скачать книгу бесплатно
– Элиза, ты должна понять. От таких совпадений недалеко и до костра. Боюсь, ты не останешься с нами. Ты вернешься в семью и выйдешь замуж. Ни один мужчина не потерпит такого от жены.
– Простите, – тихо ответила Элиза, – но я не представляю, как я должна перестать делать то, чего я и так не делала. Не могу же я закрыть глаза и промолчать всю жизнь?
– Матушка Эмбер послала меня за тобой, Элиза. Она ждет тебя для разговора.
Сестра Элисон глядела вслед спешно удалившейся Элизе и сотворила крестное знамение. Много лет назад жалость заставила ее протянуть руку к этому избитому до полусмерти ребенку, который упрямо отказывался подчиниться. Элисон удалось научить ее смиряться, когда не было выбора, но заставить измениться – так и не вышло. Уроженка Дэнлоу и вдова одного из вассалов Ладлоу, Элисон давно поняла, что место Элизы было не в христианской обители, а в языческом капище, но не отвернулась от ребенка. Элисон надеялась, что девочка, кем бы ни были ее родители, однажды примет постриг и спасется от опасности, которая подстерегала ее в миру. Теперь, когда глава семьи Остроф изменил намерения относительно судьбы Элизы, монахине оставалось только молиться, чтобы у матушки Эмбер хватило мужества ему воспротивиться. В противном случае Элисон боялась даже представить, что станется с молоденькой послушницей, и какие волнения начнутся в Дэнлоу.
*****
Сидя в кресле перед аббатисой, Элиза, раздираемая смешанными чувствами- страхом и надеждой, слушала плавную речь матушки Эмбер. Ее заключение окончилось – это вызвало короткую вспышку радости. Отец прислал за ней людей. Она едет домой. Это вызвало страх.
– Я не могу осквернить свой язык ложью и написать, милорду Остроф, что ты стала настоящей леди, Элиза, – продолжала говорить настоятельница, – но ты сможешь удовлетворить требования своего отца и любого мужчины, которого объявят твоим мужем.
– Я могу отказаться?
– У женщины есть два пути. Либо монастырь, либо замужество. Прежде я была тобой довольна и надеялась, что ты будешь использовать свои таланты на благо аббатства. Но в последние полгода тебя точно подменили, Элиза. Ты не проявляешь должного усердия в служении Богу, более того, в твоих поступках видны устремления к ереси. Не оправдывайся! – аббатиса подняла руку, но потом добавила чуть мягче. – Мне неведомы причины, по которым твой отец вызывает тебя в Остроф. Для всех было бы гораздо лучше, если бы ты осталась с нами.
– Вы сами сказали, что я должна уйти, матушка, – Элиза слышала свой голос словно со стороны. – Я не смею идти против воли своего достопочтимого отца.
Аббатиса долго молчала, а потом, сделав над собой усилие, проговорила:
– Твой брат ожидает тебя.
Элиза молча поклонилась и вышла из комнаты. Матушка Эмбер встала и подошла к окну. Она видела, как стройная фигурка в темном плаще пересекает луг и направляется к отряду из двадцати рыцарей, ожидающих ее с ночи.
– Никто не сумеет изменить предначертанного… – еле слышно произнесла аббатиса. – Никто… Храни тебя Господь, Ализон Ладлоу.
*****
Отправляясь на встречу ожидавшему за стенами монастыря эскорту, присланному графом Острофа, Элиза чувствовала лишь напряженное ожидание. Она отчаянно боялась быть отвергнутой, как и тринадцать лет назад. Девушка не хотела признавать, что желает обрести дом, которого, у нее никогда не было, и семью, в которой так нуждалась. Сестры подвели воспитанницу к молодому рыцарю, который почтительно поклонился приблизившимся монахиням.
– Я лорд Роберт Остроф.
– Это твой старший брат, Элиза, – тихо пояснила Элисон.
Элиза подняла глаза, внимательно разглядывая рыцаря. Он был выше ее почти на две головы, но едва ли намного старше. О том, что его жизнь не была спокойной, можно было судить по двум шрамам, пересекавшим правую щеку. Роберт, в свою очередь изучал лицо сестры. От ее холодного взгляда ему стало не по себе.
– Мое имя Элиза, – наконец, заговорила девушка. – Благодарю вас за то, что оказываете мне милость, сопровождая в замок Остроф.
Роберт машинально отметил, что сестра не добавила к своему имени слова «леди» и уловил нотки сарказма в ее голосе. В тот момент ему вдруг показалось, что она, Бог весть откуда, узнала, как противился он приказу отца отправляться в глушь Мерсии, чтобы привезти в дом сестру, которую и в глаза-то никогда не видел. Вслед за этой дикой мыслью, он почувствовал жгучий стыд. Ощущение было настолько странным и неожиданным, что Роберт поспешил поблагодарить монахинь и отдать приказ отправляться в дорогу.
– Позаботьтесь о ней, милорд, – тихо проговорила одна из сестер.
Но Роберт пропустил просьбу мимо ушей, во все глаза глядя, как сестра, молниеносным движением поддернув подол своего монашеского одеяния, без посторонней помощи взлетела на спину его мощного черного коня. Предупреждение застряло в глотках рыцарей. Они хорошо знали скверный нрав жеребца, обуздать которого под силу было только младшему лорду Остроф, и уже были готовы броситься на помощь девушке. Однако злобная скотина, не раз грозившая втоптать замковых конюхов в грязь, только шумно выдохнула и осталась смирно стоять на месте. Элиза провела ладонью по лоснящейся шкуре и тихо произнесла:
– Черный, как смертный грех. Как его имя?
– Джекс – весьма своенравный конь, – Роберт медленно, чтобы не напугать коня взялся за поводья. – Ты поступила опрометчиво, Элиза. Он мог искалечить тебя.
– Нет, – Элиза покачала головой. – Он понимает, что я не желаю ему зла.
Она повернулась к монахиням:
– Прощайте, сестра Элисон. Я не забуду вашей доброты.
Элисон молча перекрестила воспитанницу и покачала головой. Элиза же ни разу не оглянулась и не заметила, как на опушке леса появилась фигура, закутанная в старый плащ. На лице Ханны, провожавшей взглядом отряд, светилось торжество. Колесо Фортуны медленно поворачивалось.
*****
Отряд двигался весь день. Против ожиданий Роберта, сестра ни единым словом не выказала недовольства или усталости. Сейчас она сидела на упавшем стволе дерева, наблюдая, как воины готовятся к ночлегу, и ставят небольшую походную палатку для уединения госпожи.
– Ты голодна? – Роберт приблизился и сел рядом.
– Нет, – Элиза пожала плечами. – Мне часто приходилось воздерживаться от пищи во искупление своих грехов.
– Возьми, – брат удивленно посмотрел на девушку и протянул ей кусок поджаренного на костре мяса и ломоть хлеба. – Я не сторонник столь строгих епитимий.
– Спасибо, – она сухо кивнула и взяла еду.
– Я не думал, что ты окажешься такой, – неожиданно для самого себя произнес Роберт.
– Такой? – переспросила Элиза. – Что же во мне не так, милорд?
– Не знаю, – брат пожал плечами. – Ты на удивление спокойна для послушницы, отправившейся в неизвестность. Или монахини рассказывали тебе о нашей семье?
– Редко, – Элиза аккуратно ела. – Я знаю, что наш отец великий человек, но понятия не имею в чем заключено его величие.
– Что? – Роберт снова не сумел скрыть удивления. – Тебе нужно следить за своими словами, Элиза.
Сестра пожала плечами.
– Я ничего не знаю о жизни вне монастыря, милорд брат. Мне также неизвестно о чем позволено говорить, а о чем лучше молчать. Так вы расскажете о нашей семье?
– Расскажу, – Роберт кивнул. – Наш дед был своенравным и неуживчивым человеком. Когда его изгнали из Нормандии, он переправился с континента и предложил свой меч саксонскому тану. Потом убил его и женился на его вдове.
– И эта женщина не возражала?
– Покойный супруг обращался с ней не лучше чем с наложницей. Она была рада избавиться от него и ни разу не пожалела о том, что связала судьбу с его убийцей. Наш дед также не остался внакладе. Благодаря богатству супруги он избежал наказания за убийство сеньора и со временем сумел возвыситься. У него родились четыре дочери и один сын. Наш отец Джон Коннор Остроф. За свои заслуги в подавлении мятежей, он получил графский титул и стал близким к трону человеком. Его супруга и наша мать леди Джиллиан Остроф в юности слыла одной из первых красавиц Мерсии. Старший сын и наследник отца – Логан и старшая дочь Лорейн.
– Почему отец отправил меня в монастырь? – перебила девушка.
– Видимо он хотел, чтобы ты росла в безопасности. Мира в Мерсии нет на протяжении последних двадцати лет.
– Почему же он не отослал Лорейн?
– Лорейн связывал контракт с сыном графа Линкорна. Она воспитывалась под присмотром супруги графа госпожи Смеральды. Свадьба состоялась четыре года назад. Оба семейства надеялись на скорое появление наследника, но уже трижды ей не удавалось доносить ребенка. Сейчас Лорейн снова в положении и попросила разрешения у мужа провести время до появления на свет младенца под родительским кровом.
– Почему?
Роберт передернул плечами.
– Говорят, в нашей округе есть знахарка, которая помогает женщинам в таких делах.
– Разве знахарство не запрещено?
– Разумеется, запрещено. Однако доведенная до отчаяния женщина способна обратиться за помощью к кому угодно. И я буду последним, кто ее за это осудит.
Роберт хмуро взглянул на сестру и отвернулся, про себя дивясь своей невиданной словоохотливости.
– Я поняла, – Элиза кивнула. – А что будет со мной? Для чего меня возвращают в замок?
– Пришло время выдавать тебя замуж, – буркнул Роберт и сделал большой глоток из фляжки.
– Это окончательное решение? Я могу отказаться? – девушка отряхнула платье и поднялась на ноги. Роберт пожал плечами.
– Отец говорил мне, что ты, возможно, захочешь принять постриг, но настаивал, чтобы ты навестила семью перед принятием обетов.
– Вот как? Стало быть, если я пожелаю меня вернут обратно в аббатство?
– Конечно. Ни один мужчина не выше Бога, не так ли, сестра? – брат прикончил вино и спрятал фляжку. – Но сейчас тебе нужно отдохнуть. Да и мне тоже.
Элиза покладисто кивнула, однако вместо палатки двинулась к лошадям.
«Зачем, зачем же меня на самом деле возвращают домой? Что от меня хочет человек, называющий себя моим отцом? Дочери нужны для заключения выгодного союза. Неужели моя жизнь превратится в бесконечную череду дней и ночей, посвященных служению мужчине, который будет ценить меня не больше, чем ценят собаку у порога? К тому же новый хозяин быстро поймет, что толку от меня гораздо меньше, чем от самой глупой псины» тоскливо думала девушка. В душе все восставало при мысли о таком будущем. Она ласково погладила черного коня между глаз. Тот тихонько фыркнул, обдав ее потоком теплого воздуха, и ткнулся мордой в бок Элизы. Девушке внезапно захотелось прижаться к теплой шкуре и забыть обо всем. Когда она была совсем крошкой, Элизе снились длинные сны, где мать, удивительной красоты женщина, качала ее в объятиях, пела колыбельные и рассказывала удивительные истории, а отец дарил вырезанные из дерева игрушки и смеялся, когда она пыталась пробовать их на зуб. А потом в угасающем свете камина, недалеко от ее колыбели, две тени сплетались на стене. Тени людей, любивших друг друга и ее, ту малышку, плод своей любви. Повзрослев, девушка поняла, насколько далеки от реальности были эти сны. Разве та мать ни разу не поинтересовалась бы судьбой дочери, а тот отец запер бы ее в монастыре? Пробуждение после тех снов было сущей пыткой, и Элиза даже обрадовалась, когда они перестали ей сниться. Никто не нуждался в ее любви, и девушка учила себя не нуждаться в любви других, но иногда, закрывая глаза, она мечтала о семье… настоящей семье. Элиза горько усмехнулась своим мыслям и безнадежно покачала головой.
– Миледи.
Элиза повернула голову и увидела молоденького пажа. Юноша поспешно склонился перед ней.
– Миледи, завтра мы отправимся очень рано. Вы должны отдохнуть. Лорд Роберт поручил мне позаботиться о вас.
– Хорошо, – Элиза кивнула.
Палатку охраняли двое мелитов, которые почтительно склонили головы, когда Элиза проходила мимо.
– Миледи, если вам что-нибудь понадобится, дайте знать. Я буду поблизости, – уже в спину девушке произнес паж.
Элиза удобно устроилась на шкурах, закрыла глаза и постаралась уснуть, однако сердце то и дело покалывало холодной иглой. Когда по всему телу прокатилась волна холода, Элиза не выдержала и резко села. Так уже было, было шесть лет назад, когда к аббатству приближались вооруженные отряды данов, жаждущих стереть святую обитель с лица Мерсии. Тогда ей десятилетней девочке никто не поверил, а матушка Эмбер потратила много слов, времени и средств, чтобы отучить воспитанницу от проявления языческих наклонностей. Однако дар, чувствовать грозящую опасность Элиза не утратила, хотя с тех пор тщательно скрывала.
Девушка на секунду замерла. Как объяснить все Роберту? Поверит ли он или сочтет ее безумной? Откинув полог, Элиза сделала было шаг вперед, но дорогу ей тут же заступил один из рыцарей.
– Я иду к брату, – попыталась было объяснить девушка.
– Вернитесь в палатку, – оборвал ее стражник. – Милорд не велел его беспокоить.
– Но..
– Делайте, что вам говорят, леди Элиза, – холодно велел рыцарь и в ту же минуту упал на колени, давясь хлынувшей изо рта кровью. Из его спины торчали несколько стрел.
– О Боже! – девушка замерла на месте.
Вокруг царил хаос. Воины Роберта вскакивали, падали, пронзенные стрелами, отстреливались от скрывавшихся между деревьями врагов.
– К бою! – раздавались крики. – За Острофа! За короля!
А из леса, подняв мечи с боевым кличем бежали вооруженные боевыми топорами и молотами мужчины. Головы многих покрывали выпотрошенные шкуры хищных зверей. Мертвые хищники угрожающе скалились в неровном свете луны, из-за чего нападавшие выглядели, как посланцы преисподней.
Острая боль привела Элизу в чувство. Рукав платья стремительно намокал от крови. Легко увернувшись от пытавшегося удержать ее мелита, девушка бросилась в чащу. За спиной слышались крики Роберта:
– Элиза! Немедленно вернись! Элиза!
А Элиза, не оглядываясь, мчалась вперед. Тихий голос в глубине сознания подсказывал, что ей нечего делать среди людей, и в лесу будет легче укрыться от врагов. Словно она уже не раз это делала – растворялась среди деревьев, ускользая, как утренний туман. В кустарнике она, тяжело дыша, затаилась. Инстинкт неожиданно ускользнул, уступая место рассудку. Вместе с ним нахлынули страх и боль. Она вдруг осознала, что оказалась посреди незнакомого леса. Что расцарапанная, в порванном платье и с растрепанными коротко остриженными волосами, больше походит на деревенскую девку, чем на госпожу и может получить соответствующее обращение, если только ее поймают.
Неподалеку всхрапнула лошадь, донеслись негромкие голоса. Говорили на гаэльском наречии, понимать которое Элизу научили в монастыре.
– Я делаю то, что считаю нужным. Не обвиняй меня в небрежности. Я не потерял людей. Ранен только Эрик. А то, что мы ищем так и не найдено, – оправдывался светловолосый, молодой человек верхом на гнедом жеребце.
– Ты хочешь сказать, его носит при себе юноша, который сопровождает домой сестру из святой обители? – в голосе его собеседника отчетливо слышалась насмешка. – Любопытно, как часто ты, назвав мне одно место своего пребывания, находишься в совершенно противоположном конце острова?
– Тебе совсем необязательно было вмешиваться!
– Возможно, но этот сын графа слишком молод, чтобы так глупо умереть.
– А его сестрица? Может, стоит поискать ее? Остроф, несомненно, предназначает ее в жены либо Мортону, либо Оксфорду. Нам такой союз не на руку.
Элиза прерывисто вдохнула и закусила губу. Она боялась пошевелиться и молилась, чтобы всадники не заметили ее сквозь качающиеся ветви кустарника.
– Нет.
Девушка облегченно вздохнула. Она была готова расцеловать так легко решившего ее судьбу человека.
– Но почему?
– Не зная ее подлинной ценности, глупо делать ставки. К тому же, если ты позабыл, мы все еще на монастырской земле. Ты достаточно нашумел здесь, напав на отряд Острофа. Не стоит прибавлять к списку своих грехов посягательство на послушницу.
Элиза сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь.
«Посягательство на послушницу? Ах, вас интересует моя подлинная ценность?!»
Лошади вдруг заволновались и тревожно заржали. Под злым взглядом девушки и люди, и кони чувствовали себя неуютно.
– Мерзкое место! Даже лошади это чувствуют, – выругался недовольный юноша. – Пора убираться из Мерсии.
– Пропусти их, – от этого еле слышного шепота девушка чуть не вскрикнула. – Веди себя тихо, Элиз, – женская рука опустилась на ее плечо. – Если они тебя увидят, брат тебя никогда не найдет.
Лишь когда всадники скрылись из виду, Элиза смогла освободиться от охватившего ее странного оцепенения и медленно обернуться. В шаге от нее стояла старая женщина в темном плаще с капюшоном.
– Кто вы?
