скачать книгу бесплатно
Падение вверх. Хранитель
Ксения Базанова
Наказание опального ангела-хранителя Иделии подходит к концу. Позади без малого сто пятьдесят лет, проведённых на Земле, среди людей. Скоро Ида сможет получить назад свои крылья и вернуться на небеса. Но прежде ей предстоит выполнить последнее и сложнейшее задание – защитить своего нового подопечного от рук самого могущественного демона Москвы…
Ксения Базанова
Падение вверх. Хранитель
Пролог
Feci quod potui faciant meliora potentes (лат.)
(Я сделал все, что мог. Кто может, пусть сделает лучше.)
– Никогда не позволяй ангелу к тебе прикоснуться.
Звёзд видно не было, хотя небо, густо-фиолетовое, почти осязаемое, висело низко, почти касаясь высокой травы, которой сплошь был покрыт весь здешний край. Край невероятной доброты и сказочной дремучести.
– Не позволяй ангелу прикоснуться к тебе, пока ты не будешь к этому готов,– поразмыслив, поправился мужчина, нарушивший тишину летней ночи.
Он был довольно красив, насколько позволяла определить темнота, хотя и в летах, особенно по местным меркам. Густые тёмные волосы были зачёсаны назад, посеребренные сединой виски бликовали в отблесках костра. Лицо задумчивого мужчины украшала аккуратная бородка.
– И когда я пойму, что готов?– уточнил худенький мальчик, сидевший напротив. По большим тёмным глазам, точь-в-точь как у его собеседника, можно было догадаться, что это отец и сын. Мальчику было почти восемнадцать, но из-за худобы и чересчур тонких черт лица ему едва можно было дать пятнадцать лет.
– Ты уже будешь тем, кем должен стать. Но до этого ты уязвим, как…
– Как человек?
Мужчина вздрогнул и улыбнулся.
– Да, Кристиан, как человек.
Мальчик хотел было возразить, что он пока и есть человек, но вместо этого помолчал, а потом спросил:
– Ты любил маму, отец?
– Нет.
Вновь повисло молчание. Не напряжённое, а простое, будничное. Похоже, эти двое привыкли разговаривать через паузы.
– Анна была прекрасным человеком,– добавил наконец мужчина,– Прекрасной женщиной. Для меня она была особенной. Иначе тебя бы не было…
Мальчик молча покивал головой. Длинные волосы упали ему на лицо – он резким движением, почти с досадой, отбросил их назад. Мужчина с улыбкой проследил за ним – это движение кого-то ему напомнило.
– Я не мог её полюбить,– продолжил отец,– Я знал, что это невозможно… для меня. Но она всё поняла. И на всё согласилась.
– Соседи были уверены, что ты – мамин муж, и что ты на заработках в городе, – подхватил Кристиан.
– Она была единственной, с кем у меня могло быть будущее. Ты. Наше с ней будущее.
Повисла очередная пауза. Отцу с сыном явно некуда было спешить.
– Когда я стану таким как ты?– нарушил молчание мальчик.
– Не спеши. В выбранном возрасте тебе жить целую вечность. Тебе многому нужно научиться. Самое главное…
Вдали заухала сова. Мальчик с прежней досадой медленно обернулся на звук.
– Главное – не позволяй ангелу к себе прикоснуться.
* * *
Москва вдохнула осень полной грудью. Прохладный воздух позвякивал хрустальными лучами слегка озябшего белого солнца. Упоительный малиновый звон можно было расслышать за шуршанием шин многочисленных автомобилей и топотом толпы, несущейся по улицам бесконечным потоком. Расслышать было можно, но никто даже не пытался. Никто, кроме молодого парня в кричаще модной джинсовке, который стоял, прислонившись к стене, лицом к одной из старейших улиц города, блаженно щурясь на яркое, но холодное солнце, будто и правда к чему-то прислушивался… Неожиданно он вытащил из кармана дешёвую зажигалку, задумчиво повертел в руках, сокрушённо вздохнул, убрал её обратно и, сунув руки в карманы джинсов, медленно побрёл прочь.
Москва пела голосом молоденького, о уже широко известного в узких кругах певца, выступающего (вот удивительно!) не под дурацким псевдонимом, а под своим настоящим именем, простым и невычурным
Певца тоже мало кто слушал внимательно. Разве что водитель чёрной "Тойоты", застрявший неподалёку в пробке, задумавшись, постукивая пальцами по рулю, начал бессознательно подпевать. Впрочем, мгновенно спохватившись, он чертыхнулся, нетерпеливо просигналил, нервно закрыл окно и включил радио, откуда донеслось тоскливое "18 берёз" Чижа. Мужчина в сердцах изо всех сил ударил рукой по рулю. Поток машин наконец сдвинулся с места.
Москва манила на свои улицы прочь из душных башен. Но были те, кто на провокацию не поддавался. Например, студентка журфака, обитавшая на последнем этаже особенно серой и душной девятиэтажки, несмотря на то, что до диплома, как справедливо заметил сосед студентки, был ещё целый учебный год, решила немедленно засесть за этот самый диплом. Сосед, болезненно худой парень, обозвал соседку параноиком и сбежал на улицу, дабы не видеть удручающего зрелища корпящей над дипломом однокурсницы.
"Не ходи",– неслышно попросил кто-то.
"Иди!"– властно потребовали сразу несколько голосов. Парень не услышал, а может, сделал вид, что не слышит, однако пошёл.
А вместе с ним по улицам пошли сотни человек. Пошли, понеслись, побежали. Поехали. Солнце медленно клонилось к закату, а Москва в своей осенней эйфории не унималась – подгоняла, звала, неслась рядом вприпрыжку.
Задыхаясь от быстрого бега, молодой темноволосый мужчина, одетый в джинсы и новенькую кожаную куртку, на миг остановился и, облокотившись на кирпичную стену, пытаясь унять бешенное сердцебиение.
Времени оставалось катастрофически, смертельно мало.
Лихорадочный взгляд заметался по толпе и выцепил удаляющуюся высокую тощую фигуру в ярко-жёлтой ветровке. Глубоко вздохнув, мужчина бросился в погоню. Остановившаяся было грязно-белая иномарка, неспешно последовала за ним. На первом же перекрёстке её подрезал блестящий серебристый "Lexus". Иномарка разразилась бранными гудками и, взвизгнув шинами, прибавила скорости. "Lexus" в свою очередь развернулся и чинно сел ей на хвост.
Не выпуская из виду ярко-жёлтое пятно, парень в кожанке запетлял переулками между серых блочных домов. Перед одним из таких узких переулков иномарка спасовала. Из неё выскочил коренастый мужчина и, раздражённо хлопнув дверью, понёсся вглубь двора. Притормозивший было неподалёку "Lexus" опомнился и покатился в другую сторону, явно намереваясь объехать двор с другой стороны.
Тем временем погоня подошла к концу. Человек в жёлтом подошёл к одной из железных дверей и, потыкав пальцем в кнопки домофона, глухо потребовал у кого-то:
– Открой!
С противным писком дверь, словно нехотя, впустила его в тёмный подъезд и громко захлопнулась. В ту же секунду к ней подлетел парень в куртке. С видимым облегчением он прижался лбом к холодному железу двери и наконец отдышался. Водитель иномарки, притаившись за углом соседнего дома, наблюдал во все глаза.
Воровато оглядевшись и убедившись, что во дворе ни души, брюнет начал вести себя странно. Из кармана куртки он извлёк четыре длинных гвоздя с блестящими, словно посеребренными шляпками, и, по очереди приставив их острыми концами к углам железной (!) двери, методично и без усилий вогнал их в стальную коробку. Едва шляпка четвёртого гвоздя поравнялась с поверхностью двери, раздался визг тормозов, и во двор влетел тот самый "Lexus". Парень вздрогнул и, резко развернувшись, вжался спиной в дверь.
Из машины выбралась высокая блондинка в ослепительно-белом пальто, за ней – двое мужчин самой непримечательной наружности. Хозяин иномарки за углом опустил глаза и отвернулся.
– Браво,– блондинка несколько раз хлопнула в ладоши,– Я, признаться, не ожидала.
Брюнет молча смотрел на неё исподлобья. Спутников девушки он не удостоил и взглядом. А барышня, не двигаясь с места, осведомилась:
–Будешь защищаться? Ах да,– она бросила взгляд на поблёскивающие в двери гвозди,– Тебе больше нечем… А знаешь, у меня для тебя есть царский подарок. Я хочу подарить тебе жизнь.
Брюнет молча смотрел на неё, не отрываясь.
– Более того, ты сам выберешь, кем тебе в этой жизни быть,– продолжила красавица,– Захочешь – оставим всё, как есть. А можешь присоединиться ко мне. Ты не представляешь, что это за ощущения – безграничная власть, свобода, и ни за кого, кроме себя, не нужно отвечать. Просто сказка! Попробуй, ты не захочешь ничего другого.
Ответом ей было презрительное молчание.
– Ну хорошо, я вижу, ты принципиальный. Тогда вытащи из двери эти гвозди и отойди в сторонку. А лучше улетай куда подальше.
– Нет,– хрипло заявил парень, ещё сильнее вжимаясь спиной в дверь.
Блондинка закатила глаза.
– Неужели одна-единственная душонка не Бог весть какого человечишки стоит того, чтобы вот так глупо погибать?
– Ты даже не представляешь ценность человеческой души. Она гораздо дороже, чем жизнь любого из нас,– произнёс парень негромко, но твёрдо,– Ты не получишь его душу, никогда.
Девушка печально вздохнула.
– Ну что ж, раз ты выбрал…
Она кивнула одному из мужчин, маячивших за её спиной. Тот сорвался с места и, подлетев к брюнету, ударил его в живот.
Затянутое в чёрную кожу тело согнулось пополам и замерло, повиснув на руке убийцы. Нападавший сделал ещё одно резкое движение и выпрямился. В его руке тускло сверкнул короткий окровавленный нож с широким зазубренным лезвием.
Перешагнув через свалившееся к его ногам тело, мужчина вернулся к машине. Блондинка, брезгливо скривившись, молча уселась в "Lexus", её спутники последовали за ней. Мгновение спустя машина скрылась в соседнем дворе.
Казалось, что неожиданно пошёл снег. Всё это время стоявший за углом хозяин белой иномарки поднял руку, и на его ладонь спланировало маленькое невесомое белое перо… Перья кружились, опадали на землю, застревали в волосах мужчины. Приблизившись к лежащему ничком брюнету, он наклонился и тихо произнёс:
– Молодец… Ты успел.
Парень в кожанке зашевелился и поднял голову. Протянув ему руку, мужчина поинтересовался:
– Неужели оно того стоило?
– Конечно!– он не сомневался ни секунды.
– Дело царское,– вздохнул мужчина, помогая парню подняться,– Какое-то время до него не доберутся… Пойдём!
Брюнет, с печальной задумчивостью смотрящий на собственное лежащее на мокром асфальте окровавленное тело, припорошённое белыми перьями, вздрогнул и, опустив голову последовал за мужчиной.
Глава 1.
Человек неразумный
Errare humanum est (лат.)
(Человеку свойственно ошибаться)
– “Moscow callen!!!…”
– Ида!
– “Moscow callen!!!…”
Молодой человек цокнул языком, одним щелчком мыши сохранил открытый на ноутбуке документ, весело крутанулся на стуле, пружинисто вскочил на ноги и, подхватив со стола вопящий телефон, выглянул в соседнюю комнату.
– Ты зачем телефон у меня бросила?..
– Ага…
Юноша закатил глаза. Держа не умолкающий мобильник на вытянутой руке, свободной рукой он ухватил с дивана маленькую подушку в виде совы и легонько стукнул по не собирающейся оборачиваться темноволосой голове.
– Ай!.. Тим… Алё? Да… Да, дописала… Я… сегодня! Вечером пришлю! А… Хорошо, давайте занесу завтра. Всего доброго. Чего ты дерёшься?!
Последняя фраза была адресована всё ещё маячащему позади парню.
– Во сколько завтра вернёшься?
Девушка задумчиво вытянула ноги в узких джинсах и поболтала ими в воздухе.
– К часу, думаю, управлюсь,– решила она.
– Мы завтра идём знакомиться с нашими новыми людьми,– тихо, но веско напомнил юноша.
– Да помню я!– отмахнулась девушка, отвернувшись. На её лбу пролегла глубокая вертикальная морщина, и стало понятно, что она старше, чем казалось.
Девушка забралась с ногами на диван, вытащила гитару, спрятанную между стеной и подлокотником – музыка помогала ей успокоиться и сосредоточиться.
–…Легче пепла, прозрачней, чем глаза твоих детей -
Из окошек чердачных – стая белых лебедей…
Ты проснешься однажды под навязчивый мотив,
Задохнёшься от жажды, тяжесть крыльев ощутив…
Презирая законы, шли под зеленое знамя любви! ( прим. автора. Крыс и Шмендра, «Зелёное знамя любви»)
–Скорее бы уже этот год прошёл…
– Иди сюда…
Молодой человек крепко прижал к себе девушку. Он понимал – Ида всё ещё оплакивает предыдущего подопечного. Девушке всегда тяжело давалась разлука.
Рубашка на груди парня вмиг намокла от слёз девушки. За окнами вовсю загрохотала гроза. Молодой человек глядя в одну точку, бережно поглаживал Иду по вздрагивающей спине. Всё это они однажды уже проходили.
– Постарайся не думать…
– Не могу…
