Неудержимость III

Под конец‑то речи своей дед уже полностью нормально говорил. Да и изменился он внешне, перестал сутулиться, распрямился, в нём появилась стать, а в голосе – сила. Я снял трансформацию с ушей, что вызвало удивление у старосты, но и только.

Внимание! Получен персональный квест “Бандитаси”.

Разведайте лес к востоку от хутора Прильщиги и разберитесь с угрозой.

Дополнительная задача: разузнайте для чего бандиты находятся там.

Награда (в зависимости от прохождения): повышение репутации с хутором, повышение репутации в баронстве Трён’Уба, вариативные награды.

Я вышел из избы старосты и встал на крыльце, раздумывая, идти ли мне сейчас в лес или пойти в корчму отдохнуть. Но вспомнив, что буквально час назад ещё лежал с Эстиас в кровати, посчитал, что уже достаточно отдыха и всё же направился на выход к вратам.

Народ разошёлся, и улочка уже была не многолюдна. Проходя мимо охотника, что так и стоял в позе, в которой он меня провожал, даже не сместившись ни на йоту, он заговорил со мной на эльфийском:

– И откуда ты уже знаешь… – осёкся, присматриваясь к моему уже открытому лицу и ушам, а затем хмыкнул: – Ну, Хрен‑блин! Старик даёт! – и заржал, как конь. А я присмотрелся к нему: Охотник Шлёп Грибок. А затем уже магическим зрением.

Охотник Гривок Шлёпсир, Капитан королевских рейнджеров Леора (в отставке), уровень 1298.

Леор? Да, память Энсаора говорит: за степью варваров Тэкхрар с севера‑востока к ней прилегают леса эльфов Леора. И если Сейны считают себя детьми солнца, то Леоры детьми луны.

Окинул взглядом угорающего эльфа. Серебристые волосы, заплетённые в толстую косу и парой косичек на висках. Уши длиннее, чем у эльфов Сейна, сантиметров пятнадцать торчали вверх, а затем их кончики свисали в бока. Кожа бледновата, а глаза ярко фиолетовые. Одет в обычный и простой охотничий костюм: на холщовой рубахе узкий жилет, облегающие штаны из грубой кожи, высокие сапоги на каблуках.

Ответил ему:

– Да, смотрю, ваш Пэн Муг всё пообзывал вокруг. Ты ведь Гривок? Из Леора?

С эльфа слетело всё веселье. Он, буравя меня тяжелым взглядом, тихо проговорил:

– Поосторожней с именами, Лис. Мы тут не просто так их скрываем. Кроме Сэти, конечно. Её лучше называть по имени. И Вхер Свистелку тоже по прозвищу не зови. А то не посвистит тебе – и, подмигнув мне, снова засмеялся.

Его шутка мне понравилась, и я поднялся к нему на крыльцо, протягивая руку. Он пожал её, но не ладонь, а взяв за кисть по‑римски. Память тут же сообщила, что так у эльфов Дайра принято жать руку братьям по крови. Это хороший знак, эльф принял меня, как равного.

Я вытащил флягу с вином и, отпив из неё, протянул охотнику. Тот не стал отнекиваться или противиться, сразу пригубил. Его глаза и брови поползли вверх, он восхищённо спросил, крутя флягу в руке и рассматривая её:

– Откуда?! Это же… – и внезапно с подозрением воззрился на меня: – Ты же не убил личных гвардейцев Энсаора? На фляге его герб.

Я подмигнул ему, достав трубку и закурив, а глаза его вновь расширились ещё больше. Он схватил меня за плечо и потащил внутрь своей хижины, проронив:

– Так, парень. Пойдем‑ка потолкуем без лишних ушей.

Да, странный хутор. То староста сказал, что тут все свои, то каждый норовит скрытно поговорить, дабы никто не подслушал.

Хижина оказалась просторной, сразу за дверью показалась огромная комната, в которой было всё: лавки, столы, шкафы, койка, диван. Это и спальня, и мастерская одновременно.

Эльф усадил меня на лавку и сам сел на неё с другого края лицом ко мне, перекинув через неё ногу. Попросил:

– Дайка покурить.

Вручил ему трубку, он пару затяжек наслаждался дымом, прикрыв глаза, а затем заговорил:

– Ну рассказывай! Откуда добро? Как элитные вещи личной гвардии эльфийского князя попали капитану другого королевства?

Я скептически взглянул на него, молча поставил на лавку бутылку вина. Его глаза заблестели, и он рванул с лавки к шкафу, начав в нём всё ворошить. Вернулся, держа два стеклянных бокала, и произнёс с зажатой в зубах трубкой:

– Да, брат! Такое надо пить только изящно! Это же тысяча золотых! И, видно, история твоя будет долгой, раз ты начинаешь её с вина. Да ещё и с такого! – и, поставив фужеры на лавку, открыл бутылку вина и разлил его по тончайшему хрусталю. А я всё колебался, говорить ли ему всё или ничего, или только часть? Стоит ли ему, вообще, доверять? Убийство князя – это же преступление! Кстати, почему у тех эльфов в лесу был такой маленький уровень?

Мы сделали по глотку, и я решился на рассказ:

– Знаешь, Шлёп. Буквально до того, как явился к вам сюда, я две недели бегал в одном лесу… в котором сумасшедшие эльфы устроили охоту на странников. Да. Нас там было около пятидесяти. У всех уровни нулевые. И тут десятки ловчих – не знаю почему я их решил так назвать – с поехавшим князем на почве любви. Ну ты, наверное, слышал его историю? – Эльф кивнул. – Неделю они нас отлавливали: кого‑то убивали сразу; кого‑то сажали в клетки для потехи. А ещё пытали и насиловали. Причём всех, не делая исключений для мужчин, – тут я злорадно усмехнулся про себя, вспоминая сына князя. – В общем, из пятидесяти странников под конец осталось только пятеро. Представляешь? Многим, в том числе и мне, удавалось продолжительное время избегать их и медленно прокачиваться. Я качал стэлс, вернее, незаметность, да и разные воровские навыки. И однажды пробрался в их передовой лагерь, где был у них склад, а также содержались пленники. Чего я там только не увидел! Люди просто сошли с ума от их издевательств. Поэтому я провернул там одну штуку… – тут я достал из инвентаря кувшин с маслом и поставил рядом с собой: – Взорвал всё к чертям. Товарищей жалко, да. Но они уже были поехавшими.

Я сделал паузу, отпивая из бокала и следя за реакцией эльфа. Думал, продолжать ли мне дальше или уже закончить на этом?.. Но эльф заинтересовано сказал:

– Чувствую, это ещё не конец. Не дрейфь. Я уже давно не на службе и никому не служу. Я свободный эльф. И мне нет дела до игр домов. Так что эта история останется только со мной.

Я продолжил:

– В общем, взорвал я там и сына князя, отчего тот обезумел ещё сильней. Он начал преследовать меня, взяв всех оставшихся – их было под тридцать ловцов, и гонял меня всю ночь по лесу. А я, убегая, ставил ловушки и капканы, убивая их одного за одним. И когда он настиг меня, их осталось уже только четверо. Но вот не задача – приготовил для него ту же самую ловушку, что и для его сына. И князь взорвался. Так что потом я всё утро собирал трофеи с его солдат.

Эльф допивал свой бокал вина и задумчиво крутил пальцем косичку на виске. А затем, восполнив напиток, заговорил:

– М-да… Потеря князя… Что будет? В Сейне всё встанет с ног на голову… За кулисами, естественно… Но то, что князь устроил охоту на странников – это ужасно! Кощунство! Как можно, вообще, до такого додуматься? Да и подловил он вас… Откуда он, собственно, знал, где вас искать? – смотря в сторону, рассуждал он вслух. Затем его взгляд вернулся ко мне: – А как ты смог убить их с… Хотя да… Ты же Лис… Сходил бы ты к Сэти. Что ж, спасибо за рассказ. И вино. Обращайся в любое время, если что понадобится. Я, кстати, хотел тебя попросить. Не мог бы ты добыть оленя? А то я лук делаю, а в гостинице сегодня гость. Храмовник какой‑то высокой должности. Вот Грызло меня и попросил добыть чего‑нибудь этакого, зверя необычного. Ну что? Возьмёшься? И хоть работа бесплатная, но шкуру скорняк купит. – Я кивнул, на что эльф повеселел и, хлопнув меня по плечу, добавил: – Только успей к вечеру! А то ещё же шкуру надо снять и Грызле готовить на ужин. Тебе порция бесплатно само‑собой.

Внимание! Получен квест “Необычное мясо”.

Добудьте мясо оленя до вечера.

Дополнительная задачи: добыть мясо диковинней оленьего, принести тушку целиком.

Награда (в зависимости от прохождения): бесплатная еда, деньги за шкуру, повышение репутации с хутором, повышение репутации в баронстве Трён’Уба, вариативные награды.

Я засобирался на выход и, вставая, пододвинул эльфу бутылку вина, в которой оставалось ещё больше половины жидкости. На что тот почтительно кивнул, а я напоследок решил кое‑что уточнить:

– А не знаешь, что за дом староста сдаёт в аренду?

И чего мне сдался этот дом? Оно само как‑то прямо вылетело у меня изо рта. Я ж даже не думаю ничего покупать тут. Нах мне, по большому счёту, дом? Эльф растерянно задумался:

– Сдаёт дом? Но у нас только один свободный… Так это сосед знахарки… Неделю назад пропал грибник наш, Дебил Слюньтяй, – проговорив очередную кличку односельчанина, снова заржал. Уж больно ему нравились прозвища старосты. Но быстро прогнав смех, продолжил: – Но, чтобы сдавать его уже?.. Сходи‑ка ты к Дырке… Кхр-м! К знахарке да расспроси её про дом. Не знаю, чего‑то староста мутит своё. Но сначала добудь мяса! Хрен‑блин…

Я кивнул и, под дикий хохот, вышел на улицу. Да у самого‑то имечко не лучше – Шлёп Грибок…

Проходил мимо кузни. Гном опять прекратил свою работу и на этот раз окликнул меня громким басом:

– Эй! Хрен‑блин! А чего это ты с ушастым… Ух ты ж, блять! Да ты же тоже, чмо!.. – Бородач, по прозвищу Жменя Кизяка, а по имени Жнэль Гор’Квизик, растеряно замялся и, пряча свой взгляд, прогудел: – Э‑э‑э, извини… Оно само… не ожидал, что ты тоже ушастый… прости.

Гном оказался Каменной десницей хирда, само‑собой, как и все тут, в отставке, из королевства гномов Брангдар, что расположено в северных горах, между Семиром и Империей Рафали, образуя маленький треугольник земли на поверхности. А ещё он кузнечный грандмастер и имел 1422 уровень. Да что же это за деревня‑то? Один монстр страшнее другого!

Ответил ему:

– Проехали. А с эльфом общался, как раз именно из‑за ушей…

Но гном перестал меня слушать, у него загорелись глаза, и он меня перебил:

– Да ты же тот! Лич! Тьфу ты! Лис! Верно? Лис из Тить? Пись? Тиз? Слышал о тебе… То‑то ты уши прячешь! Ага! Ясно! Всё верно делаешь! Нечего перед другими светиться! Да ты заходи! Заходи ко мне! Поболтаем! Может чего закажешь у меня! – и, переваливаясь на коротких ногах и закинув огромный молот на плечо, посеменил в дом.

Что же, от такого приглашения не отказываются, и я последовал за ним. Как и ожидал, внутри оказалась лавка, забитая оружием, доспехами, строительным и дачным инвентарём: лопаты, мотыги и всякое такое. А также тут была часть кузни, находившейся на улице, на свежем воздухе. Здесь располагалась её зеркальная половина, которая имела намного больше кузнечных принадлежностей.

Гном, поставив молот у наковальни, прошагал к стойке своего магазинчика. Зайдя за неё, поднялся по ступенькам и, став одного со мной роста, тут же поманил руками к себе. Жаль у меня не было пойла покрепче вина или пива, сейчас бы и его тоже угостил. Внезапно гном схватил меня за куртку и притянул к себе через стойку – у этого перца силищи было не занимать. Начал щупать мою куртку, гладить, ногтями поддевать заклёпки, дёргать за ремешки; попытался даже потянуть швы зубами! Однако затем расстроенно покачал головой, сплюнув на пол прямо себе под ноги:

– Тьфу! Говно! Это чё? У упырей, что ли, забрал? Слышал я о таком. Скиталец мне тоже! Кожа‑то ладная, но защита сраная. Им‑то защита особо и не нужна! Им подвижность ценней. А тебе? – и пытливо воззрился на меня, наклонив голову на бок.

Что же, если ему есть, что предложить, то надо выслушать. Тем более бесплатный совет грандмастера на дороге просто так не валяется. Я дёрнул щекой, одновременно щёлкнув шейными позвонками, и ответил:

– Да, с одной стороны я ценю незаметность и скрытность, но с другой – я по большей части мечник.

Гном поднял руки вверх, останавливая меня:

– Всё! Ничего не говори! Всё понятно! Вижу я все твои перевязи и поножи. Меч-то где? Покажешь?

Я хитро и загадочно улыбнулся, вынул кинжал из ножен на груди и положил его на стол перед ним. Гном поперхнулся. Глаза горели, словно перед ними была гора золота, принадлежащая ему. Он нежно взял кинжал в руки и начал крутить перед глазами – даже обнюхал и лизнул. Но тут я выложил перед ним Королеву Затмения. И бородач, чуть не выронив кинжал, дрожащими руками вернул того на стол. Боязно прикоснулся к лезвию меча. Осипшим голосом попытался сказать:

– Это… Это… Это… Кровавый… Что это, вообще, такое? – с непонятным выражением лица он поднял на меня голову, неохотно оторвавшись от меча.

А я гордо заявил:

– Это, друг мой, материал из другого мира.

Он неверяще снова воззрился на клинок:

– Гонишь! Не это материал из другого мира, он вот тут. И тут есть другой. Но лезвие выполнено из самоцвета, как у кинжала. Но материал явно из нашего мира, просто я ещё такого не встречал. А рукоять… Это волосы? Или всё же золото… Ты его сам делал? Как?

Я цокнул языком:

– Не совсем, изначально я его три раза перековывал, добавляя всё больше материалов, но после вселения в него сущности он стал абсолютно другим. Она сильно его изменила, добавила новые элементы, которых изначально не было. Про душу меча можешь не спрашивать – я пока её не активировал, чтобы…

Бородатый опять перебил меня:

– Да‑да! Ясно! Значит это материалы сущности… Её волосы, узоры сути, отношение к ночным существам и, соответственно, это её застывшая кровь. Мд-а-а-а… Что же! Всё ясно! Можешь прятать свои сокровища. Мне стало всё ясно.

Спрятал меч в инвентарь, кинжал вставил обратно в ножны на груди. Гном же сполз со ступеней и скрылся под прилавком – чем‑то там гремел-звенел, что‑то роняя и стуча. Мне пришлось терпеливо прождать минут пять, прежде чем над прилавком показались руки, начавшие сваливать разные материалы, камни, слитки, колбы и графинчики. В горах всячины оказались даже перья.

А ещё минуты через две гном наконец вернулся. Кряхтя, залез на свой постамент и заговорил, перебирая и показывая вещи в своих руках:

– Вот! Предлагаю на твою кожаную броню прикрепить пластины из Семирского Эрбацита, а лучше всего их совместить с нашим родным Граугдауном, что есть только у нас, в Брангдаре. Считай, фамильную реликвию готов отдать! Будет тяжеловата для тебя, но со временем привыкнешь. Ты ж считай ещё карапуз. Хе! Да ты не думай ничего плохого! Ты же странник! Первый! Для меня честь сделать тебе броню, да чтоб она ещё в легенды вошла! Или может к чёрту твою улучшать! Давай я тебе новую сделаю! Смотри! Пластины из мягкого железа Леорских чёрных дубов будут подогнаны, словно чешуя виверны. Она не отражает свет. Но её надо заказать! Осилим? Выйдет примерно… – и неразборчиво забурчал себе под нос, считая на пальцах: – Так одна унция… золотых, кило… а мне… миллион золотых! Осилишь?! Это будет, что надо! Невероятная работа!

Пока он продолжал мечтательно загибать пальцы, я в охренивании впал в прострацию. Но всё-таки оборвал его:

– Так! Всё! Стоп! Ты уже ушёл очень далеко от первоначальной задумки. Просто улучшим мне броню. Вот твой первый вариант с фамильным Граугдауном? Давай остановимся на нём пока что и обсудим детали… А броню новую оставим на завтра, а то мне ещё надо на охоту да бандитов разыскать.

Гном сначала был в негодовании от того, что я оборвал его планы, но, услышав про бандитов, сразу посерьёзнел:

– Случаем не бандитаси будешь искать?

Я кивнул. Кузнец нахмурил брови и, схватившись за бороду, надул губы:

– Кхм… Слушай, Хрен‑блин. Кажись, есть у меня догадка, где они именно и что они делают. Вернее, я не знаю точно, только предполагаю место. Так бы уже сам давно туда сходил… А теперь там и бандиты. И старосте надо доказательства… А мне он не верит. А я знаю! В той области, где они засели, – руины. Был там замок, вернее, каменный форт, окружавший штольню. Не мог бы ты залезть в неё, да и обследовать?

Бородоголовый зарылся в вещах на столе, спихивая половину из них на пол, будто какой-то мусор. Достал маленький матово‑чёрный самородок, с четверть ноготка, и протянул мне:

– Вот такое надо найти в нём. Это эргдаунтит. У нас в Брангдаре он довольно редок. Его нет больше ни в одном из других гномьих городов и выработок. Однако ходил раньше слух, что та штольня как раз и добывала его столетия назад. И мы, гномы Брангдара, его весь и скупали. Это один из самых редких металлов во всём Дайра. Он не то, что мифический, у него божественные свойства! И цены ему нет. Если ты подтвердишь мою догадку, мы с тобой не только станем самыми богатыми в этом мире, я тебе бесплатно сделаю любую броню! Буду всю жизнь на тебя работать… – он осекся, глаза забегали, после второпях поправился: – Вернее, я хотел сказать, мы станем партнерами! Тебе десять процентов с продажи… Точнее, даже пять! И я бесплатно улучшаю тебе доспех. Ну как, по рукам?

Э, как он изменился, как понял, что не в ту сторону торговать начал. Всю жизнь работать бесплатно наобещал, и тут на тебе – пять процентов. Это я ещё посмотрю, кто тут пять процентов будет получать… Да и сначала надо подтвердить, что там этот металл вообще есть. А то опять, глядишь, там на очередное чудо‑юдо нарвусь.

Внимание! Вам доступен персональный квест “Старатель грязи”.

Проверьте место, о котором вам рассказал кузнец Жменя Кизяк, на наличие руды.

Награда (в зависимости от прохождения): усовершенствование вашей брони, повышение репутации с хутором, повышение репутации в баронстве Трён’Уба, вариативные награды.

Желаете принять квест?

Я не стал пока соглашаться. Надо проверить, можно ли изменить его условия:

– Многоуважаемый Кизяк, давайте сделаем так. Бандиты пока никуда же не денутся. А мне надо на охоту успеть, Грызло просил до вечера мяса добыть. Я выполню его задание и вернусь, мимо вас же не пройду? А вы пока подумаете над разницей между вашим первым предложением мне, где мы оба сказочно богаты, и последующими, где у меня пять процентов. Договорились?

Гном недоумённо захлопал глазами:

– Ну… Да… Верно…

Отшагнув от лавки, я направился к двери. Всё время ожидая, что гном вот прям сейчас продолжит торг, вышел из дома. Не тут‑то было: каменный баран и упёртый торгаш в одном лице решил остаться при своём.

Так, а мне теперь надо срочно в канцелярию барона, его город как раз тут в пятнадцати километрах. Заглянул в интерфейс, узнать, какую скорость я сейчас развиваю. Оказалось, 152 километра в час. И нафига мне маунты? Или какие у них плюсы? Грузоподъёмность, выносливость?

Посмотрел на солнце – оно вот только вошло в зенит. Значит, я прибыл в полдень. Так, тогда бегом в город. Но прежде надо сделать ещё кое-что. Всё же деревня – это деревня, а город – совершенно другое место, которое я пока не посещал. Трансформировал уши в обычные и спрятал лицо за воротником. И, ещё подумав немного, решил сменить прозвище странника на местное имя. Само же имя не должно меня сразу раскрыть? И затем, наконец‑то, рванул в город.

Минут через восемь выбежал из леса на луга просо, окружавшие поселение вдали. Решил медленно приблизиться, заблаговременно выйдя на одну из пыльных дорог, ведущую к вратам, потому спокойным шагом двинулся дальше.

Две широкие колеи в земле растрескались от сухой и жаркой погоды. Даже и не представляю, как тут разъезжаются две встречные повозки? Мало того, что дорога была только для одного транспорта, так она ещё и возвышалась над полями густо поросшего и уже созревшего для жатвы, наверное, ячменя. Та и обочины хоть и были широкими, но склонами, словно оврагами, уходили вниз, представляя из себя шикарные укрытия для разбойников, вздумай те спрятаться здесь. Но вот с точки зрения города, идущих по такой дороге было хорошо видно уже издалека.

Мне оставалось пройти метров двести до города, когда обратил внимание на шевеление колосьев внизу у склона. Остановился, наблюдая за тем, как маленькая фигурка выбирается на дорогу. Худое тело грязного подростка в рваном мешке вместо одеяния, что огромными прорехами почти не скрывало наготы, испугано замерло у края оврага. Уставившись на меня большущими тёмно‑синими глазами, словно океаны, чумазая девочка полуэльфка, о чём говорили заостренные концы человеческих маленький ушек без мочек, боялась пошевелиться. Но даже смрад перемешанных запахов пота, испражнений, крови, спермы и почему‑то гари не мог испортить привлекательность лица замарашки.

Смазливое лицо под пятнами копоти, засохшей грязи и крови с широкими скулами, угловатой челюстью, с тонким и острым подбородком было очень похожим на лицо Алисы Шмидт. Хотя различия были не только в огромных глазищах, ушках и в точённом, прямом, но вздёрнутом носике. Рассмотрев очень худое от недоедания тело, я не нашёл каких‑либо травм, да и магический осмотр подтвердил, что девушка совершенно здорова. Вот только пара странностей всё же была…

Во‑первых, нулевой уровень; во‑вторых, имя состояло только из одного слова – Эль, что даже не было прозвищем. Эль с нулевым уровнем. Само собой это наталкивало на мысль, что девочка – странник.

Я подошёл к ней, отчего она в страхе дёрнулась и прижалась к склону. Присел в метре от её торчащей над обочиной головы, спросил:

– Эль? Что ты тут делаешь?

Её хрупкий голосок, со страхом, но плохо скрываемым удивлением, извиняющее затараторил:

– Извините, господин. Но разве мы знакомы? Откуда вы знаете моё имя? Ой! Извините, господин. Я тут… тут…

Она растерянно обвела взглядом дорогу и поля, а на её глазах выступили слёзы, что начали смывать грязь на лице, оставляя тонкие мокрые дорожки. Она не плакала, не рыдала, слёзы у неё наворачивались сами собой, и она даже этого не замечала.

И тем не менее её голос дрожал, когда она продолжила говорить, растерянно смотря на стены города вдали:

– Я тут… Господин, Вам лучше не знать. Вы можете помочь мне? Помогите попасть в город! Меня там ждёт брат… А то стража меня не пропустит в таком виде.

Я кивнул и протянул ей руку. Она ухватилась за неё, но на несколько секунд впала в ступор, опустив голову. Но затем потянула меня за руку и стала выбираться из обрыва на дорогу. Встав передо мной, смущенно попыталась натянуть тряпку, заменяющую ей одежду, на те места, где прорехи, по её мнению, открывали вид на наиболее сокровенные и интимные места. Рост худосочного подростка доходил мне до носа, а цвет короткостриженых и сальных волос было невозможно определить из‑за грязи. Тряпка на ней покрыта сухими пятнами крови, да и не мешок это был, как я сперва посчитал, а старое холщовое покрывало.

Смотря на девчушку, я уже склонялся к тому, что её пытали, затем истерзанное тело завернули и выбросили в поле, однако… если бы только не её абсолютно здоровое тело… На котором, к слову, даже и шрамов не было.

Заглянул в инвентарь поискать какую-нибудь одежду для неё. Но у меня, исключая одеяния эльфов‑разведчиков, были только сундук князя и сундук Атрис. Доставать их перед девушкой не хотелось – это сразу вызовет с её стороны много вопросов. Поэтому я просто снял с себя плащ и накинул ей на плечи. И, наконец, увидев моё лицо, она немного расслабилась. Напряжение в её движениях и теле пропало. Но всё ещё оставалось недоверие ко мне, это было видно по часто бросаемым на меня взглядам.

Я двинулся по направлению к городу и девушка, кутаясь в мой плащ, потопала следом. Мне очень хотелось узнать её историю, и я размышлял, как бы поаккуратней её выведать. Домыслы о том, что Эль может являться странником, исчезли. Во‑первых, она не альфа‑тестер; во‑вторых, она говорила о брате в городе, хотя, может быть, это ложь, а в‑третьих, не было видно, что её тело прошло через изменение Системой.

Её странности будоражили мой разум: нулевой уровень, целое тело под кровавыми тряпками, да ещё и сильный магический источник, причём прозрачного цвета. Что это за стихия такая? Да и у которой нет цвета? И при нулевом уровне он уже раскачен… Да всё просто кричит о том, что она – попаданка, что очнулась в чужом теле.

Собственно, это наводит на массу других вопросов к Эло‑Сай. Самый главный из которых – не идеальность Системы, раз была допущена такая ситуация, что при очень чётком проведении тестирования кто‑то, так сказать, левый попал сюда.

Ворует души умерших? Или где‑то есть дыра в Системе? А может, Система подготавливает что-то, поэтому-то ей понадобился определённый персонаж?

Из трясины размышлений меня вытянула Эль, уважительно заговорив, словно я был аристократом:

– Господин, могу ли я спросить Вас о том, что не являетесь ли вы тем самым знаменитым Анри Урэ? Что бился с Империей Рафали?

Я оглянулся на подростка, который со взрослым взглядом задумчиво разглядывал меня. Как бы поправляя шляпу, я прикоснулся к короткому уху и отрицательно помотал головой. Эль понуро вздохнула и больше со мной разговаривала. Лишь исподлобья смотрела на приближающиеся ворота города.

Стража мазнула по мне взглядами, ничего не сказав, однако следом преградила дорогу девушке. Я тут же приобнял её, всем видом показывая, что она со мной. Главный стражник удивлённо взглянул на меня. Затем взгляд его затуманился и тот почему-то рьяно бросился останавливать мужика за нами, чуть ли не дубася при этом его палками.