скачать книгу бесплатно
Мыш снова вздохнул.
– Я тоже буду без него скучать, – сказал я псу и вдруг встрепенулся. – Ты не расслабляйся. Нам надо навестить Мака. Познакомишься там с Летним Рыцарем.
Я собрал все, что могло понадобиться для официальных переговоров с Летним Рыцарем, вызвал такси и стал ждать, гадая, что именно скрывает от меня мой брат.
Глава 19
Таверна Макэнелли, она же мини-пивоварня, расположена в полуподвале неподалеку от моего офиса. Когда-то это был первый этаж, но, поскольку Чикаго на деле представляет собой огромное болото, в которое погружается город, дом за свою долгую жизнь тоже осел, так что в таверну попадаешь, спустившись на пару ступенек. Потолок там низкий, а может, это мне с моим ростом так кажется, поэтому, входя, я, как всегда, увидел сначала несколько вращающихся на уровне моих глаз вентиляторов, да и когда спустился, лопасти продолжали лениво месить воздух в неуютной близости от моей головы.
На двери Мак повесил табличку: «НЕЙТРАЛЬНАЯ ТЕРРИТОРИЯ». Это означало, что, согласно неписаным законам, принятым большинством разнообразнейших сверхъестественных наций лет десять или двенадцать назад, на площади заведения нельзя вести боевые действия. Согласно этим же законам, в баре не допускалось никаких поединков, да и пытаться спровоцировать какие-либо конфликты тоже запрещалось строго-настрого. А если кому-либо вздумалось бы устроить махалово, ему пришлось бы поискать другое место; в противном случае он вынужден был бы иметь дело со всеми договорившимися сторонами.
Но еще важнее – по крайней мере, для меня – то, что Мак мой друг. Приходя в его заведение перекусить, я считаю себя гостем, а его – хозяином дома. Я соблюдал бы установленный нейтралитет из простого уважения к нему… впрочем, приятно сознавать, что уговор все-таки действует. Не всякий член сверхъестественного сообщества так же вежлив и дружелюбно настроен, как я.
Заведение Мака занимает одно большое помещение. Чертова дюжина толстых деревянных колонн поддерживает перекрытие, и каждая из них украшена вырезанными сюжетами Древнего мира. У барной стойки стоят тринадцать табуреток, по залу в кажущемся беспорядке расставлены тринадцать столов, и вся эта асимметрия придает заведению уютный, неформальный дух.
Я вошел в зал, вооруженный до зубов – попробуй сунься! В левой руке я держал посох, а за пояс заткнул свой новый жезл – палку длиной в два фута и толщиной в два пальца. На левую руку я надел браслет-оберег, на палец правой – кольцо для фокусировки энергии; у правой ноги выступал Мыш, всем своим видом выражая готовность дать немедленный и решительный отпор любому.
Пара сидящих внутри людей посмотрели на мое лицо и сразу же сделали вид, будто я их нисколько не интересую. На деле расположение духа у меня было далеко не из худших, но сейчас я хотел выглядеть именно так. С самого начала войны с Красной Коллегией я на собственном горьком опыте усвоил, что хищники – как в человечьем, так и в любом другом обличье – улавливают чужой страх и выискивают слабые места. Поэтому я вступил в заведение так, словно мне не терпится начистить кому-нибудь ряшку: куда проще обескуражить потенциального хищника загодя, чем отделываться от него потом, когда он уже заинтересовался тобой.
Я пересек зал, приблизившись к барной стойке, и Мак кивнул мне. Мак – долговязый мужик, и лет ему где-то между тридцатью и пятьюдесятью. Одет он был, по обыкновению, в темные рубаху и брюки и белоснежный, без единого пятнышка, фартук. Он ухитрялся волшебным образом одновременно обслуживать посетителей и готовить разнообразные яства на большой дровяной плите. Дневной жар ощущался в подвале не так сильно, да и вентиляторы, и сам подземный дух помещения убавляли духоту, и все же на бритой – а может, лысой, кто его знает, – голове Мака блестели капельки пота. Мак прекрасно понимал, что на самом деле означает мой воинственный вид, и его это нисколько не смущало. Он кивнул мне, и я плюхнулся на табурет.
– Привет, Мак. Скажи, ты совсем не держишь здесь холодного пива?
Он покосился на меня без тени улыбки.
Я прислонил посох к стойке и поднял руки, сдаваясь:
– Шучу. Но хоть лимонад холодный у тебя найдется, надеюсь? Там, на улице, миллион градусов выше нуля.
Вместо ответа Мак поставил передо мной стакан лимонада с лимонадными же ледяными кубиками собственного изобретения: такой лимонад остается холодным, но не разбавляется водой по мере таяния льда. В том, что касается напитков, Мак настоящий гений. Впрочем, его сэндвичи с говядиной тоже можно считать особо ценным национальным достоянием.
– По делу? – спросил он.
Я кивнул:
– Встреча с Хватом.
Мак хмыкнул и, выйдя из-за стойки, направился к угловому столу – тому, который видно от самого входа. Он чуть отодвинул его от стены, протер поверхность влажной тряпкой и поправил стоявшие вокруг стулья. Я кивнул в знак благодарности и устроился за столом, не забыв прихватить с собой лимонад.
Ждать мне пришлось совсем недолго. Когда часы на стене показывали, что до полудня оставалось две минуты, отворилась дверь, и в зале появился Летний Рыцарь.
Хват подрос – в буквальном смысле слова. Когда мы познакомились, росту в нем было пять футов и три… может, четыре дюйма. Теперь я бы дал ему футов шесть. Он был жилистым блондином и в целом таким и остался, только жилы превратились в рельефные мышцы, а колючая панковская прическа сменилась принятой у знатных фэйри шевелюрой до плеч. Особой красотой Хват никогда не отличался, и рост, мускулатура и прическа мало что поменяли в этом плане. Что изменилось – так это его манеры.
Прежде характер Хвата отличался приблизительно равными долями нервозности и жизнерадостности. Теперь Летний Рыцарь буквально излучал силу и уверенность. Они исходили от него, как свет от звезды. Стоило ему отворить дверь, как тусклые тени в помещении немного отступили и повеяло ароматами соснового бора и медуницы. Что-то случилось с освещением – оно сделалось ярче, резче, чем было только что.
Хват не изображал из себя свирепого воителя, как я. Да и нужды в этом не было никакой: он просто им стал – Летним Рыцарем, смертным героем династии фэйри, грозой в синих джинсах и хлопковой зеленой рубахе. Взгляд его скользнул сначала к Маку, и Хват почтительно кивнул бармену. Потом Рыцарь повернулся ко мне, расплылся в улыбке и тоже кивнул:
– Привет, Гарри.
– Привет, Хват, – отозвался я. – Давно не виделись. Вы выросли.
Он опустил взгляд на себя и на мгновение сделался похожим на того несуразного юнца, каким я увидел его в первый раз.
– Вроде как работа сказывается.
– Бывает, – согласился я.
– Надеюсь, вы не будете против… тут с вами еще кое-кто поговорить хотел.
Он повернул голову, произнес что-то, и в зал вошла Летняя Леди.
Вот на Лилию всегда было приятно посмотреть. Дочь одного из сидхе и смертной женщины, она обладала внешностью, какие обычно приберегают для обложек глянцевых журналов. Впрочем, как и Хват, она подросла – не физически, хотя и так внимательный взгляд мог бы отыскать отличия по сравнению с тем, как она выглядела раньше, причем отличия, пожалуй, в выгодную сторону. Что в ней изменилось по-настоящему – исчезла застенчивая неуверенность, пронизывавшая раньше каждое ее слово, каждое движение. Прежняя Лилия вряд ли смогла бы постоять за себя. Эта стала истинной Летней Леди, младшей из Королев фэйри, и, когда она вошла, помещение, казалось, вдруг наполнилось жизнью. Вкус холодного лимонада у меня на языке сделался кислее и слаще. Я слышал шелест каждой струйки воздуха у лениво вращавшихся вентиляторов, и этот шум сливался в мягкую, приятную музыку. На Лилли было простое платье зеленого цвета, и на его фоне ниспадавшие почти до пояса вьющиеся волосы казались еще светлее.
Более того, теперь ее окружала аура целеустремленности – этакой тихой, нежной силы, уверенной, согревающей и неодолимой, как солнечный свет. Да и в лице ее проявился характер; боязливая застенчивость во взгляде сменилась спокойной и мягкой проницательностью, негромким смехом с едва уловимым оттенком грусти. Она шагнула между двумя деревянными колоннами, и вырезанные на них цветы дрогнули и расцвели вдруг настоящими красками.
У всех, включая меня, на мгновение перехватило дыхание.
Мак опомнился первым.
– Лилия, – произнес он, склонив голову. – Рад видеть тебя.
Она отозвалась на свое прежнее имя теплой улыбкой:
– Привет, Мак. Ты еще делаешь эти лимонадные кубики?
– Мне тоже, – добавил Хват и заулыбался еще радостнее.
Он предложил руку Лилии, и та опустила пальцы на его запястье таким привычным движением, о каких уже не задумываются. Они подошли к столу. Я вежливо встал, пока Хват усаживал Лилию. Потом мы с ним тоже сели. Мак принес лимонад и вернулся за стойку.
– Итак, – произнес Хват. – Что случилось, Гарри?
Лилия потягивала лимонад через соломинку. Я старался не слишком таращить на нее глаза и не пускать слюну.
– Гм… – начал я. – Меня просили связаться с вами. После прошлогодних атак Красной Коллегии, когда они вторглись на территорию фэйри, мы вроде как ожидали ответной реакции. И не понимаем, почему ее не последовало.
– «Мы» – это Совет? – негромко спросила Лилия.
Голос ее звучал совершенно спокойно, но что-то в нем предупредило меня, что этот вопрос, возможно, очень важен.
– «Мы» – это я и некоторые мои знакомые. Это, скажем так, не совсем официально.
Хват и Лилия переглянулись. Она коротко кивнула, и Хват вздохнул:
– Хорошо. Хорошо. Я так и надеялся на что-нибудь в этом роде.
– У меня нет полномочий говорить с Белым Советом от имени Летней династии, – объяснила Лилия. – Но с вами и меня, и моего Рыцаря связывают узы дружбы. Поэтому ничто не мешает говорить со старым другом о нелегких временах.
Секунду-другую я переводил взгляд с нее на Хвата и обратно.
– Так почему сидхе не обрушились на Красную Коллегию всей своей мощью? – спросил я наконец.
Лилия вздохнула:
– Тут все довольно сложно.
– Так начните для ясности с самого начала, – предложил я.
– С какого начала? – спросила она. – И чьего?
Брови мои против воли поползли вверх.
– Адские погремушки, Лилия! Вот от вас я не ожидал обычных для сидхе игр со словами.
Спокойная отрешенная красота накрыла ее лицо подобием маски.
– Я знаю.
– Сдается мне, когда речь заходит об услугах, вы не очень-то вольны распоряжаться собой, – заметил я. – Особенно в свете той заварухи в Оклахоме и истории вашей предшественницы.
– Я знаю, – повторила она, и опять по выражению ее лица я не понял ровным счетом ничего.
Я с досадой откинулся на спинку стула, глядя на нее. Черт, терпеть не могу иметь дело с сидхе! Что Летние, что Зимние – все как чудовищная заноза в заднице.
– Гарри, – терпеливо произнес Хват. – Она не всегда вольна свободно говорить.
– Черта с два не вольна, – буркнул я. – Она ведь Летняя Леди.
– А Титания – Летняя Королева, – возразил Хват. – И если вы не обидитесь на меня за то, что я напоминаю о совершенно очевидных вещах, не так много времени прошло с тех пор, как вы убили дочь Титании.
– Какое это имеет отношение… – начал было я и тут же заткнулся.
Все правильно. Когда Лилия стала Летней Леди, она получила все в комплексе – и это не ограничилось изменением цвета ее волос на белый. Ей наверняка пришлось следовать сложным и запутанным ограничениям и правилам, обязательным для всех Королев фэйри. И, что еще важнее, из этого следовало, что она должна повиноваться более влиятельным Королевам Летних – Титании и Матери Лету.
– Вы хотите сказать, Титания запретила вам обоим помогать мне? – спросил я.
Лица их выглядели непроницаемыми, как у игроков в покер.
Я кивнул: до меня начало доходить.
– Вам не разрешено официально говорить за Летних. И Титания наложила на вас что-то вроде заклятия, не позволяющего помогать мне на уровне личных контактов, – предположил я. – Так ведь?
Живи у Мака хоть один сверчок, я бы наверняка услышал его. Впрочем, будь мои собеседники статуями, я увидел бы с их стороны больше реакции.
– Вам не позволено мне помогать. Вам не позволено говорить мне о наложенном на вас заклятии. – Я перемещался от одного логического узелка к другому. – Но сами вы хотели бы помочь, поэтому и пришли. Из чего следует, что, если я хочу получить от вас хоть какую-то информацию, я должен делать это не напрямую. В противном случае заклятие заставит вас молчать. Горячо?
Чирик-чирик. Продолжайся это еще сколько-то времени, и им пришлось бы опасаться садящихся на макушку голубей.
Я нахмурился и подумал немного.
– Чисто теоретически, – сказал я наконец, – какого рода вещи могут помешать Зимним и Летним отреагировать должным образом на постороннее вторжение?
Глаза Лилии оживились, и она кивнула Хвату. Рыцарь повернулся ко мне:
– Чисто теоретически помешать этому способно очень немногое. Самое простое – отсутствие мало-мальского уважения к силам вторгающихся чужаков. Если Королевы не считают их угрозой, нет необходимости реагировать.
– Гм, – кивнул я. – А еще?
– Гораздо более серьезной причиной могли бы стать проблемы баланса сил между Летними и Зимними. Любая реакция на вторжение может отвлечь наличные оборонительные ресурсы. Если одна из династий не согласится действовать скоординированно с другой, это предоставит ей идеальную возможность нанести внезапный удар, пока первая подставила ей спину.
Я вытер вспотевшие руки о штанину и прищурил один глаз:
– Постойте-ка, я правильно понял? Летние готовы ударить по Красным. Но Зимние не хотят помогать им в этом, зато с гораздо большим удовольствием нападут на вас, ребята, пока вы будете заняты другой угрозой.
Я счел молчание Хвата знаком согласия.
– Но это безумие, – сказал я. – Если такое произойдет, пострадают обе династии. И та и другая ослабнут. Кто бы ни оказался наверху, в выигрыше останутся Красные. Чисто теоретически, конечно.
– В дисбалансе между Зимними и Летними нет ничего нового, – заметила Лилия. – Он существовал со времени нашего с вами, Гарри, знакомства. Он продолжается и сегодня – в связи с несчастливой судьбой нынешнего Зимнего Рыцаря.
Я поморщился:
– Господи, он еще жив? Сколько лет уже… четыре года прошло?
Хват поежился:
– Я видел его раз. Совершеннейший псих, наркоман и убийца…
– И насильник, – вставила Лилия тихим, печальным голосом.
– И это тоже, – хмуро согласился Хват. – Я бы ему шею свернул и смог бы спать после этого спокойно. Но никто не заслуживает… – он поперхнулся и немного побледнел, – такого.
– Этот придурок предал Мэб, – вполголоса заметил я. – Он знал, на какой риск идет.
– Нет, – возразил Хват, поежившись еще раз. – Поверьте мне, Гарри. Он не представлял себе, что с ним случится. Такого даже он не мог вообразить.
Убежденность, звучавшая в голосе Хвата, произвела на меня впечатление – особенно с учетом того, что Мэб проявляла ко мне пугающий интерес и что я все еще был ей должен пару услуг. Я неуютно поерзал на стуле и постарался об этом не думать.
– Тем не менее, – сказал я, – имеется в наличии Летний Рыцарь. И имеется Зимний Рыцарь. Какой тут дисбаланс?
– Он не в состоянии воспользоваться своей силой, – объяснил Хват. – Он узник, и всем это известно. Он не может выступать за Зимних. Поэтому в нынешнем напряжении отношений между династиями его можно не учитывать. Его все равно что нет.
– Ладно, – пробормотал я. – Мэб держит его… не знаю где, но взаперти. Она хочет предпринять наступление прежде, чем Летние сосредоточат все свои силы, и изыскивает способ уравнять шансы. Если Летние начнут операцию против Красных, это даст ей шанс нанести удар. – Я тряхнул головой. – Не буду делать вид, будто хорошо знаю Мэб, но она не самоубийца. Если неравенство сил настолько опасно, на кой черт она тогда держит Зимнего Рыцаря живым? Это во-первых, а во-вторых, она не может не понимать, какими последствиями грозит новая война между Зимой и Летом. – Я переводил взгляд с одного на другую и обратно. – Я прав?
– К сожалению, – тихо произнесла Лилия, – наша информация о внутренней политике Зимних весьма ограниченна. Мэб не из тех, кто делится своими замыслами с другими. Последние ее действия… – она зажмурилась на мгновение, словно одолевая сопротивление, – непоследовательны.
Я оперся подбородком на руку и задумался.
– Мэб можно охарактеризовать по-разному, – проворчал я. – Но черт возьми, непоследовательной ее не назовешь. Она как чертовски здоровенный ледник. Остановить ее невозможно, но, по крайней мере, всегда знаешь, как она станет действовать. Что там говорил Шекспир? Постоянна, как Полярная звезда.
