скачать книгу бесплатно
Жизнь в эпоху перемен
Вера Беляева
«Вещи и дела, аще не написании бывают, тьмою покрываются и гробу беспамятства предаются, написания же яко одушевления…» (Из старинной летописи)
Жизнь в эпоху перемен
Вера Беляева
© Вера Беляева, 2024
ISBN 978-5-0059-7741-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
I. Моя родословная (история страны в истории моей семьи)
Говорят, каждый человек должен вырастить ребенка, посадить дерево и написать книгу о времени, в котором жил. Вот я и решила написать воспоминания о времени, в котором жила, и описать наиболее интересные и характерные случаи из своей жизни, которые, на мой взгляд, точно не должны быть скучными. Дерево – это следующая цель.
Сначала расскажу то, что знаю о своих родителях, дедушках и бабушках. Ведь то, что записано, сохраняется, а что не записано – исчезает навсегда для последующих поколений. Историю можно менять, искажать, с приходом каждого нового правителя менять учебники, а настоящим доказательством являются только свидетельства очевидцев.
Мой папа, Томас Федорович Беляев, родился 20 июля 1920 года в селе Андреевское Архангельской области. Его отец, Федор Степанович, был лесным инженером. В царское время он окончил какое-то высшее учебное заведение и был первым интеллигентом в своем роду. Есть одна старая фотография моих прадедушки и прабабушки. Они были крестьянами. Прадедушка Степан Семенович сидит, у него большая белая борода, а прабабушка стоит рядом. В этих местах, на севере России, как известно, никогда не было ни татаро-монгольского ига, ни крепостного права. Крестьяне считались государственными, т.е. они раз в год должны были платить оброк государству. Да и то, по рассказам дедушки, часто пристав не успевал, да и не очень-то стремился объехать все эти северные деревни. Себе дороже. Малоизвестный факт – численность казенного крестьянства в отдельные периоды истории России доходила до половины земледельческого населения государства. Это были свободные люди. Сами строили себе дома, церкви (причем в церкви была комната для совещания уважаемых людей, вот как в Кижах). Мои предки были поморами, они жили недалеко от Белого моря. Охотились, ходили на медведя (как утверждал дедушка), выходили на ботах к морю. На этих ботах поморы еще до Петра 1 плавали в Англию.
Есть старая фотография Федора Степановича – он в Петербурге, в военной форме, с красным бантом в петлице.
У дедушки Федора Степановича были повозка и лошадь, и иногда он на недели уезжал путешествовать по лесам, его работой было составление карт леса, почв, водоемов. Было у него и ружье для охоты. Однажды взрослые взяли маленького Томаса с собой на охоту. Не знаю, сколько ему было лет. Ему дали ружье, он увидел на дереве белку и выстрелил, не думая, что попадет. Белочка упала к его ногам. Слезы выступили у папы на глазах, и он дал потом сам себе обещание никогда не охотиться, особенно на беззащитных животных.
Несколько лет Федор Степанович Беляев работал старшим контролером Министерства Госконтроля СССР.
Бабушку, маму папы, звали Мария. Я даже не знаю ее отчества. Судя по всему, она была импульсивной женщиной. Во время и после революции Мария работала избачом (это что-то вроде деревенского библиотекаря-преподавателя), учила читать и писать, разъясняла политическую ситуацию, давала читать книжки и газеты. Она умела и любила скакать на лошади.
Когда папе Томасу было 4 года, а его маленькой сестренке Агнессе – 2 года, бабушка Мария решила развестись с дедушкой и завести другую семью. Родители поделили детей – отец оставался с сыном, а мать – с дочкой. Ужасно, конечно. Но не нам их судить. Думаю, что для папы это был шок – в 4 с половиной года дети уже все понимают.
Вскоре Федор Степанович снова женился на женщине, которую звали Нина Васильевна, и которая стала матерью для папы. У них была дружная семья. Жили в деревянном доме в Архангельске. Два раза в день – утром и вечером – топили печку. В комнате был большой стол для шитья, на котором Нина Васильевна кроила новую одежду из старой. Папа рассказывал, что все детство он очень много гулял, катался на лыжах, санках, коньках. 20 градусов ниже нуля – это нормальная погода, считали архангельские дети. Даже жарко было.
В подростковом возрасте папа увлекался шахматами и фотографией и даже сделал каким-то образом самодельный фотоаппарат.
В десятом классе папа объявил, что хочет стать геологом. Родители были против. Папа настаивал на своем, он даже уходил из дома и ночевал у приятеля. И все-таки в конце концов уступил родителям.
В 17 лет после школы он поехал в Москву поступать в институт. Если не в геологический, он считал, что все равно в какой, остановился на Менделеевском. Приехал в Москву, вышел на перрон, куда идти? Знакомых в Москве не было. В справочном бюро узнал адрес института и поехал. Там ему как абитуриенту предложили общежитие. Папа сдал экзамены и поступил в институт. Социальный лифт работал. Шел 1937-й год.
В Москве папа нашел свою сестру Агнессу. Даже не знаю, как это ему удалось. Она тоже оказалась здесь же. Все дороги у нас ведут куда? В Москву! Папа всегда очень любил свою сестру, и я сейчас поддерживаю отношения со своими двоюродными родственниками – Наташей и Васей. С Васей мы ровесники, и регулярно перезваниваемся. У Наташи от первого брака есть дочка Катя, у которой имеются две дочки – Ольга и младшая Наташа. А у Оли – замечательный сын Дима. Второй раз старшая Наташа вышла замуж за генерального секретаря Социалистической партии Австралии (в настоящее время Коммунистическая партия) Питера Саймона (он занимал эту должность 36 лет). Наташа окончила институт иностранных языков имени Мориса Тореза и работала переводчицей. Однажды ей пришлось работать с группой из Австралии. Так они и познакомились. Партия придерживается марксистко-ленинской идеологии и ставит своей целью построение социализма в Австралии. Питер Саймон часто приезжал в Москву и бывал у нас в гостях на Таганке. Такой высокий и сухощавый. Помню, как мы с папой были у Натащи на дне рождения, когда ей исполнялось 36 лет (а мне было где-то 18). Гости разбились на два кружка, один из которых разговаривал на русском, а другой – на английском (или австралийском). Причем люди из второго кружка болтали без передышки. У них был такой тесный коммунистический круг общения. Наташа ходила туда и сюда, она была единственным человеком, знающим оба языка.
Сейчас Наталья работает в Сиднее в коммунистической газете. Между прочим, считает, что Путин – великий человек. Я встретилась со всеми родственниками в грустный день в сентябре 2015 года на похоронах и поминках Агнессы Федоровны. Она прожила 93 года. Светлая память!
Войну папа встретил на 4-м курсе. Все учащиеся института были призваны в армию и направлены в Академию химической защиты. Через некоторое время Академию эвакуировали в Среднюю Азию. После окончания Академии папа получил назначение на должность преподавателя военно-химического дела во 2-е Ленинградское стрелково-пулеметное училище, эвакуированное в город Глазов. Папа в молодости вел дневник. Вот отрывки из него:
30 сентября 1942 года.
«Давно ли мальчики и девочки, теперь уже матери и отцы, и вдовы, и многих уже нет. И не успеешь глазом моргнуть, как будешь стариком. Вот и вся жизнь. Жду не дождусь, когда же меня, наконец, ушлют отсюда. Пройдет война, спросят: „Где ты был?“ Что я отвечу? В Самарканде? В Глазове?»
11 июня 1943 года.
«Надежды покинуть Глазов снова воскресают в связи с переходом училища на годичную программу и с сокращением его размеров. Вместо 5 батальонов, вероятно, будет только 3. Если это верно, то половину командного состава ушлют отсюда. Боюсь одного, что из химиков выберут и осчастливят кого-либо другого, а не меня, а мне по-прежнему придется остаться здесь. Буду надеяться всей душой, что этого не случится и, что в ближайшее время я снова увижу Москву и, может быть, попаду на фронт, чего страшно желаю. А то ведь, действительно, всю войну просидишь в Глазове, не увидев ни разу живого немца».
А судьба щадила его.
Через несколько лет после войны папа демобилизовался в звании майора.
Не буду сейчас рассказывать всю биографию папы (это отдельная тема). В 1945 году стал членом КПСС. Он преподавал, занимался химией, потом работал в оборонке, стал доктором технических наук и профессором по специальности «Конструкция и проектирование летательных аппаратов». То есть занимался и конструированием ракет, был знаком с Королевым. На похоронах Королева стоял где-то рядом с красной повязкой на рукаве. Занимался проектированием пороховых реактивных двигателей. Был главным конструктором нескольких изделий специального назначения, ПРЕВОСХОДЯЩИХ по своим характеристикам лучшие зарубежные образцы. Во время моего детства очень часто ездил в командировки на испытания в Красноярск, Нижний Тагил. Помню, как он рассказывал, что однажды в Нижнем Тагиле забыл варежку и, хотя и держал руку в кармане, понял, что такое настоящий холод. Долго папа работал на оборонном предприятии НИХТИ, находящемся в поселке Дзержинский под Москвой, о чем пойдет речь дальше.
В начале 90-х годов, когда папе было уже за 70 лет, ему вдруг стали часто звонить какие-то военные представители из Ирака, хотели его пригласить на работу. Сулили золотые горы. Приходили даже домой на Таганку, уговаривали. Он, конечно, отказался.
Саша Гришин, муж моей подруги Оли Гридасовой, бывший военный, рассказывал, что в военном училище они изучали учебник автора Беляева Т. Ф. «Что-то о порохах», – вспоминал он. В общем, как говорится, изобрел порох.
Папа очень любил поэзию и сам сочинял стихи. Я не знаю другого человека, который в выборе чтения предпочитал бы поэзию прозе. А папа был именно таким. Он мог подолгу читать сборники известных поэтов, покупал в советское время сочинения молодых поэтов, прочитывал их, стараясь найти, так сказать, в груде мусора жемчужное зерно. Поэзия – дело очень индивидуальное. Иногда бывает, что в душе отзывается какая-то струнка на строки, созвучные именно твоей душе. Это могут быть строки стихотворения неизвестного поэта. Вот папа и разыскивал эти строки. А любимым поэтом был Есенин, что не оригинально. Я думаю, если провести в России опрос, большинство выберет Есенина. У него много стихотворений, созвучных русской душе.
В 1949 году папа принял участие в конкурсе задач, объявленном журналом «Шахматы в СССР», и даже получил «Диплом за результаты решений задач»», который у нас хранится. Есть также кубок, полученный им во время работы в НИИ как «лучшему шахматисту». То есть в НИИ было много любителей, устраивались конкурсы, люди с увлечением играли в шахматы.
Всю жизнь папа продолжал увлекаться шахматами. И меня учил, но особенного толка из этого не вышло.
Раза два при мне в больнице, в санатории папа вызывался продолжать игру вместо шахматиста, который явно проигрывал и уже хотел сдаться.
– Ну, все, мне, наверное, нет смысла продолжать. Надо сдаваться.
– Подождите, пожалуйста. Ну, если Вы не хотите доигрывать, давайте я попробую.
Человек с облегчением передавал папе всю ответственность за игру, и, конечно, в результате разработки неожиданной комбинации папа выигрывал, хотя сначала положение казалось безнадежным, и фигур было уже гораздо меньше, чем у противника. Да, это производило впечатление.
У меня есть две любимые сводные сестры: Таня – дочь от первого папиного брака, и Лена – дочь от второго. День рождения Таня и Лена празднуют в один день – 23 сентября. Я родилась 15 августа, но тоже не ушла от магии чисел: это день рождения Лениной мамы. Когда я об этом узнала, поняла, почему я всю жизнь помогаю Лене. Значит, я уже родилась с таким заданием. Знаки судьбы – это вовсе не бред. На свете много непонятного и совершенно мистического. Самых невероятных совпадений и знаков. Лена, конечно, тоже всегда мне помогала, когда могла. Так же, как и Таня. У Тани есть очаровательные дочка и внучка – Оли и Поля. У Лены – сын Саша.
А папа всю жизнь гонялся за синей птицей. Я думаю, что исчезновение матери в детском возрасте нанесло мальчику глубокую подсознательную травму. Поэтому он всю жизнь не мог найти покоя и удовлетворенности в отношениях с женщиной – что-то гнало его вперед, в поисках утраченного. Так, во всяком случае, говорит наш психолог – моя дочка Маргоша.
…
Моя мама, Беляева Галина Сергеевна (а девичья фамилия Беляй), родилась 5 августа 1921 года в Ленинграде. Моя бабушка, Беляй Эмилия Петровна, при рождении получила имя Меланья Кириллова. Уже потом, в Москве, после революции она поменяла имя, потому что преподавать физику в ФЗО (фабрично-заводское обучение) под именем Меланья Петровна было не очень удобно. В наших краях это имя не звучит, а в месте ее рождения оно считалось очень благородным. (Интересно, что бабушка была тезкой жены Трампа). Родилась она в городе Бердянске, что на Азовском море. До революции Бердянск был частью Российской империи. Родителей бабушки звали Петр Кириллов и Мария Нечипуренко (из семьи запорожских казаков). Это была дворянская семья, и был даже герб, замазанный на дошедшей до нас фотографии цветочком. В семье было четверо детей, две девочки и два мальчика.
Бабушка, ее сестра и братья учились в местных гимназиях (мужской и женской). У бабушки в классе училось несколько евреек. Неподалеку была черта оседлости евреев, и бывали погромы. Бабушка рассказывала, как она с риском для жизни прятала у себя своих гимназических подруг. Интересно, что большинство еврейских погромов в Российской империи происходили на территории современной Украины.
Оба мальчика из семьи Кирилловых погибли во время войны и революции. Володя, любимый бабушкин брат, который был на один только год ее старше, погиб в возрасте 20 лет на Первой Мировой войне. Он был офицером и погиб, поднимая своих людей в атаку. Первым встал, сказал: «Вперед!» и был сражен пулей. Эти подробности бабушка узнала от его денщика.
Погибший в бою спасен,
Прямо в рай попадает он,
Все грехи его прощены,
И молитвы ему не нужны.
Бабушка всю жизнь со слезами вспоминала Володю, считала его самым лучшим человеком. Просто она очень любила своего брата. Расскажу удивительную и трогательную историю о встрече бабушки с денщиком Володи.
Бабушка после гимназии уехала в Петербург учиться на Высших женских курсах. Заканчивалась Первая Мировая война. Однажды, подходя к дому, где жила, она вдруг увидела денщика Володи, она его знала. Они бросились друг к другу и обнялись, плача. Бабушка сразу все поняла. Денщик рассказал ей подробности их военной жизни, гибели брата, рассказал, как его любили солдаты, каким он был добрым (ведь многих офицеров солдаты ненавидели). Он был совсем молодым. Денщик привез бабушке деньги, которые остались у Володи, и какие-то памятные вещи.
Что можно сказать? Как жаль, что война забирает лучших. Ясно, что Володя был добр к своему денщику, и что денщик оказался порядочным человеком. Это же надо, поехать так далеко, чтобы отдать сестре деньги и поговорить с ней. Ведь мог бы оставить деньги себе.
Второй брат, Николай, погиб от рук махновцев. Он был на несколько лет моложе бабушки. Даже не знаю, что случилось с матерью и отцом, и уже не спросишь.
Сестра Ольга приехала к бабушке. Она так и не вышла замуж. Всю жизнь они с бабушкой очень дружили и помогали друг другу.
Время было – братья погибли, а сестры остались в живых. Я думаю, что если бы был жив царь Александр III, не было бы ни войны, давшей толчок революции, ни революции. Нравится мне очень этот царь. Здравомыслящий был человек, наращивал вооружения, но у него был принцип не вступать в войны, если это возможно, особенно в войны, не нужные России, а 1-я мировая была России, как мне кажется, абсолютно не нужна. И ведь мог бы быть жив. Он умер в 1894 году в возрасте 49 лет.
Читала интересную историю о царе Александре III. Мещанин Иванов, находясь в кабаке в нетрезвом состоянии, плюнул на портрет царя, висящий на стене и сказал: «Плевал я на Вашего царя». Его арестовали за оскорбление власти. Хотели судить. Об этой истории рассказали царю, и он вынес свое решение: «Иванова отпустить, портрет государя из кабаков убрать, а еще передать Иванову, что я на него тоже плевал».
В Петербурге бабушка познакомилась с моим дедушкой Сергеем Семеновичем Беляй во время ожидания в очереди к зубному врачу. Сергей Беляй был из тех же краев, что и мой папа, из Архангельской области, и даже фамилии похожи.
Мой дедушка работал на Путиловском заводе (сейчас Кировский) экономистом, а может быть, бухгалтером. Так вот я в кого!
Дедушка был добрым человеком и очень сочувствовал рабочим. Пенсии для рабочих были введены только в 1914 году. В этом же году многие рабочие отправились на фронт, остались их жены с детьми, которые тоже работали на заводе. Действительно, пролетариату нечего было терять, кроме своих цепей. Рабочий день составлял 12 часов, кое-где – 14. Женщины и дети составляли категорию самых низкооплачиваемых работников, поэтому потеря кормильца была уже не просто горем, а трагедией для всей семьи. И вот дедушка решил открыть на заводе магазинчик, чтобы продавать рабочим продукты по более низким ценам. Многие стали просить, чтобы он отпустил продукты в долг, и он отдавал. Долги эти не возвращались, и в конце концов дедушка остался без продуктов и без денег. А ведь были потрачены значительные средства на закупку продуктов! Надеюсь, бог зачтет дедушке это доброе дело. Интересно, что бабушка поддерживала это славное начинание и даже пожертвовала свои драгоценности на закупку.
Сейчас я кое-где читаю, что рабочие до революции на Путиловском заводе очень хорошо жили. Дедушка и бабушка другое рассказывали.
Еще бабушка рассказывала, что была в те времена в деревне под Петербургом и обнаружила, что в больших крестьянских семьях часто на всю семью имелись одна или две пары валенок, и люди зимой выходили из избы по очереди.
Бабушка обучала путиловских рабочих грамоте по субботам. Одну субботу – бабушка, а другую субботу – Н.К.Крупская. Они были знакомы.
Дедушка и бабушка были свидетелями событий 9 января – кровавого воскресенья, когда мирное шествие рабочих разогнали с помощью огнестрельного оружия, что повлекло гибель нескольких сотен человек. Я читала, что царя Николая II не было в это время ни во дворце, ни вообще в городе. Вроде бы он был в Царском селе. Но неужели это сделали без его санкции? Надеюсь, что так. Иначе бы его не могли признать святым.
Вообще, Путиловский завод был эпицентром революции.
Многие бабушкины подруги по курсам приветствовали Февральскую революцию (как и большинство русской интеллигенции), очень любили Керенского, подкарауливали его на улице и кричали: «Керочка! Керочка!». Бабушка называла их дурами. И точно. Февральская революция 1917 года представляла собой, как я понимаю, что-то вроде переворота 1991 года и вела к анархии и распаду. Временное правительство быстро теряло популярность в народе из-за пустой болтовни о демократии в условиях войны и кризиса и развалило все, что только можно было развалить. Ведь была война. Крестьяне воевали за веру, царя и Отечество. Вдруг им объявляют, что все это ерунда, ничего этого нет. Все старые представления рухнули. Неудивительно, что крестьяне и рабочие повернули оружие против своих угнетателей. (И ведь действительно угнетали). Нашлась одна партия, которая захотела и смогла взять власть в свои крепкие руки. «Вчера было рано, завтра будет поздно» – сказал Ленин. В организации Октябрьского переворота участвовала часть генералов и офицеров разведуправления Генштаба (малоизвестный факт). Они понимали, что альтернатива – это распад страны и колонизация другими мировыми державами, катастрофа, в которую ввергают страну «временные». Как пишет известный политолог С. Г. Кара-Мурза: « Потому народ и отшатнулся от белых, что почувствовал – не они соберут Россию, а красные. А за белыми – хотели того или нет идеалисты-прапорщики – вползали мародеры всего Запада, с Японией в придачу».
Россия еще до революции считалась великой державой в политическом плане, а в экономическом она становилась, во-первых, сырьевым придатком Запада, и, во-вторых, попадала от него в финансовую зависимость. После Февраля эта зависимость усилилась. У России, как и всегда, как и в наше время, есть две перспективы: либо великая держава с мощным военно-промышленным сектором, либо сырьевой придаток, где хозяйничают чужие буржуины.
Мама рассказывала, что она помнила день, когда умер Ленин. В Ленинграде целый день гудели заводские гудки. По улицам шли толпы народа, чтобы попрощаться с Лениным. Маме было три года. На маму все это произвело такое впечатление, что у нее сохранилось воспоминание, как она спросила у бабушки: «Что это?» Бабушка ответила: «Умер Ленин».
Когда маме было 5 или 6 лет, ее родители развелись, и бабушка переехала в другой город – Москву. Ее сестра Ольга тоже переехала в Москву. Здесь через какое-то время бабушка вышла замуж второй раз – за моего дедушку, которого я знала и любила, хоть он был мне и не родной, Заикина Алексея Ивановича. Дедушка воевал в Первой мировой, и у него даже был Георгиевский крест. Смутно помню рассказ о том, что дедушка не бросил орудие, перетащил его через какую-то речку. (Вообще-то Георгиевский крест давали только за личную храбрость).
Дедушка играл в футбольной команде, был тренером. Несколько лет во время учебы мамы в школе он сидел в архипелаге, так сказать, Гулаг. Насколько я знаю, это было связано с тем, что он вообще-то во время Гражданской войны воевал у Колчака. Так что не удивительно. Дедушка и не удивлялся, он бы и сам посадил, если что, кого надо. Он рассказывал, что заставлял сокамерников делать зарядку. Всегда он был веселым и очень красивым мужчиной. В его присутствии, как и в присутствии моего папы, повышалось настроение. Это у них было общее.
Дедушка очень любил напевать арии из оперетт. Мне запомнился на всю жизнь случай, когда дедушка начал петь арию:
Мой любимый старый дед
Прожил семьдесят пять лет.
Мне было лет 8. Я забеспокоилась, что-то эти слова мне не понравились, и спросила у дедушки: «А тебе сколько лет?» Он отвечает: «Семьдесят пять!» Какой ужас! «Дед, пой, пожалуйста, прожил восемьдесят лет», – говорю я. Дедушка согласился, и я совершенно успокоилась.
Когда он приходил к нам, всегда приносил кулечек конфет, и я кричала: «Дед-конфет пришел!»
Еще помню, как он часто пел мне песню:
Если хочешь быть здоров,
Закаляйся,
Постарайся
Позабыть про докторов,
Водой холодной обливайся,
Если хочешь быть здоров,
От болезней
Воздух, солнце и вода
Всех полезней,
Помогают нам всегда,
От всех болезней нам полезней
Солнце, воздух и вода.
Бабушка работала в библиотеке, училась заочно в институте на преподавателя физики, и после окончания института всю жизнь преподавала физику. (Она была очень умная женщина). Долго она преподавала на рабфаке.
Маму на лето иногда отправляли к отцу. Мама очень любила своего родного папу, и отчима никогда отцом не называла, хоть он ее официально удочерил. Дядя Леша – так она его называла.
Жили они в Армянском переулке, в центре Москвы. Мама училась в школе, была пионеркой, комсомолкой.
Она хотела быть учительницей, как бабушка, и поступила в педагогический институт, на географический факультет.
Мама считалась в своем поколении высокой, хотя рост ее был 166 см, как у меня. И на танцах мама всегда стояла, стесняясь вероятной ситуации, что ее пригласит парень ниже ее ростом. По рассказам мамы, в то время было много танцплощадок и в помещениях, и на улице.
Когда началась война, они с подругой пошли в военкомат, хотели поехать добровольно на фронт. В военкомате сидел хороший человек, который спросил:
– Девочки, а вы что делаете, учитесь, работаете?
– Мы учимся в педагогическом.
– Вот идите и помогайте Родине на своем месте.
Во время войны мама уже в качестве учительницы жила за городом в эвакуации, с детьми. Она рассказывала, что все время хотелось есть, и однажды им попалось в руки несколько банок со сгущенным молоком (уж не помню, каким путем). Содержимое банок тут же поделили и съели без закуски. А потом всем стало плохо.
Еще случай. Мама с детьми гуляла около леса, вдруг они услышали гул самолета. Это был немецкий самолет, и он пролетел так низко, что стоящие внизу смогли рассмотреть голову человека, сидящего в кабине. Все уже прощались с жизнью, но самолет улетел, не сделав ничего плохого.
Цитата из довоенного Гитлера: «Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы… Нет никаких причин не сделать этого». Когда немцы в строю и действуют по приказу, это страшная сила. А отдельный немец поступил как человек.
У мамы была школьная любовь – Сашка Таран. Они хотели пожениться после войны. Саша погиб на фронте, и маме прислали то, что хранилось у него в нагрудном кармане – мамина фотокарточка и ее письма.
Командир был обязан сообщать о гибели бойца только родственникам, спасибо ему, что сообщил и невесте. Это только одна трагедия из миллионов подобных трагедий, происходивших тогда. Были убиты молодые, храбрые, здоровые, красивые мужчины. Сердце разрывается, когда думаешь об этом.
Интересно, что мне мама никогда не рассказывала о своей трагической первой любви, рассказала только Маргоше. Наверное, думала, что я буду ревновать, переживать за папу.
У нас остались открытки, которые посылали маме друзья с фронта.
В 1946 году мама вышла замуж за своего друга, с которым была знакома еще до войны – Анатолия Ракова. Он вернулся с фронта и сделал ей предложение. Ей было 25 лет, и считалось, что она уже садится в последний вагон. Анатолий был, казалось бы, умным человеком, он потом защитил диссертацию по какому-то техническому предмету. Но его отношение к маме было не очень адекватным – он ее безумно беспочвенно ревновал, устраивал скандал, если она приходила с работы позже на двадцать минут.
Мама работала 19 лет в школе в Люберцах, ее туда распределили, она там и работала. Могла бы перейти в московскую школу, но не хотела, предпочитала ездить, уж очень она полюбила свою работу с люберецкими хулиганами, свою школу, и вообще была консерватором.
Так вот, Раков свел дружбу с школьным швейцаром (в школе был швейцар!) и дарил ему подарки с тем, чтобы этот швейцар звонил ему и сообщал, в какое время мама ушла из школы. Мама придет домой, Раков сидит, хмуро молчит, и вдруг резко спрашивает: «Где ты была?» Хотелось дать ему чем-то тяжелым по голове. Они прожили вместе два года.
Интересно, что через много лет, примерно через четверть века, когда мама была замужем за папой, а я училась в школе, мама случайно встретила своего первого мужа в магазине. Они сразу узнали друг друга, обрадовались, поговорили, рассказали, как сложилась жизнь у каждого из них. Вот в чем было отличие докомпьютерной эпохи: расставшись, люди полностью теряли друг друга из вида. Анатолий рассказал, что женат на женщине, с которой познакомился еще на фронте, у них двое сыновей. Мама спросила: «А что делает твоя жена?» «Сейчас она в отпуске, отдыхает в Крыму», – ответствовал бывший муж. Мама уронила свои авоськи.
