Остров

– Значит, ты теперь свидетель, сука? – злостно пробормотал Борис. Он пересмотрел еще папки, но там были уже дела, не относящиеся к нему. Вскоре он наткнулся на другую папку. Она называлась «Допрос свидетеля». Открыл ее и начал читать:

“Стенограмма допроса свидетеля Гребнова Николая Валерьевича:

«-Это произошло утром. Нам поступило задание на перевозку золота в слитках. Это было необычное задание. Обычно мы не перевозим его много. Максимум, который обычно приходится делать, это не более тонны. На этот раз было целых двадцать. А машины выделили две. Вы только представьте, по пять тонн золота на машину! Такого никогда раньше не было! Утром этого дня, нас сформировали. Я ехал в первой машине. Как только мы заехали в тоннель, как у нас тут же пробило колеса. Мы наехали на «ежи». Впереди нас была машина. Из нее выскочили три человека и направили на нас автоматическое оружие. Они заставили нас покинуть автомобили. Связаться по рации мы не могли. У нас не было оружия, поскольку перевозка золота является абсолютно секретной. Но не в этот раз. Им стало известно, что будет сегодня. Когда мы вышли, они построили нас возле стены. Ко мне подошел высокий и сказал, что я поеду с ним. Он приставил пистолет к моей голове. У меня не было выбора, и я сел за руль. Куда дели остальных, я не знал. Очнулся уже с ними в ангаре. Пока мы ехали к Хранилищу, тот высокий постоянно мне угрожал. Угрожал моей семье. Мы заехали в здание, и я пытался подать сигналы тревоги менеджеру. Но он ничего не замечал. Более того, это заметил высокий и пригрозил сломать пальцы…

– Скажите, вы можете опознать его?

– Да, смогу.

– Посмотрите на фото.

– Да, это он. Мне продолжать?

– Продолжайте.

– Так вот. Мы ухватились за тележки и начали их двигать к лифту. Поднялись. И погрузили их в машины. Потом этот высокий отлучился. Я сильно нервничал, но уже плохо соображал. Мне хотелось бежать, но понимал, что будет хуже. Потом он пришел и приказал ехать. Мы поехали к ангару за МКАДом. По дороге он сломал отслеживающий датчик. Поэтому нас не могли отследить. Когда мы приехали, высокий воткнул в меня шприц. Дальше я очнулся связанным с теми, с кем я ехал утром. Ну а далее вы уже знаете.

– Очень хорошо.”

Борис закончил читать. Он узнал Николая. Как и обещал, он не выдал своего участия. Но некоторые моменты его смутили. Было такое чувство, что некоторые факты были подтасованы. Он не кричал на Николая и не тыкал в него оружием. А про пальцы он точно не угрожал. Да и из машины не выходил. Такое ощущение, что его подставили вместо Толи.

Закинув папки в сумку, Борис стал продолжать искать дальше. Следом он нашел папку с допросом Дениса и самого Анатолия. Уже не став тратить время и ресурс батарей, он еще посмотрел, и убедившись, что больше ничего к его делу нет, вышел из здания.

Значит, Анатолия отвезли аж в саму Тюмень. Это же насколько он боялся правды, что попросил спрятать его как можно дальше. Борису было известно про программу защиты свидетелей. Только он думал, что к Толе ее не применят. Хотя учитывая сам тип преступления, вполне могли и рискнуть.

Не теряя времени, Борис отправился на вокзал. Паровоз уже готовили к спуску на рельсы. Он подошел к «главному»:

– Друг, ты не ругайся. Правда, куда вы поедете?

– В Сибирь.

– Тюмень проезжать будете?

– Будем.

– Подбросите?

– А тебе там что делать?

– А зачем тебе знать?

– Просто. Не хочешь говорить – дело твое.

– Так что?

– Что ты можешь предложить?

– А что вам нужно?

– Еда не будет лишней.

– Золото нужно?

– Лишним не будет.

– Договоримся?

– Приходи завтра. Все равно ночью будем его готовить. Пока дрова, вода. Все смазать надо. Короче, завтра к обеду надеюсь успеем.

– Хорошо.

Борис отправился к себе в убежище. За всю дорогу он не нашел приключений. По пути он нашел канистру, в которую слил топливо с нескольких машин. Спустившись в убежище, он еще раз все перепроверил. Он решил отдать ящик овощных консерв и слиток золота. Так же решил взять с собой еще три слитка. Несмотря на их универсальность как валюты, они были слишком тяжелые. Выключив фонарь и устроившись покомфортнее, он заснул.

Паровоз

На следующий день после обеда Борис ехал в выделенном купе. Этот вагон сняли с состава и прицепили к паровозу. За ящик консерв и слиток золота, ему дали целое купе, в котором он ехал в гордом одиночестве. Паровоз не мог сильно разгонятся, но Борис не торопился. Он спокойно рассматривал материалы дела и делал пометки. Еще раз прочитав записку, узнал адрес последнего местонахождения Толи. В дверь купе постучали.

– Войдите – сказал Борис и убрал бумаги в сумку. В купе вошел Глеб.

– Занят?

– Не особо. А что?

– Да просто поговорить хочу.

– Присаживайся.

Глеб сел напротив и положил на столик пару консерв. Расценив это как приглашение к пище, Борис взял одну и открыл.

– Знаешь, сначала я не придал тебе значения. Не пойми меня неправильно. Просто чуть позже я поймал себя на мысли, что твое лицо мне знакомо. Скажи, мы нигде не могли пересечься?

– Это вряд ли. Я вообще с Энгельса.

– Далеко забрался. У тебя были какие-то дела в Казани?

– Не совсем. Просто меня там судили.

Глеб уставился на него.

– За что судили?

– За все хорошее и плохое.

– Вот теперь начинаю припоминать. Скорее всего тебя по телику показывали.

– Показывали?

– Да. Сейчас я разглядел тебя. Из-за бороды тебя не узнать было. Но сейчас узнал. В СМИ была речь про какое-то убийство и ограбление.

– Ограбить я ограбил. Но не убивал.

– И кого ты ограбил?

– Государство.

– Ого! Круто взял! Дай угадаю: золото!

– Угадал. Но как?

– Такие чистые слитки у обычных людей не водятся. И много ты унес?

– Достаточно.

– Но погоди. Если тебя судили, то ты не должен быть здесь. В смысле, на свободе.

– Согласен. Меня сослали на остров.

– Врешь!

– Не вру.

– Оттуда не возвращаются!

– Я знаю. И все же я здесь.

– Если это правда, то как ты сбежал?

– Захватили корабль.

– Звучит неправдоподобно.

– Я не собираюсь убеждать тебя в этом. Но так оно и есть.

– Как можно захватить корабль?

– Честно, этот момент я не застал. Я в это время был едва на ногах после Арены.

– Что за Арена?

– Есть такая вещь на острове для решения конфликтов. Вот я в ней и поучаствовал. Челюсть, кстати, до сих пор болит. А когда причалили к берегу, мне помог один человек.

– Он привез тебя сюда?

– Скорее мы прилетели. Он подбросил меня до Костромы, а дальше я уже сам ехал.

– Тебя послушать, так фантастика выходит.

Борис пожал плечами.

– Ну хорошо. А что тебе делать в Тюмени?

– Ищу кое-кого.

– Это секрет?

– Отчасти. Я ищу ответы.

– На что?

– Кто меня подставил.

– И что ты будешь делать с этим человеком?

– Зависит от ответов.

– А если его там нет?

– Тогда не знаю. Буду гулять, пока не найду.

– Понятно. Ладно, я пойду. Заглядывай ко мне в первое купе, если будет скучно.

– Хорошо. Спасибо за приглашение.

Глеб вышел и Борис достал папки из сумки. Он нашел допрос Дениса и начал читать его:

“Стенограмма допроса обвиняемого Драмм Дениса Сергеевича. Дата допроса двадцать седьмое февраля две тысячи двадцатого года.

-Обвиняемый Драмм Денис Сергеевич. Вам предъявляется обвинение в убийстве и ограблении. Вы согласны с этим?

– Не согласен.

– Почему?

– Я никого не убивал. И не грабил.

– Но улики говорят об обратном.

– Какие улики?

– Нож с вашими отпечатками.

– Покажите мне его.

– Я не обязан тебе ничего показывать!

– Я требую адвоката!

– Тебе не нужен адвокат! Я твой адвокат! И ты мне все расскажешь!

– Я никого не убивал!

– Суд решит все!”

Далее текст обрывается. Часть бумаги сожжена. И эта часть оставляет больше вопросов. Про нож говорили и Борису. Что он якобы с его отпечатками. Но то же самое говорят и Денису. Борис взял другой лист, тоже обгоревший. В нем была часть текста о решении суда:

“…предмет совершения преступления был найден на месте убийства. Обнаруженные отпечатки пальцев говорят о прямой вине обвиняемого. Также, благодаря осведомителю, стали известны подробности. А именно: Драмм Денис Сергеевич нанес восемь ударов ножом в живот охранника Федерального Хранилища Каутова Юрия Николаевича. Потерпевший скончался на месте от потери крови. Обвиняемый засунул тело убитого в туалетную кабинку и скрылся с места совершения преступления. В связи с этим, суд выносит приговор: Пожизненное лишение свободы с отправкой в Федеральную Тюрьму «Город». Приговор окончательный! Так решил СУД!”

А вот эта часть была интереснее. Денису предъявили восемь ударов, в том время как Борису семь. Можно, конечно, сослать и на опечатку, но уже столкнувшись с механизмом следствия, Борис стал догадываться о подлоге. Но что удивило больше всего, это то, что Дениса не сослали на остров. Его отправили в совсем другое место.

Борис достал дело Анатолия, но открыв его, он обнаружил пустоту. Там были только чистые листы бумаги. Все материалы подменили. Солнце едва было видно. Пыль от взрывов нависла над страной и постепенно закрывала небо. Дозиметр временами ругался на излучение. Время шло к закату и Борис стал готовиться ко сну. Но поспать ему толком не удалось. Во сне его то и дело, постоянно кто-то преследовал. Но он не мог разобрать кто.

Наутро, наскоро доев консерву, он оделся и пошел к Глебу. Постучав в дверь и получив добро, зашел к нему.

– Доброе утро. Можно парочку вопросов?

– И тебе доброе. Конечно, можно. Садись.

– Тебе известно что-нибудь про Федеральную Тюрьму «Город»?

– «Город»? Только на уровне слухов. А что?

– Да вот узнал из материалов, что моего товарища отправили туда.

– Из каких материалов? Можешь показать?

Борис протянул ему судебное решение Дениса и свое.

– Видишь? – спросил Борис, показывая на решения.

– Вижу. Дело и правда интересное. Теперь я начинаю верить в то, что ты говоришь.

– Так что насчет «Города»?

– Это только слухи. Поэтому за их достоверность не ручаюсь. В конце девяностых запустили строительство новой тюрьмы под Анадырем. Место максимально глубокой задницы. Сначала это была типичная зона, как и везде. Только это было место глобального заключения. Арестантов помещают в одиночные до самой смерти. Кормежка раз в неделю. Туалет под себя. Никаких контактов с другими людьми. В общем, полный аут. «Черный дельфин» курорт по сравнению с этой. Но потом начали происходить бунты. Не знаю как их координировали, но это случилось. Вырвавшись, арестанты захватили ближайший городок. Ну как городок. Скорее поселок. И власти в максимально короткие сроки возвели стены вокруг всего вот этого. Всех, кто успел убежать подальше, поймали и вернули обратно. Порядок решили не наводить и оставить все как есть. Все.

– Понятно. Даже не знаю что хуже.

– Согласен. Остров не сахар?

– Совсем не сахар. Очень холодно и высокий риск напороться на белого медведя. А так же невозможность покинуть его.

– Как я и сказал, точной информации нет. Эта местность слишком закрытая.

– А откуда тебе это все известно?

– Странно, что это неизвестно тебе. У меня был друг, который работал на Дальнем Востоке. Вот он и поведал.

– Все ясно. Сколько там осталось до Тюмени?

– Несколько часов. Местами участки хорошие и паровоз ускоряют.

– А вы торопитесь?

– Не особо. Радиация уже легла на землю. Очень много земли заражено. Больше, чем после Чернобыля.

– А что остальной мир?

– Вроде наши пытались атаковать в ответ, да не особо гладко все прошло.

– Посбивали?

– Скорее всего. Может пара бомб и упала, но это мелочи. Самая задница здесь.

– Не знаешь, почему все это?

– Политика, брат. Самое грязное дело на свете.

***

Под вечер Борис вышел из вагона. Паровоз не останавливался, просто сбавил скорость до минимальной. Он сперва бросил сумку, потом сгруппировавшись, спрыгнул сам. Реабилитационный центр находился на юге города. Он это узнал, когда нашел карту в здании вокзала. Как и везде, по помещениям были разбросан мусор и выбиты окна, а двери сняты с петель. Приготовив пистолет, Борис отправился. Проходя по автостраде, он высматривал машину для дальнейшей поездки. Но все машины были пусты и разбиты. Через некоторое время он подошел к территории клиники. Отсутствие людей делало эту местность до жути пугающей. Даже калитка открылась со злобным звуком. Он решил не рисковать и спрятал сумку под ближайшим кустом. Туда же положил пистолет. Завернув в пленку и взяв с собой только фонарь, он зашел в здание. На полу он увидел палку и взял ее в качестве оружия. Освещая фонарем стены, ему невольно пришла мысль, что это скорее не клиника для наркоманов, а психиатрическая. Те же белые стены, отсутствие цветовой палитры, те же кресла-каталки. Медленно продвигаясь, он искал кабинет главврача. Кабинет был найден на третьем этаже и дверь в него была открыта. По помещению были разбросаны бумаги и Борис начал их рассматривать. Вскоре он нашел несколько листков, относящихся к Толе.

Не нескольких были только результаты анализов и исследований. Но одна была весьма интереснее:

“4 марта 2020 года. Пациент поступил в крайне тяжелом состоянии. Регулярное употребление очень тяжелого наркотика под названием «Кронос». Психическое состояние крайне нестабильное. Пациент уже совершил два нападения на сопровождающий персонал. Принято решение поместить пациента в медикаментозную кому для облегчения лечения.

17 апреля 2020 года. Пациент находится в спокойном состоянии. Из-за его вовлеченности в уголовное расследование, временами приходится частично соглашаться на его уступки.

25 апреля 2020 года. Пациента увезли на освидетельствование и оперативно-розыскные мероприятия.

7 мая 2020 года. Пациент вернулся в приподнятом настроении. Анализ крови показал наличие наркотических веществ. Обсуждается решение об изоляции пациента.

9 мая 2020 года. Следователь Иванченко Михаил Юрьевич запретил помещать пациента в изоляцию. Сам пациент совершает нападения на других пациентов, а так же санитаров.

16 мая 2020 года. Несмотря на запрет следователя, принято решение поместить пациента в изоляцию на две недели. Это необходимо для обеспечения безопасности окружающих. Следователь Иванченко Михаил Юрьевич отправил запрос судье на признание помещения незаконным.

1 июня 2020 года. Пациент выпущен из изоляции. Настроение смешанное. Так же он отказывается от еды.

3 июня 2020 года. Приезжал Следователь Иванченко Михаил Юрьевич. Его разговор с пациентом остался для меня неизвестным. Но пациент стал гораздо спокойнее.

18 сентября 2020 года. Пациент стабилен. Даже участвует в общественных работах. Он не проявляет агрессии и ведет себя вежливо. Но создается впечатление, что это всего лишь маска. Скорее всего, он чего-то ждет.

19 февраля 2021 года. Пациент изъявляет желание переехать в Новосибирск. Причину называть он отказывается, но по слухам, там находится крупный изготовитель наркотика «Кронос». В переезде ему было отказано.

3 апреля 2021 года. Пациента забрали на суд.

26 апреля 2021 года. Пациент проявляет буйство. Снова решается вопрос о помещении в изоляцию.

15 мая 2021 года. Пациент сбежал из клиники. Следователь Иванченко Михаил Юрьевич в ярости. Я дал им знать, что его можно попробовать искать в Новосибирске.”

Борис тяжело вздохнул. Если бы Глеб поручился за него и дал ему время, то сейчас бы он бежал сломя голову на паровоз. Но куда теперь? Он встал и продолжил осмотр. Больше ему ничего интересного не попалось и он развернулся к выходу. На выходе его встретил двое человек.

– Стоять! Ты кто такой?

– Стою. Человек.

– Очередной шутник подъехал. Валерка, давай!

Что-то тяжелое опустилось на голову Бориса и он потерял сознание.

В плену

Борис очнулся и обнаружил, что находится в темном помещении, похожем на камеру. На мгновение ему показалось, что он снова на допросе. Но по мере того, как глаза привыкали к темноте он замечал, что текущая камера сильно отличается. Он лежал на кровати, почти раздетый. Ноги и руки были связаны. Он повернул голову вправо и увидел, что рядом с ним лежит еще один человек. Тоже связанный и раздетый. Глаза у него были закрыты, но грудь поднималась при дыхании. Затылок очень сильно болел, и когда Борис приподнял голову, она у него закружилась. Буквально недавно он получил уже одно сотрясение. Теперь ему еще добавили. Он положил голову и попытался устроится настолько удобно, насколько ему было это возможно. Он еще раз посмотрел направо и увидел, что на него смотрит только что спавший человек.

– Привет, – сказал он.

– Здарова, – ответил Борис.

– Ты кто?

– Человек.

– Точно?

– Нет, блин. Пришелец с Нибуру.

– Больше похоже на правду.

– Где мы?

– А ты не догадываешься?

– Я похож на гадалку?

– В клинике для наркоманов. Тебя то как сюда занесло?

– Искал кое-кого?

– Нашел?

– Скорее нашел новые приключения.

– Рад за тебя. Я Семён. А ты?

– Борис. Почему мы связаны?

– Чтобы не сбежали. И чтобы друг друга не поели.

Борис уставился на него.

– В смысле не поели?

– Мы в плену у каннибалов.

– Ты шутишь?

– Нисколько. Я вполне серьезно.

– Откуда тебе известно?

– Скоро придет доктор и осмотрит тебя.

– Зачем меня осматривать?

– Оценивают, сколько на тебя потратить ресурсов. Чтобы прокормить.

– Я немного не понял. Если они хотят съесть нас, то зачем кормить?

– Откармливают. Мы их запасы на зиму. Смекаешь?

– Не совсем.

– Ты курицу растишь все лето, чтобы съесть зимой. Уловил?

По спине Бориса пробежал холодок.

– Кажется, уловил.

– Сильно не напрягайся. Чем дольше симулируешь, тем дольше проживешь?

– Здешний врач раскусит симуляцию.

– Не раскусит. Он не врач. Просто человек, который нахватался знаний, но практики никакой.

– Больно много ты знаешь.

– Я лежал здесь до войны. И во время. И сейчас продолжаю. Я здесь уже года три, наверное. Точно не помню.

– Говоришь давно здесь?

– Да. А что?

– Тебе встречался такой человек по имени Анатолий?

– Анатолиев тут было много. Можно конкретнее?

– Хватков Анатолий.

– Да. Был здесь такой. Только он сбежал. Зачем он тебе?

– Знаю, что сбежал. Прочитал в истории. Хочу поговорить с ним.

– Да, занятный кадр был. Мог легко кинуться на санитаров и ему ничего за это не было. Крыша знатная у него была. Возможно, даже Кремлевская.

– Ты с ним общался?

– Парой фраз перекинулись. В последнее время он говорил, что поедет в Новосибирск.

– Не знаешь зачем?

– Ходили слухи, что там производят или производили, какой-то мощный наркотик. Наверное, решил сразу разом хапнуть. Даже меня эти мысли завлекали. Я ведь тоже сидел. На героине правда. Несколько раз срывался. И каждый раз помещали сюда на пару-тройку месяцев. А потом как-то крепко закинулся. С того света спасали. В итоге поместили сюда уже по суду. И каждый раз решение продлевают.

– А родственники?

– Так они и просят суд о продлении. Знаю, что вредил им, но зла на них не держу. Тихо! Идут.

За дверью послышались шаги и следом раздался звон ключей. Заскрипел замок и дверь открылась. Вошли двое. Одного Борис узнал.

– Ты?

– Очнулся? Это хорошо. Сейчас доктор осмотрит тебя.

К Борису подошел второй мужчина. Он был крупного телосложения и в белом, уже грязном, халате с пятнами, подозрительно похожими на кровь. Он начал ощупывать тело Бориса. Поводив руками и постучав, он кивнул головой и снял со стены ошейник с цепью. Надев его на шею Бориса и закрыв замок, он снял повязки с его рук и ног.

– Ты пару дней был в отключке. Так что не делай резких движений, – посоветовал ему главный.

Борис попытался согнуть руки, но едва мог пошевелить пальцами.

– Скоро все придет в норму. Не переживай, мы тебя поставим на ноги.

– А смысл?

– Не понял?

– Если собираетесь съесть, то зачем лечить?

– А! Тебя уже ввели в курс дела. Это хорошо. Семён тебе еще много чего расскажет. Я его давно знаю.

Борис посмотрел на Семёна и тот кивнул головой в знак согласия.

– Не бойся, человечиной тебя кормить не будем.

– А что так?

– Это опасно для нас. Вам же будут выдавать обычную пищу.

– И как долго будете томить?

– Столько, сколько придется.

Доктор подошел к Семёну и проделал те же манипуляции, что и с Борисом. Теперь они оба были с ошейниками на противоположных стенах.

– Располагайтесь, знакомьтесь, общайтесь. Впереди у вас много времени, – посоветовал главный и вместе с доктором вышли из комнаты.

– Здесь реабилитационная клиника или психиатрия? – спросил Борис.

– Разницы нет. Почти.

– Почти?

– От наркотиков ты можешь лечиться долго, но все равно выйдешь. А в психиатрии тебе поможет только удача.

–Сколько их там?

– Не знаю. Эти двое работали здесь раньше. Тот, что нас щупал был санитаром. Второй главный банды. Он был фельдшером в каретах скорой помощи. Еще я видел двоих, но их я не видел ранее. Скорее всего их дружки по вкусовым интересам. Смекаешь, да?

– Скольких они еще держат?

– Тоже не знаю. Один раз я слышал крики. Я же все время провожу тут.

– А кормят чем?

– Всяким. Овощные, рыбные консервы. Фруктов нет. Лекарства только по крайней нужде выдают.

***

Несколько месяцев Борис и Семён провели в одной камере. Выход на улицу не был предусмотрен. Окон тоже не было. Свет проходил через щели, через которые стал поступать холод. Близилась зима. В камере было холодно и они попросили одежду по теплее. Их просьба была услышана. Все же каннибалам был нужен живой человек. В один из дней им принесли еду с новогодней открыткой. Так стало известно, что наступил уже две тысячи двадцать второй год. С едой даже шла рюмка алкоголя. От ошейника у Бориса натерлась шея и он обмотал сталь тряпкой. Семён был хорошим соседом. Он много рассказывал о своем детстве, школе, как связался с хулиганами и после сел на наркотики. Сперва у него была работа и пристрастие не было сильным. Но уже за один год все перевернулось. Его уволили за употребление на рабочем месте и от этого у него окончательно сорвало тормоза. Через несколько месяцев он уже бомжевал на улице. Вскоре родственники его отыскали и положили в клинику. Так он и провел несколько лет здесь.

– Ты не хочешь отсюда сбежать? – спросил его как то Борис.

– Куда? И как?

– Ну, если я смог покинуть остров, то смогу покинуть и это место.

– Не глупи. На острове было куда больше свобод из всей несвободы.

– Толя уже мог убежать очень далеко.

– Поверь, такие как он далеко не убегут. По себе знаю.

– Почему ты в этом уверен?

– Если он нашел лабораторию, то он будет находиться там до последней дозы. И только после этого покинет ее.

– Ты знаешь кого-нибудь в Новосибирске?

– В целом, нет. Я же не оттуда. Но пару раз контактировал с одним автомехаником. Если тебе нужны его услуги, то могу назвать адрес.

– Говори. Мало ли пригодится.

– На правом берегу, возле Аэропорта Северный есть гаражный комплекс. Гараж номер15/54. Зовут Влад. Если он будет жив, передавай ему привет от меня. Если он, конечно, помнит еще.

– Спасибо. Но может скажешь сам?

– Я уже давно не в том состоянии, чтобы бегать. Да и ты слаб. Хоть и набрал массу.

Это было правдой. За эти месяцы их очень хорошо раскормили. И чем дольше кормили, тем сильнее Борису хотелось бежать отсюда.

– Я могу помочь. Но с тобой не побегу.

– Как?

– Я притворюсь, что умер. Главный это проверит лично. Доктор будет стоять возле тебя. Как только Главный подойдет, я наброшусь на него. А ты бей сзади доктора.

– Ты уверен?

– Да. Еще раз говорю, я не побегу. Мне делать там нечего.

– Может тебе дать цель?

– Какую? Выживать? Смысл? Все равно сдохну.

– Я не могу оставить тебя.

– Придется.

Послышались шаги и звон ключей.

– Сейчас или никогда, – прошептал Семён и лег в неестественной позе. Борис уже несколько дней расшатывал дужку спинки кровати и приготовил ее к атаке. Дверь открылась и вошел Главный с доктором. Они сразу увидели Семёна, лежащего на полу.