скачать книгу бесплатно
– Мне надо выйти. Извини. – И она оставила его одного.
Пока набирала номер телефона, рядом появился молодой человек. Подмигнул Алене. Она отвернулась: «Нигде от них покоя нет…»
– Папа, это я. Мне никто не звонил?
– Нет. А от кого ты ждешь звонка?
– Разве тебя интересуют мои друзья?
– Представь, интересуют.
– Мне должны были позвонить Алик, Эдик, Стас, Норик и Люсьен. Никто не звонил?
– Ты еще и смеешься?
– Почему? – Она и в самом деле улыбнулась. – Кажется, у меня скоро свадьба? Неужели и на свадьбу я не могу пригласить своих друзей?
– Можешь, конечно, – вздохнул отец. – Ты откуда звонишь?
– Мы с Петром ужинаем. В ресторане гостиницы «Советская».
– Ох, балует тебя Петр…
Алена повесила трубку. Молодой человек тут как тут.
– Дэвушка, лишней двушки не найдется?
– Нет.
– А дэсятчик?
– Тоже.
– Между прочим, запомнил ваш тэлефон. Когда можно позвонить?
Алена внимательно, с ног до головы измерила его взглядом.
– У меня тут в зале жених сидит. Не хочешь познакомиться?
– Слушай, дарагая! П-азнакомь! Вэк за твое здоровье пить будем!..
«Ничем их не прошибешь…» И, невольно покачиваясь на каблуках, царственной походкой отправилась в большой зал. Спиной чувствовала тяжелый взгляд, он буквально жег ее…
Домой поехали на такси. Каждый вечер, где бы они ни были, Петр привозил Алену к родителям. Если было не совсем поздно, некоторое время сидел в гостях, пил чай, разговаривал с отцом. Разговаривать друг с другом они любили. Главное, что их связывало, – серьезное отношение к жизни. Жизнь – сложная вещь, она требует к себе только одного – серьезного подхода. Панибратства жизнь не терпит. Пока они разговаривали в таком духе, мать с Аленой обычно оставляли их вдвоем, уходили поболтать о своем. Впрочем, особой близости между матерью и дочерью не было, потому что мать, в угоду отцу, всякое искреннее признание дочери воспринимала как надвигающуюся катастрофу: Господи, что-то должно обязательно случиться… Алена делала только вид, что она «шепчется» с матерью, признается ей в каких-то «секретах», – робкий и испуганный вид матери раздражал ее: «Неужели я когда-нибудь буду такой? Но почему, почему?!»
На этот раз часы показывали двенадцать часов ночи, и Петр, перебросившись с отцом несколькими фразами, попрощался и поехал к себе. Квартира, которую он снимал, была довольно далеко от центра, у метро «Профсоюзная». Добираться приходилось около часа, поэтому он всегда спешил, если надвигалась ночь. На предложение отца или матери остаться у них Петр всегда решительно отказывался. И еще одна деталь – он редко приглашал к себе в гости Алену. Стеснялся чужой мебели. Всего чужого. Холодного. «Вот когда приедем в Мурманск, тогда…» Он всегда в радужных тонах обрисовывал свою однокомнатную мурманскую квартиру, и главное, почему он гордился ею, – она была собственная, кровная.
Когда Петр уехал, Алена облегченно вздохнула. Очень устала за сегодняшний день. Ложась спать, думала: сейчас провалюсь в сон и – все. Но, странное дело, как только легла, так сон будто рукой сняло. Вспомнила, как Алеша «поцеловал» ее… Ну надо же! И опять стала улыбаться… Улыбаясь и вспоминая, она в конце концов заснула, а проснулась утром зареванная, в слезах…
Несколько дней прошли в тоске и томлении. Алексей не звонил. Один раз, когда раздался звонок, Алена выбросила из рук трубку, как змею: «Слушай, дэвушка, это я, из ресторана. Помнишь такого?» Звонил он и еще раз: «Значит, нэ хочешь уважить чэловека? Вай-вай…» Алена снова бросила трубку. Больше, слава Богу, не звонил.
До свадьбы оставалось чуть больше двух недель.
Обговаривали детали. Самое важное: надо заранее заказать банкетный зал в «Праге». На двадцать пять-тридцать человек. Больше – неприлично, балаган какой-то, меньше – тоже нельзя, родственники, друзья, сослуживцы – народу немало набирается…
– Меняются времена, – сказал отец Алены. – Помнишь, Люся, нашу свадьбу, студенческую? Собрались группой в общежитской комнате, стрельнули шампанским, дешевая закуска, танцы под пластинки… А ведь весело было, а?
– Весело, – согласилась мать.
– Нет, не скажите, Григорий Александрович, – возразил Петр. – Свадьба – событие в жизни. Может быть, самое важное. И оно должно остаться в памяти надолго, на многие годы.
– Дело не в самой свадьбе. А в том, насколько крепко завяжется жизнь.
– Это так, – согласился Петр. – Особенно это важно для моряков. Ты плаваешь по полгода и должен быть уверен: дома тебя ждет жена. Жена!
– В Алене я не сомневаюсь, – сказал Григорий Александрович. – Есть, правда, в ней какая-то чертовщинка, но это пройдет. Вон Люся – тоже не сразу такая стала. А теперь как шелковая… – Григорий Александрович потрепал жену по плечу.
Мать кивнула в согласии. Она тоже помнила: когда-то была веселая, все горело в руках, но семейная жизнь сделала свое дело, стала степенная, спокойная, душила только временами непонятная тоска. Да что тоска? Блажь. Нечего на нее и внимания обращать…
Алена сидела у себя в комнате, невольно слушала разговор родителей с Петром. «Что же это? – думала она. – Господи…»
И вот тут наконец раздался звонок, которого она так ждала.
– Привет! – как ни в чем не бывало сказал Алексей.
– Здравствуй, – ответила она, всеми силами стараясь придать своему голосу бесстрастность и спокойствие. А сама в это время улыбалась.
– Как жизнь молодая? Вот решил позвонить – думаю, вдруг захирела моя невеста?
– Не твоя. Чужая.
– Какая разница… Суть-то от этого не меняется? Или ты раздумала выходить замуж?
– Как бы не так.
– Значит, характер у девушки волевой, стойкий. Поздравляю! Между прочим, одно важное событие…
– Неужели у тебя бывают важные события?
– Родился человек! Три килограмма четыреста граммов. Пятьдесят три сантиметра. Поздравь!
– Поздравляю! Какой по счету?
– Да не у меня. У женщины по имени Лариса.
– Кажется, жену твою зовут Марина?
– Жену – Марина, а сестру – Лариса.
– У такого лоботряса еще и сестра есть? Ну, поздравляю!
– Две сестры. Одна – Лариса, другая – Галя. Угадай, кстати, где Галя живет?
– В Нью-Йорке, где же еще.
– Немного ближе. В Мурманске.
– Ну да? – не поверила Алена.
– А что? Муж у нее – капитан дальнего плавания. А когда он в дальних плаваниях, Галя ждет его на берегу. И рожает детей. Целых трех уже настригла.
– Да, семья! – Сама не зная почему, Алена искренне обрадовалась, что сестра Алексея живет в Мурманске. Как будто там, в далеком далеке, забрезжило что-то хорошее для нее, появилась родная душа…
– Слушай, а кто твой женишок?
– Так я тебе и сказала! – рассмеялась Алена.
– Чего ты смеешься? Чего тут смешного?
– Да так… Ты лучше сам скажи, кто ты такой?
– А тебе интересно?
– Очень.
– Шутишь или врешь?
– Не вру и не шучу.
– Я человек свободной профессии. То есть – слесарь-сантехник. Но заметь – при домоуправлении Министерства иностранных дел.
– Простой-простой слесарь?
– Простой-простой слесарь.
– А по разговору можно подумать – артист или художник.
– Видишь ли, я художник по натуре, артист в душе и слесарь в жизни.
– Глубокий человек.
– Глыбочайший. Потонуть можно. Слушай, а кто ты?
– Нет, о себе я тебе ничего не скажу.
– Такая скрытная? Да я вижу тебя насквозь. Ты маляр с третьего участка. Позавчера утащила у нас полфляги зеленой краски.
Алена не выдержала, рассмеялась.
– Ох, как там у нас заразительно Алена смеется, – сказал Григорий Александрович Петру.
– Боюсь, скучать она будет по московским друзьям, – ответил серьезно Петр.
– Ничего, время пройдет – дурь выветрится. Ты с ней, главное, построже, построже… Женщинам это всегда на пользу идет.
– Хотела тебя спросить, – продолжала смеяться Алена, – ты часто в рестораны ходишь?
– Подбираешься к моему кошельку? – наигранно-грозно воскликнул Алексей. – Так знай же, коварная, я общественный контролер! В рестораны хожу только с обысками.
– А какой ты из себя, а?
– Я? Высокий, стройный, с черными усами. Как Боярский.
– А если честно?
– Маленький, толстый, лысый. Как Евгений Леонов.
Что тут было смешного? А Алена смеялась безудержно, так ей хорошо было слушать его глупости и шутливые парадоксы.
– Нет, правда, мне хочется представить тебя. Какой ты?
– Меня представить невозможно. Меня нет. Есть только мой голос.
– А как тогда твоя семья? Как она терпит тебя – незримого, невидимого?
– Господи, им еще интересней. Да и выгодней – кормить не надо.
– И ты всегда голодный, бедняжка?
– Вроде сытый, а есть всегда охота. Пойду-ка, кстати, сделаю себе яичницу. Когда тебе позвонить? Ну, воскликни: никогда!
Она рассмеялась.
– Звони, когда хочешь. Лучше вечером.
– Ты правда замуж выходишь?
– Правда.
– Жаль. – И повесил трубку.
К родителям и Петру Алена вышла из своей комнаты преображенная. Не только глаза, не только лицо, но вся она, казалось, светилась радостью и счастьем.
– Что это с тобой? – удивился Григорий Александрович.
– Ой, я такое платье подвенечное заказала! – ответила Алена первое пришедшее в голову. И закружилась по комнате.
И даже подлетела к Петру, чмокнула его в щеку.
