скачать книгу бесплатно
Я попытался увернуться, но голова еще шла кругом, и этот неведомо-кто все равно оставался быстрее меня.
Черити выскочила из мастерской, держа в левой руке тяжелый молоток, а в правой – здоровенный строительный пистолет.
Не добегая до нас десятка футов, она вскинула пистолет и несколько раз нажала на спусковой крючок. Захлопали выстрелы, и, вторя им, уже изрядно поджаренный неведомо-кто завопил от боли. Он взвился в воздух, отчаянно дергаясь на лету, и рухнул в снег, продолжая биться и размахивать конечностями. В спине его поблескивали шляпки строительных дюбелей, из-под которых уже начинал валить зеленый дым.
Он сделал еще попытку встать и сбежать, но я сделал ему подсечку. Черити с резким криком взмахнула молотком и раскроила неведомо-кому череп. Брызги серого мозга смешались с огнем зеленовато-белого цвета, и чудище, дернувшись еще раз, застыло, только зеленое пламя продолжало медленно, но верно пожирать его тело.
Я поднялся, держа наготове жезл, и обнаружил, что оставшиеся твари ранены, но подвижность сохранили, и их желтые глаза с прямоугольными зрачками горят голодной ненавистью.
Я сунул жезл обратно в чехол и вооружился железной лопатой для уборки снега, лежавшей возле одной из крепостных стен. Черити подняла свой пистолет, и мы двинулись в атаку.
Кем бы ни были эти твари, для поединка с вооруженными железом смертными у них явно оказалась кишка тонка. Они разом дернулись как от удара током, повернулись и бросились наутек, растворившись в ночи.
Я стоял, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам. Каждые несколько выдохов мне приходилось выплевывать кровь. К носу, казалось, кто-то прилепил суперклеем пару раскаленных углей. Шею жгло паутиной серебряных нитей, а поясница, похоже, превратилась в один сплошной синяк.
– Вы целы? – спросила Черити.
– Фэйри, – пробормотал я. – Ну почему обязательно фэйри?
Глава 2
– Похоже, сломан, – сообщила Черити.
– Бы дак дубаете? – спросил я.
Легкое прикосновение ее пальцев к моему шнобелю я не назвал бы приятным, но на протяжении осмотра я не дернулся и не издал никаких задевающих мою мужскую гордость звуков. Мы, парни, такие.
– По крайней мере, он на месте, – заметил Майкл, стряхивая с ботинок снег. – Ощущения, когда его вправляют, из самых незабываемых.
– Нашди чего-дибудь? – спросил я его.
Он кивнул и поставил ножны со своим тяжелым мечом в угол. Майкл всего на пару дюймов ниже меня, но на порядок мускулистее. Волосы и короткая борода у него темные, с серебристыми искорками седины, и одевается он в синие джинсы, рабочие ботинки и бело-синюю фланелевую рубаху.
– Труп так и лежит. Сильно обгорел, но не распался на эктоплазму.
– Угу, – кивнул я, стараясь говорить не в нос. – Фэйри не целиком принадлежат миру духов. Их трупы материальны.
Майкл хмыкнул:
– Кроме трупа, остались еще следы, но и только. Непохоже, чтобы эти козлоподобные твари ошивались где-нибудь поблизости. – Он покосился в сторону столовой, где младшее поколение Карпентеров возбужденно обсуждало произошедшее, набив рты пиццей – именно за ней уезжал их отец, когда случилось нападение. – Соседи решили, что световые эффекты вызвал сгоревший трансформатор.
– Не самое плохое объяснение, – кивнул я.
– Слава Богу, что никто не пострадал, – сказал он. Собственно, для него это были не просто слова. Если кто не знает, Майкл – убежденный католик, к тому же в рукоять его меча заделан один из гвоздей Распятия. Он повел плечами и улыбнулся мне. – И конечно, вам спасибо, Гарри.
– Спасибо Дэниелу, Молли и Черити, – сказал я. – Я только отвлекал наших посетителей. Ваша семья вывела всех младших в безопасные места. А Черити еще хорошо поработала молотком.
Майкл удивленно поднял брови и посмотрел на жену:
– Неужели?
Щеки у Черити порозовели. Она торопливо собрала со стола вату и бинты со следами моей крови и вынесла их в гостиную, чтобы сжечь в камине. В моем ремесле крайне нежелательно оставлять кровь, волосы или обрезки ногтей там, где их может найти кто угодно. Пока она выходила, я вкратце изложил Майклу ход боя.
– Мой строительный пистолет? – с улыбкой спросил он, когда Черити вернулась на кухню. – Как ты догадалась, что это фэйри?
– Я не догадывалась, – призналась она. – Просто схватила то, что под руку подвернулось.
– Нам повезло, – заметил я.
Майкл приподнял бровь, глядя на меня.
Я нахмурился.
– Добро не обязательно происходит только в результате Божественного вмешательства, – сказал я.
– Верно, – согласился Майкл. – Но я предпочитаю относить это на Его счет, пока у меня не появится убедительного повода полагать иначе. Так, во всяком случае, вежливо.
Черити подошла и встала рядом с мужем. И хотя оба улыбались и, вспоминая нападение, говорили о нем легко, я-то видел, как крепко они сжимали пальцы друг друга, и взгляд Черити то и дело скользил по детям, будто удостоверяясь, все ли на месте и в безопасности.
Я вдруг ощутил себя незваным гостем.
– Ладно, – заявил я, вставая. – Похоже, у меня теперь новая тема для размышления.
Майкл кивнул:
– Вы знаете возможные поводы этого нападения?
– Вот об этом я как раз и хотел поразмышлять, – ответил я и, морщась от боли, надел плащ. – Думаю, они охотились за мной. Нападение на детей – отвлекающий маневр, попытка занять меня, чтобы дать возможность тому, что сидел на дереве, напасть на меня со спины.
– Вы в этом уверены? – тихо спросила Черити.
– Нет, – признался я. – Вполне возможно, они затаили обиду после той истории в Арктис-Торе.
Глаза Черити сузились и сделались угрожающе стальными. Арктис-Тор – это столица Зимней династии, цитадель и святая святых самой Королевы Мэб. Какие-то злобные типы из Зимних похитили Молли, и нам с Черити – не без помощи друзей, конечно, – пришлось брать эту цитадель штурмом и силой отбивать Молли. Все это мероприятие вышло хлопотным, а главное – чертовски шумным, что не могло не разозлить целый народ злобных фэйри.
– Держите на всякий случай ухо востро, – посоветовал я ей. – И передайте Молли: я бы хотел, чтобы она осталась тут на некоторое время.
Майкл заломил бровь:
– Думаете, она нуждается в нашей защите?
– Нет. – Я мотнул головой. – Я думаю, это вы нуждаетесь в ее.
Майкл уставился на меня. Черити нахмурилась, но спорить со мной не стала.
Я кивнул им и вышел. Молли в последнее время не восставала против того, что я ей говорил, однако это не означало, что она со всем согласна и все понимает.
Я закрыл за собой дверь дома Карпентеров, разом отрубив запах горячей пиццы и шум возбужденных детских голосов.
Стоял тихий ноябрьский вечер. Очень тихий. И очень холодный.
Я с трудом удержался от того, чтобы не поежиться, и поспешил к своей машине, видавшему виды «фольксвагену-жуку», который в молодости имел светло-голубой цвет, но со временем превратился в разноцветную палитру. За последний год к ней добавился еще и серый цвет, поскольку другой крышки капота у моего механика не нашлось. Какой-то анонимный шутник, явно насмотревшийся диснеевских мультиков, намалевал краской из баллончика на серой крышке кружок с цифрой «53», но, вообще-то, машину звали «Голубой жучок», и я не собирался ее переименовывать.
С минуту я посидел, не трогаясь с места и глядя на теплый золотистый свет, струившийся из окон дома.
Потом завел «жучок» и поехал домой.
Глава 3
– Ты совершенно уверен, что это были фэйри? – спросил Боб-череп.
Я насупился:
– Много ли ты знаешь существ, у которых плоть при соприкосновении с железом и сталью воспламеняется? И потом, Боб, мне кажется, я как-нибудь распознаю фэйри на расстоянии, с которого этот гад может сломать мне нос.
Я сидел у себя в лаборатории. Попасть в нее можно только через люк в полу моей расположенной в полуподвале гостиной, по складной деревянной стремянке. Лаборатория представляет собой бетонное помещение, в котором постоянно прохладно, чтобы не сказать холодно. Летом это хорошо. А зимой не очень, но я справляюсь.
Обстановку лаборатории составляют большой деревянный стол в центре помещения и окружающие его с трех сторон столы и скамьи поменьше. Свободного места они оставляют ровно столько, чтобы обойти вокруг большого стола. Все они сплошь заставлены и завалены необходимыми для нашего ремесла предметами, а все стены я увешал проволочными полками, которые можно задешево купить в «Уолмарте», и это добавило места для хранения, которого всегда не хватает. Полки заставлены самыми разнообразными емкостями, от маленького свинцового контейнера до полиэтиленовых пакетов, жестянок из-под леденцов или кожаного кисета, сделанного из – я не шучу – гениталий настоящего берберийского льва.
Мне его подарили. Не спрашивайте кто.
Помещение освещалось свечами, и блики огоньков играли на миниатюрных оловянных зданиях на большом столе – масштабной модели центральной части Чикаго. Еще я выкроил немного места, чтобы поставить письменный стол для Молли – должен признать, ее тетради и медленно, но верно растущий набор оборудования хранятся, несмотря на тесноту, в идеальном порядке.
– Что ж, похоже, кто-то продолжает настраивать против тебя Арктис-Тор, – сообщил Боб. Череп, в глазницах которого горели оранжевые огоньки, обитал на собственной полке – единственной, не забитой еще до отказа. Собственно, она вообще оставалась почти пустой, если не считать с полдюжины бульварных любовных романов в потрепанных бумажных обложках. Еще один свалился с полки и лежал на полу, как раз на заделанном в цементный пол серебряном кольце, которое служило мне магическим кругом. – Фэйри никогда не забывают обид, босс.
Тряхнув головой, я подобрал упавшую книгу и вернул ее на полку.
– Тебе не приходилось слышать о ком-нибудь вроде этих ребят?
– Мои познания о фэйри ограничены почти исключительно Зимними, – ответил Боб. – Те ребята, о которых ты говоришь, не напоминают никого из тех, с кем доводилось мне сталкиваться.
– Тогда с какой стати им участвовать в борьбе между мною и Арктис-Тором, а, Боб? – поинтересовался я. – Черт подери, да это даже не мы первые напали на столицу Зимних. Мы просто зашли туда уже после боя… и помахались немного с парнями, похитившими Молли.
– Может, их нанял кто-нибудь из Зимних сидхе. Это может быть кто-то из Диких. Ты ведь знаешь, у Диких разновидностей больше, чем у кого-либо другого. Возможно, это сатиры. – Огоньки в глазницах у черепа разгорелись ярче. – Слушай, а ты нимф там не видел? По логике вещей, где сатиры, там и нимфы – одна-две наверняка поблизости должны ошиваться.
– Нет, Боб.
– Ты уверен? Такие нагие девицы, убийственно хорошенькие, достаточно взрослые, чтобы уметь кое-чего, но достаточно юные, чтобы их это не заботило.
– Если бы я таких увидел, наверняка запомнил бы, – заметил я.
– Тьфу, – расстроился Боб, и огоньки у него в глазницах снова померкли. – Вечно у тебя все через задницу, Гарри.
Я помассировал рукой шею. От этого боль не стала меньше, но движение помогло мне хоть как-то занять руки.
– Кажется, я все-таки видел когда-то этих козлоподобных тварей, – сообщил я, – или читал о них. А может, о ком-то похожем. Куда там я сунул записи о ближних областях Небывальщины?
– Северная стена, зеленая пластиковая корзина под верстаком, – с готовностью отозвался Боб.
– Спасибо, – кивнул я и вытащил из указанного места тяжелую пластиковую корзину вроде тех, что выдают на входе в супермаркет.
Она была доверху наполнена книгами, по большей части рукописными, в кожаных переплетах, посвященными различным сверхъестественным явлениям. Кроме одной, которая представляла собой подшивку комиксов «Кельвин и Хоббс»; ума не приложу, как она туда попала.
Я выбрал несколько книг и положил их на ту часть стола, которая обозначала озеро Мичиган. Потом придвинул стул и принялся листать их.
– Как прошла поездка в Даллас? – поинтересовался Боб.
– Хм? А, хорошо, хорошо. Там одного преследовал Черный Пес. – Я бросил взгляд на висевшую на стене под полкой Боба карту Соединенных Штатов. Потом почти машинально выдернул из пробковой доски зеленую кнопку и воткнул ее в кружок, обозначавший Даллас, штат Техас, добавив ее к дюжине других зеленых и двум-трем красным, обозначавшим ложные тревоги кнопкам. – Со мной связались через Паранет, и я научил их, как заставить этого Фидо унести лапы из города.
– Эта сеть, что вы организовали с Элейн, действительно толковая штука, – заметил Боб. – Пескарям надо учиться действовать сообща, когда их желает слопать щука.
– Я предпочитаю думать об этом как об обучении воробьев давать отпор ястребам, – заявил я, возвращаясь на место.
– Так или иначе, это означает уменьшение размеров угрозы и – в перспективе – меньше работы для тебя. Конструктивная трусость. Очень изобретательно. Уважаю. – Голос его стал задумчивым. – Говорят, в Далласе лучшие стрип-клубы в мире, Гарри.
Я как можно суровее посмотрел на Боба.
– Если ты не собираешься мне помогать, по крайней мере хоть не мешай.
– О! – спохватился Боб. – Заметано.
Книга, которую я поднял с пола, шевельнулась и сама собой открылась на первой странице. Череп повернулся в сторону книги, и оранжевый свет из его глазниц принялся скользить по строкам.
Я пробежал по диагонали один старинный текст. Затем другой. Затем третий. Адские погремушки, я точно помнил, что в одном из них встречался с чем-то подобным.
– Сорвать с нее платье! – заорал Боб.
Видите ли, Боб-череп относится к дешевым бульварным романам очень серьезно. Следующая страница перевернулась с такой скоростью, что слегка порвалась. Боб обращается с книгами даже еще более жестоко, чем я.
– Ну вот, я же говорил! – продолжал орать Боб, перевернув еще несколько страниц.
– Они не могли быть сатирами, – пробормотал я вслух, пытаясь не сбиться с мысли. Нос распух и дико болел, да и шея тоже давала о себе знать. Боль такого рода быстро изматывает, даже если вы чародей, осваивавший основы оборонительной магии под градом бейсбольных мячей. – У сатиров человеческие лица. А у этих тварей – козлиные. Или бараньи.
– Козлы-оборотни? – предположил Боб, не отрываясь от чтения. Боб – дух интеллекта, так что умеет заниматься одновременно несколькими делами лучше, чем, скажем, почти кто угодно. – Или, возможно, козлоиды.
Я оторвался от чтения и подозрительно покосился на Боба.
– Что-то мне не верится, чтобы я раньше слышал это слово.
– Какое? – невинно удивился Боб. – «Козлоиды»?
– Козлоиды. Я глубоко убежден, что моя жизнь была бы полна и интересна и без этого слова или порождаемых им ассоциаций.
– Звезды и камни, – фыркнул Боб. – И легкий же у тебя характер, Гарри.
– Козлоиды, – буркнул я и продолжил поиски.
Перелистав пятую книгу, я наведался к корзине за новой партией. Боб оживленно комментировал свой роман, встречая одобрительными воплями каждую новую постельную сцену и с насмешками пролистывая все остальное, словно проматывал порнофильм.
