Тропа ауберианского траппера. Книга 1

Хахи склонил голову на бок, затем на другой, рассматривая человека.

– Сколько тебе лет, Крински? – спросил он.

– Э, двадцать шесть, а что?

– Ты можешь Изменяться?

– Почему ты спрашиваешь?

– Можешь? Я слышал, что хуманы не Изменяются, это правда?

– Правда. Мы сильны не этим.

– Ты молод, смертен и очень ограничен. Только такие существа могут сомневаться, перешагивать ли на новый уровень. Ведь еще и на своём они не всё испробовали, не всё надоело. Поэтому мы следим, чтобы у власти в пригородах вставали эбрайлы, способные Изменяться. Для любого из них стать членом Макматуба – путь ко внутреннему обогащению.

Эдвард хмыкнул и рассеянно уставился в окно. Почему слова эбрайла показались ему обидными? «Значит, я не стремлюсь ко внутреннему обогащению? Нет, не это он имел ввиду. Это чисто эбрайлская проблема – всё вокруг уже избито, изжито, и, вроде как не к чему стремиться…»

– Хахи-ма, – спросил он, вновь оживившись, – а внутри Макматуба есть уровни? Какие перспективы у нового адепта?

– Мы о многом поговорим, Крински Хуман. А сейчас мы приехали. Ты мой гость, а гость Грога Хахи – почетный посетитель для всего клана. Я позабочусь, чтобы ты комфортно расположился в Орли.

Гостевые апартаменты поразили Эдварда. Огромная идеально чистая комната со сводчатым потолком и матово-серыми стенами на Корабле сошла бы за крупный конференц-зал. Жилых помещений такого размера на «Протее» не водилось даже в элитном сегменте. Ощущение простора усиливало почти полное отсутствие мебели: только три-четыре уже знакомых аморфных «мешка» да косая тумба с пультом и большим экраном над ней (как пояснил Хахи, это был стандартный компьютер).

Грог Хахи помог георазведчику настроить голосовое управление комнатой и предложил перекусить. По команде хумана из пола выдвинулся стол с плошками, наполненными салатом, фруктами, дымящимися кусками, судя по запаху, чего-то мясосодержащего. Что ж, такие игрушки есть и у людей.

– Теперь я вижу, что Макматуба в твоем лице, Хахи-ма, весьма гостеприимны, – сказал Крински, отведав угощений. – Но скажи, чем я заслужил такой почёт и внимание?

Хахи уже давно преобразовался: на лицевой части головы исчезли роговые пластины, обнажив бугристую, по-своему красивую морду.

– Ты ведь разведчик, Крински? – спросил Хахи. – Ты пришел, чтобы разузнать о Макматуба. Я тебе расскажу. А ты взамен расскажешь мне о клане Хуман.

– О, – Крински кивнул.

В этом заявлении было что-то необычное. Вроде выглядит как справедливая сделка, но… Когда клановик хвастает своим кланом, это выглядит естественно. Интересоваться чьим-то другим нехарактерно для эбрайла. Обычно они думают и говорят только о себе. Подвох? А может, наоборот, всё лучше, чем можно было представить, и Макматуба делает первые шаги к заключению союза? Сомнения прервал Грог Хахи, спросивший, как показалось Эдварду, с оттенком торжественности в голосе:

– Готов ли ты узреть факты о клане Макматуба своими глазами?

– Сначала я хотел бы убедиться, что с моим вездеходом всё в порядке, если позволишь, Хахи-ма.

– Разумеется, – Грог плавно кивнул. – Мы с этого начнем: я покажу тебе гараж-мастерскую, куда доставили твой транспорт.

Ехать оказалось недолго, но дорогой Грог Хахи не преминул похвастаться машиностроением Макматуба. По его словам в Орли работали сотни больших и малых заводов и мастерских, а транспорт и роботы клана высоко ценились всеми, кто имеет хоть немного разума.

Гараж оказался просторным и настолько чистым, что слово «гараж» к нему как-то совсем не шло. Ни тебе масляных пятен, ни ветоши, ни старых запчастей или мусора. Скорее уж, лаборатория. Интерьер давал понять, что идеи о стремлении к Порядку для работников мастерской не пустые слова. Каждая вещь находилась на своем месте, и сами эти места – стойки, полки, шкафы – располагались максимально удобно.

Вездеход Эдварда стоял посреди помещения, а вокруг него перебрасываясь резкими выкриками суетились трое макматуба. Они ещё сильнее, чем Грог Хахи, походили на крабов: у того хоть верхний торс был более-мене человеческий.

– Это Эдвард Крински Хуман, – представил георазведчика Грог Хахи, – он хозяин транспорта.

Макматуба живо зацокали по полу, подходя поближе.

– Хуман, – повторил один из них.

– Мы посмотрели твою машину, – сообщил второй.

Затем он махнул одной из рук и на стене гаража высветилась схема вездехода. Это поразило и несколько встревожило Эдварда.

– У вас есть чертёж? Но откуда?

– Сканер, – пояснил эбрайл и, видимо, посчитав это объяснение исчерпывающим, продолжил: – Мы твою машину модернизируем.

– Заменим двигатели и энергоёмкости на используемые в Орли, – подключился третий механик. – А еще поставим набацикунаб.

– Чего? – вскрикнул Эдвард. – Погодите, мне не нужен никакой наба… и модернизация не нужна!

– Не следует тревожиться, Эдвард Крински, – мягко прогудел Грог Хахи. – Работа займёт несколько дней, я буду тебя возить на своем вездеходе, мы обо всём поговорим, ты всё посмотришь. А в конце получишь машину, какой нет ни у одного хумана, это уж точно.

– Да, – подтвердил первый техник. – Это точно.

Крински ошарашенно смотрел на эбрайлов, не зная что сказать. А с другой стороны, чего он напрягается? Макматуба – цивилизованный клан, в своём госте хумане здесь явно заинтересованы и, пожалуй, действительно потребуется не меньше недели, чтобы собрать достаточно информации.

– Что такое набацикунаб? – спросил он.

Из мастерской они поехали на какой-то завод. Грог Хахи без устали вещал о преимуществах производства Макматуба, умудряясь не раскрывать деталей. Зато он красиво связывал технологии и идеологию. Кем бы ни был этот их Закон, он явно был технарём.

– Я слышал, что на орбите планеты у хуманов огромный флот, – сказал Хахи, когда они присели передохнуть в небольшой комнатке в недрах завода. – Правда ли это?

– Ну, не совсем так. Флот у нас не большой и весь вертится вокруг флагманского звездолёта.

Грог Хахи резко шевельнул всеми конечностями, будто внезапно разбуженный скорпион.

– Звездолёт? Это, наверное, тот самый большой корабль. Он может достигать других звёзд?

– Ну да.

– Но ваш звездолёт давно не покидал орбиту. Он ещё способен летать меж звёзд?

– Ещё как способен! – Крински вдруг ощутил прилив гордости: чудеса Орли меркли по сравнению с «Протеем».

Грог Хахи молчал с полминуты, затем спросил:

– Где вы построили звездолёт? Я знаю, что не в Иднише.

Как следовало отвечать? В инструкциях к этой миссии предписывалось разъяснять, что хуманы – не эбрайлы, а пришельцы, но оговаривалось: исходить из контекста, ситуации.

– Да, не в Иднише, Грог. И вообще не на Аубере. Его построили несколько веков назад возле далёкой звезды Солнце.

Грог медленно повернул голову к человеку, некоторое время всматривался в его лицо, будто сканировал.

– Я слышал, что эбрайлы живут не только в системе Эу. В незапамятные времена мы приблизились к Порядку как никогда. Многие тысячи звёзд заселили, брали энергию из космоса, всё было нам по плечу. Закон торжествовал, Великий Замысел почти воплотился: жизнь была легка и интересна и всегда хватало путей, которыми стоит идти. Но Хаос не пассивен, и он нанёс сокрушительный удар. Мы не знаем, как именно всё происходило – быстро или медленно, интенсивно и ярко или исподволь, незаметно. Но движение к Порядку остановилось. Хаос проник в душу каждого. Распалась связь между звёздами, разрушился великий Свод Миров.

Эдвард внутренне подобрался: в этой тираде его гида пахло открытием. Конечно, имелись косвенные признаки того, что Аубера – не родная планета эбрайлов. Взять хотя бы тот факт, что вне Идниша – весьма ограниченного по площади пространства – следы развитой цивилизации практически не встречались. Некоторые ученые на основе этих выводов строили смелые гипотезы о чрезвычайной развитости найденной расы в далёком прошлом. Более того, мы, дескать, наткнулись на самую окраину бывшей звёздной империи. Нечего и говорить, что убедительно подтвердить или опровергнуть эту гипотезу не представлялось возможным. Эбрайлы, с которыми удавалось установить диалог, не могли сказать ничего внушающего доверия, а каких-либо архивов на Планете никто не нашёл. Да и не особо искали.

– Значит, хуманы пришли из Свода Миров? – прервал ход мысли георазведчика Грог Хахи.

– Что? Нет, мы… Хуманы не из Свода Миров, мы вообще не эбрайлы. Хуманы, то есть люди – другая раса, другой вид.

– Хорошо, – согласился макматуба. – Ты волен верить в то прошлое, какое тебе близко по духу.

– Верить? Да нет же, это факт!.. – попытался протестовать Эдвард.

– Настоящее важнее прошлого, – мягко перебил Грог. – Лучше поговорим о вашем производстве. Знаешь ли ты, что и где у вас производится?

Эдвард знал в общих чертах. А так как запрета на поверхностный рассказ в инструкции не было, он, опять же не без гордости, стал перечислять. На Планете добывались в основном чистые химические элементы (как металлы, так и неметаллы), а также вода, чернозем, совместимый с биосферой «Протея», минералы. Велись опыты с выращиванием в естественной среде различных сельхоз-культур, а также отбирались местные экземпляры фауны и делались попытки их прижить в корабельных оранжереях. В последние годы на Планету перенесли некоторые этапы производства техники, необходимой здесь. Крински умолчал, конечно, почему власти Корабля не развернули на Планете полноценные заводы машин и оружия, хотя это безусловно облегчило бы их поставку на базы. Зачем Макматуба знать о трениях между Капитаном и Колонизаторами?

– Это сильная индустрия, – одобрил Грог Хахи. – Сколько же у вас поселений?

Был ли этот вопрос вполне безобидным или являлся прелюдией к попытке прощупать обороноспособность конкурирующего клана? Крински решил обождать с ответом.

– А у вас сколько?

– Орли-ма – крупнейший город Макматуба. Есть несколько городов поменьше и множество небольших поселений, поставляющих нам сырьё, – важно проговорил Грог, уходя от прямого ответа, и добавил без видимой связи: – Завтра мы пойдем к Глашатаю Закона Ксэцуба-ма. Он управляет Сектором, – эбрайл поднялся с места, легко покачался как богомол на своих членистых ногах. – Что ж. Поедем обратно. Ты устал и должен восстановиться, а ещё подумать.

Крински действительно ощущал утомление к концу такого насыщенного новой информацией дня. Однако по дороге к дому он все-таки выспросил о Глашатае Закона и вообще управлении городом. Грог Хахи охотно ответил, даже похвалив любознательность хумана.

Орли делился на Сектора, отсечённые от пригородов стеной. Каждым Сектором управлял свой глава, отвечающий за поддержку и обновление его инфраструктуры, а также за постройку и снос прилегающих районов. Кроме того, Глашатай решал, кого из кандидатов принять в клан, а кого и при необходимости изгнать. Он же имел связь с главой города и от него получал некие указания. Главы городов, в свою очередь, объединялись в Совет Клана. Этот орган взаимодействовал напрямую с Исатарой, у клановиков рангом пониже такой привилегии не было.

Это было для Эдварда поразительно: четкий отлаженный менеджмент эбрайлов, существ, которые, казалось, сами были порождением Хаоса.

Также Грог Хахи пояснил и свою должность: как понял Крински, он являлся помощником Ксэцуба, что-то среднее между советником и адьютантом.

Он проводил Эдварда до гостевых апартаментов и удалился, предложив ему напоследок хорошо отдохнуть тем же вежливым тоном, каким до этого звал на экскурсию.

Оставшись один, Крински первым делом лег на мешок-кровать и минут двадцать просто лежал, наслаждаясь удобством, и даже не пытаясь утихомирить скачущие мысли. Затем достал наладонник. Просмотрев расшифровки аудиозаписей разговоров с макматуба, георазведчик несколько раз обвел слова «Свод Миров», отправил в поиск по научной базе. Конечно, не нашлось ничего внятного – короткое описание мифа, как побочного материала в одном исследовании, да упоминание в Дневниках Дове Лукка. Причём Лукк воспринимал эту тему исключительно как элемент фольклора, впрочем, он никогда и не задавался целью определять долю правды в эбрайлских сказаниях.

Ладно, насчет других миров с эбрайлами дело обождет. В первую очередь следует помнить о миссии – наладить контакт с Макматуба, определить вероятность заключения с ними некого договора. И в этом плане встреча с Глашатаем Закона Ксэцуба весьма кстати.

Утром Эдвард проснулся свежим, отдохнувшим. Давненько ему не приходилось спать в таких комфортных условиях. Мягкость ложа, температура, насыщенность воздуха кислородом – всё подстроилось под него, образовав идеальную спальню. В открывшейся в стене нише обнаружился душ, из пола услужливо выехал столик с завтраком в виде трех разных салатов, очень вкусных и при этом бодрящих.

Грог Хахи появился точно в условленное время. Многие эбрайлы в знак уважения и для лучшего взаимопонимания Изменяют ипостась, становясь похожими на партнера по общению, но Грог этого не сделал. Это и понятно, ведь он клановик, находящийся дома.

Хахи привёз Эдварда к подножию небоскреба, вершина которого терялась в легких облачках. Окна у здания располагались по какому-то неочевидному правилу. Сразу за входом открылось фойе, заполненное макматуба. Одни разговаривали, другие работали с какими-то терминалами вдоль стен, третьи рассматривали таблицы на стендах. Давки не было, казалось, что никто никому не мешает.

– У макматуба всегда много дел, – пояснил Грог не без гордости, когда они вошли в лифт в конце фойе. – Каждый строит или мастерит, сколько может, потому что это ему нужно, без этого он не может жить.

Выйдя из лифта, Грог подвел разведчика к двери, рядом с которой прохаживался то ли стражник, то ли секретарь, а может быть, и то и другое. Грог коротко переговорил с ним, после чего дверь открылась будто сама собой.

Небольшая комната без мебели, с гигантским окном вместо одной из стен. В центре потолка – механическое крепление, с которого… свисает существо. Оно похоже на мешок, покрытый не то шерстью, не то длинными чешуями. Из мешка торчат несколько членистых конечностей: две почти касаются пола, ещё две держатся за поручни на потолке, и еще пара скрещена на… груди?

Лицо эбрайла было повернуто к окну, но когда они вошли, глашатай развернулся. Глаз было несколько – три телескопических, вращавшихся независимо как у хамелеона, и еще три почти человеческих, только без белков. Также на морде имелся рот и что-то вроде кабаньего рыла.

– Ксэцуба-ма, – начал Грог с почтением, – Эдвард Крински Хуман изучает клан Макматуба и его нерушимую столицу.

– Хммммм, кцах, – платформа, к которой был прикреплен Ксэцуба резво поднесла его ближе к вошедшим. – Вот, Крински. Ты первый из клана Хуман, кто пришёл в Орли. Это кое-что значит, м?

– Надеюсь, Ксэцуба-ма, – сказал Крински, поняв, что эбрайл ждет какого-то ответа. – Я прибыл узнать Макматуба и, может быть, поучиться у вас.

– Ааа, таак, – протянул Глашатай Закона. – Иди, Грог, – сказал он помощнику, и тот вышел из комнаты. – Значит, ты разведчик.

– Не совсем. Скорее, исследователь.

– Очень хорошо. Исследования создают знания. А знания способствуют Замыслу. Что же ты хочешь узнать о Макматуба?

– О, ну, прежде всего, во что вы верите, а что считаете порочным. Мне бы хотелось понять, возможно ли соглашение между нами.

– Или союз? – резко бросил Ксэцуба.

Прямота этого вопроса заставила Эдварда вздрогнуть. Вообще-то ничего нет оскорбительного в попытке наладить союз, вроде бы. Но ведь это эбрайл, кто его знает… Эдвард решил не отпираться. Чем правдивее говоришь, тем легче.

– Ты видишь меня насквозь, Глашатай Закона.

– Хмм, – Ксэцуба опустил четыре руки на пол, тело его потвердело, конечности переместились в нижнюю часть туловища. – А в каких кланах ещё ты бывал? В каких городах?

– Ни в каких. Орли-ма – первый большой город в моей миссии. И я сам его выбрал, я считаю, Макматуба – один из самых прогрессивных кланов.

– Как же ты считаешь, если не видел других кланов?

Крински осекся: не ожидал, что в разговоре с эбрайлом можно переборщить с лестью.

– У нас нет многого, – признал Ксэцуба. – Нам далеко до былого величия, очень далеко. Но как насчет клана Хуман? Если ты хочешь союза, нужно узнать друг о друге. Правильно?

Любопытная история. По рассказам и отчетам других георазведчиков Крински сделал вывод о полном равнодушии или даже враждебности клановиков к чужакам, а этот эбрайл, наделенный приличной властью, рассуждает так, будто принципиальный вопрос о союзничестве уже решен. Кто бы мог подумать, что миссия окажется такой простой!

– Конечно, Ксэцуба-ма.

– Хорошо. Мы будем говорить и быстро поймем чем можем помочь союзнику. В чем вы нуждаетесь?

Крински даже охнул от удивления: так быстро подошли к этому вопросу!

– Ну, прежде всего, хотелось бы договориться о ненападении. Чтобы… Макматуба не атаковали хуманов. Ну, и хуманы, конечно, не нападут на вас.

– Что ещё?

– Ээ… Да. Ещё, конечно, нам бы очень помогла различная информация. О географии, залежах ископаемых, о расстановке сил в регионе, о всяких угрозах потенциальных.

– Так.

– Ну и… конечно… мы готовы со своей стороны поделиться технологиями, товарами, чем-то помочь… в обмен на гарантии, – Крински перевел дух. Как-то он совсем упустил из виду, что возможно, придется вести переговоры, к которым он вовсе не имел таланта. – Да! Гарантии.

– О-цах! – эбрайл всплеснул руками. – И в каком же виде ты хочешь получить гарантии?

Крински почувствовал себя жалким. Он понятия не имел, как подтвердить намерения Макматуба, но при этом потребовал такое подтверждение. И похоже, Ксэцуба прекрасно чуял его замешательство и сейчас будто посмеивался над ним.

– Вот что, – подсказал Ксэцуба. – Мне нужно говорить с вождём Хуманов. Ведь у тебя есть связь? Пригласи его к нам. А чтобы доказать безопасность этого визита, мы отправим в ваш стан Грога Хахи – моего первого помощника. Без него я почти ничего не могу делать, вот как он для меня ценен. Если вождю Хуманов нанесут вред, убейте Грога.

Ещё чего не хватало! Во-первых, эбрайл на базе «Родник», не говоря уж о любой другой, нафиг никому не сдался. Прятать его от властей, следить, как бы чего не учудил. Ну а во-вторых, нет в руководстве настолько безбашенных людей, чтобы соваться в эбрайлский город без поддержки небольшой армии.

– Я… могу подумать?

– Конечно. Спешить некуда. А пока ты наш гость, и я покажу тебе столбовой обряд Макматуба, Сеанс Планирования. Тебе даже не нужно его понимать, достаточно лишь увидеть, чтобы восхититься мощью Клана.

– Безмерно благодарю, Ксэцуба-ма! Мне, как исследователю, крайне интересно увидеть обряд! Но скажи-ка теперь и ты – чего выожидаете от Хуманов? Признаться честно, я не ожидал такого интереса к нам. Кажется, Макматуба не союзничают с другими кланами?

– Ты спрашиваешь правильно. И я отвечу, что пока не решил, есть ли польза от Хуманов. Я слишком мало о них знаю. Но ты расскажешь мне больше, и тогда сформируется почва для нас. Например, что ты знаешь об орбитальном звездолёте, который мы наблюдаем в телескопы?

Когда Крински в сопровождении Грога Хахи вышел от Глашатая Закона, уже смеркалось. О чём расспрашивал Глашатай Закона, георазведчик почему-то почти не помнил. Обычно не жаловался на память, а тут будто каким-то туманом заволокло. И в этом тумане при попытке вспомнить содержимое разговора всплывали совершенно далёкие от ситуации образы. И, что совсем уж удивительно, приятные образы: родители подтрунивают друг над другом и беззлобно спорят; Катюша увлечённо рассказывает ему о своём проекте для студенческого конкурса; пятничные молодёжные посиделки в кафе на «Роднике», где высказывались фантазии, замыслы и мечты о Колонизации. Крински помнил, что всё это не было навеяно вопросами Ксэцуба. Но откуда-то взялось ощущение тихой радости, когда находишься среди своих, где тебя ценят и принимают.

Чёрт, но что же он выболтал Ксэцубе? Надо обязательно проверить скрытый диктофон, когда Грог оставит его одного.

Однако оказалось, что в памяти устройства сохранился лишь белый шум.

– Ах ты пройдоха… – озадаченно протянул Эдвард. – Ксэцуба, Глашатай Закона. Глушилку, значит, поставил. Которая заглушила и запись, и мозги.

В пору было бы встревожиться, но Эдвард лишь усмехнулся, как если бы обнаружил, что его разыграли друзья. Да и к чему напрягаться? Он ведь не знает никаких военных тайн или планов обороны, секреты силовиков никогда его не интересовали. С этой мыслью Крински сел за подготовку очередного отчета.

Обширная зала, разделенная на ярусы решётчатыми фермами. На каждом этаже ровными рядами расположились клановики Макматуба. Их формы схожи, и позы они занимают одинаковые.

– Собрались снова, – слышится из репродукторов сильный голос Глашатая, – будем слушать планы. Внемлите, впустите в свой мозг, чтобы после – использовать для исполнения Замысла.

Воцаряется тишина, даже не слышно шороха чешуек и панцирей.

Крински с интересом вглядывается в эбрайлов, пытаясь угадать чем же они заняты. Один из ближайших к Эдварду – жёлтый как оса, с большим черным пятном на груди – кажется, особенно возбужден. Он первым затягивает негромкое мычание.

Постепенно в разных концах залы это гудение подхватывают его соседи. Через полчаса синхронно «поет» уже весь зал. Теперь эбрайлы начинают Изменяться. Их сотни четыре, но Изменения происходят почти одновременно: они берут друг друга за руки и как бы обтекают конечности партнера. Руки протягиваются также между ярусами и крепко скрепляются. Еще через полчаса макматуба полностью объединяются в кубовидную кристаллическую сеть. Мычание плавно затихает и снова настает тишина.

Полчаса эбрайлы сидят почти неподвижно, глаза плотно закрыты, да и есть ли у них глаза? Затем сеть начинает рассыпаться, руки разъединяются.

– Порядок – это жизнь, – возобновляет вещание глашатай. – И жизнь возьмет свое. Помните, что Порядок – это сила, и лишь мы – Макматуба – обладаем ею. Закон сегодня велел каждому из нас заниматься своим маленьким делом, которое образует дело большое. Мы идем строить.

Ритуал планирования макматуба впечатлил Эдварда. Увиденное проливало свет на то, как удается клановикам возводить такие сложные конструкции без связи, толком без управления. Ну, а с мотивацией все понятно – Закон, Замысел и прочие религиозные атрибуты. Люди всё это проходили.

Крински решил пообщаться с Жёлтым, и когда эбрайлы стали расходиться, направился за ним.

– Это Цхаки, – тут же образовался рядом Грог Хахи, – он способный механик-оператор и бригадир. Но тебе следует быть с ним очень осторожным: Цхаки не жалует потерянных.

– Спасибо, Грог. Но всё же хочу тебя попросить подождать здесь. Мне нужны сведения из разных источников, не только от тебя и Ксэцуба, понимаешь?

Грог Хахи не стал спорить, только закрыл хитиновым забралом лицо.

Крински догнал Цхаки, когда тот уже начал залезать в кабину громоздкой машины, сочетающей в себе очертания бульдозера, экскаватора и огромного скорпиона.

– Цхаки-ма, позволь тебя отвлечь всего на одну минуту, – попросил Эдвард как можно почтительней.

Эбрайл зарычал и сердито защёлкал, но остановился и даже спрыгнул с подножки.

– Смелый ты потерянный, раз сунулся ко мне. Чего тебе?

– Я Эдвард Крински Хуман, георазведчик. Я видел тебя сейчас на Ритуале планирования. Мне показалось, ты понял на нём больше, чем другие. Так живо ты реагировал. Можешь рассказать, какое значение имеет Ритуал лично для тебя?

– Постой-постой… Хуман? Тот хуман, который оказался в Районе Пятьдесят один во время сноса?

Конечно, слухи о залётном хумане уже разошлись по клану. Но грозит ли это чем-то?

– Вообще-то да, довелось мне оказаться не в нужном месте не в нужное время.

Цхаки еще пристально рассматривал человека, а его покровы уже начали твердеть, принимая угловатую боевую форму. Крински невольно попятился.

– Цакх! Это ты! – Цхаки медленно поднялся на дыбы. – Твоя машина ушла у меня из клешней! Успев повредить мой ликвидатор! – Он поднял угрожающего вида зазубренные богомольи лапы. – Ничтожный потерянный!

Эбрайл бросился на оторопевшего Эдварда. Грог Хахи возник между противниками очень вовремя. Заскрежетал хитин о хитин, Крински наконец отскочил подальше.

– Ааа, Грог! – прорычал Цхаки. – Теперь ты приютил потерянного поборника Хаоса, который испортил машину Клана!

– Остынь, Цхаки, – спокойно ответил Грог. – Машин у нас много. А с этим хуманом есть о чем потолковать. Я ничего не делаю зря. И ты не делай.

Цхаки, ворча и оборачиваясь, скрылся в кабине своего бульдозера.

– Тебе следует быть осторожнее, – пожюрил Грог, когда они отошли подальше. – Я не всегда смогу успеть. А некоторые макматуба не всегда себя контролируют.

Оправившись от небольшого шока, Крински подумал, что, пожалуй, этому разозленному механику ничего не стоило проткнуть его насквозь. То есть, Грог Хахи спас ему жизнь. Это ли не лучшая гарантия его благорасположения?