Нойвельт

– Когда начинаем? – спросил Карл.

– Если все готовы, то можем начать прямо сейчас, – ответил я, и окинул всех взглядом. Никто не был против. – Ну что же, по позициям, – скомандовал я.

Я, Лиза и Рагна нехотя вышли из-под шатра и отправились к дереву, под которым просидели весь день. Тиль, Свен, Карл и Гретхен отправились к ковчегу. Свен что-то объяснял, показывая на место, где открывается дверь. После небольшого инструктажа, ребята отправились под ковчег, и по готовности дали знак Гретхен начинать.

Гретхен неуверенно, съежившись от холода и, возможно, от страха, подошла к ковчегу и начала стучать по корпусу. Но стучала она очень слабо, и даже не могла перестучать капли дождя, барабанившие по ковчегу. После нескольких тщетных попыток, она выразительно посмотрела на Тиля, который за многие годы совместной жизни, уже научился читать ее мысли по глазам, выскочил из-под ковчега и три раза сильно постучал по корпусу судна.

– Кто там? – послышался тяжелый голос Тода. Тиль снова нырнул под ковчег.

– Меня зовут – Гретта, можно у вас спрятаться от дождя, – вжившись в роль начала Гретхен, неуверенным и дрожащим голосом.

– Сколько вас человек? – спросил Тод из-стены.

– Я одна.

– Отойди от корпуса, сейчас открою дверь. Гретхен отбежала назад, ближе к нам. Через некоторое мгновение дверь отворилась, с грохотом упав на землю. Грязь полетела в разные стороны, и сильно забрызгала Гретхен.

– Проходи, дорогая, погрейся у нас, – похотливо начал Тод, глаза, которого уже бегали по телу девушки.

– Нет, я, пожалуй, пойду, – сказала Гретхен, увидев, выглянувших Олафа и Руди, и начала пятиться назад. В наше время она могла бы стать хорошей актрисой, подумал я. А возможно, она и есть актриса, а это ее вторая жизнь.

Тод начал потихоньку спускаться с ковчега и идти за ней. И когда он уже был на земле, ребята выскочили из-под ковчега и бросились за ним. Только Карл немного замешкался, скользя в яме под ковчегом и пытаясь выбраться. Я в свою очередь тоже вскочил и побежал в сторону ковчега.

Тиль и Свен бежали на Тода с криками. Тод обернулся, стал в стойку и приготовился к встрече с ними. В этот момент Олаф выбежал из ковчега с огромной дубиной в руке, и с размаху ударил ею Свена, который бежал за Тилем, по голове. Свен упал без чувств. Тиль с разбегу врезался в Тода, но тот не упал. Они начали осыпать друг друга градом тяжелых ударов. Олаф увидел меня, и с дубиной в руке направился в мою сторону. Мы бежали друг на друга, и вдруг он замахнулся и кинул в меня свою дубину. Я не успел увернуться, и дубина ударила меня область солнечного сплетения, и я рухнул на землю, задыхаясь. У меня начались судороги, я не мог дышать, казалось, что дубина пробила меня насквозь и застряла во мне. Меня тошнило, в глазах потемнело, было такое ощущение, будто мои легкие кто-то крепко сжал в своих руках, и не дает мне набрать воздуха в них.

Тем временем, Тод свалил с ног Тиля, и залез на него, осыпая его ударами. Он поднял руку для очередного удара, но в этот момент Карл, который все-таки выбрался из ямы под ковчегом, в прыжке скинул его с Тиля, и начал избивать его также, как тот секундой ранее избивал Тиля. Олаф, заметив, что Тоду нужна помощь, побежал в его сторону. Подбежав к Карлу сзади, он вытащил нож, и с бокового размаху ударил его в область печени. Карл схватился за бок, и Тод сразу же скинул его с себя.

– Бежим назад! – крикнул Тод, у которого все лицо было в крови, Олафу, и они вместе побежали к двери, где их ждал Руди, не принимавший участия в этом бою. Тод, опираясь на Олафа, быстро поднялся в ковчег, и спустя мгновение дверь закрылась.

Глава 41

Изгои спешно закрыли за собой дверь ковчега, и с облегчением вздохнули. Олаф все еще был возбужден, и ходил из стороны в сторону. В данный момент ему больше всего хотелось выйти, и добить их, в особенности, Свена, которого они считали «своим». В правой руке он все еще сжимал окровавленный нож. Кровь стекалась к кончику ножа, и оттуда капала на пол. Волосы на голове Олафа были взъерошены, одежда, которую он успел поменять после утренней погони за Свеном, была чистой, но промокшей насквозь, в отличие от одежды Тода, который, зайдя в ковчег, уперся спиной к корпусу и скатился на пол. Одежда его была полностью в грязи, сложно было определить какого цвета она у него. Он без конца протирал лицо грязными руками от крови, которая, не останавливаясь, текла по лицу. Было заметно два серьезных рассечения: одно над левой бровью, другое под правым глазом. Также кровь шла из носу.

Олаф все еще ходил из стороны в сторону, его обуревали эмоции, кровь в нем кипела. Желание громить, крушить била в нем ключом. Он раз за разом бросал взгляд на Руди, который сидел напротив Тода, у другой части корпуса, обняв колени. Одежда на нем была чистой и сухой. Он дрожал от страха, и не сводил глаз с Тода. Его зубы отбивали дробь в такт каплям дождя, которые неустанно били по корпусу ковчега.

– Руди, – послышался зловещий голос Тода, который медленно поднял окровавленное лицо на Руди. Левый глаз у него заплыл от ударов, а правый был прикрыт из-за крови, которая текла из рассечения над бровью. Один лишь вид Тода мог внушить страх даже самому бесстрашному человеку в мире. Руди опустил голову, и старался не смотреть на Тода.

– Руди, – повторил Тод еще более грозно, – какого черта ты даже не вышел из ковчега? – продолжал Тод, с усилием произнося каждое слово. Руди молчал. Олаф, который остановившись, ждал, что ответит Руди, подбежал к нему, и сев на одно колено, прорычал прямо в ухо:

– Ты чего молчишь? Язык что ли проглотил? Руди сидел как окаменевший, отвернув голову вправо. Олаф приставил нож к его правой щеке и заставил обратить к себе лицо Руди.

В это время, Тод, с трудом поднявшись на ноги, направился в их сторону. Подойдя к ним вплотную, он не говоря ни слова, отстранил Олафа, и окровавленной рукой с размаху влепил пощечину Руди так, что все его лицо оказалось в крови Тода. Даже до Олафа, стоявшего поодаль, долетели капли крови. Этой же рукой Тод сжал скулы Руди и заставил его посмотреть на себя.

– Вглядись в мое лицо. Расскажи мне, что ты чувствуешь? Не молчи, – кричал Тод. – А хочешь знать, что чувствую я? Я чувствую боль, ужасную боль. И причина этой боли не это все, – он показал на свое лицо, – а твое предательство, Руди. Вы с Олафом всегда были для меня как младшие братья. Я никогда не давал вас в обиду. И этим ты отплатил мне за это? Как ты мог сидеть и смотреть, пока они избивали меня? Как у тебя сейчас хватает совести сидеть тут? Нож Олафа, воткнутый мне в спину, причинил бы мне меньше боли, чем твой поступок. Тод нанес еще несколько оглушающих ударов ладонью по лицу Руди.

– Ты так и не научился, Руди. Ударь же меня в ответ, почему ты сидишь и не хочешь дать мне сдачи?

– Оставь его, Тод. Это гиблое дело, учить бабу быть мужиком, – вставил Олаф.

– Заткнись, – резко повернувшись в его сторону и угрожая указательным пальцем, прорычал Тод. – Я либо сделаю из тебя мужчину, либо убью тебя, – продолжил он, вернувшись к Руди. Руди продолжал молчать и прятать глаза. Тод, с трудом поднявшись на ноги, ушел к своей кровати и рухнул на нее.

«Я либо сделаю из тебя мужчину, либо убью тебя». Эти слова все еще отдавались эхом в голове Руди.

– Не забудь приготовить ужин, домохозяйка, – с презрением бросил Олаф, и, плюнув в его сторону, прошел к своей кровати. Ярость захлестнула Руди, от злости его бросило в жар и сбилось дыхание, сердце яростно колотилось в груди. Он чувствовал, что если он сейчас же не выплеснет эмоции, то они разорвут его на части изнутри. Но он также понимал, что если даст волю эмоциям, то Олаф разорвет его на части в прямом смысле этого слова. Страх взял вверх над эмоциями, потихоньку он восстановил дыхание, и успокоился. «Я либо сделаю из тебя мужчину, либо убью тебя» снова пронеслось у него в голове.

– Вы еще пожалеете об этом…

Глава 42

Я стоял на четвереньках, пытаясь восстановить дыхание. Я медленно втягивал в себя воздух и также медленно выдыхал его, опасаясь очередных судорог грудной клетки и боли в легких. Через некоторое время дыхание нормализовалось, и первое, что я увидел, поднявшись на ноги, это то, что двери ковчега закрыты. Рядом с ковчегом лежал Свен, чуть дальше сидел Тиль, склонившись над лежащим Карлом. Девушки бежали в нашу сторону. Лиза остановилась возле меня, и, убедившись, что со мной все нормально побежала дальше. Я попытался бежать, но грудная клетка все еще болела, и я медленным шагом направился к ковчегу.

Тиль поднял на руки Карла и понес в сторону шатра, его сопровождала Гретхен. Лиза, Рагна и я подошли к Свену, он был без сознания. Рагне удалось привести его в чувство. Идти сам он не мог, так что мы с Рагной подхватили его за руки, и помогли дойти до шатра.

В самом центре шатра лежал человек, который его соорудил. С правого бока у него, в области печени, не останавливаясь, сочилась кровь. Рагна бросилась к нему:

– Нужно остановить кровь. Попробуйте развести костер, – осмотрев рану, проговорила Рагна. Карл лежал на коленях у Тиля, который от переживаний за жизнь друга, не замечал рассечений и ран на своем лице, с которых стекала кровь.

Все остальные разбрелись в поисках сухих ветвей, чтобы можно было разжечь костер. Ничего не найдя, мы вернулись обратно.

– Нам лучше всего отнести его в хижину, – предложила Рагна, – не близко, но другого варианта я не вижу. Там есть все необходимое.

Девушки начали собирать сумки, а мы отвязывали концы шатра и сложили его так, чтобы можно было использовать в качестве носилок для Карла. Преодолев этот путь, который был тяжелее оттого, что земля под ногами превратилась в грязь, мы вошли в хижину Рагны. Я с Лизой сразу принялся топить печь, пока Рагна носилась по дому в поисках необходимых инструментов. Тиль не отходил от Карла, а Гретхен от Тиля. И только Свен, которого, судя по его виду, мучили сильные головные боли, сидел, отрешившись от происходящего и глядя в окно невидящим взглядом.

Посмотрев, что все готово, Рагна взяла нож и, нагрев металлическую сторону на огне, до тех пор, пока она не обрела немного розоватый оттенок, приложила раскаленный металл на рану. Карл вскричал от невыносимой боли. Я и Тиль держали его за руки, а Свен держал ноги. После того как удалось остановить кровь, Рагна аккуратно наложила швы. Делать такую операцию без наркоза, мне казалось дикой затеей, но люди ведь когда-то так и делали операции.

Пройдет немало времени, пока Карл снова сможет ходить, а это означает, что нам придется биться втроем против изгоев, которых мы не смогли одолеть вчетвером. Я знал, что больше у нас не будет возможности выманить их на улицу. Нужен был другой план. Я перебирал всевозможные варианты в голове, пару раз промелькнула мысль о том, чтобы забыть это все и вернуться в реальный мир, в Стокгольм. Уверен, что я бы совсем по-другому прожил оставшуюся жизнь. Я бы больше не беспокоился о тех мелочах, которые раньше казались мне очень важными. Я бы жил, пользуясь всеми преимуществами современного мира и наслаждаясь каждым прожитым днем. Я осмотрелся по сторонам: Лиза сидела рядом, прижавшись ко мне, Карл лежал на кровати, а рядом сидели Тиль и Гретхен. Тиль был в отчаянии, и не обращал внимания на то, как его жена протирала его окровавленное лицо мокрым полотенцем. Рагна сидела на второй кровати, а на ее коленях покоилась голова Свена. Я не мог их оставить. Я должен спасти их, но как?

На улице уже было темно, а дождь все также лил не переставая. Дрова в печке медленно догорали. Все уже начали засыпать, и только Тиль сидел на полу у кровати Карла, уставившись в одну точку, а на коленях у него спала Гретхен. Для нас с Лизой кровати не было, поэтому мы сидели на стульях за столом. Я сидел, прислонившись к стене, а Лиза спала в моих объятиях. Внезапно в дверь постучались.

Глава 43

Эти стуки заставили нас встрепенуться, и даже Карл попытался привстать на локтях, но боль в животе не позволила ему это сделать. Некоторое время мы все смотрели на дверь, но потом обратили взоры на Рагну.

– Я никого не жду. Никто не знает про эту хижину, – пытаясь оправдаться, проговорила Рагна, – никто, кроме изгоев, – добавила она, вспомнив, что пару раз они приходили сюда вместе с ней. Свен и Тиль вскочили со своих мест, я тоже встал и подошел к двери. Стук повторился.

– Кто там? – спросил я.

– Это я – Руди, – ответил знакомый голос за дверью.

– Что тебе надо?

– Я убежал от них, и хочу помочь вам. Мы переглянулись. В глазах Свена и Тиля я видел недоверие, они опасались того, что Руди мог привести с собой изгоев. Но я знал Руди, и я ему верил. Я никогда не считал его «настоящим изгоем», он выгодно отличался среди них. Он всегда был сдержан, тактичен, в нем прослеживались аристократические манеры.

– Я думаю, что он говорит правду. Нам стоит впустить его и выслушать, – предложил я.

– Я тоже так думаю, – поддержала меня Гретхен. – Тем более в бою против нас он не участвовал, и наблюдал за всем происходящим из ковчега.

– Ты один? – крикнул Тиль.

– Да, – ответил Руди, который все это время терпеливо ждал под проливным дождем. Я открыл ему дверь. Руди неуверенно вошел и остановился у порога, оглядываясь по сторонам.

– Входи, чего стоишь?! – сказал Тиль, – мы тебя не тронем, если ты действительно пришел с благими намерениями. Руди все еще стоял, не решаясь пройти дальше, и смотрел выжидающим взглядом на меня.

– Руди, доверие должно быть взаимным. И если ты хочешь чтобы мы поверили тебе, то ты должен сам поверить нам. Входи. И только после этого он вошел и встал напротив меня. Я жестом указал ему на стул, приглашая сесть. Он сел.

– Рассказывай, Руди. Чем ты можешь нам помочь? Как тебе удалось убежать от них?

– Они пришли очень уставшие после боя, и сразу разлеглись на кроватях. Через некоторое время я услышал, что они спят, и, вытолкнув дверь наружу, выбежал из ковчега. Пробежав немного, я оглянулся, но никто не преследовал меня.

– И? Чем это может нам помочь? Ведь дверь ковчега можно закрыть и вдвоем. Или ты думаешь, что они все еще спят, не подозревая о том, что дверь ковчега открыта? – перебил его Свен.

– Нет, я уверен, что они уже закрыли дверь, но… – продолжил свой рассказ Руди, поочередно глядя на меня и Свена. – Помните люк на крыше ковчега?

– Да, но он открывается только изнутри, – заметил я.

– Я обвязал одну сторону ремня за ручку люка на внутренней стороне, а второй его конец вытащил наружу. Уверен, они не заметят этого ночью. Так что теперь можно войти в ковчег через этот люк на крыше. Нужно только бесшумно забраться на крышу и дойти до него.

Убедившись, что он закончил свой рассказ, я посмотрел на Тиля и Свена.

– Я верю ему, и думаю, нам стоит попробовать.

– Согласен, все равно других вариантов у нас нет. А любое промедление играет сейчас против нас, – согласился Свен.

– Да, но Руди пойдет с нами, – добавил Тиль. Мы начали готовиться. Рагна вытащила все, что можно было использовать как оружие. А Свену она дала свой охотничий лук со стрелами. Мы были готовы.

– Удачи вам, теперь я знаю, что вы спасетесь, – сказал нам Карл, скривив губы в попытке улыбнуться.

– Мы спасемся, Карл, мы! Мы не оставим тебя! – ответил ему Тиль.

– Мы скоро вернемся, – сказал я, и вышел на улицу. За мной вышли и остальные.

Глава 44

Выйдя из хижины полные решимости, мы направились в ковчег, на этот раз лишь мужчины участвовали в этой попытке. Руди тоже шел за нами, я видел, как он неохотно идет, и, скорее всего, он и в предстоящей битве не будет участвовать. Пока мы дошли до ковчега, промокли насквозь и, дрожа, аккуратно поднялись на крышу ковчега. Пришлось снять обувь, чтобы не топать по крыше и не создавать лишнего шума. Было очень важно, чтобы изгои не услышали, как мы поднимаемся. Мы, вчетвером, встали возле люка и были готовы спуститься. Крышку люка открыл Тиль и первым спустился в ковчег, за ним тут же прыгнул Свен, я посмотрел на Руди, и понял, что он не готов идти за нами, и прыгнул вслед за Свеном. Спустившись, я увидел как Тод, увидев нас, в ужасе сделал попытку подняться, но Свен и Тиль уже успели подбежать к нему. С разбегу, мощным ударом ноги, Тиль отправил в нокаут Тода. Они решили не рисковать в этот раз, и вместе справиться с ним. Свен налетел на него, и сев сверху, обрушил на него свои мощные удары, которые глухим эхом отзывались в каждом уголке ковчега. Я понял, что он хотел закончить начатое дело Карла. Все произошло в считанные секунды. За это время в противоположной стороне от Тода просыпался Олаф. Я бежал к нему, чтобы он не успел вмешаться в драку и не успел взять оружие. Я одним махом левой руки чуть не снес ему голову, от удара он стукнулся об стенку. Я запрыгнул на упавшего Олафа, и начал избивать его.

– Я же говорил, что он мой, – услышал я за спиной голос Тиля, и тут же почувствовал, как он, схватив меня за плечи, оттолкнул в сторону. Он взял Олафа, который лежал без сознания, за ногу, и потащил на середину корабля. Свен все еще продолжал неистово избивать Тода, который уже не защищался.

– Свен перестань! – крикнул Тиль, – они не заслужили легкой смерти.

Я остановил Свена, так как он даже не слышал, что ему говорил Тиль. Тод лежал, не двигаясь, лицо его было похоже на кусок мяса, глаз не видно было вообще. В это время спустился Руди. Подошел к нам и надменно посмотрел на своих бывших товарищей. Мы завязали руки изгоям и посадили их. А сами начали думать над тем, как лучше всего наказать их, пока они не пришли в себя.

– Может, мы тоже завяжем их под деревом? – предложил я.

– Возможно, Тода и завяжем, но если Карл не выживет, то я убью этого изгоя, – ответил Тиль, показывая на Олафа.

– Этот ковчег построили мы, – сказал тихо и неожиданно Тод, – и он принадлежит только нам.

– Без Рагны, вы бы даже не знали, что такое ковчег и не знали бы о потопе, – ответил я, хотя чувствовал себя немного неудобно, так как в действительности ковчег построили изгои. Но мысль о том, что они бездушно завязали нас на улице, перечеркивала все их труды.

– Руди! – обратился Тод к изгою, не обращая внимания на мои слова, – иди сюда, посмотри на меня, я хочу посмотреть, какие они бывают, глаза предателя.

Руди осторожно приблизился к Тоду, хотя Тод был завязан и избит, Руди все равно боялся его.

– Руди, – протянул Тод хриплым, срывающимся голосом, – помнишь, когда вас с Олафом изгнали из города, за вами гнались люди, чтобы убить вас, помнишь?

– Помню, – ответил Руди почти шепотом.

– Скажи мне, сколько их было тогда?

– Семь или восемь…

– И что они сделали с вами?

– Они схватили нас с Олафом и начали избивать, хотели убить.

– Кто тогда вас спас? Кто?! – немного подождав ответа Руди, которого не последовало, – я, Руди, я спас вас, когда вы уже лежали и молили о помощи. Не боги, не Свен, не Ларс, а я, понимаешь?! Я тогда, рискуя своей жизнью, спас вас от лап этих кровожадных убийц. А помнишь, когда мы чуть не умерли от голода, кто, рискуя своей жизнью, охотился на кабана с одной лишь палкой в руках, чтобы прокормить вас? Помнишь, когда вам с Олафом негде было жить, кто вас приютил?

Руди молчал. Он даже не смотрел на Тода.

– И после всего, что я сделал для тебя, ты предал меня. Я уважаю своих врагов больше, чем тебя. Убейте меня! – крикнул Тод, – убейте меня, лучше умереть, чем жить с тем фактом, что я был, обманут одним из самых близких мне людей.

Я отвел Тиля чуть дальше, чтобы никто не услышал наш разговор.

– Я со Свеном пойду обратно в хижину, за Карлом и девушками, ты с Руди оставайтесь здесь. Присмотри, чтобы ничего не натворили тут, к тому же ты устал, трудно будет тащить Карла тебе.

– Почему Свен не остается?

– Если честно, я не хочу оставить изгоев наедине.

– Понял, правильно мыслишь, – улыбнувшись, ответил Тиль и направился к изгоям.

Я и Свен покинули ковчег и побежали в хижину. Дождь, как мне казалось, начал лить еще сильнее. В хижине все с напряжением ждали нашего возвращения.

– Где Тиль? – спросила тут же Гретхен, увидев, что его нет с нами.

– В ковчеге, все прошло как по маслу, сейчас они с Руди в ковчеге ожидают нас.

Рагна сидела рядом с Карлом. Он лежал, покашливая, лицо было у него совсем бледным, он потерял слишком много крови. Кожа вокруг раны побагровела, а в некоторых местах обретала зловеще черный оттенок. Я вместе со Свеном подошел к нему.

– Как все прошло? – спросил Карл очень тихо.

– Ковчег наш, мы спасены Карл.

– Это хорошо, я рад, что вы сможете спастись, я рад.

– Перестань говорить так, будто ты умрешь, я не хочу ничего слышать об этом. Мы спасены, Карл, – сказал Свен, взяв его за руку.

– Я рад, что все получилось, – повторял Карл. На его лице появилась едва заметная улыбка, он был счастлив оттого, что его друзья будут спасены.

– Карл, держись, сейчас мы все вместе пойдем в ковчег, слышишь?

В ответ Карл ничего не ответил, просто смотрел на нас, улыбаясь. Свен дергая его руку, снова и снова повторял его имя, но он уже не отвечал. Его глаза были словно стеклянные, легкие перестали дышать, а сердце уже перестало биться. Я заметил, как слезы подступили к глазам Свена. Гретхен, сидевшая дальше, кусала ногти и тихонько плакала немного покачиваясь. Лиза и Рагна, не отрывая свои застывшие взгляды от Карла, сидели и не знали что делать. Все мое тело покрылось ледяным холодом, и я смотрел на лицо Карла, которое застыло в вечной улыбке. Я закрыл глаза Карла и констатировал:

– Мне очень жаль, но мы потеряли его.

Глава 45

– Мне очень жаль, Свен, – сказал я, дотронувшись до его плеча и пытаясь оказать ему моральную поддержку. Смерть близкого нам человека порождает пустоту в нашей душе, которую люди пытаются заполнить словами утешения и соболезнования. Лиза и Рагна вслед за мной тоже высказали соболезнования, и только Гретхен сидела, продолжая плакать.

Я не знал, какие существуют ритуалы погребения в Норбурге, поэтому я отвел Рагну в сторону и шепотом спросил ее об этом:

– У нас нет определенного ритуала. Каждый прощается с покойником по-разному: кто-то сжигает тела, кто-то хоронит их в земле, а те, кто побогаче, оставляют их дома, выделяя отдельную комнату. Думаю и мы можем оставить его здесь. Эта хижина мне больше не понадобится. И Свен будет только рад такой почести для Карла.

Вернувшись к Свену, я рассказал ему, что Рагна предложила оставить Карла в хижине. Свен одобрительно посмотрел на Рагну, и поблагодарил ее. Мы с Рагной начали собирать сумки, забирали все, что могло нам пригодиться в ковчеге. Простившись с телом Карла, мы покинули хижину и направились в ковчег. Молнии, сверкавшие, словно фотовспышки папарацци, оглушающие раскаты грома создавали жуткую атмосферу. Деревья наклонились под тяжестью дождя, словно уставшие после тяжелой работы. Кое-где слышались трески и последующий шелест листьев, от не выдержавших и падающих деревьев. Уже рассветало, когда на горизонте показался ковчег. Подойдя ближе, я с облегчением обнаружил, что дверь ковчега открыта. Несмотря на то, что мы почти не спали, мы ускорили шаг.

Войдя в ковчег и сбросив с плеч тяжелые сумки, я первым делом проверил люк, он был плотно закрыт. Я отвязал ремень, который помог нам открыть крышку люка снаружи. Тод и Олаф сидели в самом центре ковчега спиной друг к другу. Тод даже не проснулся, когда мы вошли, возможно, он был без сознания.

– Где Карл? – спросил Тиль, вскочив с места и выйдя к нам на встречу. Олаф беспокойно начал озираться по сторонам, понимая, что смерть Карла означала его смерть. Свен ничего не ответив, оттолкнул Тиля со своего пути, и направился прямо к Олафу. Он перевернул его на живот, вытащил нож и разрезал веревки, которые связывали его руки за спиной.

– Какой рукой ты вонзил в него нож? Этой? – вопрошал Свен, дергая его правую руку. – Отвечай мне, – крикнул в неистовстве Свен, и схватил его за волосы, повернув лицо к себе. Он снова взял его правую руку, а другой рукой с силой ударил в область сгиба на локте с внешней стороны. От удара рука Олафа с хрустом выгнулась в обратную сторону. Олаф кричал от боли и молил о пощаде. Я, понимая, что не смогу остановить Свена, отвел девушек в носовую часть ковчега, где была перегородка. Руди продолжал сидеть на своем месте, обняв колени и не отрывая глаз от Олафа.

Тиль, сообразив, что Карл умер, схватил в руки топор, который лежал неподалеку, и подбежал к Олафу.

– Сейчас я избавлю тебя от боли в этой руке, – с этими словами Тиль замахнулся топором, и рубанул по сломанной руке Олафа чуть выше локтя. Олаф вскричал от боли. Его крики резали слух, Лиза и Гретхен сидели, закрыв уши. Тиль, в ярости потеряв контроль над собой, взял вторую руку Олафа, и ударил по ней топором. Послышался хруст, но рука все еще была на месте, Тиль нанес еще несколько рубящих ударов, пока рука Олафа не отвалилась. Свен начал перевязывать раны Олафа, чтобы остановить кровь: