скачать книгу бесплатно
– Ты уверен, что это намеренно?
– Угу. Но кто бы это ни был, он не профессионал.
– Почему ты так решил?
– Будь он профессионалом, он бы запросто прикончил меня. Я и не догадывался о его присутствии, пока он не ударил меня в первый раз. Мог раскрутить меня юзом так, что я не выровнялся бы. Мог вышвырнуть на встречку. В общем, убить мог запросто и надежно. – Я потер шею. Славная такая, всеобъемлющая боль уже начала расползаться по мышцам. – Да и место выбрал не лучшее.
– Нападение при благоприятной возможности, – заявила Мёрфи.
– Чего?
Она чуть улыбнулась:
– Это когда ты не ожидаешь возможности, а она вдруг подворачивается, и ты боишься ее упустить.
– А-а… Да, вероятно, из разряда таких.
Мёрфи покачала головой:
– Слушай, может, тебе все-таки показаться нормальному врачу?
– Нет, – отрезал я. – Правда. Я в норме. Только мне нужно убраться отсюда, и чем быстрее, тем лучше.
Мёрфи глубоко вздохнула и кивнула:
– Тогда отвезу тебя домой.
– Спасибо.
К нам вразвалочку подошел Грейсон.
– Эвакуатор выехал, – сообщил он. – Так что у нас здесь?
– Бегство с места ДТП, – заявила Мёрфи.
Грейсон внимательно посмотрел на меня и нахмурился:
– Правда? А мне показалось, вас двинули дважды. И намеренно.
– Насколько я могу судить, это был честный и откровенный несчастный случай, – сказал я.
Грейсон кивнул:
– У вас там на заднем сиденье одежда какая-то. На вид вся в крови.
– Никак не выброшу с прошлого Хеллоуина, – объяснил я. – Маскарадные тряпки. Плащ, балахон и все такое, кровь фальшивая. Вид довольно жуткий.
– Да вы хуже моего младшенького. У него пропотевшие футболки на заднем сиденье с осени валяются.
– У него тачка, наверное, все-таки получше моей. – Я покосился на бедного «жучка» и поморщился.
Не то чтобы мой «жучок» представлял собой историческую ценность или что-то подобное, но это моя тачка. Я на ней езжу. Она мне нравится.
– Даже не сомневаюсь, что его тачка лучше, – добавил я.
Грейсон невесело усмехнулся:
– Надо кое-какие бумаги заполнить. В состоянии помочь мне с этим?
– Легко, – заверил я.
– Спасибо, что позвонили, сержант, – поблагодарила Мёрфи.
– De nada[1 - Не за что (исп.).], – отозвался Грейсон, дотронувшись пальцем до козырька фуражки. – Бланки, Дрезден, я принесу, как только приедет эвакуатор.
– Клево, – кивнул я.
Грейсон ушел, и Мёрфи посмотрела на меня в упор.
– Что такое? – негромко спросил я.
– Ты ему соврал, – сказала она. – Про кровь на одежде.
Я вяло повел плечом:
– И проделал это ловко. Если бы я не знала тебя как… – Она тряхнула головой. – Это меня даже удивляет. Все это. Лжец из тебя всегда был никудышный.
– Э… – замялся я. Черт ее знает, комплимент это или нет. – Спасибо?
Она скривила губы в усмешке:
– Так что произошло на самом деле?
– Не здесь, – возразил я. – Чуть попозже, ладно?
Секунду-другую Мёрфи вглядывалась в мое лицо, потом нахмурилась еще сильнее:
– Гарри, что случилось?
Безжизненное, обезглавленное тело безымянного паренька вытеснило из моей головы все остальные мысли. Меня захлестнул поток эмоций, и я даже говорить-то не мог, так перехватило горло. Поэтому я только мотнул головой и пожал плечами.
Мёрфи кивнула:
– У тебя все в порядке?
Странная какая-то мягкость послышалась в ее голосе. Всю свою сознательную жизнь Мёрфи занималась тем, что традиционно считается мужской работой в мужском коллективе. Поэтому обыкновенно ее окружала этакая пуленепробиваемая аура, сообщавшая ей жесткость и грозность – почти такие, какими она обладала в действительности. Этот образ не менялся почти никогда – по крайней мере, на людях, тем более в присутствии коллег-полицейских. Но теперь, когда она смотрела на меня, в ее голосе появилась какая-то неожиданная, ничего не боящаяся открытость, незащищенность.
В прошлом между нами не раз случались размолвки, но если у меня и есть, черт подери, настоящие друзья, то Мёрфи – одна из них. Я улыбнулся ей лучшей из своих кривых улыбок:
– У меня всегда все в порядке. Более или менее.
Она подняла руку и убрала у меня со лба прядь волос:
– Ты прямо девчонка большая, Дрезден. Стоит тебе получить небольшую плюху – и ты весь одна сплошная эмоция.
Взгляд ее скользнул к «жучку», и голубые глаза вдруг вспыхнули ледяным огнем.
– Тебе известно, кто это с тобой сделал?
– Нет пока, – сквозь зубы проговорил я, и в моем голосе прозвучали рычащие нотки. Подъехал эвакуатор. – Но можешь ставить на кон свою задницу, я это узнаю.
Глава 5
Когда мы добрались до моей берлоги, голова оправилась от шока в достаточной степени, чтобы в полной мере проинформировать меня, как сильно она болит. Боль капитально укоренилась во всем моем теле, не ограничиваясь одной ушибленной башкой. Клонившееся к закату солнце прямо-таки с азартной свирепостью било в глаза, так что я с наслаждением перевел дух, спустившись по лестнице ко входу в мою квартиру, отключил магические обереги, открыл замок и с усилием толкнул тяжелую дверь.
Она, разумеется, не отворилась. Прошлой осенью целая толпа зомби сокрушила мою стальную дверь и разгромила квартиру. Даже притом что теперь я получал приличное жалованье Стража, денег на ремонт все равно не хватало, так что дверь пришлось чинить самому. Не могу сказать, чтобы результат отличался особым качеством исполнения, но я стараюсь находить во всем положительную сторону: теперь эту чертову штуковину трудно открыть, даже если я вдруг забуду ее запереть.
Зато в порыве ремонтного энтузиазма я постелил на кухне линолеум, в гостиной и спальне установил ковровое покрытие, а в ванной уложил плитку. В этой связи могу поделиться с вами одной мыслью: все не так просто, как пишут в приложениях к глянцевым журналам.
Пришлось два или три раза двинуть в дверь плечом, и лишь тогда она со скрипом и лязгом подалась.
– Мне казалось, ты собирался попросить домовладельца починить ее, – заметила Мёрфи.
– Когда деньги будут.
– Тебе же сейчас регулярно платят.
Я вздохнул:
– Угу. Но оклад установлен в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году, и с тех пор Совет ни разу не делал поправки на инфляцию. Думаю, в ближайшие лет десять или двадцать они все-таки займутся этим.
– Ух ты! По части оперативности даже круче нашей мэрии.
– Учись мыслить позитивно, – хмыкнул я. И, шагнув внутрь, наступил на некоторую неровность пола, неизвестно почему образовавшуюся на ковре перед дверью.
Квартирка моя невелика. Она состоит из довольно просторной гостиной с компактной кухонной нишей прямо напротив входной двери. По правую руку от входа – двери в крошечную спальню и ванную, рядом с ней установлен камин из красного кирпича. Голые каменные стены прикрыты книжными полками, коврами и киноплакатами. Моя гордость – настоящий, не репринтный постер «Звездных Войн», он пережил нападение на квартиру, а вот библиотеке дешевых книг в бумажных обложках досталось изрядно. Видите ли, у этих чертовых зомби есть дурацкая привычка рвать страницы и обложки, как только разделаются с мебелью.
Два старых подержанных дивана я покупал на распродаже, поэтому и заменить их оказалось нетрудно. Кроме них, обстановку гостиной составляют пара удобных старых кресел у огня, журнальный столик и большая груда серо-черного меха. Электричества у меня нет, так что мое жилье представляет собой темную нору – зато эта темная нора еще и прохладная, и я не могу описать, что за наслаждение оказаться дома после испепеляющего солнца на улице.
Небольшая гора меха встряхнулась и, поднявшись на лапы, превратилась в большого коренастого серого пса – только шикарная, почти львиная грива имела более темный оттенок. Пес направился прямиком к Мёрфи, сел и подал ей правую лапу.
Мёрфи рассмеялась и пожала ее как могла, с трудом обхватив эту лапищу.
– Привет, Мыш. – Она почесала его за ушами. – Когда ты его этому научил?
– Это не я, – буркнул я и, задержавшись, чтобы потрепать Мыша по холке, двинулся к холодильнику. – Где Томас? – спросил я у пса.
Мыш выразительно шмыгнул носом и покосился на закрытую дверь спальни. Я замер, прислушиваясь, и до меня донеслось негромкое журчание воды в трубе. Томас принимал душ. Я достал из холодильника банку колы и посмотрел на Мёрфи. Она кивнула. Я добыл банку и для нее, доковылял до дивана и медленно, осторожно сел. Даже так все мои болячки отозвались самым мучительным образом. Я открыл банку, сделал глоток и, зажмурив глаза, откинулся на спинку дивана. Мыш положил тяжелую башку мне на колено. Потом осторожно тронул лапой мою ногу.
– Я в порядке, – заверил я его.
Он скептически фыркнул, и мне пришлось в доказательство потрепать его холку.
– Спасибо, что подбросила, Мёрф.
– Не за что, – отозвалась она, плюхая на пол большой пластиковый мешок, который принесла из машины. В мешке лежали мои плащ и забрызганный кровью балахон. Мёрфи подошла к кухонной раковине, заткнула слив пробкой и включила холодную воду. – Давай-ка поговорим.
Я кивнул и рассказал ей про мальчишку-корейца. Пока я говорил, она опустила в раковину балахон и принялась энергично отстирывать.
– Мальчишка превратился в того, кого чародеи называют колдунами, – сказал я. – В того, кто предал законы магии. Изначально порочного.
Она помолчала немного, а когда заговорила, голос ее звучал тихо, но угрожающе:
– Они убили его здесь? В Чикаго?
– Да, – кивнул я, ощущая себя еще более усталым. – В последнее время это одно из самых безопасных мест для наших встреч.
– Ты видел это?
– Да.
– И не помешал им?
– Я бы не смог, – сказал я. – Они же все тяжеловесы, Мёрф. И еще… – я сделал глубокий вздох, – я не уверен, что они так уж не правы.
– Черта с два они правы! – взорвалась Мёрфи. – Мне глубоко плевать, что там ваш Совет делает в Англии, или Южной Америке, или еще где им нравится трясти своими чертовыми бородами. Но они приперлись сюда.
– К тебе и твоей работе это не имеет ни малейшего отношения, – буркнул я. – И к закону, если уж на то пошло, тоже. Это сугубо внутреннее дело. С парнем проделали бы то же самое вне зависимости от того, где бы это происходило.
Движения ее на мгновение сделались порывистыми, и вода плеснула через край раковины. Потом Мёрфи с видимым усилием взяла себя в руки, отложила балахон в сторону и принялась возиться с плащом.
– Почему ты так считаешь? – спросила она.
– Паренек изрядно преуспел в черной магии, – объяснил я. – По части контроля над чужим рассудком. Лишая других воли.
Она смерила меня ледяным взглядом:
– Не уверена, что понимаю тебя.
– Четвертый закон магии, – устало пояснил я. – Не позволяется устанавливать контроль над сознанием другого человека. Однако… черт, это едва ли не первое, что пытаются сделать большинство неразумных юнцов, – штучки в стиле джедаев. Иногда начинают с того, что заставляют учителя не заметить несделанной домашней работы или устраивают так, чтобы родители как бы по своей воле купили им машину… Магические способности проявляются годам к пятнадцати, а к семнадцати-восемнадцати сил у них уже хоть отбавляй.
– А это плохо?
– Очень часто, – кивнул я. – Вспомни, на что похожи люди в таком возрасте. И десяти секунд не проходит, чтобы они не думали о сексе. Рано или поздно – если кто-то не возьмется за их обучение – они залезут в голову школьной чирлидерши, чтобы добиться свидания. И не только свидания. А потом к другим девицам… да и парням, если быть политкорректным. Кому-то другому не нравится терять подружку или что его дочь обрюхатили, и тогда наш парень пытается замазать свои ошибки новой порцией магии.
– Но почему это карается смертью? – не поняла Мёрфи.
– Видишь ли… – Я нахмурился. – Залезать в чужое сознание трудно и опасно. И рано или поздно, меняя других, ты начинаешь меняться сам. Помнишь Микки Малона?
