Сообщество живых теней. Книга вторая. Джокер

Несмотря на то, что ее любимый супруг вернулся домой веселым и жизнерадостным, Кэтрин все же уловила в его глазах какую – то обеспокоенность, какое – то едва заметное волнение. Обладая необыкновенной интуицией, она всем своим женским нутром и бесконечно любящим сердцем чувствовала, что Джейсона мучает, какая – то затаенная проблема, о которой он возможно и хотел бы, но никак не решается рассказать ей.

– Почему же у него такой погасший взгляд, о чем же он так сильно переживает? – думала она, теряясь в догадках. – А может, по службе что – то не ладится?

После того, как он ушел с детьми в их игровую комнату, она твердо решила для себя, что выведает у него эту тайну, но чуть позже, когда они останутся одни в своей спальне. Закончив уборку на кухне, она прибралась по дому, почистила обувь, расставила ее по местам, и заперев все двери дома на ключ, поднялась на второй этаж, откуда доносился звонкий и пронзительный смех Роуз. В комнате у детей стоял настоящий кавардак. Они бегали. Прыгали. Скакали на своем отце верхом. Разбрасывали повсюду одежду, игрушки, открытки, бумажки, и весело хохоча, громко визжали от неописуемого восторга и удовольствия. Даже обычно скучная, медлительная, немногословная и замкнутая в себе Мэри разошлась не на шутку, и держась обеими руками за живот, хохотала громко и заразительно, мечась в прыжках между Джейсоном Рикки и Роуз. Увидев разрушительную и комичную картину, Кэтрин вскинула руки, и застыла в дверях.

– Вы что здесь вытворяете, хулиганы? – вскрикнула она, сквозь смех, – решили устроить здесь последний день Помпеи? От вашего крика скоро весь дом развалится!

Но затем, видя слабую реакцию на свои настойчивые призывы прекратить балаган, она лишь глубоко вздохнула, и стала поднимать с пола разбросанные повсюду вещи.

– Прошу тебя, милая Кэтрин, оставь! Мы сами все уберем потом, – послышался веселый голос Джейсона, который, громко дыша, схватил в охапку девчонок, и стал кружиться с ними словно волчок в центре комнаты. – Давай присоединяйся к нам, и немного подурачимся вместе, а то когда еще у нас найдется для этого время.

Неизвестно, сколько продлился бы этот импровизированный праздник, устроенный главой семьи Коллинзов для детей, если бы не внезапный телефонный звонок Грэга.

– Джейсон, я только что получил результаты расшифровки всех телефонных разговоров Тана со своими хозяевами, – доложил он, спокойным голосом, – И вот, что интересно, во всех его беседах с ними содержится несколько фраз и о тебе, в которых он уверенным тоном сообщает, что работа продвигается успешно, наблюдение за тобой ведется непрерывно, и через пару дней тебя доставят к нему. А в последнем разговоре он коротко докладывает им: «Мы с ним уже договорились! Он у меня! Он уже мой!».

Последняя фраза прозвучала в те самые минуты, когда ты еще находился у него в подвале, и ставил свои автографы на его бумагах. Ты понимаешь, что это означает?

– Одну минутку, Грэг, я только перейду к себе, – сказал Коллинз, ласково улыбнувшись жене и детям, и ушел в кабинет, чтобы продолжить с ним разговор наедине.

– Ты намекаешь на то, что у нас все еще сохраняется шанс остаться в игре? – спросил он, плотно закрыв за собой дверь, и опустившись медленно в кресло.

– Вот именно! Остается еще один слабый, но все – таки шанс, – добавил генерал, несколько возбужденным голосом, – я сейчас собираю по частям твой договор с Таном, который ты вчера на радостях разорвал раньше времени в клочья, и выбросил в мусорное ведро. Хорошо, что это произошло у меня дома, а не где – нибудь на улице, иначе мы потеряли бы эту возможность продолжить свою партию. Я уже вызвал к себе специалиста, чтобы он соединил мне все эти клочочки, и восстановил документ, и думаю, что он станет нашим главным козырем. Кстати, о деньгах… Он нигде в своих переговорах не упоминает о них, а это значит, что Тан использовал свои личные средства, будучи абсолютно уверен, что ты не заберешь их с собой. Ну, ладно, сынок, подумай хорошенько перед сном над этой информацией, а завтра, как выспишься, сразу же приезжай ко мне, нам предстоит теперь выстраивать все планы заново.

– Вот так поворот, полковник Коллинз! – подумал Джейсон, кладя телефон

на стол, – если это действительно так, как сказал Грэг, то наша игра получит свое новое

и вполне логическое продолжение, а значит, стоит свеч! Стало быть, Господь, все – таки, внял моей мольбе, и благоволит нам в этом деле?!

После беседы с генералом, он долго еще сидел в своем кабинете, размышляя над услышанной от него неожиданной и приятной новостью, но услышав вдруг мягкий, нежный голос своей супруги, поднялся с уютного кресла, выключил компьютер, и направился в ванную. После душа он переоделся в пижаму, проведал спящих крепким сном детишек, убавил в коридоре яркость лампочек, и ушел в спальню.

Кэтрин уже лежала совершенно голой в кровати. Не накрываясь одеялом, она вызывающе двигала бедрами, мило улыбалась сквозь спадающие на глаза локоны, и соблазнительно облизывала языком губы. Но перед глазами Джейсона вдруг внезапно всплыл образ любимой Каролины, который невольно заставил его застыть на минуту в дверях, и посмотреть на нее, каким – то отстраненным взглядом. Однако опомнившись, он резко тряхнул головой, стараясь хотя бы в данный момент не думать о Каро, быстро скинул с себя пижаму, и нырнул в теплую постель, прижавшись к стройному и упругому телу своей жены. Несмотря на неуемную жажду близости, Кэтрин вначале игнорировала его нежные прикосновения и жаркие поцелуи, и с каким – то детским смущением тихо хихикала, продолжая дразнить и отвергать его ласки. Ей хотелось прочувствовать его былую напористость и страстное желание ощутить ее внутреннее тепло и возбуждение. Она извивалась, как угорь, кокетничала, долго играла им, будто впервые оказалась в постели с мужчиной, и с улыбкой отталкивала его от себя, продолжая демонстрировать неприступность. Ее игривое поведение возбуждало Джейсона все больше и больше, уводя на время от мыслей по Каролине. Пытаясь добиться ее, он становился все настойчивее и агрессивнее, обвил все ее тело руками и ногами, впился губами в ее грудь. Наконец, решив уступить ему, она ослабила сопротивление, выползла из-под него и оказалась сверху. Кэтрин всегда была изобретательна в постели, и всякий раз занимаясь любовью со своим супругом, ей удавалось получить и полноценное удовольствие и одновременное удовлетворение от желанной с ним близости. Она знала все самые чувствительные точки на теле своего мужа, и нажимая на них своими цепкими пальчиками, словно на клавиши, умела искусно манипулировать им, держа его долгое время в надлежащей форме. Вскоре после сладостного завершения сеанса любви, она легла на него в позе лягушки, опустила голову на грудь, и замерла, прислушавшись к громкому биению его сердца. Видя, что он пребывает в неге, и теперь готов разрешить ей делать с ним все, что угодно, она медленно сползла с его разгоряченного взмокшего тела, поцеловала его сначала в подбородок, потом в шею, затем в живот, а после, вновь положила ему голову на грудь.

– Милый мой, – обратилась она к нему, тихим, едва слышным голосом, в котором таилось подчеркнутое любопытство, – ты меня слышишь?

– Да, милая, слышу, – ответил Джейсон, таким же тихим и мягким, но слегка настороженным голосом, будто предчувствуя, что за этим сразу же последует более серьезный вопрос.

– Скажи честно, у тебя появились какие – то проблемы? – спросила она, стараясь не показаться назойливой. – Ты в последнее время так сильно изменился, что мне уже становится не по себе. Я даже почувствовала, что и любовью ты теперь занимаешься со мной, будто делаешь одолжение. Скажи мне правду, что тебя гложет? Ты же прекрасно знаешь, что я женщина очень сильная, и вынесу все, что угодно. Поверь, я постараюсь понять тебя, если конечно это не связано с военной тайной.

Джейсон не первый день готовил себя к этому разговору, но не знал, с чего начать, и как к нему подступиться. Вот и на этот раз, он долго не мог найти подходящего слова, чтобы не травмируя чувств супруги, выразить ей свое душевное состояние, и наконец покаяться перед ней за случившийся на стороне роман с другой женщиной. Он все это время мучился совестью, изворачивался как мог, и старательно делал вид, что ничего нового и существенного в его личной жизни не произошло. Но рано или поздно этот час все же должен был наступить.

– Я не собираюсь больше держать это в сердце, лукавить и постоянно притворяться, что у меня нет никаких изменений, милая моя, – начал он свою горькую исповедь, – и поэтому, хочу признаться тебе, как на духу. Ты помнишь мою поездку в Вашингтон? Так вот, в первый же день своей командировки, будучи с другом в загородной таверне, я случайно встретил там женщину, с которой завел роман, потеряв на тот момент голову, и совершенно не владея своей волей.

– Что ты сказал?! – вырвалось у Кэтрин, взглянув на него растерянными глазами, – ты завел на стороне роман со случайной женщиной, потеряв при этом мозги?

Ее мгновенно охватил непреодолимый ужас от услышанной только что новости. Внутри у нее все похолодело. В глазах потемнело. Сердце, казалось, перестало биться. Она вдруг вскочила с кровати, схватилась за голову, и выбежала в чем была из спальни.

– Вот она, цена чистосердечного признания! – подумал Джейсон, стукнув себя от досады по лбу, – А может быть, надо было выждать еще время, или просто промолчать, все равно ничего не узнала бы.

Он буквально спрыгнул на пол, накинул на себя халат, схватил ее ночную рубашку, и цепляя на ходу тапки, устремился за ней, громко топая по коридору.

– Прости меня, милая, – произнес он, тихим голосом, остановив ее на последней ступеньке лестницы, – Знаю, что я поступил неправильно, но это уже осталось там, в Вашингтоне, и продолжения этому не будет. Ну, прошу тебя, прости.

Но Кэтрин уже не слышала его, и совсем обмякнув, повисла у него неподвижно на руках, и казалось, вот – вот упадет в обморок. Однако уже в следующее мгновение она вдруг воспряла, вырвала из его рук свою ночную рубашку, и взглянув на него, как на совершенно чужого человека, подошла к шкафчику с лекарствами, и достала оттуда маленький пузырек с валидолом. Накапав в мерный наперсток два десятка капель, она выпила его с закрытыми глазами, опустилась медленно в кресло, и отвернулась к окну.

– Он променял меня на другую! Изменил с какой – то случайной потаскушкой! Он бросил меня! – кричал ее внутренний голос от возмущения. Она готова была выть на всю вселенную от обиды и досады, безжалостно рвать на себе волосы, броситься вниз головой со второго этажа. Она вдруг задрожала мелкой дрожью, и закрыла лицо руками. Джейсон был явно растерян, не зная, что ему делать, и как успокоить свою супругу.

– Я не собираюсь бросать тебя и детей, и останусь с вами до конца своей жизни, – произнес он, уверенным тоном, в надежде, что она хотя бы постарается выслушать его жалкие слова оправдания. Но Кэтрин продолжала мотать головой из стороны в сторону, и совершенно не реагировала на его призывы, дать ему хотя бы несколько секунд, чтобы высказаться. О прощении, казалось, не может быть уже и речи. Однако когда он все же рассказал ей историю о том, что мужа Каролины убили бандиты, и как все те же убийцы выкрали ее сына, и как он летал туда, чтобы спасти, и вернуть его матери, Кэтрин внезапно перестала терзать себя, замерла на минуту, и медленно повернулась к нему. Тот факт, что у ее коварной соперницы выкрали единственного сына, и ее любимый супруг летал к ней на Корсику, чтобы спасти его, серьезно задели ее сердце, и она, наконец, разрешила ему обнять себя за плечи.

– Господи, как же можно красть детей?! – с возмущением, повторяла она одну и ту же фразу в течение нескольких минут, а затем, посмотрев пристальным взглядом в глаза Джейсона, шепотом спросила: – Ты нас действительно не бросишь?

– Клянусь тебе, родная моя, пока я жив, никогда не оставлю вас! – заявил он, вскрикнув громко на весь дом, – даже мысли такой не допущу!

– А как же теперь эта Каролина? Что ты собираешься теперь делать с нею? – задала она ему прямой вопрос, – получается, что ты вынужден будешь предать и ее?

Джейсон уже не знал, что ей ответить, и чувствовал, как его душа разрывается на тысячи мелких частей. Он молча пожал плечами, потупил взгляд, и положил ей голову на колени. Минутой позже, он тяжко вздохнул, встал во весь рост, и громко заявил:

– Как ты скажешь, милая, так я и поступлю! Одно твое слово, и я прямо сейчас, при тебе, закрою этот вопрос раз и навсегда, и сотру это имя из своей памяти.

Кэтрин покачала с усмешкой головой, глубоко задумалась над его словами, и вновь отвернулась к окну. Она думала довольно долго, неподвижно уставившись с прищуром в одну точку своим тусклым печальным взглядом. Но потом, вновь усмехнувшись, оттянула плечи назад, широко раскрыла глаза, и повернулась к нему.

– Нет уж, милый, решай сам, – произнесла она, наконец, тихим подавленным голосом, так и не найдя подходящих слов, – в таких вопросах я тебе не советчик!

Ее одновременно переполняли чувства горькой обиды, страха и пустоты. И в то же время, что – то затаенное в глубине души, не давало ей смелости заявить о своем решительном протесте и возмущении. Ей снова хотелось громко выть от внезапно охватившей ее душевной боли, и реветь на всю округу. Но крепкий дух супруги боевого офицера и выработанная годами выдержка, не позволяли ей выплескивать наружу все свои эмоции. Однако в следующую минуту, Кэтрин вдруг неожиданно стало плохо. Она схватилась резко за низ живота, стиснула зубы, скривив от боли лицо, и поплелась медленным шагом в ванную.

– Что с тобой, милая, тебе плохо, – вскрикнул Джейсон растерянным голосом, кинувшись к ней тут же на помощь, – может, вызвать врача?

Но едва он подхватил ее за талию, собравшись проводить до ванной, как она решительно оттолкнула его, и вновь посмотрела на него совершенно равнодушным и пустым взглядом чужого человека, в котором подчеркнуто выражалось только тяжелая обида и горькое разочарование в жизни.

– Не трогай меня, я сама справлюсь! – вскрикнула она, превозмогая острую боль в желудке, – и никакого врача для меня звать не стоит! Возможно, съела накануне чего – то не свежего. Не обращай внимания, сейчас пройдет!

Она вернулась вскоре назад, села снова в кресло, и повернувшись вновь к окну, глубоко о чем – то задумалась. Ей почему – то по-человечески вдруг стало жалко эту далекую и незнакомую женщину, заманившую его любимого супруга в свою коварную колдовскую паутину. Она невольно пропустила через всю свою мягкую трепетную душу грустную историю о том, какие страшные трагедии и ужасные страдания перенесла эта несчастная Каролина, и почувствовала, как у нее внезапно защемило сердце, и онемели руки. Однако несмотря на внутренние душевные переживания и сострадание к ближнему, в планы Кэтрин не входило делить с нею своего законного мужа.

– Давай – ка, спать, а то тебе опять на работу завтра, и снова не выспишься, – решила она подвести итог их тяжелой беседы, а потом встала с кресла, плеснула себе в лицо водой из-под крана, и не говоря больше ни слова, направилась снова в спальню.

Джейсон находился словно под гипнозом. Он неподвижно просидел на диване еще полчаса, с трудом поднялся, выкурил на крыльце сигарету, и вернулся в свою кровать.

Удовлетворенное от ярких любовных утех состояние перешло в мрачные ощущения подавленности, отрешенности и безысходности. Жизнь, будто остановилась для обоих. Они долго еще ворочались в постели, нервно сжимали руками края одеяла, и боясь даже задеть друг друга, коснуться ненароком пальцем, уснули лишь в третьем часу ночи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.