Невеста в долг

скачать книгу бесплатно

Невеста в долг
Анна Батлук

Я никогда не желала интриг и не мечтала стать императрицей. Покой, стабильность и немного денег – высшая мера счастья для меня. Но в спину дышит опека, а Служба имперской безопасности требует выплатить залог за сестру, так что делать нечего: придется участвовать в Отборе невест. И будьте уверены, я сделаю все, чтобы не победить.

Анна Батлук

Невеста в долг

Глава 1

Макс устало, и вместе с тем, как-то обреченно, оттолкнул стакан. Не было в его движении раздражения или злости, но даже если бы и были, члены Совета нисколько не обратили бы на это внимания. Его давно уже не воспринимали всерьез.

Вечный принц, который все никак не мог жениться. Два отбора прошли, а жены все еще нет. У него. На первом отборе жену обрел Виктор – регент, и по совместительству дядя; на втором – ближайший советник, а Макс уже потерял всякую надежду найти любовь.

Члены Совета напрямую говорили, что не любовь основа государства и будущему правителю не пристало цепляться за это несуществующее понятие, но Макс не желал прожить жизнь с человеком, руководствуясь одним чувством долга.

Максимилиан заметил, как советник Нидор переглянулся с Этераном. Трудно сказать, какие отношения могли связывать советника по вооружению и негласного консультанта по внутренней политике планеты Ваоль, но это было подозрительно. Как бы советники не принялись делить Совет на коалиции.

– Что вы решили, Ваше Высочество? – повторил Нидор вопрос, который Максимилиан хотел бы оставить без ответа. – Мы понимаем ваше нежелание спешить – после крайнего отбора прошло всего полгода, но…

А Этеран, который на этом совете, касающемся личной жизни принца, вообще не имел права голоса, вдруг сказал:

– Мой принц, правители союзных планет уже сомневаются в вашей возможности принимать серьезные решения.

Совет замер. Слова были произнесены и если из протокола их можно было вычеркнуть, то из памяти советников едва ли. Максимилиан почувствовал, что находится на острие ножа – один неверный шаг и раскол в Совете приведет к распаду Империи.

Виктор не хватало. Он мог потушить зарождающийся пожар одним только взглядом, но Максу пора было брать все в свои руки.

– Сомнения излишни, – Макс смотрел на Совет сквозь искажающую призму стакана и видел лишь цветные пятна. – Объявляйте Отбор. В этот раз императрица будет выбрана.

***

– Алия, в пятую палату! Быстро!

Медбрат Уллис пробежал мимо, неся ворох окровавленных бинтов. Полукровка ангарриец, за счет своей силы и крупной фигуры, бинтов этих мог нести очень много, а значит, мне следовало спешить. Я бросилась в противоположную от Уллиса сторону. Пот стекал по спине, волосы уже давно превратились в тугой колтун, но времени, чтобы привести себя в порядок, не было.

В пятую палат, по умолчанию, укладывали пришельцев с Иделльской галактики. И раз уж в это время года, когда у иделльцев разгар гона, позвали и меня, значит, дело серьезное.

Подойдя к палате, я одернула жесткую, посеревшую от постоянных стирок форменную рубашку, и постаралась изобразить на лице самое доброжелательное выражение. Уголки губ вверх, глаза не щурить, поза расслабленная – нельзя выказывать даже намек на агрессию, а иделльцы способны заметить ее даже в наклоне головы.

– Приветствую в Фрибринской бесплатной имперской… – я осеклась, не договорив заученное название больницы. Хотя вряд ли это вообще интересовало тех, кто к нам когда-либо попадал – Фрибринская бесплатная имперская больница длительного пребывания была для тех, кто не мог оплатить страховку, и как правило, они нуждались не только в медицинской помощи.

Но сейчас передо мной было существо, вид которого вызывал ужасающую жалость. Огромное тело иделльца было сплошь покрыто сочащимися кровью язвами, правая рука и на руку-то походила только при большом воображении, глаза заплыли, веки опухшие, а изо рта вырывается то ли рычание, то ли стоны.

На мгновение я замерла, не зная, то ли броситься на помощь, то ли отступить, но вовремя опомнилась.

Иделлиец (а это точно был представитель этой галактики, их ни с кем не спутаешь) дернулся, когда я принялась омывать его кровь, но не кинулся. Возможно, осознавал, что ему хотят помочь, но скорее всего, просто не имел сил для сопротивления. В любом случае, мне это было на руку.

Когда вернулся Уллис, мы с ним вдвоем сумели подключить пациента к аппаратам и даже, обработать несколько ран. Но странное дело, кровь не сворачивалась и ее натекло уже столько, что будь это не иделлиец, наша помощь не понадобилась бы. Морг у нас на два этажа ниже.

– Где доктор? – я находилась в отчаянии. Аппарат безостановочно трещал, пациент дышал громко и рвано, а Уллис с остекленевшими глазами выполнял необходимые действия бездумно и как-то даже механически. Вопрос пришлось повторить дважды, прежде, чем Уллис ответил.

– Я звал, – беспомощно отозвался Уллис. – Но сегодня дежурит Илайя.

И я поняла – он бежал сюда, уже зная, что ничего не получится – нам не справиться. Доктор Илайя – ненавидит пришельцев из Иделльской галактики и в свою смену ни к одному из них не приблизится ближе, чем на пять метров. Поступившие в больницу иделльцы или ждали, когда на смену заступит другой доктор, или… не дожидались. А с учетом того, что к нам даже эти гиганты поступали в предсмертном состоянии, без особой надежды, то вторых было намного больше.

– Что же делать? – я судорожно кусала губы. С иделльцем было что-то не так – это не обычное ранение, но моего образования не хватало, чтобы сообразить. – Регенерация клеток и тканей нарушена. Может быть, он принял какие-то препараты?

– Их кровь выжигает любые медикаменты, – напомнил Уллис прописную истину. – И он столько ее уже потерял, что это не имеет никакого значения.

Я заглушила панику. Постаралась дышать ровнее, чтобы успокоиться, окинула взглядом гору окровавленных бинтов, ванночку с красной от крови бинтов и присела на корточки рядом с постелью.

Одежду на иделлийце разрезали, открывая доступ к ране, и Уллис уже отнес ее в мусорку. Могучее когда-то тело, которое уничтожало само себя. Я не чувствовала отвращения, хотя и не была привычна к такому зрелищу – в сложных случаях справлялись без меня, был лишь азарт. Желание разобраться. Правда делать это нужно было как можно скорее.

– Края ран черные, – произнесла я. – Ровные. Раны…неглубокие, а хотя нет.

Я удивленно посмотрела на Уллия. – Они разные. Раны разные. И размером и глубиной. И как будто растут… Его кожу что-то разъедает!

Уллис выругался.

– Разве есть что-то, способное воздействовать на кожу иделлийца?

Если что-то и было, на курсах медсестер об этом не рассказывали. Мы – вчерашние санитары, едва-едва научившиеся держать в руках шприцы.

Иделлиец захрипел и перепутать это с рычанием уже было невозможно.

– Так нельзя! – меня душили. – Он умирает, а мы ничего не делаем.

– Так нельзя! – я вскочила на ноги и бросилась вон из палаты. Уже выскочив за дверь, услышала, как Уллис безнадежно говорит:

– Бесполезно.

Комната отдыха докторов была неподалеку и я ворвалась туда, даже не подумав о том, как сейчас выгляжу. Вся в поту, чужой крови, а на лице испуг и отчаяние. Сегодня был относительно спокойный на поступающих в отделение день и Илайя ожидаемо пила чай. Как всегда прекрасная уроженка Этельстата была окружена многочисленными поклонниками. Интерны со всех отделений в имеющуюся свободную минуту сбегались сюда и пытались обратить на себя внимание красавицы, а у пациентов скакало давление, когда она заходила в палату. Да и немудрено: Илайя имела длинные блестящие черные волосы, ярко-желтые глаза и пышные губы. Рост у нее был небольшой, что позволяло всем желающим без труда заглянуть во внушительное декольте, а бедра имели как раз такие объемы, что все мужчины оборачивались.

У доктора Илайи было только два изъяна: мерзкий характер и шрам на шее, который она, по слухам, заработала из-за сошедшего с ума иделлийца. Вполне возможно, что один из этих изъянов проистекал из другого, но спрашивать я не собиралась.

Мой интерес к доктору Илайя ограничивался ее назначениями пациентам – лишний раз старалась не контактировать, но сейчас мне требовалось с ней поговорить.

– Доктор Илайя! – на меня оглянулись интерны, но сама доктор даже не вздрогнула. – Нам нужна ваша помощь!

– О, как мило, – брюнетка засмеялась прекрасным грудным смехом. – Я вечно всем нужна. Что на это раз?

– Пациент умирает.

В комнате повисла тишина. Интерны переглядывались, а Илайя лишь передернула плечами.

– Кто-то поступил?

– Уже давно. Он в пятой палате.

– Иделлиец, – хмыкнула красавица и в ее небрежности прозвучал приговор пациенту.

– Если вы не встанете с места, он умрет, – я не сдалась и доктор даже снизошла до того, чтобы окинуть меня презрительным взглядом. Она увидела все: и нерасчесанные волосы, и измазанную старую форменную рубашку, и искусанные в кровь губы. Все ждали решения доктора и никто не осудил бы ее за отказ. Никто, кроме меня.

– Ради зверя я не стану прерывать плодотворное общение с коллегами, – приговор был вынесен и Илайя отвернулась, демонстрируя, что обжалованию он не подлежит. Я выдохнула, тут только осознав, что задержала дыхание и беспомощно сжала и разжала кулаки.

– Ну хорошо, а вы, коллеги, не хотите ли помочь? – Илайя язвительно улыбалась, а все, как загипнотизированные смотрели на нее. Я сорвалась на крик: – У меня голос пропал или вы резко оглохли?

Интерны стыдливо опустили глаза. Всем было понятно, кто здесь главный и это явно не я.

– Девочка, – издевательски протянула Илайя. – Мои коллеги, – голосом она выделила «мои», – не имеют лицензии на работу в этом отделении. Так что пошла…вытирать кровь.

Как это она не добавила, что это как раз то, чего я достойна? Прервалась на самом интересном месте. Интерны переглядывались и молчали, кто-то улыбался, но некоторые хмурились.

Я провела рукой по волосам, нисколько не озаботившись тем, что измазалась еще больше. Пора и уходить – этот раунд я проиграла, но идти мне пришлось бы в палату, полную крови и предсмертных хрипов.

– Интерны, – сказала я в пустоту, жалобно, нисколько не надеясь на ответ. – Какая кислота может разъесть кожу иделлийца, да еще так, что кожа не может остановиться?

– Кислота? – подал голос блондинистый интерн, который стоял у стены. Он оттолкнуся и подошел ближе. – Нет, кислота повредила бы кровеносные сосуды, а судя по количеству крови на тебе, дело в другом.

– Ангаррский яд, – вмешался еще один поклонник Илайи. Он сидел прямо у ее ног и сейчас смотрел на меня снизу вверх. – Если удастся загнать яд под кожу (что практически невозможно), то на иделлийский организм он подействует угнетающе. Начнет разъедать кожу и кровь перестанет сворачиваться.

В кабинете повисла тишина. Я недоверчиво смотрела на интерна, не понимая, то ли он сказал правду, то ли поиздевался. В данной ситуации могли быть возможны оба варианта. Молчание, хоть и короткое, прервала Илайя.

– Никогда о таком не слышала.

Сомневаюсь, что она вообще интересовалась вопросо здоровья иделльцев. Хотя вполне могла искать способ их массового уничтожения.

– Я на статью недавно наткнулся, – как-то даже виновато улыбнулся интерн.

– Это все хорошо, – я заторопилась. – А как нейтрализовать ангаррский яд?

Уверена, Илайя желала меня выгнать – желтые глаза полыхнули настоящей ненавистью, но в своем отделении доктор могла запретить чужим интернам оказывать помощь пациентам, а помешать им дать совет медсестре – нет.

Ответил тот самый блондинистый интерн.

– Если это действительно ангаррский яд (что вряд ли – он безумно редок, да и запрещен), то противоядия не существует. Нужно ждать, пока кровь сама очистится.

Я кивнула и бросилась вон. Мы могли конечно ждать, пока кровь пришельца очистится, но пациент этого вместе с нами дождаться уже не в состоянии.

Чуть было не снесла дверь в палату. Страшилась увидеть, что опоздала, но пациент еще дышал. На Уллиса было страшно взглянуть – он потерялся в этом количестве боли и крови, отчаялся и ждал меня, чтобы хоть на секунду переложить ответственность. Такая ситуация для нас, низших медработников, была в диковинку. У нас обоих были за спиной лишь краткосрочные медицинские курсы и не большой, но тяжкий опыт работы санитарами. Мы выполняли распоряжения докторов и это было просто, понятно и безопасно, а то, что происходило сейчас, выбивало из колеи.

– Нужно чистить кровь, – выдохнула я и, не дожидаясь реакции Уллиса, поспешила подключать соответствующие приборы. Я всего раз видела, как это делает старшая медсестра, да и не иделльцу она проводила эту процедуру, но этому несчастному уже все равно, сделаю я ошибку или нет. Процент вероятности его выживания и так уже стремился к отрицательному результату.

Уллис без возражений принялся помогать. Первая игла, вступив в противодействие с кожей пациента, сломалась, но уже второй удалось устоять.

– Ты посмотри, – пыхтя от напряжения, заметил Уллис, – при смерти уже, а не проткнешь.

Я молчала, взволнованно следя за показателями. Не была уверена, что мы все сделали правильно и потому не сводила взгляда с монитора. Понимать бы еще, что здесь нужно отслеживать.

Запоздало пришло осознание того, что мы вообще-то не имеем права проводить подобные манипуляции, но по этому поводу переживаний было меньше всего. В нашу больницу не попадают жители Ригарийской империи, способные отстаивать свои права и права близких.

Понятно было, что организм иделльцев может отторгать подобную процедуру и потому я со страхом прислушивалась к тяжелому дыханию.

– Получилось? – недоверчивый голос Уллиса заставил меня вынырнуть из оцепеневшего состояния. Аппарат не действовал мгновенно: до полной очистки крови должно было пройти не менее двух часов – если пациент продержится столько времени, и Уллис не мог этого не знать. Просто… ему тоже нужно было подтверждение, что все не зря.

– Дышит, – сказала я банальнейшую, но самую уместную в тот момент вещь. И мы улыбнулись друг другу.

***

Фрибринская бесплатная имперская больница длительного пребывания была лишь одной точки в сети таких же больниц, натыканных по всей Ригарийской империи. Содержалась она на деньги императорской семьи и существовала для того, чтобы люди, находящиеся за гранью бедности могли получать бесплатную медицинскую помощь. Разумеется, контингент здесь был соответствующий; пациенты никогда не кончались, а коллектив постоянно менялся, запуская в жернова бесконечной работы новую жертву.

Проработав здесь полгода и считаясь уже старенькой, я вывела для себя еще одну функцию этой больницы, помимо очевидной: тренировка молодых докторов. Ускоренная интернатура в почти полевых условиях обучала вчерашних студентов лучше любых книг и преподавателей. Натренировавшись на бедняках и полуофициальных мигрантах, они с огромным багажом нервов и знаний могли идти в приличные медучреждения.

У меня такой возможности не было, но и работу в этой больнице я рассматривала не как необходимую каторгу, а как великое благо. В моей ситуации быть иначе просто не могло.

Долго возиться с иделлийцем не удалось – наша с Уллисом помощь требовалась и другим, а еще Илайя, у которой вконец испортилось настроение, придиралась к каждой мелочи. Я не чаяла дожить до конца смены, что уж тут говорить о том, чтобы улучить минутку и привести себя в порядок.

Я выполняла свою работу, периодически посматривая на часы, и со страхом ожидала, что кто-нибудь сообщит о трупе в пятой палате. Разумеется, задумчивость не играла мне на руку и от Илайи я заслужила несколько хлестких оскорблений.

– Алия, что с тобой? – тихо спросила Иванна – медсестра из приемного отделения. – Сама на себя не похожа.

– Устала, – я собирала бумаги, которые Илайя в пылу ярости разбросала по коридору. Ее сумасшествию не помешал тот факт, что мы вообще-то не одни и приемная полна людей. Ожидающие знать не знали, как реагировать на оскорбления в мою сторону и демонстративное поведение докторицы, так что старательно делали вид, что ничего не слышат.

Было обидно до слез, но я сдержалась.

– Ты, может быть, переоденешься? – Иванна присела рядом, помогая собирать бумаги. – На тебя смотреть страшно, а у нас есть запасные.

Я с сомнением посмотрела на подругу. У нашего отделения экстренной помощи инопланетянам форма была белоснежной, у приемного – серой, у инопланетной хирургии – синей, а у гражданской хирургии – зеленой. Но на деле, из-за частых стирок и редкой замены униформы, наши белые костюмы уже ничем не отличались от серых, а кого должен оперировать отдельный хирург, давно уже нельяз было определить по цвету. В выигрыше оставалась только педиатрия – красную форму для инопланетян, и желтую для маленьких граждан спутать тяжело.

В общем, я могла бы воспользоваться серой формой приемного отделения, но Илайя будто почувствовала, что у меня появились планы хотя бы на пару минут избежать ее внимания, и застучала каблучками по коридору. Будущие пациенты вмиг оживились в ожидании новой серии издевательств.

– Ты еще не ушла, – Илайя недовольно поджала губы. – Что ж ты такая неповоротливая…

Иванна протянула мне последние листы и втсала, упираясь руками в колени так, будто готовилась идти на таран. Вполне возможно, что так и было: эту упрямую и справедливую женщину уважали даже доктора, а я ею восхищалась – она никогда не лезла за словом в карман, и всегда знала, что происходит в ее отделении.

– А вы зачем опять пришли? – Иванна голосом выделила «опять». – Ваше отделение не вызывали, а по последнему поступившему вы сами документы разбросали, так что теперь ожидайте.

– Если бы я ждала каждого медлительного санитара, в моем отделении пациенты умирали бы круглосуточно.

И конечно, все присутствующие в коридоре, уставились на меня. Я залилась краской так густо, что горячо стало даже глазам.

– Прошу прощения, а из какого вы отделения? – подал голос один из ожидающих. По виду – типичный гражданин Ригарийской империи. – Я бы в нем умер пару раз.

И пациенты мужского пола пошло заржали.

– Хорошая реклама отделению, – одобрила Иванна. – Так сказать, лицом, задницей и грудью.

Я похолодела: таких слов Илайя точно не простит, а мстить станет мне.