Синдикат ликвидаторов 3

Гурский нашёл на территории рынка мусорные баки и занял возле них выжидательную позицию.

Примерно через полчаса, он увидел как к бакам слегка пошатываясь от тяжести пластиковых пакетов с мусором, бредёт женщина.

По её виду сразу было понятно, что за воротник эта дама, закладывает изрядно и регулярно. Причём качество алкоголя, что она принимает внутрь, судя по ее опухшему лицу и синюшным кругам под глазами, оставляет желать лучшего. Печень у этой женщины всеми способами кричала о том, что ей скоро придут полные кранты. Хотя на вид ей было около пятидесяти, Леонид подумал, что на самом деле, ей нет и тридцати.

«Надо же было так себя убить», – подумал он и уступил женщине, дорогу к бакам.

– Чё ты тут трешься? – спросила она, огрубевшим от спирта голосом. – Не видишь что ли, люди работают? Сейчас сюда мусор со всего рынка таскать начнут, давай, вали отсюда.

– Так может я тебя тут жду, красавица, – брякнул Гурский первое, что пришло ему в голову.

Леонид на зрительную память не жаловался и по описанию понял, что это и есть та самая девушка которую Он, определил в качестве первой жертвы.

«Красавица», с опухшим от пьянки лицом, подозрительно посмотрела на незнакомого мужика и хриплым, прокуренным голосом, посоветовала ему отправиться в незабываемое сексуальное путешествие на транспортном средстве, которое находится у него прямо в штанах, а значит и далеко ему за ним идти, не придётся.

– А… Ну я понял… Извини… А то я думал, – Гурский обреченно махнул рукой и побрел куда-то за мусорные баки.

– А ты чего хотел-то?.. – спросила «красавица».

– Да напомнила ты мне человека одного, похожа больно… Вот, подумал, может, поговорим, выпьем…

– Ну, так чего ж не выпить-то… Только у меня ещё работы полно, закончить надо, а то ведь не рассчитаются.

– Да ты не переживай, я компенсирую. Деньги у меня есть, – показал Гурский девушке, объемный бумажник.

– Ну, это меняет дело, – сразу сменила тон «красавица». – От работы говорят и кони дохнут.

– И даже трактора ломаются, – поддержал её Гурский.

– Куда пойдём? Можно хоть вон, на лавочке выпить, я сбегаю, – предложила она.

– Да я на машине, за рулем. Шёл вот по рынку, тебя увидел. Поехали куда-нибудь, чтобы мне потом за руль не садиться. Можно у меня в гараже и выпить. Или даже, дома у меня. Я один живу.

Девушка критично оглядела тщедушного, невысокого роста мужичка и подумав, что опасности он не представляет и судя по виду, вроде приличный, не маньяк, согласно кивнула.

То, что после выпивки может последовать известное продолжение, её не смутило, бывало, и не раз, от неё не убудет. А тут, может ещё и деньжатами разживется.

– Ну поехали к тебе, мне без разницы, но только если ночью меня на улицу не выгонишь.

– Не бойся, не выгоню, я не буйный, – упокоил девушку Гурский.

Квартира у Гурского была в октябрьском районе и открыв дверь, он как истинный кавалер, пропустил вперёд даму и даже помог ей снять изрядно поношенную и грязную, джинсовую курточку.

Быстро собрав на стол, он торжественно водрузил на него бутылку водки и пригласил даму, занять наиболее удобное место.

– Тебя как зовут, красавица? – поинтересовался Гурский.

– Настей меня зовут, а тебя?

– Настей? – насторожился Гурский. Воспоминания вдруг нахлынули на него с новой силой.

– Лёня, – почему-то смутившись, ответил он девушке.

Гурский давно уже отвык представляться незнакомым людям просто, по имени, без отчества.

Дядя Леня, а ты случайно, не мент? – поинтересовалась Настя.

– Да какой я тебе, дядя, – ещё больше смутился, Гурский.

– На мою бывшую жену ты очень похожа. Прямо один в один. Она тоже, как и ты, выпить любила и потом, на воду смотреть. Напьётся и уезжает на берег. А я её ищу потом…

– А чё, нормальная значит, у тебя баба была. А куда делась?

– На машине поехала выпившая и разбилась насмерть.

– Давно? – спросила Настя из вежливости.

На самом деле, плевать она хотела на семейные и жизненные трагедии этого мужика. Её больше всего интересовало содержимое поставленных на стол бутылок.

– Поехала как обычно, на берег и не вернулась больше, этой весной, в мае.

– Бросила тебя, значит… Она сейчас там, – повела к потолку глазами Настя, – а ты, здесь…

– Выходит, что так, – согласился Гурский, – но я как могу, ей помогаю.

– Вот это правильно, – одобрила Настя. – Им наша помощь необходима. В церковь сходи и попроси помолиться за неё, чтобы у ней там всё хорошо было. Я где-то читала, что люди не умирают, они просто засыпают и просыпаются в другом мире и ничего о своей прежней жизни не помнят. Но если помнят о них те кто остался в их прежней жизни и помогают им, то тогда они живут в новой жизни счастливо и в достатке. Мне вот, видимо никто не помогает и вообще не помнит.

– Ты не сиди, у нас тут самообслуживание. Бери что есть, ешь, пей, на меня не смотри, я не очень то по этому делу горазд. Это я тебя угостить на стол собрал.

Настя умело, с большим опытом за плечами, открыла бутылку с водкой и налив половину граненого стакана, выдохнув, опрокинула в себя пахнущую спиртом жидкость.

– Фууу. Хорошо пошла, зараза! – восторженно произнесла Настя, и сразу же наполнила стакан ещё раз. – Ну, давай за тебя, Леня. Чтобы у тебя всё было хорошо.

Опрокинув второй стакан, Настя закусила его колбасой и подцепив из положенной на стол Гурским пачки сигарету, чиркнула зажигалкой и с блаженным умиротворением, откинулась на спинку стула.

– Я уже давно водку не пила, всё спирт, да спирт… Был бы ещё спирт настоящий, питьевой, а то ведь, технарь вонючий. Ты вот по бабе своей переживаешь, и наверное думаешь, что это трагедия, что жизнь гавно… А много ты жизни то видел, из окна своей квартиры, или Волги. Начальником наверное где-то трудишься… А моя мамка по синьке в середине девяностых, хату нашу продала и оказались мы с ней на улице. Ты был когда-нибудь на улице, Леня? Не на прогулке, а так, когда без копейки в кармане, и пойти тебе некуда и не к кому?

Настя на минуту задумалась и вдруг рассмеялась.

– Меня распечатали, когда мне двенадцати не исполнилось, а мамке за это бутылку поставили, а мне сникерс купили. И я тогда радовалась этому сникерсу, а сейчас, смотреть на него не могу без омерзения.

– Да не убивайся ты так, всегда можно всё начать сначала, – пожалел её Гурский. – Ты же молодая ещё и симпатичная, тебя в порядок привести, одеть, прическу сделать, маникюр… Мужик, то есть у тебя?

– Есть конечно. Ну, так, сожитель.

– Бухает поди?

– Ну да, как и все. Нормальный вроде, не дерётся. Только мямля, но мне-то, какая разница. У него хата есть, а это главное.

– Он значит дома, а ты с незнакомым мужиком водку пьёшь? – усмехнулся Гурский.

– А ты меня сюда что, мораль читать привёл что ли?

– Да нет конечно. Это я так. Мне всё равно. Но я хотел бы всё-таки сделать тебе подарок.

– Какой ещё подарок? – удивилась Настя.

– Одеть тебя хочу, в порядок привести. Говорю же, на мою жену ты похожа очень, а если приодеть, так и вовсе будешь похожа.

– Зачем это тебе?

– Так, вспомнить былое. На берег с тобой поедем. Ты как, согласна?

– А вещи которые ты купишь, потом мне оставишь?

– И вещи и золото, всё при тебе будет, не беспокойся, мне оно ни к чему.

– Ну тогда я согласна.

– Ты пока иди в душ, а я до гаража сбегаю, у меня там кое-какие вещи совсем новые лежат, как раз на твою фигуру. Только я тебя закрою, ладно?

– Боишься, что обворую? – усмехнулась Настя.

– Да нет, – смутился Гуров.

– Правильно делаешь, что боишься. Такие, как я, одним днём живут, по принципу – бери всё и сейчас, а завтра может и не наступить. Иди уже. Я в душ.

Гурский почти бегом домчался до гаража и схватив пакеты с вещами, побежал обратно.

Настя была всё ещё в ванной комнате, Гурский слышал как она плескалась и напевала какую-то песенку.

Один из стульев вдруг как-то странно зашевелился и из него материализовалась его погибшая жена.

– Ну здравствуй, Леня. А ты я вижу, без меня не особо-то и скучаешь?

Настя подошла к пакетам и вынула из него красивое платье.

– А мне ты таких подарков никогда не делал, я всегда всё себе сама покупала.

– Так ты не правильно всё поняла, Настя. Тут от тебя человек приходил, или не человек. В общем не важно. Важно то, что он пообещал что, если я выполню его просьбу… Помогу ему план выполнить, то тогда тебя отпустят домой и мы снова будем вместе.

– Я знаю. Но ты, сможешь ли? Это ведь не легко, людей убивать.

– Ради того, чтобы вернуть тебя, я смогу, – ответил Гурский.

В ванной приоткрылась дверь и Настя превратившись в змейку, скользнула в щель между стеной и плинтусом.

– Вернулся уже? – девушка ни чуть не стесняясь, стояла перед Гурским совсем обнаженной. – А с кем ты тут разговаривал?

– Да это я так, сам с собой. Один теперь живу, вот и привык самим собой разговаривать. Ты бы оделась, что ли…

– Не нравлюсь? Так я сама себе не нравлюсь. У тебя фен есть?

– Был где-то, от жены ещё остался. Её кстати, так же как и тебя, Настей зовут, – Гурский открыл дверцы шкафа, достал фен и потупив в пол глаза протянул его девушке. – Я тут вещи тебе принёс, там и нижнее белье есть, ты переодевайся, а я пока на кухне посижу.

Глава 4

Новосибирск. Июнь 2001 год

Из под облезшего капота старенького Москвича повалил пар и старик водитель ругнувшись, нажал на педаль тормоза и остановил машину прямо на середине моста.

– Гребаный колхоз, опять закипел. Датчик температуры же, не работает, вот и приходится ездить на ощупь. Весной и осенью ещё куда не шло, а как жара наступает, совсем беда, двигатель уже на сто рядов перегрет.

– Ты Юрьич, сменил бы уже машину-то, или так до самой смерти на ней и будешь ездить и мучиться, – проворчал егерь Семёныч.

– Ты бы, Семёныч лучше за водой под мост метнулся, а то я сейчас из канистры то всю вылью, а нам ещё километров двадцать пилить. Ведро в багажнике возьми, да смотри, сам в воду не рухни, берега-то подмыло нынче.

Семёныч взял ведро и чертыхаясь стал спускаться с высокой насыпи к протекающей под мостом речке.

– Вот ёж твою через коромысло! – раздался вскоре из-под моста его взволнованный крик. – Юрьич, иди сюда скорей!

– Ты что там, свалился в воду всё же? Я сейчас, только верёвку из багажника достану. Ты там держись, ухватись за что-нибудь, – посеменил дед к багажнику.

– Да не надо верёвку, Юрьич, на берегу я. Тут труп лежит, женщина мертвая.

Юрьич подбежал к краю моста и свесился через перила.

– Наша что ли, местная? – спросил он у Семёныча. – Да как её угораздило-то?

– Да вроде не местная, одета по-городскому, богато, наши так не ходят.

– Дак ты в лицо-то ей погляди, может, узнаешь?

– Вот спустись сюда и сам погляди. У ней голова в пакете лежит.

– Отрублена, что ли? – ужаснулся Юрьич.

– Да нет, не оттрублена, просто пакет на голову надет и он полный запекшийся крови, так что, лица не видно. Придётся нам однако, сегодня поездку на пасеку отложить, милицию вызывать нужно. Ты давай, возвращайся в посёлок, а я тут покараулю, чтобы зверьё какое не напакостило.

***

– Собирайся Коля, в командировку, в область поедешь, в Северный район. Вот сюда, – показал на карте точку под названием «село Северное», начальник розыска.

– Там на берегу реки Тартас под автомобильным мостом, местные жители труп молодой женщины нашли, со следами насильственной смерти. Из местных её никто опознать не смог, да и судя по её наряду, она явно из города и не из бедных. На ней золота было столько, что деревенским, на полгода жизни хватило бы.

– Насильник? – поинтересовался Волков.

– Не знаю. Труп ещё только готовят к отправке в Новосибирск на экспертизу, а убили её зверски. Ей проломили голову и раздробили коленные суставы.

– Так может быть, это бытовуха? Ревнивец убил свою бабу, ну и естественно, золото забирать не стал. Может они на отдых ездили, или в гости к кому-нибудь. Убийца то может из тех мест, а его женщину там никто не знает.

– Боюсь, Коля, что всё гораздо печальней, чем ты подумал, – начальник розыска поморщился и подошёл к висевшей на стене, карте Новосибирской области. – Вот в этом месте, в мае был обнаружен труп молодой девушки с аналогичными повреждениями конечностей и убита она была так же, ударом тупого тяжелого предмета по голове.

Показал начальник розыска на точку в Краснозерском районе.

– Там тоже, как и в этом случае, все ценные вещи оказались на месте.

– Да уж, вот этого мне только и не хватало, – протянул Волков. – Если это серия вырисовывается, прощай мой отпуск.

– Если это серия, то нам всем мало не покажется. Сейчас эти два дела решено объединить, а заниматься ими приказано тебе с твоей группой. Ты же у нас тут самый крутой опер, вот тебе и карты в руки, – подвинул карту области Волкову, начальник розыска. – Чё расселся, бери кого хочешь и поезжай, разберись там на месте.

– А экспертизу по первой жертве глянуть можно?

– Ну её, девушку эту, на сколько мне известно, так никто и не востребовал и в розыск её тоже никто не объявлял. Её как бесхозную захоронили, а с экспертом поговори конечно и дело посмотри.

***

– А в чем дело-то? Родственники что ли объявились? – удивился эксперт на просьбу Волкова рассказать ему о девушке которую с раздробленными коленями месяц назад, доставили из Краснозерки.

– Да вот, решили дело ещё раз пересмотреть, – ответил Волков.

– Колени ей ещё при жизни раздробили, а череп проломили предметом похожим на кувалду. Знаешь, маленькие такие кувалды есть. И вот что меня больше всего поразило, Коля… На ней одежда была слишком дорогая, а лицо явно какой-то пропитой алкашки, словно это бомжиху нарядили. Тело в застарелых гематомах, мышцы дряблые и печень в хлам. Она спирт технический, пила всю жизнь, а перед смертью очень хороший и дорогой коньяк и водку, закусывая всё это великолепие различными деликатесами.

– Странно всё это, – пожал Волков плечами. – Тут тебе скоро аналогичный труп привезут, так что ты постарайся выудить из него всё, что получится.

– Серия что ли? – присвистнул эксперт.

– Да не дай бог, – сплюнул Волков через левое плечо.

Он просмотрел дело и принял решение, ехать в Северное одному, на поезде, а своих архаровцев посадить копаться в архивах на предмет чего-либо похожего, или может, кто в другой области в розыск подавал. В общем, искать информацию.

Николай зашёл к начальнику розыска, чтобы доложить ему, что он готов отправиться в командировку.

– Да я думаю, что в Северное ты и один можешь съездить, местные опера там уже работают, помогут если что… А твои пусть пока в бумагах пороются, может кто их в розыск подавал… Не факт, вообще, что они местные.

– Ну так и я тоже принял такое же решение, – улыбнулся майор. – Я подумал, что я туда на поезде до Барабинска доеду, а там меня местные прокурорские встретят.

– Ну, так действительно будет лучше, чем на машине трястись, а я попрошу наше начальство туда позвонить, – кивнул начальник розыска. – Ты только там не задерживайся, а то я ведь знаю этих, которые в области работают, там куда не приедешь, везде стол накроют и потом ещё чего-нибудь с собой в дорогу соберут. Так что, не бухай, у нас сейчас на такие вольности времени нет.

Село Северное. Новосибирская область

Коля Волков приехал на вокзал и стал думать каким из двух способов ему воспользоваться.

Можно было договориться с транспортниками которые сопровождают пассажирские поезда и доехать у них в купе, но стеснять своим присутствием никого не хотелось, а можно купить билет и поехать как все обычные пассажиры. Он ещё немного посомневался и купив билет, устроился в общем вагоне.

«Если это серийник, то совсем не простой. Судя по информации из дела: по первому трупу сексуальной составляющей там не было. Если её не будет и здесь, то это уже будет смахивать на какой-то сатанинский ритуал или языческий обряд. Разбивая жертве колени, убийца верит, что на том свете она не убежит, не сможет сменить дислокацию и окажется именно там, где и должна оказаться. Вопрос только, от кого не убежит? То есть, это именно жертва, в смысле, что этих девушек кто-то, кому-то, принёс в жертву. Кто этот убийца? Обычный больной, по которому плачет психушка, или религиозный фанатик? Есть ещё и третий вариант. Кто-то из богатых, слишком заигрался. Находит бомжей, одевает их как королев, поит, кормит и потом, с наслаждением убивает. Причём, делает это хладнокровно, без фанатизма и в ясном уме».

Барабинск встретил его небольшим «грибным» дождичком, после которого сразу же тучки рассеялись и выглянуло жаркое, июньское солнышко. Обычно, в Сибири июнь жарой не отличается, но в этом году, он явно вышел за рамки обычной погоды и с самых первых чисел, жарил тридцатником так, что хотелось залезть в воду и не вылазить до самого вечера. Но в отличие от воздуха, вода в местных водоемах, ещё не прогрелась.

Сойдя с поезда, Волков огляделся по сторонам и увидел видавший виды уазик с надписью «Прокуратура», возле которого стоял водитель и пристально вглядывался в сошедших с поезда пассажиров. Наконец, он обратил внимание и на маявшегося на перроне Николая.

– Простите, вы Волков? – спросил подошедший к нему пожилой водитель. – Я из прокуратуры, меня послали встретить человека из Новосибирска.

Николай достал из кармана удостоверение и развернув, показал его водителю.

– Да я просто всех местных в лицо знаю. Так что сразу понял что это вы, – улыбнулся водитель. – Меня Алексей Семёнович зовут, а лучше, как я привык просто Семёныч. Поехали, что ли, вас там уже ждут, – показал он на повидавший виды уазик.

В прокуратуре его ожидал опер из местного отделения милиции.

– Капитан Староверов, Сергей Борисович, – представился Волкову усатый, здоровенный мужчина в зелёном военном бушлате, без погон. Можно просто Серёга, мы ведь вроде ровесники, а чиниться мы здесь как-то не привыкли.

– У вас может и не привыкли, а вот у нас в управе, как раз наоборот, Майор Волков, Николай Константинович, – пожал он Староверову руку. – Можно и без чинов конечно, но это смотря как дело пойдёт. Мне вообще-то, хотелось бы для начала, со следователем переговорить.

– А его нет, – развёл руками капитан. – Полянский сегодня с самого утра тело убитой девушки в морг повёз, а заодно и дело передать в областную прокуратуру. Так что, все вопросы ко мне, я на место выезжал и в курсе всех дел. И кроме того, это старший брат нашего водителя тело обнаружил. Полянский меня попросил вам всё рассказать и показать.

– Ну, тогда поехали на место, чего время тянуть? – предложил Волков.

– Семёныч! Заводи свой тарантас, к мосту поедем, – крикнул Староверов водителю УАЗа, который забирал Волкова с вокзала в Барабинске.

Автомобильный мост через реку Тартас находился неподалёку. Речушка так себе, Волков представлял ее по другому: более широкой и более полноводной. Возможно, что по весне, она была и глубже и шире, но сейчас, в июне, она больше смахивала на большой ручей.

Уазик въехал на мост и остановился.

– Вот здесь её и обнаружили местные мужики, – показал под мост капитан Староверов. – Она здесь несколько дней пролежала. Обычно же на мосту никто не останавливается и все едут себе мимо, а у мужиков движок закипел и они прямо тут и встали, а когда один из них под мост за водой пошёл, её и увидел. Но Семёныч мужик опытный, ничего тут не затоптал и ничего не трогал.

Волков и Староверов соскользнули по мокрой после дождя высокой насыпи к реке и увидели на берегу бурые следы крови.

– По всему выходит, что её прямо с моста и сбросили, – задрав на мост голову, сказал капитан. – Здесь, снизу, никаких следов нет, а вот след от падения тела на сырую землю и сейчас ещё видно, – показал он на небольшую вмятину в грунте в которой остались пятна крови.

– Значит, на машине её сюда привезли… А куда эта дорога ведёт? – поинтересовался Волков.

– Да можно сказать, что в никуда. Эта дорога тупиковая и заканчивается в небольшом посёлке на десяток домов. Там раньше ферма была. Там ещё и пасека есть на нее мужики и ехали, вот по пути труп нашли и ехали.

– Вы же надеюсь, проверяли версию, что он мог ехать из этого посёлка и опросили его жителей?

– Да там из десятка домов, жилых, где люди ещё живут, всего два. Два деда семидесятилетних, да две, такие же старухи… Не видели они никого, ни своих, ни посторонних…

– А на мосту, следов никаких не обнаружили?

– Два дня подряд дожди сильные были, так что, мост после них извините, как котовы яички, чистый. Ни каких следов. Но судя по всему, её скинули либо совсем ранним утром, либо ночью.

– По чему вы так думаете? – спросил Волков.

– Ну, мало ли кто тут может днём быть… Вон, на том берегу у березняка коровы пасутся, местные по своим делам по мосту ездят, а мы ведь всё село опросили и никто чужую машину здесь не видел.

– А может её на мотоцикле, или на лошади сюда привезли?

– Да что вы, товарищ майор, мы ж не первый день в органах, говорю вам, не было здесь днём посторонних. Даже пеших, никого не было.

– Но ведь, раз убийца сюда ехал, значит знал куда он едет, значит бывал здесь…

– Ну, мало ли что, бывал. Здесь много кто бывает: в сезон охоты, охотники и из города даже, приезжают. К тому же, наше село ведь не единственное в округе, вон хоть с Барабинска, мог кто-нибудь приехать…

– А дальше Северного села, вы не работали?

– Нет конечно. А когда было работать, позавчера труп нашли, а сегодня, у нас уже дело в областную забрали.

– Ну а девушку эту, никто из местных, не опознал?

– Нет. Из местных её здесь никто никогда не видел. Да и по одежке её видно, что она явно не деревенская. Богатая на ней по нашим меркам одежонка, да и ногти длиннющие, накрашенные, накладные. У нас с такими ногтями даже в сортир не сходишь, бумажка порвётся когда подтираться станешь. А про работу в огороде, я уж и не говорю. Разве что из начальства кто? Так ведь, вроде нигде, никто из начальства не пропадал.

– А убита она по вашему личному мнению, чем была? – поинтересовался Волков.

– По моему мнению, её по темечку молотком шарахнули и этим же молотком, колени ей изувечили. Но вот сначала шарахнули по голове, а потом по коленям, или наоборот, я не знаю…

– А она в штанах была, ну, в джинсах там, как сейчас ходят, или на ней, платье было?

– В джинсах. И били ее по коленям, прямо через штаны. По несколько раз по каждой коленке… Видно, шибко она кому-то насолила, раз с ней такое сделали, да упаси Бог, если ещё и с живой… у ней ведь руки были связаны, такой пластиковой стяжкой, хомутом и рот скотчем заклеен, а на голове пластиковый мешок. Убийца ей по голове ударил и мешок натянул, чтобы значит, кровью багажник не испачкать. Может, он её по голове на мосту ударил, перед тем как вниз скинуть? – предположил Волков.

– Может и на мосту… – пожал плечами капитан. – Экспертиза покажет, когда ей колени разбили. Не здесь же прямо, он это делал? Она бы кричала так, что вся округа бы переполошилась. Может и не услыхал бы никто конечно, но вряд ли, убийца стал бы так рисковать. Так что, скорей всего, он её сюда уже мертвую привёз.

Староверов посмотрел куда-то вдаль и поинтересовался: «А вы товарищ майор, сразу обратно в город поедете, или ещё здесь побудете? Мы тут слегка подсуетились…»

– Да нет, пожалуй сразу в город поеду. Дело всё равно туда отправили, да и экспертиза тоже там будет, так что, благодарю за объективные сведения и пожалуй, будем прощаться.

– А, ну ладно, – с видимым облегчением произнёс, Староверов. – Вас Семёныч до Барабинска подкинет, только сначала меня в отдел завезёт.

«Бухать с высоким начальством конечно престижно, но опасно. Кто его знает, какое оно это начальство, когда напьётся? Может такого начудить, замучаешься потом разгребать. И ведь, сам же виноватым и будешь. Тут главное уважение проявить, стол накрыть и всё такое, а если откажется, так и бог с ним.»

***

Через два часа подошёл следующий в сторону Новосибирска поезд и Волков пройдя в плацкартный вагон, нашёл своё место и чтобы ему никто не мешал думать, забрался на верхнюю полку.

«Вряд ли конечно, убийца был из числа жителей Северного, потому как за месяц до этого, он отметился совсем в другом районе. И там наверняка, было то же самое. Однако, придётся съездить и туда, вот только результаты экспертизы дождусь и поеду», – думал Волков под мерный стук колёс поезда на стыках.

Новосибирск

– Ну что там, есть новости? – поинтересовался начальник розыска.

– Неа, – покачал головой Волков. – Девушку с моста сбросили то ли до дождя, то ли, во время дождя. Мост этот неоживлённый, из посёлка его не видно. В посёлке все друг друга знают, мышь не проскочит незаметно, но ни машину, ни какой другой транспорт, никто не видел. Девушку скорее всего где-то там и убили, а потом до моста довезли и вниз скинули. Вряд ли убийца повёз бы труп в такую даль из города. Слишком большой риск.