Птичка польку танцевала

Все эти послания ожидала одинаковая судьба. Собрав достаточную кипу, Рая относила их в театральную уборную, в место, не имевшее отношения к гримированию и вообще лишенное какой бы то ни было поэзии. Там на длинном гвозде среди обрывков газет всегда было полно бумажек с подобными мольбами и даже угрозами.

– Ой, Анна Георгиевна, цикламены опять прислали, поглядите! Шикарные…

Приподняв изящную корзинку, Раиса погрузила свое лицо в цветы.

– А запах! Вот первый раз вздохнешь… – она протяжно потянула носом, – вроде ландыш! А второй раз вздохнешь – розы. Долго цвести будут!

– У меня дома предыдущие еще не увяли, – сказала Анна.

В прошлый раз были цикламены без письма, но теперь среди нежных стеблей белел конвертик.

Раиса с любопытством открыла его.

– «Мои чувства к вам сделали меня эгоистом… Забываю обо всех и обо всем – кроме того, что… – она читала все тише, а под конец растерянно подняла глаза на Пекарскую, – что опять хочу увидеть вас. Максим»…

Анна отобрала у нее записку. Такому посланию было не место на гвозде. А Рая засмущалась, как будто подслушала чужой нежный разговор.

– То-то я сегодня чихала с утра! В пятницу чихать – это к важному письму или к нечаянной встрече. Серьезный мужчина… В следующей корзинке руку и сердце предложит.

Раиса глуповато улыбнулась. Ей было под сорок, но она выглядела лет на десять моложе.

Пекарская потеребила записку на столике и задумчиво произнесла, обращаясь то ли к костюмерше, то ли к автору письма:

– Я замужем уже была…

Она вдруг тряхнула кудрями, рассмеялась.

– Спасибо, больше туда не хочу! Он был тенор. Мы с ним ездили бог знает по каким дырам. Ужасная нищета и никакой надежды! Я так оголодала, что забыла, как надо есть – ну, в смысле, жевать, глотать… Он кормил меня с ложечки.

Костюмерша горестно охала, слушая. У Раи было редкое свойство принимать на себя чужую печаль. Ее глаза наполнялись слезами, и на лице отражалось все, что ей говорил собеседник. Запас слез у Раисы был неисчерпаемый на все случаи жизни.

– Подождите плакать, Раечка, это только первое мое замужество! Потом тоже много всякого происходило.

Некоторые романы Пекарской были тайными, имена поклонников – громкими, но Анна не собиралась рассказывать о чужих мужьях. Повернувшись к зеркалу, она достала из пудреницы пуховку и принялась легкими прикосновениями пудрить лицо.

– Второй раз я заключила брак на Кавказе. Польстилась на его богатство. Вдобавок он обещал позаботиться о моей маме. Заботился, это правда… Пока его не арестовали. Мама до сих пор в его доме живет. Зато я попала как кур во щи. Ведь хозяйка из меня никудышная. Я совершенно не бытовой человек! Неустроенный.

Рая подошла к ней, взялась за спинку ее стула. Взгляды женщин снова встретились в зеркале.

– Анна Георгиевна, вам и не положено горшками да кастрюлями заниматься. А вот я, наоборот, все больше по хозяйству… И вы знаете, как я к вам… Как я вас…

Она вытерла слезинку, вторую, дальше слезы полились обильным потоком.

– В общем, если вдруг … – всхлипывая, сказала Рая, – захотите когда-нибудь, то… переезжайте ко мне. Коммунальная квартира, ничего особенного. Но я буду заботиться о вас!

Анна растерялась. Кем могла стать для нее эта простодушная женщина? Точно не «домрабой» (так некоторые называли своих домашних работниц). Анна поблагодарила Раю. Уезжать из своего переулка ей не хотелось. Да и жить вместе… Костюмерша утопит ее в слезах и любви. Нет, пусть лучше просто приходит помогать по хозяйству.

Рая еще что-то говорила, но Пекарская перестала слушать. Она ушла в себя, настраиваясь на роль, повторяя в памяти сцены и диалоги. Раисе было хорошо знакомо это ее состояние, и она замолчала.

Прозвенел звонок, в грим-уборной замигала красная лампочка. Антракт заканчивался. Костюмерша проводила Пекарскую до самой сцены, чтобы еще раз придирчиво оглядеть. Так творец не может оторваться от уже законченной работы и перед ее выносом на публику вносит последние штрихи. У Анны был полный порядок и с костюмом, и с прической, поэтому Раиса лишь мелко перекрестила свою главную актрису вслед, когда та уже шагнула на сцену. Костюмерша всегда так делала, Пекарская и не догадывалась об этих тайных благословениях.

Во втором действии Полин-Пекарская читала письмо полюбившего ее советского циркача и пела: на этот раз по-русски, но все еще с американским акцентом.

Ты послушай меня, что тебе я скажу.Мы расстаться с тобою должны…

– Чепуха! – смущенно перебивал ее замечательный советский мужчина, но Полин голоском сирены продолжала выводить мелодию.

Я предчувствую сердцем вторую звезду,Я боюсь этой новой звезды…

Он, окончательно растерявшись, опять уверял, что это недоразумение, что это он просто так написал, и пытался отобрать письмо. Он тянул к себе листок, она не отдавала. Они нечаянно разрывали его напополам и пели вместе, каждый со своим обрывком в руке: Полин начинала, он подхватывал.

Костюмерша Рая слушала их, прижавшись к кулисе, и растроганно шмыгала носом. Ее глаза опять были мокры.

– Ангелица моя неземная, красавица моя необыкновенная…

Она всегда плакала на этом месте. Такая власть была над ней у Анны. И над остальными тоже.

Тишина в зале взорвалась.

– Браво!

Огромную сцену завалили цветами. Среди зрителей был один человек – он не аплодировал, не кричал и при этом не сводил глаз с Пекарской. Мужчина и раньше приходил на ее спектакли. Его лицо выделялось даже среди собравшейся в зале элиты. Анна помнила эти умные внимательные глаза. Кто он? Она подумала о письме, которое до сих пор лежало на столике в ее гримерной.

* * *

Построенные из шлакобетонных блоков, корпуса жилищного кооператива «Труженик искусства» были совсем неказистые. Красота от них и не требовалась, потому что они прятались за высокой деревянной оградой во дворах двух московских переулков. Строение номер три, например, совсем не просматривалось с улицы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Костюм-тайер, или костюм-портной (от французского costume tailleur) – городской костюм, состоящий из шерстяных юбки и жакета.

2

«Но я вас все-таки люблю» («Вы мной играете, я вижу…») – старинный русский роман на музыку неизвестного композитора и стихи русского писателя и актера Дмитрия Тимофеевича Ленского (1805–1860).

3

Пластинка фирмы грамзаписи «Экстрафон», работавшей в Киеве в 1911–1919 годах. Песня в исполнении шансоньетки Анички Иртлач.

4

Популярная песенка из оперетты немецкого композитора и дирижера Жильбера Жана «Пупсик» (1912).

5

Пластинка шансонетки Мины Мерси с песней «В штанах и без штанов» (1913).

6

Автор неизвестен. В историю шантанной эстрады вошло как «распутные куплеты» Марии Ленской.

7

Скрыня (диал.) – сундук.

8

О Боже мой, о небеса (нем.).

9

Слишком много (нем.).

10

Обобщенное название всех изделий, изготовленных из искусственных или натуральных волос, или из материала, заменяющего волосы.

11

Шоринофон – созданная А. Ф. Шориным в СССР в 1931 году система механической записи звука на стандартную 35-мм целлулоидную киноленту с помощью иглы.

12

Традиционный поклон артиста по окончании номера и в ответ на вызовы зрителей (преимущественно в цирке).