Книга стихов. Любовь и мечты.

На даче

Весь август мы живём на даче

У наших милых саровчан.

Дом, как усадьба, не иначе.

Второй этаж, диван, топчан.

На нём цветастая подушка

И покрывало с бахромой.

Стоят поодаль раскладушка

И стульчик маленький, хромой.

Два низких столика и кресло.

Оно массивное, как слон.

Не знаю, как такое влезло-

У лесенки отвесный склон.

Два стеллажа с большим собраньем

Книг и журналов подписных.

Известных авторов изданья,

И много книжек проходных.

В углу есть вешалки и ниши

Для чемоданов и белья.

И антресоли есть под крышей,

В них не заглядываю я.

Окошко с лёгкой занавеской.

Напротив – выход на балкон.

Там удочка с прозрачной леской

И разноцветным поплавком.

И вид прекрасный на берёзы,

Осины, липы, а вдали

Закаты Солнца, ливни, грозы.

Всё это видеть мы могли.

И как приятно от прохлады

Зайти опять в уют, в тепло.

Внизу камин разжечь бы надо,

За молоком сходить в село.

Легко мне дышится, ведь воздух

Здесь ароматный, как нектар.

Жизнь близ земли, вот это отдых!

Вот это самый ценный дар!

В. Горбунову

Дом

На склоне пологом, к оврагу мыском,

Стоит удивительный, сказочный дом.

В нём так уютно, просторно, светло,

От досок идёт аромат и тепло.

Строитель, мы чувствуем, душу вложил

И в дом, и в людей, с кем он мыслил и жил.

Хозяйка чтит память о муже всегда.

Достаток есть в доме, одежда, еда.

И радость есть в доме, есть крошка внучок.

Этот Володя, как вихрь, как волчок.

А мама Елена с полотен Гогена

Сошла, а быть может, сбежала из плена

Полинезии дальней, ушла на каноэ,

Чтобы здесь возродиться в семье Горбуновых.

А кто ж это рядом? Сошедший с экрана,

Известный актёр и певец Челентано?

Ах, нет! Этот отрок хозяйки сынок.

Он крепок и ярок, он смугл и высок.

Удался на славу он в мать и в отца.

Андреем зовут того молодца.

Вот так и стоит этот дом, не кренясь,

Держа между небом и почвою связь.

Семейство живёт в этом доме по праву,

Себе на здоровье, соседям по нраву.

У Шугаевых

У Шугаевых жаркий нынче денёк.

Надо к баньке фундамент заканчивать.

Распалила работа и солнцепёк,

И не надо погоду выклянчивать.

Из динамиков песни воздух трясут,

Уплотняют раствор под кирпичиком,

И работе хороший темп задают.

Здесь не место растяпам и нытикам.

Вадик с папою дружно месят раствор.

Между ними растёт понимание

До того, что излишен уже разговор,

А достаточно только внимание.

А на маме все остальные дела.

Но она-то уж знает, что справится.

Внучка Валя уже ей чуть-чуть помогла.

И вот это обоим им нравится.

Эх, хорошему быть вечерку!

Высоко над землёй вьётся ласточка.

К пирогу не забыть бы просеять муку,

Ну а всё остальное с участочка.

Вечерком нынче в гости соседи придут.

Вон и стол там уже накрывается.

«Только кружки свои пусть с собой принесут» -

Шутит бабушка и улыбается.

Говор слышен. Поди это гости идут.

Недалече живут, за оврагом.

Ходьбы-то от них всего пять минут.

И то, если медленным шагом.

Разгорелся камин. Гости все, как один,

Хвалят дом этот и угощение.

Стол убрали, и вот взял гитару Вадим.

Зазвучало раздольное пение.

Мозаика жизни

Смотри, как много нынче снега.

Разгорячённость после бега

Ещё дыхание частит.

Лыжня свежа, и всё блестит.

В лесу торжественно, как в храме.

И Солнце, словно в круглой раме,

На мир сиятельно глядит.

Прислушались мы, лес молчит.

Морозно, холодно зимой.

Довольные спешим домой

Дорогой мимо поселенья.

А там – какое-то веселье:

Катанье, хохот, скрип саней,

В костре треск смёрзшихся ветвей,

Людей дыханье на морозе

И снега, тающего, слёзы.

Огонь нам руки согревал,

А дымный запах щекотал.

Детей сияющие лица.

Такой день в памяти продлится.

Когда же летняя пора

Настанет и тогда жара

Заставит воздух трепетать,

От зноя будем изнывать

И жаждать милости небес,

Чтоб окропил дождь дол и лес.

Когда ж начнут грома играть,

О, как мы будем ликовать

Под всполохи внезапных молний!

А позже будем ливень долгий

И слышать, и не замечать.

На кухне будем вечерять,

Вздыхать, прихлёбывая чай.

И в разговоре, невзначай,

Стихи вдруг кто-нибудь прочтёт,

А может песню запоёт:

«О, если б мог выразить в звуке …»

Душа поёт, и нет в ней скуки.

Желанные гости

Хватит ли слов,

чтобы выразить общую радость?

Ведь желанные гости

вновь посетили наш дом.

Хватит ли места,

чтобы свободно, не тесно,

всем разместиться

за праздничным этим столом?

Хватит ли средств,

чтобы выставить нам угощенье,

без роскошества, просто и сытно,

от доброй души?

Хватит ли времени

наговориться неспешно,

и песни попеть, и подумать

в вечерней тиши?

Хватит ли коек,

постелей, перин и подушек,

чтобы с дальней дороги

гостям было б, где отдохнуть?

И уюта ли хватит,

чтобы забылись тревоги,

и гости смогли бы легко

и свободно вздохнуть?

Ну а если чего-то

из этого всё же не хватит,

мы друг друга поймём.

С нами Бог, доброта и любовь.

И когда быт заест

и душа, исстрадавшись, устанет,

приезжайте опять.

Мы вас встретим с улыбкою вновь.

Юбилейное

О! Это время золотое

Пускай струится, как вода!

Живи с отвагой молодою,

И веруй в лучшие года!

Промчалось лет не так уж много.

Не страшно даже вниз взглянуть

С высот тобою прожитого.

А впереди далёкий путь.

Пересечён рубеж в полвека!

И дальше будет много вех,

Достойных жизни человека,

И твой заслуженный успех.

Наденьке

Ты вся в делах с минуты пробуждения.

И отменить нельзя житейские волнения.

Как лошадь ты везёшь и дом наш и семью.

Как не любить тебя за то, что силу всю

Нам отдаёшь и в этом видишь счастье.

От нас лишь ждёшь любви и доброго участья.

А мы всё это радостно берём

И, словно дети, без забот живём.

Сказать, что любим мы тебя, наверно, мало.

Ты – наша жизнь! Вот, кем для нас ты стала.

Бабушка

Без бабушки семья и не семья.

В семье идёт вокруг неё движенье.

Там, где она, за всё спокоен я.

У круга ведь есть к центру притяженье.

У бабушки душа обнажена.

Кому-то плохо, и она страдает.

Идёт к тому, кому она нужна,

И наша боль, как снег весенний тает.

Здоровы все, и на душе покой.

Она и этому безмерно рада.

А наши взлёты и успех любой

Для бабушки огромная награда.

Расслабиться она нам не даёт.

Вот потому-то и в семье порядок.

И если правду-матку выдаёт,

То это, значит, дурь уйдёт в осадок.

И чтобы не расстраивать её,

Стараемся и трудимся, как можем.

И просим, невзирая на нытьё,

К нам разгильдяям относиться строже.

Не страшен враг, когда тылы крепки.

Так пожелаем бабушке здоровья.

Пусть будут дни её светлы, легки,

Освящены и счастьем, и любовью!

Бабушка Тата

Бабушка Тата очень богата,

Есть у неё и сын, и внучата.

С этим богатством счастливо живёт,

Добрые песни внучатам поёт.

Спела про ладушки и про котят.

Спели все дружно, как гуси летят.

Ванечка любит про наш каравай.

Петя кричит: «Всё! Бороться давай!

Ваня, ну, что ты сидишь? Помогай!»

Тате держать их напор не впервой,

Враз повалила. «Всё, дети! Отбой!»

А аппетит-то у них: «Ой-ой-ой!»

Но накормила, утёрла носы.

– Ну-ка, вставайте, орлы, на весы.

Скоро осилить я вас не смогу.

Силы на завтрашний день сберегу.

Вам-то расти, час от часу взрослеть.

Мне же придётся теперь молодеть.

Старость и младость

Жизнь наблюдаю, как в кино.

Кому-то сопереживаю.

Я бестелесный уж давно,

Но жизнь людскую понимаю.

Весь мир проходит сквозь меня,

А я на мир и не влияю.

Так жизнь идёт день ото дня,

И я неслышно увядаю.

Лишь лучик радости в душе

Ещё остался, согревает.

Внучок, набегавшись уже,

Ко мне головку наклоняет.

И мы сидим, уединясь,

И я веду рассказ неспешный.

Со сказкой жизнь переплелась.

Он – жизнь сама, и я нездешний.

Жене

Когда-то появилась тоненькая нить,

Которая, вдруг, нас соединила.

Прошли года, и нас разъединить

Не сможет даже атомная сила.

Любви большой неугасимый свет

Поддерживает нас в семье, в работе.

Пронзаем неразлучно толщу лет.

Едины мы, как в спаренном полёте.

Мелькают дни, лишь успевай смотреть.

Настали времена совсем иные.

Нам вместе суждено было лететь,

И мы летим, хотя уже седые.

Сейчас мы больше мыслями парим.

Нам радостно смотреть, как дети взмыли.

И внучек уже просит: «Полетим!»

Когда-то ведь и мы такими были.

Что дальше будет с нами, видит Бог.

Совместный наш полёт продлится!

Не время говорить: «Я сделал всё, что мог».

Дела зовут. Покой нам только снится.

В заботах и делах

С утра до самой темноты

В заботах и делах.

Присесть, и то не можешь ты,

А отдых только в снах.

И там вдруг вспыхнет мысль: «Как дочь?

Не ладно жизнь идет».

И сна уж нет, и вот всю ночь

Мысль эта мучит, жжёт.

И о здоровье дочерей

Твои молитвы все,

Пока внучонок у дверей

Не всхлипнет: «Где же все?»

«Ушли работать все, дружок,

А ты будешь со мной.

И испечём мы пирожок,

Нас ждут дела, родной».

Пока усталые придём,

Сработаешь сто дел.

Все за обеденным столом,

И внучек тоже сел.

А кто хлопочет у плиты,

Всем блюда подаёт?

«Присела бы. Поешь и ты».

Рукой махнёт и ждёт,

Когда насытятся, уйдут,

Останется, поест.

Не до здоровия уж тут:

«Видать таков мой крест».

О! как хотелось бы всем нам

Тебе здоровье дать!

Придать бы силу сим словам:

«Любовь» и «Благодать».

Память

Счастливые – часов не наблюдают.

А замечают ли года?

У них года бесследно исчезают

Из памяти, раз навсегда?

И если это так, быть не хочу счастливым

И не хочу былое изгонять.

Не всё прошедшее покажется красивым,

Но и ошибки надо принимать.

И пусть следы былых переживаний

Ведут к истоку и началу моему.

Вся жизнь, как череда воспоминаний.

Без этой памяти, я что-нибудь пойму?

В ней всё. И давние картины детства

Мне душу согревают до сих пор.

А их изобразительные средства -

Теперешней суровости укор.

И это прошлое, и этот миг, я знаю,

Живут, и будут жить до роковой черты.

Ну а пока, букет мечтаний собираю

Таких же хрупких, как замёрзшие цветы.

Брат

Как хорошо, что у меня был брат.

Я так его любил и им гордился.

Расстались мы лет пятьдесят назад.

А в детстве я за ним, как хвостик вился.

Сейчас смешно мне даже вспоминать,

Как верил, что в Амур вплыла акула.

И надо брата от неё спасать.

Четыре года мне тогда минуло.

Была послевоенная пора.

Везде разруха, люди выживали.

А во дворах играла детвора,

Ведь мы тогда другую жизнь не знали.

Брат был организатором затей,

Походов, игр, рискованных занятий.

Он никогда не предавал друзей.

Сам получал, по полной, без изъятий.

Таким он оставался и потом.

Во взрослой жизни тоже крепко били.

Ни перед кем не гнулся он прутом.

Товарищи за то благодарили.

Вот и сейчас, когда его уж нет,

Мне мысль о нём всё также душу греет.

Из детства от него доходит свет,

И в небесах, над нами, кто-то реет.

Памяти

Егорова Георгия Валентиновича –

брата моей жены

Письма с фронта

Он годен был к нестроевой,

Но попросил направить в бой.

Два с лишним года воевал,

И письма матери писал.

Сто девять писем предо мной,

Из них восстал он, как живой.

Солдат, наверно, и не знал,

Что летопись войны писал.

На треугольниках печать,

Цензуре было, что читать:

«Недавно принял первый бой,

Но страха не было со мной».

В другом – «…в болото вмёрзли мы.

Лютее не было зимы».

«Был ранен. В госпитале я.

Мне пишут школьные друзья».

«Вас не увижу. Очень жаль.

Сестре бы показал медаль.

Она даётся «За отвагу».

Идём вперёд, назад – ни шагу».

«Нельзя же вам так голодать!

Хоть было б, что-нибудь продать».

«Лежу в окопчике, пишу…

Затишье кончилось. Спешу»

«Коленки-то болят всегда.

Да вам ведь тяжко. Вот беда!»

«Отец убит, а ты держись.

Две дочки есть и я. Крепись!»

«Гуляет смерть, идёт война.

Я всё прочувствовал сполна».

«Опять я ранен, и в тылу.

Здесь музыка, как на балу…

Гармонь ты не спеши продать.

Ещё надеюсь поиграть».

«Танкистом не успел я стать,

Теперь катушки мне мотать.

Да я готов тянуть и связь,

Лишь бы скорей прогнали мразь».

«Три дня на марше. День и ночь

Мы гоним эту сволочь прочь».

«За Минском, как метла прошла:

Дома все выжжены дотла.

А в Латвии дома видны,

Как будто не было войны».

«Теперь я не могу стрелять,

Но получается писать».

«Победа, видимо, близка.

Дожить бы. Снова в бой. Пока!»

«Не удалось довоевать.

Домой я еду умирать».

………………………….

Бойцы прошествовали ввысь.

Отцу и сыну поклонись.

Отец и мать

Только в сравнении можно понять,

Что пережили отец мой и мать.

В начале тридцатых прошлого века

Друг друга нашли эти два человека.

На Дальний Восток устремились они,

И вихрем событий наполнились дни.

Романтика строек, и духа подъём.

Они молодые, и всё нипочём.

Но скоро и их жизнь взяла в оборот.

Шли годы репрессий, замкнулся народ.

Тихо сотрудники вдруг пропадали.

– Это-враги, – им потом объясняли.

Репрессии те чудом их обошли,

Но душу и сердце они обожгли.

В Красную Армию папу призвали,

Долго они вдоль границ кочевали.

Тогда-то и мы появились на свет.

Но дети не чувствуют тягот тех лет.

Когда мне родиться настала пора,

В семье уже были и брат, и сестра.

С тремя малолетками мама одна

Всю тяжесть невзгод ощутила сполна.

И всё на горбу, и в жару, и в мороз.

Душа онемела, и не было слёз.

И всё же сплотилась вся наша страна,

Когда и до нас докатилась война.

Мне было четыре, и я уже знал,

Что папа на фронте с врагом воевал.

А мама обстрелов ночных опасалась,

И часто в окопе семья укрывалась.

Были убежище, эвакуация.

Прятались все, если шла авиация.

Потом возвращение к нашим домам.

А что там, на фронте? Ни весточки нам.

Вновь ночью в окопе под мелким дождём

Мы зябнем, стрельбы окончания ждём.

Вдруг грохот, всё небо от пуль засветилось.

Узнали потом, что война завершилась.

Но сколько людей не вернулось домой.

А мы были рады – отец наш живой.

Я помню, танкисты нас обнимали.

Из люков галеты нам раздавали.

По пыльным дорогам тянулись войска.

Победа! Победа! Но жизнь не легка.

Скудный паёк, дни тяжёлыми были.

Но и тогда детям радость дарили.

Подарки вручили и нам в новый год,

Хоть бедствовал всюду великий народ.

Мелом на спинах мы номер писали,

В очередях так за хлебом стояли.

А мама опять билась дома одна.

Не знаю, как всё успевала она.

Как только одно место мы обживали,

Так снова куда-то отца посылали.

И мы с ним мотались везде по стране,

Пока не осели в Крыму, в тишине.

Невзгоды тех лет не смогли их согнуть.

Отец наш внезапно закончил свой путь.

Он Родине честно и верно служил,

В суровые годы романтиком был.

А мама продолжила путь по стране,

С Востока на Запад, к чужой стороне.

Жила в Черновцах, что почти у границы.

Я редко туда наезжал из столицы.

С моею сестрой неразлучно жила,

И там, на руках у неё, умерла.

Годы прошли, я стал старше отца.

Жизнь их видна от начал до конца.

Они сохранили страну и детей.

В них море энергии, сгусток страстей –

Такою вот яркою жизнь их была.

За них говорят их большие дела.

А нынче предатели власть захватили.

Что создано было, всё враз растащили.

От мощи страны уже нет ничего.

Без войн и нашествий – обидней всего.

Так разве достойны мы чести отцов,

Коль терпим у власти таких подлецов?

Жируют холёные мордовороты,

И нету героев, свести чтобы счёты.

Из прошлого смотрят отец мой и мать.

Что с нами случилось, не могут понять.

И я перед ними с седой головой

Стою, как мальчишка негодный, плохой.

Ощущенье счастья

Пронизан мир лучами света.

В нём синь небес и зелень лета,

Реки теченье, брызг сверканье,

Души беспечной ликованье.

Мы в этой радужной реке,

И мама здесь, невдалеке,

За нами смотрит и смеётся.

Как ловко всё нам удаётся.

И вот продрогших нас в охапку

Она сгребла. И солнце лапкой

Щекочет наши губы, нос.

Хохочем мы с сестрой до слёз.

Нам нравятся такие ласки,

А мама нас целует в глазки.

Большой любви и мира часть я,

И это – ощущенье счастья.

Из света и тепла

Из света и тепла

Бог Еву сотворил.

Совсем не из ребра,

Как кто-то говорил.

И этот свет – иной.

Не тот, что Солнце льёт.

Он манит за собой

И, к радости, зовёт.

Им полнится весь мир.

Он в душу проникает.

Будь слаб ты или сир,

Печаль твою он знает.

Отпустит в сердце боль.

Рассеет тьму, туман.

Любовь – вот жизни соль.

Всё прочее – обман.

Свет истинной любви

В сиянье милых глаз.

Ты только позови.

Он обвенчает нас.

Молодость души

Тебя я вижу молодой,

Как будто, годы не коснулись.

Давно ль мы встретились с тобой

Без слов и сразу улыбнулись.

Улыбка светит нам всегда,

И в дни благие и в ненастье.

Всё пережили мы тогда.

И разве же не в этом счастье?

Пусть будут дни, года лететь,

Со мной – ты вечно молода.

Душой не станем мы стареть.

И я любить буду всегда.

Вся жизнь – любовь

Жизнь подхватила, несёт нас волной.

В доме, родимом, любовь и покой.

Я прижимаюсь щекою

К маме любимой родной.

Жизни волна всё несёт меня в дали.

Мы с упоением в сказках читали,

Как за любовь бьётся славный герой,

И засыпали с мечтой.

Жизнь молодая нас закружила.

Встреча случайная соединила

Явь эту с тою мечтой голубой.

Вот он единственный мой.

Ох, сколько дел и забот окружило.

Видно, судьба нас не обделила.

К счастью любовь не прошла стороной.

Рядом всегда милый мой.

Нежность безмерная сердце сжимает,

Если сыночек меня обнимает

И прижимается мокрой щекой,

Самый любимый родной.

Всё в моей жизни уже утвердилось.

Дочь повзрослела и тоже влюбилась.

И, как и прежде, милой женой

Зовёт меня самый родной.

Снова, как будто бы, жизнь начинаю.

Внука родного к груди прижимаю

И напеваю: «Хороший ты мой,

Славный внучок дорогой».

Кажется, всё в моей жизни свершилось.

Жизнь нас несёт, и ни что не забылось.

Рядом со мною совсем уж седой

Самый любимый родной.

Молитва женщины

О, Господи! О, Благостный Всевышний!

Пошли на землю божью благодать,

Чтоб ни один не оказался лишним,

Чтоб сердце перестало так страдать.

Дай силы мне и моему супругу,

И сыну, и родителям моим,

Сестре моей, и родственному кругу,

И осени нас именем своим.

Отринь болезни, слабость и усталость,

Вдохни надежду, веру и любовь,

И мне, от сих даров, хотя бы малость,

Чтобы, как в детстве, заиграла кровь.

И не оставь в пути нас без удачи,

Чтобы пришёл заслуженный успех.

Любовь и свет, а как же жить иначе,

Пусть окружают каждого и всех.

Хранители семьи

Нас не согнула груда лет,

И дальше нам её нести.

Порою тяжко, спору нет,

Но не настолько, чтоб ползти.

Ведь не кончаются дела,

И детям, внуку мы нужны.

В душе любовь не отцвела,

И есть для жизни полстраны:

Родной страны, которой нет,

В которой мы все рождены.

Лишь в памяти кровавый след

Той необъявленной войны.

Расчленена, разорена.

Народ границей разделён.

Как будто злобный сатана

Был на вершину вознесён.

А мы, хранители семьи,

Всем сатанам наперекор,

Ведём и с внуком, и с детьми

Неторопливый разговор.

И нам никто здесь не заткнёт,

Как это делается в СМИ,

На полуслове – фразе рот.

Здесь правду, ну-ка, отними.

Поэтому-то нас гнобят,

Чтоб с нами правда та ушла.

А мы хотим, чтоб у ребят

Жизнь справедливою была.

Личный пример

Мы знаем силу личного примера.

Да только всякий ли пример подать готов?

Когда вдруг заболел внучок Валера,

То я решил не тратить лишних слов.

Я перед ним стал делать физзарядку.

Все группы мышц я нагрузить хотел,

Гантелями махал, скакал вприсядку.

Внучок с дивана на меня смотрел.

Я, закаляясь, обтирался снегом,

Контрастный душ с утра я принимал,

На стадионе занимался бегом.

Валера, сидя в кресле, наблюдал.

Я в группе стариков стал чемпионом

По плаванью, по лыжам и ходьбе.

Мой внук смотрел на деда восхищённо,

А сам по-прежнему сидел в избе.

Я стал железный, словно терминатор.

А он с улыбкой на меня смотрел.

Пример – не впрок, и я – не триумфатор.

А внук хотя бы просто не болел.

Дед

Дед спит в очках, он плохо видит сны.

Проспать бы так всю зиму, до весны.

А там пусть солнце зиму в шею гонит.

Дед в валенках, ведь пар костей не ломит.

– Прошлёпать бы по полу босиком!

Эх, молодость! – вздыхает дед тайком.

– Внучата за окном в снегу резвятся,

А мне бы лишь до чайника добраться.

Тут поневоле станешь домоседом.

Всё больше сам с собой ведёшь беседу.

И взрослых нет, давно все на работе,

И бабка тоже целый день в заботе.

Помощник я, почти что, никакой.

И никому не нужен опыт мой.

Что толку, что я начал побеждать

В программе для детей «Хочу всё знать».

Кормление голубей

Почтенная супружеская пара

Гуляет ежедневно в парке старом.

Супруг, как светлый божий одуванчик,

Она, как перевёрнутый воланчик.

Идут всегда к известной им скамейке,

Где ждёт их, вьётся голубей семейка.

Пришли супруги. Сели, не спеша.

А голуби порхают, мельтеша.

Почувствовали – будет угощенье.

Старушка розовеет от смущенья –

Заставила друзей так долго ждать.