крылья у самолётов, иначе мы бы их не сумели забрать. Для этого использовал кувалду и ножницы по металлу найденные тут же. Потом мы погрузили всё на две арбы. Туда же на каждую положили большую часть самолёта с хвоста и закрепили всё веревками. Колёса будут ехать сами, поддерживая переднюю часть самолёта. Надеюсь, по дороге они не отвалятся. В кабины я тоже накидал разного железа. Два Льюисы и один Виккерс с самолётов, как и все патроны, арабы забрали сразу. Один Виккерс за мной по договорённости. Там мне интересен механизм синхронизатора и его работа, позволяющая стрелять через винт. Ещё на одну арбу я аккуратно, между тюками со снятой одеждой и другими вещами, уложил мощную стационарную радиостанцию из трёх блоков. Мой груз на шести арбах, и даже прицепленной небольшой немецкой явно трофейной кухни, тут же в ночи поспешили отправить к приготовленному причалу. Зато посуду всю забрали арабы, я даже не спорил.

В основном габаритный груз был у меня. Свои трофеи арабы потащили к себе на конях. Сначала во временный лагерь рядом. У них в основном малогабаритные и дорогие вещи, но это только в наших условиях.

А вот по времени за ночь мы вывезти всё не смогли. Пришлось идти на риск. Я и ещё один араб принялись около дзота изображать французских солдат, когда утром подъехал конный патруль. Хорошо хоть мы додумались форму на шесть человек оставить, так на всякий случай.

– Эй, что там у вас? Почему на связь утром не вышли? – крикнул мне французский офицер в кружении четверых солдат. Они, не доезжая до нас, остановились метрах в семидесяти от дзота.

– Радист заболел. Все заболели тифом – нагоняя жути, прокричал я и специально изображаю кашель, прикрываясь рот рукой.

Как только французы это услышали, тут же в страхе развернули коней и в быстром темпе поскакали в Триполи. Надеюсь в 2–3 дня они не сунутся, хотя могут и послать марокканских гумьеров.

– Можно и продолжать. Чёрт, а про ветроуказатель я и забыл – развернулся я к ряженому арабу и увидел развевающийся полосатый чулок.

Дальше арабы методично подобрали всякие нужные им мелочи. Я же загружал на лошадь четыре 50 килограммовые бомбы, и десяток взрывателей отдельно. Арабы к ним категорически подходить не желали. Теперь стала и понятна расположение авиачасти чуть отдельно от города, тут находился склад авиабомб на пару сотен. Жаль мне всё не вывезти. Придётся оставить. А вот бочек с авиабензином было только две и одна с керосином, как это не странно.

Одного англичанина арабы зарезали тут и специально завалили стенкой ангара, а Смита похоронят потом, по дороге к англичанам …и по-христиански с крестом. Пусть французы гадают, что тут было…

Самир прибежал и доложил, что ужин готов. Потрепав его по волосам на голове, я вернулся в каюту. Она и так у меня маленькая, а сейчас так вообще в ней не развернуться. Чёрт возьми,…ну надо же с этим что-то делать?

Что в Дарданеллах, что в Босфоре пришлось заплатить по 25 английских фунтов за проход моей шхуны турецким таможенникам. Разговор с ними вёл капитан, так как на них у меня возникла непонятная агрессия и я, злясь на весь белый свет, просидел в каюте. Мне так хотелось их всех расстрелять. Но я понял, что это мысли не мои, а Сакиса.

Пройдя день после Босфора, я скомандовал капитану идти в Керчь, оттуда пойдём в Таганрог.

– Но там же коммунисты? Они отберут нашу шхуну, а нас сошлют в ужасную Сибирь – взмолился капитан.

– Перестань выдумывать. Война уже везде закончена и без торговли ни одного государства не бывает. Тем более тебе-то армянину и наёмному капитану чего боятся? – подвёл итог спора.

Вообще-то я думал идти в Одессу, но потом передумал. Вспомнил, что в Таганроге сейчас перестраивается завод № 31 и там строят серийно разведчики Р-1. Также вспомнил, что вроде сейчас Авиа трест объявил конкурс на учебный самолет, вот только не помню какой надо по заданию. Но в Таганроге, я так думаю, мои самолёты, двигатели и остальное примут на ура.

Погода нам неприятностей не доставила. Была на удивление спокойная и наконец, утром 14 июля 1927 года подошли на внутренний рейд Керчи. За время пути я перебрал все свои вещи, составляя список. Внимательно отнёсся и к четырём докторским саквояжам, оставив один с самыми лучшими инструментами и знакомыми мне лекарствами. Во второй дорогие ценные вещи, типа тоненькой золотой цепочки с крестиком, часов, пары биноклей, нескольких зажигалок, подсигаров и других. Починил у механика арабский Льюис, который я всё-таки забрал у них. Сшил подмышечную кобуру для пистолета и локтевую для ножа, не очень хорошо получилось,…в общем, я был занят и в пути не скучал. Приготовил вещи, которых у меня образовалось не мало, к тому, что больше на шхуне я могу и не появиться.