скачать книгу бесплатно
– Твоя наглость просто поразительна, – фыркнул Илия. – Однажды ты расскажешь мне, как ты такой оборзевший ещё жив по сю пору.
– Обязательно.
– Ну, вот, – развёл руками адвокат дедера, – и тут вдруг появляешься ты – неизвестно кто, с явно чужим именем, и начинаешь собирать вокруг себя колдунов, отщепенцев, зачумлённых, всех тех, кто остался на обочине жизни.
– Когда-нибудь это должно было случиться. Не я, так другой.
– Дело не в этом, многие делали это и до тебя, но их не назвали ересиархом.
– Так прозвали меня вы – храмовники. Все остальные зовут меня Азарь.
– Не важно, кто кого как называет! Важно другое – мы пропустили твоё появление, мимо нас прошло целое становление ересиарха! Мы разленились в отсутствии сильного врага, понимаешь? Мы проглядели тебя, вот что страшно!
– Действительно, какой ужас, – съязвил Азарь.
– Ладно. Что ты скажешь о моём щедром предложении?
– Я должен подумать.
Илия желчно улыбнулся и спрятал руки в рукавах.
– Подумай. Полагаю, то, что Гааталия находится у меня, должно помочь тебе принять правильное решение.
– Гааталия? – переспросил Азарь, ни одна мышца на его лице не дрогнула. – Кто это?
– Полноте, сударь мой ересиарх, это же твой ручной рытник. Или ты думал, что мы тут все настолько тупые, что поверим, будто Элестар лично помогал тебе убить девочку тихого омута, и даже не поговорим с рытником, который охранял тебя в ту ночь? Лично мне прекрасно известно, что Элестар не имеет к этому никакого отношения.
– А, – протянул Азарь и почесал затылок, – так вот, в чём дело. Тот рытник, с которым мы случайно столкнулись с Элестаром в коридорах, как ты там выразился? …Это «твой ручной рытник»? Что ж, полагаю, теперь я должен обращаться к тебе не иначе, как преподобный отец Илия? А как ты заставил Синод выбрать тебя на место Элестара?
Илия снисходительно улыбнулся.
– Они сами приняли такое решение.
– Ну-да, ну-да, – Азарь задумчиво потёр подбородок. – А ты, Илия, молодец – вовремя подсуетился.
– Вот видишь, сударь мой ересиарх, мы с тобой уже отличная команда.
После этих слов Илия развернулся и молча покинул келью.
Азарь стиснул зубы и до хруста сжал кулаки.
Новый голос Синода поступил умнее своего предшественника – он приставил к заключённому ересиарху двух рытников, чтобы охранять, и ещё двоих, чтобы они негласно следили за теми двоими. Сам же он, не пытаясь скрыть торжествующего вида, поднялся на четыре яруса выше в небольшую залу со сводчатыми, исписанными фресками потолками, отделанную золотом и янтарём, с высокими стрельчатыми окнами. Там его уже ожидало трое мужчин с остроконечными капюшонами за спиной – отцы-настоятели рытников.
Илия сел за ореховый стол, обитый сероватым сукном, и, сложив руки в замок, оглядел отцов-настоятелей тяжёлым взглядом.
– Чем порадуете, государи? – жёстко произнёс преподобный.
– Мы пока не можем точно сказать, сколько их, но думается – пара сотен тысяч, – седой бородатый рытник расстелил перед Илией карту Велигорского океана. – Они движутся неправильным строем вот с этих направлений. С юго-запада идут основные силы. Но наибольшую опасность, по нашему мнению, представляет как раз самая малочисленная группировка – вот здесь, на юго-востоке. Они чем-то защищены, чем-то новым, наш взор никак не может пробиться за этот занавес. И скорее всего, именно там находится нечто, на что враг очень сильно надеется.
– Что это может быть? – бесстрастно спросил Илия.
– Всё, что угодно, – развёл руками рытник, и остальные закивали.
Потом продолжил говорить тот, что слева.
– Это может быть новое чудовище или какие-то осадные машины. Прикажете выслать туда лодки-разведчики?
– Разумеется! – фыркнул Илия. – Не понимаю, почему вы этого ещё не сделали. Сколько мы можем выслать драккаров?
– Восемьсот, может, тысячу.
Илия нервно застучал пальцами по столешнице.
– Ладно… Дать им бой на воде мы не можем, придётся ждать здесь. Чёртов ересиарх много успел вызнать о нас. И даже когда у нас наименьшее число кораблей… Интересно, сколько лет Гааталия перед ним отчитывается?
– Простите, преподобный отец, – почтительно спросил правый рытник, – но какое это имеет значение сейчас? Наверняка, всё самое важное Азарь уже знает. И для этого не нужно так уж много времени.
– Не нужно, – согласился Илия. – Но видите ли, какое дело… Если ересиарх узнал о нас всё, скажем, два года назад, то это одно, а если десять, то это совершенно другое… Важно то, сколько времени он потратил на подготовку, насколько продуман его план. И это вы, государи мои, вытрясете мне из Гааталии не позднее, чем к ужину. Это первое. Второе – всех рытников, что сейчас находятся в Храмовых скалах, в полную готовность. Всех до единого.
– Даже тех, что охраняют ересиарха?
– Даже их, – кивнул Илия. – Вместо них поставить обычных монахов, владеющих боевым исихазмом. И найдите мне самого лучшего соглядатая, чтобы за ними следил. Он должен быть таким, что даже если Азарю удастся уйти от наших монахов, то соглядатай должен остаться его второй тенью и информировать нас о каждом его шаге своевременно. Это второе. И третье… Усилить охрану тихих омутов. Уж больно ими интересовался наш подопечный.
Илия встал и, заложив руки за спину, подошёл к окну.
– Уже одно то, что на Храмовые скалы осмелились напасть – наносит вред нашему величию. Мы должны показать всем, насколько это глупое решение. Помните: доколе вечно и неприступно стоять Великому Храму, дотоле нерушим будет свет истинной веры. Небеса смотрят на нас, государи, не подведите. Ступайте.
Отцы-настоятели рытников вышли.
Илия тяжело вернулся в кресло и задумчиво потёр лоб.
Рив
На корме двухпалубной галеры стоял человек. Его соломенные волосы, стриженные под горшок, остервенело трепал солёный ветер. Над головой рокотало хмурое небо. Человек закатал левый рукав грубой холщовой рубахи и обвёл угольком фигурку чёрной рыси на изготовке к прыжку, что была выколота на предплечье. Потом он втянул полной грудью воздух, точно впервые за долгое время оказался на воле, и положил правую ладонь на оголовок укороченного неревского меча с дугообразным огнивом.
Шумели волны, в уключинах скрипели вёсла. За вёслами сидели широкоплечие одноногие и одноглазые создания – дивии люди. Они пели во весь голос матерные частушки и завывали не в такт. У руля сидел коренастый, похожий на человека, но весь белый с ног до головы, чуд. Он плакал, понуро опустив голову.
Впереди щетинились куполами Храмовые скалы. С каждой морской верстой, что они приближались, человек на корме всё крепче сжимал оголовок меча.
– Эй, рив, – окликнул его рулевой, – на черта тебе всё это надо, из тебя вышел бы неплохой кормчий.
Стародум бросил на него короткий взгляд и снова обернулся в сторону Храма.
– Налечь на вёсла, – вместо ответа жёстко произнёс он хриплым надломленным голосом.
Галера прибавила ходу, а следом и целая флотилия из галер, драккаров, ладей, лодчонок и плотов. Вокруг кораблей плыли, то показываясь над водой, то вновь скрываясь в пучине, диковинные рыбы размером с амбар и раскраской, как у Тигарьских тигров, ящероподобные существа со змеиной шеей, шестилапые мохнатые твари, похожие на пауков, что были способны ходить по воде так же, как по суше, и зелёные монстры из саахадских лесов, что с виду походили на бревно, подёрнутое толстой коркой, но чья пасть раскрывалась так широко, что туда мог поместиться целый телёнок.
Рив вытянул вперёд кулак с большим пальцем, направленным вверх, и сравнил с ним размеры Храма. Святые скалы возвышались над пальцами уже на лишних две фаланги, чем нужно, значит, до Храма оставалось не более восьми морских вёрст.
– Начинаем, – прохрипел кормчий.
В тот же миг один из вёсельных соскочил с места и при помощи двух флагов принялся сигнализировать соседней ладье. Те, в свою очередь, драккару, и так ещё несколько кораблей, пока сигнал не дошёл до невероятных размеров плота. Сразу же после условного сигнала оттуда взмыло вверх десяток летучих змеев. Потом столько же с другого плота, второго, третьего. И вот уже целая туча крылатых ящеров неслась в сторону Храмовых скал. По пути змеи расправились с несколькими лодчонками.
Рив с улыбкой наблюдал, как столбы жидкого пламени проламывали разведывательные судёнышки, которые выслал Илия. Проплывая мимо горящих останков, кормчий с чёрной рысью на руке отбил картинный поклон и отдал приказ брать остров на приступ.
Ладьи и галеры ускорили ход. Однако на подходах к Храмовому острову флотилия остановилась – скалы были окружены плотной стеной из шаровых молний. Беловато-жёлтые сгустки энергии лихорадочно метались из стороны в сторону, точно рой разъярённых шершней.
– Всем смирно! – приказал рив. – Они реагируют на движение!
На кораблях все замерли и даже затаили дыхание.
– Зовите сюда чародея, – распорядился Стародум.
Спустя мгновение на палубе оказался старец. Согбенный и лысеющий он нервно перебирал чётки тонкими пальцами с воспалёнными суставами.
– Ну? – рив заткнул большие пальцы за кожаный пояс и, не отрывая взгляда от купола главного храма, произнёс: – Что будем делать, почтенный?
Старец молитвенно сложил руки на груди и принялся неразборчиво бубнить что-то себе под нос. Потом он резко выбросил руки вперёд, из груди колдуна в сторону шаровых молний ударил сноп алых искр. Все зажмурились, только рив, с прищуром закрывая лицо ладонью, пристально наблюдал.
Сияние на галере становилось всё ярче. Волны вздыбились, и в небо ударили узкие водяные столбы. Неведомая сила закручивала их по спирали вверх. Рив ощутил, как порывы всё усиливающегося ветра едва не выталкивают его за борт. А потом раздался тихий треск, и колдуна разорвало на мириады белых горящих пылинок.
Тотчас водяные столбы ринулись вниз, разламываясь в полёте, пробивая и круша флотилию Стародума.
– А старик нам поднасрал, – задумчиво произнёс рив.
Дивии люди за его спиной грязно выругались. Чуд смеялся.
– Выпустить голубей, – распорядился рив. – Всех.
Чуд перестал смеяться.
– Но ведь они нужны нам, чтобы вернуться домой.
Рив хмуро посмотрел на него.
Чуд заплакал.
Крылатая сизо-белая туча ринулась к Храмовым скалам. Шаровые молнии среагировали незамедлительно. Когда их рой сталкивался с птицами, мелькала короткая вспышка. Главное, после столкновения с живой плотью, молния испепеляла её без остатка, но и погибала сама. На досягаемую движущуюся цель одновременно реагировали десятки беловато-жёлтых шаров. Полторы тысячи сизарей ценой своей жизни расчистили от молний целый сектор.
– Налечь на вёсла! – выкрикнул Стародум. – Курс на брешь!
Лодки ринулись в образовавшийся проход. Самым крайним судам горько доставалось от молний, находившихся дальше того сектора, куда выпустили голубей. Но те, что были ближе к центру, благополучно миновали защитный кордон Храма.
Скоро из кораблей на сушу потянулся густой поток самых разных существ.
Рив вышел в числе последних. Он видел всё происходящее словно замедленным, а звуки доносились, как из бочки. Дыхание перехватило. Рив ступал по каменистому берегу нетвёрдым шагом. Кругом кипела схватка. Храмовники сошлись с чудищами, которых привёл Стародум. Раздавались крики и лязг железа. Загорались и гасли белые всполохи храмовой магии. Над головой с глухим треском рвались шаровые молнии. Стародум наклонился и загрёб пригоршню мелкого острого камня, а потом медленно высыпал всё назад. В ушах стоял тихий противный звон. Но стоило риву повстречаться с широкоплечим дьячком, вооружённым кривой тарганской саблей, как силы и самообладание тотчас вернулись. Стародум рубанул наискось, обманным финтом ушёл в сторону и, припав на одно колено, пронзил храмовника снизу. И в тот же миг на него словно обрушился шум сечи и рёв чудовищ. Он ощутил себя здесь и сейчас, и время пошло своим чередом.
Рывок вперёд, удар мечом, один, другой, перекат и удар назад не глядя. Глухое падение мёртвого тела. Ворвавшись прямо в центр толпы стриженных под горшок послушников, рив очертил мечом широкую дугу, а потом раскрутил его так, что сталь почти перестала быть заметна под брызгами крови, падающими телами и взлетающими вверх конечностями.
– Пленных не брать! Никого не щадить! – ревел Стародум.
Тотчас его одобрительно подхватили одноногие и одноглазые разбойники дивии люди и весело ринулись громить высокие галереи.
Битва постепенно переползала на центральную площадь и растекалась по окрестным домам. С нескольких часовен, что стояли на рубеже пирса, дивии люди сбросили купола. Шустрые белые, как снег, чуды соорудили стенобитные орудия. И пока дивии люди безо всякого порядка крушили ими всё, что попадалось под руку, чуды принялись собирать камнемёты, самострелы и другие осадные машины.
В небе кружили летучие змеи. От их огня плавились скалы, в которых был вытесан Великий Храм.
– И доколе вечно и неприступно стоять Великому Храму, дотоле нерушим буде свет истинной веры, – прошептал уграстый послушник, с ужасом наблюдая, как под силой дедеровского огня вниз катится купол одной из семи башен главного храма. А через миг на него сзади набросилось мохнатое шестилапое существо и вонзило скорпионье жало прямо в темя.
Из башен и бойниц ритмично вырывались пучки света – это рытники сосредоточились на главной опасности: летучих змеях. Смертоносные лучи исходили из ладоней сторожевых псов Храмовых скал и разрывали бестий в клочья. При этом раздавался оглушительный треск, и змеи взрывались, разнося в крошево всё в радиусе пятнадцати локтей.
Спустя какое-то время, на храмовый остров прорвались чудовища ещё с трёх направлений. Небо вспыхнуло белым – это бестии, не щадя жизни, прорывались сквозь заслон из шаровых молний.
Армия рива осадила Храмовые скалы со всех сторон. Пирс и прибрежные улочки, в которых в основном обитала чернь, были разграблены и разрушены до основания. Всюду пылали пожары. Но предместья от центральных площадей отделяла толстая стена детинца – именно там, за каменным кордоном, валом и сторожевыми башнями, находилось всё самое важное в Храмовых скалах, в том числе и сам главный храм, и казематы, в коих держали Азаря.
Дубовые ворота детинца были накрепко заперты, а у каждой бойницы сидел либо лучник, либо какой-нибудь рытник самых первых ступеней посвящения. Те, что были рангом выше, на сторожевых башнях пытались разобраться с летучими змеями.
Рив уверенно шёл вдоль кордонов. Всё происходящее его будто не касалось. Он спешил, почти бежал. Остановившись у небольшого квадратного творила, Стародум четырежды ударил в него оголовком меча, немного подождал, а потом отстучал нехитрый ритм. Творило открылось плашмя, и наружу показалась белёсая голова рябого монаха. Он смерил рива подозрительным взглядом и произнёс:
– Принёс мои деньги? А?
– Ты получишь сполна, – хрипло вымолвил Стародум. – Но не раньше, чем я окажусь у ворот детинца.
– Нет, рив, ты меня не проведёшь… Сначала покажи деньги.
Стародум гадко усмехнулся и сорвал с пояса объёмную кожаную колиту или кошелёк, как их называли в Храмовых Скалах, бросил монаху. Тот с видом знатока потряс колиту против уха и скривил довольную мину.
Они шли узкими коридорами. Трижды встречались монахи, которых озадачил вид мрачного окровавленного рива. Трижды Стародум без особых хлопот расправлялся с храмовниками. Наконец, монах остановился и прошипел на ухо Стародуму:
– За этим поворотом лестница, она ведёт к воротам.
Рив снова гадко усмехнулся.
А потом, зажав монашеку рот, несколько раз пырнул ножом в живот.
– Предательство – это грех.
Через мгновение меч Стародума уже свистел у самых ворот детинца.
Стычка длилась недолго. Застигнутые ударом в спину, монахи не сразу поняли, что делать. А когда разобрались, было поздно.
Мгновение спустя, сонмы чудовищ ринулись на святые площади в распахнутые ворота.
Рив долго стоял, лично наблюдая, как его армия прорывается в святая святых мира Горнего. Потом рива нашёл чуд, что был при нём рулевым, и они вместе ступили на скользкую от крови брусчатку центральной площади.
Здесь и там чудовища живьём обгладывали беснующихся от боли храмовников. Бились в агонии тела. Под ногами копошились отрубленные конечности, ноги то и дело вязли и путались в чьих-то внутренностях. Смрад стоял такой, что даже у бывалого вояки помутилось бы в глазах.
– Скажи мне, рив, – хмуро произнёс чуд, – тебе не жалко всех этих людей?
