Нойвельт

– Ты это о чем? – спросил я.

– Гретхен – это цена нашего спасения. Все это время мы жертвовали жизнями для преодоления каждого из препятствий, и теперь остались лишь втроем, надеюсь, впереди больше нет никаких сюрпризов.

Глава 70

Лес, что пролегал вглубь острова, дальше от побережья, выглядел загадочным, либо это у меня фантазия заиграла от того, что все время нам на пути встречались одни испытания и ловушки, и сейчас, достигнув заветного леса, я все еще не верил, что вот он простирается пред нами. Перед тем как идти в лес, мы немного постояли, так как не знали, что нас ждет дальше.

– Вот и все, – сказала Рагна, посмотрев по сторонам, – пошли?

– Да, – в один голос ответили мы с Лизой и осторожно двинулись вперед.

Большие листья, густая растительность и сочные зеленые цвета напоминали Амазонские джунгли, хотя я там и никогда не бывал, а знаком с ними лишь через голубой экран. Пройдя сквозь густые заросли, мы оказались среди высоких деревьев, где росли фрукты и ягоды самых разных цветов и форм. Отведав несколько ягод и фруктов, мы утолили чувство голода на некоторое время. Увидев дерево, где висели красные, большие яблоки, я снова вспомнил ветхий завет, а конкретно «Эдем». «Можно ли есть эти яблоки?» тут же всплыл вопрос в голове. «Ковчег, потоп, рассечение моря как Моисей, Эдем» в голове попеременно всплывали картины, которые нам пришлось пережить здесь и слова, которые я читал в Библии. Но все это не соблюдает никакой разумной цепочки. Ведь по Книге Бытия все начинается с того, что создается вселенная, затем Адам и Ева, они живут в Эдеме, и после происходят все эти вещи: потоп, ковчег, побег евреев из Египта. Получается это возможно и не Эдем, но все же я воздержался от яблок, так же и не советовал пробовать Лизе и Рагне.

Мы пошли еще дальше, хотели увидеть Богов, если их нет, то почему это место называется Божьим садом. Вдруг, среди деревьев я увидел деревянный дом, а рядом был колодец. Я предложил осмотреть дом «а что еще нам делать? Здесь нет никаких инструкций и правил, мы даже не знаем где мы, если рассудить холодным умом», подумал я и решительно направился в дом. Когда я приблизился, тщательно осмотрелся вокруг, и понял, что здесь давно никто не живет, так как земля возле дома не была растоптана, и тропинка, ведущая к двери, уже заросла травой, ведро у колодца покрыто толстым слоем пыли, а половина дома снаружи была уже обросшей мхом. Через окно я посмотрел вовнутрь дома, там был стол, два стула и две кровати. Слегка толкнув, я открыл дверь, которая отворилась, в сопровождении устрашающего скрипа, похожего на звук умирающего кита. Уличный свет, тут же ввалился в дом, добавляя светлые тона в помещение. Первое, что я почувствовал – это запах сырости. Весь дом был покрыт толстым слоем пыли, в некоторых уголках пауки уже успели сплести свои паутины. Следом за мной зашли и Рагна с Лизой.

– Нам здесь придется немного поработать, если Ларс принесет нам воду, – сказала Рагна, указав на ведро, что лежало возле кровати.

Следующие пару часов мы были заняты уборкой. С этой задачей мы справились очень быстро и с приподнятым настроением. После всего, что мы пережили, это дело было самым легким. Затем, я лег на одну из двух кроватей и вспоминал, через что нам пришлось пройти, чтобы так полежать и отдохнуть и не бояться лавин, потопов, голода, жажды и врагов. Лишь здесь я понял, что отдых это не только покой от физических нагрузок, но и от неприятных мыслей. Меня тянуло ко сну.

– Ларс, спишь? – услышал я голос Лизы, открыв глаза, увидел пару корзин наполненных фруктами и ягодами.

Лиза протянула мне что-то похожее на персик со словами «попробуй вот это, очень вкусно». Я откусил один кусок. Действительно очень вкусно. В это время я еще был сонным, но когда понял, что это было яблоко, я поперхнулся, кусок застрял у меня в горле и я не мог его ни проглотить, ни выплюнуть. Я начал задыхаться, «как же больно и страшно» думал я, мысли о том, что это конец, не покидали меня. Чувство, будто все мои внутренние органы вырывают, я даже хотел проткнуть горло, но, ощупывая вокруг, ничего не нашел. Я вцепился пальцами в горло, и почувствовал под ногтями кожу, которую сдирал с шеи. Лиза в панике повторяла, «что с тобой?» а за ней стояла Рагна с каменным лицом. Мои руки и ноги уже не слушались меня, двигаясь сами по себе. Вдруг, я перестал чувствовать боль и в глазах потемнело.

Глава 71

Я проснулся в холодном поту в своей квартире в Стокгольме. Чувство удушья все еще не покидало меня. Дыхательные пути были свободны, но мозг еще не успел вернуться в эту реальность, и подавал сигналы о нехватке кислорода. Я встал с кровати и, подойдя к окну, распахнул его и сделал пару глубоких вдохов и выдохов. Постепенно чувство удушья покинуло меня, но я раз за разом ощупывал свое горло. Я все еще явственно ощущал или помнил то, как я ногтями сдирал кожу на горле. Осмотревшись в зеркале в ванной, я окончательно убедился, что никаких ран на моем теле нет.

Время было половина десятого утра. Я решил сразу же написать в ежедневник о своих приключениях во сне, несмотря на то, что желудок упорно требовал еды. Меня очень беспокоил тот факт, что возможно я умер во сне. Но я не спешил говорить об этом Генриху, так как я не был еще уверен в этом. И не хотелось беспокоить его, в последний раз он был очень замкнут в себе. Я видел, что мои сны не дают ему покоя.

Закончив писать, я обнаружил, что потратил около двух часов на это занятие. Я очень удивился своей красноречивости, когда понял, что половину из написанного занимало описание моих чувств во время удушья. Отложив ежедневник, я подошел к окну, и снова сделал пару глубоких вдохов, стараясь прочувствовать весь дыхательный процесс. Я мысленно следовал за молекулами кислорода, стараясь заглянуть во все уголки моего организма, и придать им энергии. За все время своей жизни, я лишь сегодня понял всю прелесть поглощения кислорода. То, что раньше казалось само собою разумеющимся, сегодня было для меня чудом и верхом блаженства. Дышать, ощущать, как потоки воздуха колеблют твои ноздри и наполняют легкие живительной силой, было восхитительно.

Мой желудок издал жалобный, полный страдания, крик. Я, быстро приняв душ, направился в кофейню через дорогу. В ожидании заказа, я смотрел на улицу, наблюдая за людьми. «Интересно, а какие сны видят они?» подумал я. На другой стороне улицы, я заметил лавку с овощами и фруктами. В глаза бросались красные яблоки. Они на мгновение вернули меня обратно в сон, где Лиза протягивала мне тот самый зловещий плод. И сейчас, я ясно видел, что это был никакой не персик, а яблоко. Я подношу его ко рту, и откусываю…

– Вот ваш заказ, – сказал вежливо официант, вырвав меня из моего сна или воспоминаний, которые начинали уже затягивать. Я вздрогнул. – Прошу прощения, сэр. Я не хотел вас напугать, – начал извиняться официант. Я поблагодарил его, и принялся поглощать завтрак, который состоял из небольшого куска пиццы, шоколадного кекса и кофе.

Позавтракав, я вышел из кофейни и направился обратно домой. Краем глаза я снова заметил эти яблоки за дорогой и остановился. «Ты не успокоишься, пока не убедишься, что эти яблоки не такие уж опасные. Купи и съешь пару яблок» сказал я себе, и, перебежав через улицу, направился к лавке. Купив три яблока, я быстрыми шагами вернулся домой. Вымыв под струей холодной воды, я откусил кусочек яблока. Яблоки оказались спелыми и очень вкусными. Я съел сразу два, и, почувствовав себя увереннее, был готов снова погрузиться в сон, и узнать, что же там произошло. Проглотив таблетку сна, я лег и закрыл глаза.

Глава 72

Проснувшись, я огляделся по сторонам, надеясь увидеть Лизу и Рагну, но, к моему большому разочарованию, меня окружали стены и предметы мебели моей квартиры в Стокгольме. «Таблетки перестали действовать» пронеслось у меня в голове. Я посмотрел на часы, и обнаружил, что проспал около четырех часов. Время за окном близилось к вечеру. Я не смог попасть в тот мир. И других снов я не видел, по крайней мере, я не помнил их. Просто так сдаваться было не моем духе, и я решил попробовать снова. На этот раз я выпил две таблетки, «чтобы уж наверняка», и снова отправился в постель.

Проснулся я с ужасной головной болью. Я пролежал некоторое время, не открывая глаз. Я все ждал, что сейчас услышу голос Лизы, которая будет будить меня, тихо повторяя мое имя. Но вместо этого, я услышал уведомление, которое пришло на мой телефон. Меня бросило в жар, внезапно меня начало все раздражать в этом мире, я со злостью схватил телефон и, разблокировав его, посмотрел на уведомление. Новый пост в Instagramm. Я швырнул телефон в другую комнату через открытую дверь. Судя по звукам, его задняя крышка и батарея отлетели от него. Я был в отчаянии. Неужели я умер во сне? Но как такое возможно? Это ведь мой сон, и я не могу умереть там. Я тщетно пытался найти ответы. Обращаться к интернету было бессмысленно, вряд ли кто-то кроме меня страдал этим недугом. Я быстро принял душ, позавтракал тем, что было в холодильнике, собрал свой телефон и выбежал на улицу. Я решил идти к Генриху.

Пасмурная погода и раннее утро внесли коррективы в мои планы, и мне пришлось вернуться в квартиру, и надеться теплее. Небо заволакивали серые тучи, а улицы Стокгольма были окутаны туманом. На моей машине блестели капли утренней росы. Как бы я ни спешил к Генриху, приходилось ехать медленно, из-за тумана не было видно людей, которые порой выскакивали на проезжую часть. Терзаемый смутными мыслями и сомнениями, я пару раз проехал нужный поворот. «Возможно, я умер во сне и никогда не смогу вернуться туда. А ведь порой меня посещали мысли о том, чтобы променять эту, реальную жизнь, на сон. И кто даст гарантию, что эта реальная жизнь не есть сон? Больше я никогда не увижу Лизу. Что будут делать Лиза и Рагна без меня? Что с ними будет?» Вдруг я ясно вспомнил выражение лица Рагны, которое я заметил, во время удушья. Каменное выражение лица и глаза, которые сверлили меня. Да, она хотела моей смерти, и это она все подстроила. А после того, как она справилась со мной, ей не составит труда убрать со своего пути Лизу. Меня осенило. Я вспомнил все слова, которые слышал о легенде, о том, что только один человек останется в живых. Каким же я был наивным.

Обуреваемый этими мыслями, я подъехал к зданию, где находился рабочий кабинет Генриха. Припарковав машину, я быстро поднялся вверх по ступенькам и вошел к нему. В приемной меня встретила Лена. Ее глаза светились, излучая радость. Он улыбнулась и сказала, что доктор Генрих совсем недавно пришел на работу, и сейчас совершенно свободен. Предварительно позвонив, она впустила меня к нему в кабинет. Генрих встал, чтобы поприветствовать меня.

– Доброе утро, Ларс, располагайся!

Я вошел и сел в уже знакомое мне кресло.

– Если честно, я уже забыл, на чем мы остановились, какие события я вам рассказал, а какие нет.

– Свет в конце тоннеля, – учтиво напомнил мне Генрих.

Положив на стол блокнот, я рассказал Генриху все подробности. Когда я закончил свой рассказ, Генрих, погрузился в свои мысли, постукивая пальцами по столу, как любил это делать, когда не мог, найти нужные слова.

– А ты пытался после этого снова вернуться туда?

– Да, два раза попытался, и каждый раз не помнил сны.

– Единственное, что я сейчас могу предложить – продолжай попытки. У меня пока нет никаких догадок, что это может быть. Мне нужно время, Ларс, чтобы разобраться, – ответил Генрих, поднимаясь со своего кресла. Вместе с ним я тоже поднялся, – еще пару дней попробуй, если не получится, приходи. Возможно, я сам позвоню, если будут кое-какие новости.

– Хорошо, – ответил я, не скрывая своего разочарования. Я надеялся, что Генрих предложит мне гипноз или другие таблетки. Но он опустил руки.

– Ларс, – окликнул меня Генрих, когда я уже подошел к двери. – Вполне возможно, что твоя история в том мире закончилась. У меня уже есть кое-какие догадки, но озвучивать я их не буду, пока не удостоверюсь в их достоверности. Не мучай себя. Если после нескольких попыток у тебя не получится вернуться в тот мир, то продолжай жить в этом мире.

– Хорошо, – снова ответил я, и вышел.

После разговора с Генрихом, я уже был практически уверен в том, что я не смогу больше вернуться туда. Выражение его лица выражало безнадежность. Мы оба понимали, что все кончено, остается лишь раскрыть загадку недели и сна. Несмотря на это я взял таблетки, наполнил стакан водой и сел на кровать, рассуждая о происходящем. Я искал смысл во всем: почему я умер, почему я не вижу другие сны и т.д. Вдруг я вспомнил Лизу. Ее образ помог отбросить все ненужные мысли и я, выпив таблетку, лег спать.

Глава 73

Следующие два или три дня прошли будто во сне. Если быть точным, то, действительно, большую часть этих дней я провел во сне. Но не в том, в котором я так жаждал оказаться. Я принимал таблетку за таблеткой, засыпал и снова просыпался, я ел всего один раз в день, заказывая еду с доставкой на дом. Все тело, вплоть до костей, болело так, будто по мне пробежалось стадо слонов. Я ничего не помнил, сон исчез, словно вся жизнь, пережитая с Лизой, просто плод моего воображения. «Добро пожаловать в обычную жизнь». Я был готов отказаться от всех благ цивилизованного мира, лишь бы побыть рядом с Лизой. Это не было потребностью тела, скорее потребность души. Рядом с ней я чувствую себя уютнее. И именно с ней связаны самые яркие и впечатляющие моменты моей жизни в Норбурге. Это были самые лучшие моменты моей жизни, и прожил я эти моменты во сне. Я бы пережил снова все трудности, через которые мне пришлось пройти в Норбурге, только бы вернуться туда снова.

Когда я мысленно шел назад, в поисках истока, с чего все это началось, в голове всплыл момент, когда мы с друзьями сидели в баре, тогда я впервые увидел Лизу. Идея о том, что я смогу найти ее в Стокгольме снова овладела мной, как в первые дни, после загадочной недели. Пытаться вернуться в тот мир, во сне, было уже бессмысленно, поэтому я, взбодрившись, начал перебирать в голове варианты, как я мог бы найти Лизу здесь, в Стокгольме. Я чувствовал, как жизнь возвращается ко мне. Мысли в голове закружились в ураганном вихре, и уже спустя несколько минут мне не терпелось начать действовать. Жизнь в цивилизованном мире, жизнь стремительная, бурная, захватывающая, снова начинала поглощать меня. Мыслительный процесс вернул меня к жизни. К реальной жизни. Все по Декарту.

«Раз уж она однажды посетила это заведение, значит, она когда-нибудь должна вернуться туда снова» заключил я и, быстро собравшись, направился в бар.

В баре посетителей почти не было. И я не спеша смог выбрать себе место, откуда можно было видеть все столики в зале, а также, что самое важное, я мог видеть тех, кто входил и выходил из заведения. Дисплей мобильного телефона показывал 27 июля, среда, шесть часов вечера. Погода облачная, без осадков. Я положил телефон в карман, чтобы он не отвлекал меня от наблюдения. Официанты, которые отдыхали в это время суток, готовясь к вечерней «атаке» посетителей, скорее всего не заметили, как я вошел. Я бросил взгляд на барную стойку, где бармен и официантка что-то тихо обсуждали. Заметив меня, бармен сказал что-то девушке, кивнув в мою сторону. Девушка, резко обернувшись, быстрым шагом подошла к моему столику и подала меню, сказав с виноватым видом:

– Добрый вечер! Прошу прощения, я не заметила вас.

– Ничего страшного, я никуда не спешу, – успокоил я ее. Она выглядела довольно мило, ее светлые волосы и невысокий рост на мгновение отобразили в памяти образ Лизы. Ее честность и улыбка, выражавшая искреннее сожаление, действовали обезоруживающе. – Кружку темного пива, пожалуйста, – заказал я.

– Одну минуту, – кивнув, ответила она, и плавными шагами направилась к барной стойке.

Я был оптимистично настроен, и мне казалось, что сегодня именно тот день, когда Лиза придет в это заведение. Но ни в этот вечер, ни в последующие вечера, она не появилась здесь. Я чувствовал себя обманутым, я злился на нее, хотя и понимал, что ее вины в том, что я схожу здесь сума по ней, нет. С каждым вечером, я выпивал все больше алкоголя не только в объемах, но и в градусах. У меня уже начали проявляться первые признаки алкогольной зависимости. Я уже дошел до того, что выпив немного, начинал приставать к официантам и гостям с вопросами о Лизе. Может кто-то видел ее здесь. Я пытался описать ее как можно подробнее, но под описание «блондинка с голубыми глазами и невысокого роста» подходила каждая третья девушка Стокгольма.

В первый вечер, ожидая увидеть Лизу, я просидел здесь до поздней ночи, за это время успел опустошить шесть или семь кружек пива. Немного опьяневший я вышел из бара и шел под тусклыми фонарями, чтобы проветрить голову прохладным, свежим воздухом. Я проходил мимо закрытых магазинов, глядел на прохожих, которые изредка попадались мне навстречу. Я приглядывался к каждой девушке, пытаясь разглядеть в них Лизу. Насмотревшись в Норбурге, в ковчеге, затем и в каньоне на жестокость людей, сейчас я шел один, ночью, и не испытывал никакого чувства страха. Наоборот, я наслаждался, чудесными архитектурными формами, пусть и невысоких, но идеально вписывающихся в городской пейзаж домов. Наслаждался отличной погодой, и безопасностью. Все время по телевизору и радио я только и слышу, что где-то там, на ближнем востоке, на побережьях Сомали, где-то на Украине идут бои. В странах третьего мира все еще болезни: эбола, малярия, различные виды гриппа и т.д. Но вокруг я вижу общество очень спокойное и здоровое. Размышляя обо всем этом, я начинаю понимать, как же мне повезло, начинаю все больше и больше любить свою страну, этот город. Не знаю то ли от искренней любви к родине, либо от того, что я уже пьян, подпевая “Du gamla, du fria” я дошел до дома, и совсем не устал. Я делал вздохи все глубже и глубже, пытаясь в полной мере насладиться беспечной жизнью.

На третий день меня уже начали узнавать официанты и бармены. А я, не обращая на них внимания, все также ждал, что сейчас откроется дверь и войдет Лиза. Что они? Я даже на себя внимания не обращал, лицо мое покрывала трехдневная щетина, волосы были растрепаны, мешки под покрасневшими глазами. И вот, я снова в баре, держу в руке очередной стакан. Смотрю на кусочки льда в темно-коричневом виски, и обращаюсь к нему: ты убиваешь мое время, убиваешь мои страхи, убиваешь волнения и тревоги, убиваешь отчаяние, ты даже убиваешь меня, но не воспоминания. Тебе не убить мои воспоминания, которые сидят глубоко в моей голове. Я начинаю крепко сжимать стакан, представляя, как я швыряю его об стену, и мелкие осколки разлетаются по всему бару. Это создало бы истинную атмосферу бара. Но времена сейчас не те. Сумасшедший, подумают люди, и они будут правы.

После того, как я опорожнил еще пару стаканов виски, я не помня как, оказался в своей квартире, в постели. Я лежал, закрыв глаза, и мне казалось, что я падаю вниз сквозь кровать под моей спиной. Голова начинает кружиться, и я проваливаюсь в бездну.

Глава 74

На следующее утро я проснулся с жуткой головной болью, к которой я уже начинал привыкать. Во рту все пересохло, голос охрип. Единственное, что мне сейчас поможет и вернет меня к жизни – это банка холодного пива, подумал я, и направился к холодильнику. Я открыл дверцу холодильника и мне в лицо пахнул протухший запах. Я уже давно его не открывал, и возможно некоторые продукты уже испортились. Я, не в силах вынести этот запах, тут же захлопнул дверцу. Выхода не оставалось, надо было идти в магазин, который, к счастью, находился в двух шагах от моего дома. Переодев мятую одежду и немного причесавшись, я вышел из квартиры. Купив пива, я отправился к себе в квартиру. Консьерж, увидев меня, улыбнулся и помахал мне конвертом. Я нехотя подошел к нему, и постарался напустить на себя вид бодрого человека. Седой старик, с гладко выбритым лицом, все еще махал конвертом.

– Вам письмо. Принесли сегодня под утро. Я не стал вас будить, – наконец сказал он, протягивая мне конверт.

– А кто его принес? – спросил я, только для того, чтобы не показаться невежливым.

– Его принесла молодая девушка. Очень симпатичная, кстати, – подмигнул мне консьерж.

– Спасибо большое, – сказал я, и быстрым шагом направился к лифту. Сейчас мне больше всего хотелось открыть банку пива, а не конверт. Уже в лифте я, взглянув на письмо, обнаружил, что письмо от Генриха. Это было странно. Войдя в квартиру, я оставил банку пива на столе, а сам прошел в свою комнату с конвертом в руке. Я аккуратно вскрыл конверт. Внутри лежали письмо, написанное от руки.

«Приветствую тебя, Ларс!

За все это время мы очень сблизились с тобой, и ты знаешь, что я все свое время посвящал изучению твоих сновидений не только потому, что ты мой пациент, но потому, что ты стал мне другом. И сейчас, когда, мне кажется, что я разгадал тайну твоих сновидений, мне очень, жаль, что приходится рассказывать тебе об этом в письме. Но ты меня пойми: у меня были веские причины для этого. Я со своей женой Ингой покинул нашу страну. Не буду вдаваться в подробности, мой дорогой друг, а перейду сразу к самому важному.

Твои сны были очень похожи на истории, описанные в Ветхом Завете. Но хронологический порядок в твоих снах был нарушен. В самом начале нашего знакомства я предположил, что это может быть либо фантазия, либо параллельный мир, либо воспоминание. Я с сожалением начал склоняться к тому мнению, что все это лишь плод твоего воображения, пока ты не прошел электроэнцефалографию. На результатах твоего ЭЭГ было видно, что в то время, когда ты видишь эти сны, твоя лобовая часть мозга, которая отвечает за воспоминания и память, проявляет большую активность. Твой мозг черпал всю эту информацию из воспоминаний. И я не мог этого понять. Я не мог понять, когда ты мог такое прожить, пока не наткнулся на школьный учебник по биологии. Сидя в кабинете, я листал его, и наткнулся на тему об оплодотворении яйцеклетки. И я нашел удивительные сходства в процессе оплодотворения яйцеклетки и твоих снов.

Норбург (замкнутая местность, окруженная горами) – периодические лавины – потоп – тоннель – новая земля, новая местность – божественный сад – плод, который ты вкусил. А теперь прочти о процессе оплодотворения.

Возможно, ты немного разочарован, так как не достиг своей цели в поисках дневника своей матери, в поисках Лизы, но посмотри на это с другой стороны. Благодаря тебе, мы с тобой разгадали величайшую загадку человечества, которая существует более двух тысяч лет. Ведь ветхозаветная история едина для многих религий, а почему? Вот наш ответ. Возможно, пророки, которые жили до нас, тысячи и тысячи лет назад, видели те же сны, что и ты…

Мой иссохший мозг, со скрипом начал работать, разгоняя нейроны, которые образовывали новые связи. Я, не дочитав письмо, бросился к компьютеру, и открыл первую же ссылку, который мне выдал поисковик о процессе оплодотворения. Все сходилось, Генрих был прав. Моя голова готова была разорваться от осознания этого факта.

Я выбежал из дома, и, поймав на улице такси, отправился в аэропорт. Девушка на кассе несколько подозрительно смотрела на меня, и все перепроверяла сходство моей фотографии в паспорте с моим лицом. Наконец, она выдала мне один билет до Хельсинки, и, облачившись в маску доброжелательности, улыбнулась, и пожелал мне удачного полета.

Глава 75

Спустя два часа самолет приземлился в аэропорту Хельсинки. В самолете нас неплохо покормили, поэтому я, поймав такси на улице, сразу направился в роддом, где работал мой давний друг. По телефону мы договорились с ним встретиться во время его обеденного перерыва.

– Эй, Ларс, какими судьбами? – с широченной улыбкой на обросшем щетиной лице и распростертыми объятьями встретил меня Джозеф. Несмотря на его радостное выражение лица, было видно, что он очень устал, возможно, всю ночь дежурил. Его карие глаза, спрятанные за очками, выдавали в нем усталость. Глаза никогда не врут.

– Привет, Джо, – ответил я, обнимая его. Мы отправились в столовую в цокольном этаже роддома. Во время обеда он все расспрашивал меня о моей жизни. Мы с ним очень давно не виделись, так давно, что я даже не знал, что он уже женился, и у него родилась дочь. Он говорил без умолка, при этом активно жестикулируя и выражая искрений интерес к моей персоне. Я не знал о чем ему говорить, ведь по сравнению с тем, что я пережил в Норбурге, моя реальная жизнь кажется настолько скучной и однообразной, что не стоит и говорить о ней.

– Слушай, Джо, у меня к тебе огромная просьба, – сказал я, под конец нашего обеда.

– Я весь к твоим услугам, мой друг.

– Ты сможешь мне обеспечить доступ в архив роддома?

– А тебе зачем? – с усмешкой в глазах спросил он, пытаясь понять, не шучу ли я.

– Я ищу свою сестру.

– Насколько я помню, у тебя никогда не было сестры.