скачать книгу бесплатно
Давай говорить за себя
Екатерина Беляева-Чернышёва
«Давай говорить за себя» – книга стихов, включающая произведения разных лет и периодов. Ранние и детские опыты даны отдельным разделом. Не будучи сильными с технической стороны они, тем не менее, дают ощущение перспективы и интересны как вешки творческого становления автора.
Давай говорить за себя
Екатерина Беляева-Чернышёва
Посвящается родителям, которые научили меня быть счастливой и даже когда плохо, видеть красоту, – в человеке, слове, дереве, просто под ногами – а главное, дали непреложную уверенность, что вот этот сложный, разный, больной мир – прекрасен. Не смотря ни на что.
Папиной доброте и щедрости, преданности слову поэтическому.
Маминой мудрости, оптимизму и умению вдохновлять.
С любовью и благодарностью.
© Екатерина Беляева-Чернышёва, 2017
© Екатерина Николаевна Беляева-Чернышёва, дизайн обложки, 2017
© Екатерина Николаевна Беляева-Чернышёва, фотографии, 2017
© Сергей Сергеевич Яковлев, фотографии, 2017
© Екатерина Николаевна Беляева-Чернышёва, иллюстрации, 2017
Редактор Сергей Сергеевич Яковлев
Корректор Евгения Геннадиевна Якимова
ISBN 978-5-4483-7116-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПЕРОМ И ТУШЬЮ
«Господи! Небо твоё падает мне на плечи…»
Господи! Небо твоё падает мне на плечи.
Время твоё рекой сквозь меня сочится.
Страшно мне, Господи! – нет у меня ответов;
вольно мне, Господи, жить меж твоих вопросов.
Я раскрываю двери и переплёты
книг в опустевших залах библиотечных.
В окна врывается резвое молодое
солнце весеннее песней о жизни вечной.
Полно, зачем? Мне довольно и этих веток,
и голосов осеннего расставанья,
не заменить безвременью и бессмертью
кратких минут осторожных прикосновений.
Славься же, время – текучее и живое,
фениксом возгорающее из смерти,
ткущее неустанно шаги и песни,
землю и небо, память и нас с тобою.
2016
«Все листья помнить наизусть…»
Все листья помнить наизусть,
чтоб помянуть в последней тризне.
Я никогда не научусь
науке этой странной – жизни.
Какая дьявольская смесь,
неразрешимая задача:
играть в немыслимое «здесь»,
где правил – честность и удача.
Да, твой рассчитанный прицел
верней – но всё-таки не надо,
нелепость – это мой удел,
так это будет и награда.
Всё ближе горе, у дверей,
длиннее и пустынней вёрсты.
И ночь от ночи – холодней.
И жизнь – острей. И ярче звёзды.
2001
«Время сместилось. Захлопнулось. Значит …»
Время сместилось. Захлопнулось. Значит —
о`тжито. Прошлого больше не будет.
Я затеряюсь (простая задача),
яблочным семечком лёжа на блюде.
Прошлое пожрано – и не исправить,
а настоящее – воздух без края.
Кто я сегодня – начало иль память,
саженец или кожурка пустая?
Мелкий дичок, единица отсева,
семечко – всё-таки что я такое —
бывшее яблоко или же древо,
ждущее жизни? Ни то, ни другое.
Не было – равно и после не буду.
Остро, до шкурки, до одури чую:
рядом – и всё же лишь в эту минуту
краткую – именно я существую.
Знаю: земля равномерно укроет
(что мне до существованья иного?) —
если решу, что оно ещё стоит,
стоит попытки попробовать снова.
2007
«То ли «нет», то ли «да…»
То ли «нет», то ли «да».
Синеватая наледь.
Вот и всё. Холода.
Ничего не исправить.
Ты не то, чтобы лишний,
но грустит у перрона
поезд в Нижний —
всего-то четыре вагона.
Гам. Дымит самокрутка.
(Ночи сумрачно лунны.)
Отъезжает маршрутка
до Парижской коммуны.
Перевозчиков прыть,
с багажом суматоха…
Я стараюсь не быть.
Получается плохо.
И гудки говорят
даже слишком понятно.
Холода. Снегопад.
К декабрю, вероятно.
2006
«Ветром память налетела …»
Ветром память налетела —
время вспять.
Может, я и не хотела,
но опять:
«От карающей десницы
не уйдёшь».
Это небо, эти птицы,
этот дождь.
Обнажённость – ненароком,
как во сне,
словно небо это с Богом
наравне.
Не придумать оправданья,
не солгать.
Можно просто жизнь, как знанье,
принимать.
Вот он – мир на жёлтом блюде
сентября.
Не изменишь, не забудешь
и не зря
ускользающих мгновений
не вернёшь.
Только память, только небо,
только дождь.
2001
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ «Я»
Я люблю кого-то, кого – не знаю.
Почему-то все думают, что мне больно.
Отчего? Ведь это совсем неправда,
это просто счастье до боли сильно.
Просто я по проспектам и переулкам
прохожу, стекая к трамвайным рельсам;
я не знаю, как можно идти куда-то
и не видеть, какое над нами небо.
Я боюсь стабильности и гарантий,
не из ложной гордости, а по дури.
Мне бы тоже хотелось нормальной жизни,
только я не умею с ней обращаться.
Я привыкла весело жить и глупо,
загоняя в угол себя, до жути,
закрывая глаза. Но потом вставая,
выбираясь – как, до сих пор не помню.
Я росла на зыбкости мирозданья,
мне уютно в изменчивости условий,
может быть, с годами придёт иное
и придётся заново жить учиться.
Но пока ещё жить – это значит ехать,
