Стихи разных лет

«Жизнь накануне любви…»

Жизнь накануне любвиГорячие краски и тениИюньские травы в огне —В огне изумрудном и синем…Дети приходят из моря,из липких, волнующих днейВ одеждах янтарных и тонкихседлают небесных конейКормилицаМать всех несчастныхим вышивает узориз дикой осоки и светаДает им перо и топор.Их солнце забыто в камнеИ тень горячаУ сновтакие нелепые рукии губы почти без слов

Поклоны

I. Каменные гнёзда

«Пробудившись…»

ПробудившисьОднажды утромУже не бояться смертиНе бояться цепейИ семян ядовитых,Брошенных в землю плачаОжидая цветения злаИ порокаНе искать утешеньяНе бояться…Руки связав с землеюСтать нескончаемым корнем,Неуловимым потокомПод твердой корою.Эхом,Исчезнувшим эхомВернуться в разрушенный городНа мраморе и гранитеОстаться цветочной пыльцоюПробудившисьОднажды утромВстать с прохладной постелиОкна открытьИ воздухВпустить в неподвижные реки,Застывшие в самом сердцеБессильных людейИ счастливых…

«Последний твой хлеб…»

Последний твой хлебЗаклинатель водыГремучие змеиСкормили птенцамНа высохшем днеПочерневшей рекиОстались руиныИсчезнувших странОстались следыНеизведанных рыбСледы пеликанов и травВода ускользнулаБарвинок и хвощРастут на могильных крестах

«В лесной сердцевине…»

В лесной сердцевинеЛишь крики без эхаИ молнии прячутсяВ терпком винеПугливых цветовПросветленное летоУснуло в холодной водеПустило венки по серебряной гладиВенки из крапивы и розИ в утреннем небе из тонкой бумаги —Мерцание пепельных гроз

«Безгласен и слеп…»

Безгласен и слепМой каменный левСреди потускневшего льдаНа древних морщинахЗадумчивый снегОстыл в ожидание злаГорячие веки ушедших ночейКрошатсяКак сломанный мелМой каменный лев —Неземная печальОгонь умирающих тел

«Чтобы время в слова погрузить…»

Чтобы время в слова погрузитьЯ буду всегда невесомНеприметенНеуловимБудто солнечный ветерОслепительно светелИ тихЧтобы колокол сердцаСкрепитьС очерствевшей рукоюЯ буду всегдаПростодушной росоюЯ буду мостом и рекоюЯ буду печали родник…

«Ночь обнаженных ночей…»

Ночь обнаженных ночей.Землю приемлет холод.Цветущая песня огняТвой утолила голодЖажду твою унеслаВ перьях стрижейЗемлистыхМолча тоску расплелаНа простыняхДушистых

«Никогда не боялись дети…»

Никогда не боялись детиМатеринской утробыЛюбили её глубиныЕё чистые водыКаждый вечер встречали Эдипа —Царя в пурпурных одеждахЦаря,Ослепленного страстьюПриглашалиВ свои владеньяОн прятал глазницы пустые,Прикрывал дрожащей рукою,Говорил полушепотом,В страхеВспоминал о тяжком убийствеЗвал волков и лисицПрирученныхХлебом кормил с ладонейГладил по бурой шерстиПоил прохладным нектаромИ звери у ног ложилисьНа серые плиты базальтаГрелись в лучах закатныхПод мрамором арок дремали…Дети внимали Эдипу —Смотрели в пустые глазницыНастороженно слушали речи,Пропитанные отчаяньемСлова,Потерявшие злобу

«Крестит детей перед сном…»

Крестит детей перед сномКропит святою водоюВетер стучится в домХолод приносит с собоюВетер приносит теньСумрак убитых воиновВ небе горит постельСломаны крыльяБольно…

«Нелепый хоровод…»

Нелепый хороводРазмеренных дождейМы укрощали больИ затихали рекиМы – близнецы с тобойПод мантией тугойХрустальное стеклоВ смертельной неге

«Ты – сама неподвижность…»

Ты – сама неподвижностьВ излюбленном царствеЦветов и пророковПростота в ожерельеИз пламенных сотОпустевшая гавань,Залитая солнечным светомСловно влажные губыПросящий и трепетный рот

«иеродиакону Марку…»

иеродиакону МаркуТеперь твое художество иное —Веселия огоньБлагоуханный светНи суета разбуженного рояНи горькая тоскаПрожитых летНе потревожатСкромного убранстваПростых и бережныхИисусовых молитвТеперь лишь послушанья постоянствоВ твоих глубинахЧистоту хранит

«Ведьмы всегда умирают…»

Ведьмы всегда умираютС разорванным сердцемМолот ГосподеньПронзает гнилые телаВ мутных зрачкахКогти демоновТениВ пене синеющих губДва зловонных крылаОстекленевшие рукиНа простыне белой —Ветви сухие,Что пахнут могильной травойВедьмы всегда умираютОмытые серойДуши распиленыРжавойКривою пилой

«Там, под навесом…»

Там, под навесомДавят виноградТри женщиныС горячими губамиПолунагиеПотные тела,Прикрытые солеными власамиБежит мускатПо грубым желобам,Чтоб стать виномЯнтарным и веселымПриходят кораблиИз дальних странИ трюмы наполняютЛегким звономИ день грядетС отточенным серпомВнезапныйБыстрокрылыйАнгел света,Несущий стальПод золотым листомДень тлеетНа ладонях злого летаИ грубый холст,Испачканный травойИ шаль пурпурнаяНаброшены на плечиСлепой лозыЖурчащий полденьЗнойПьянеетОт своей тягучей речиИ сотни рукПриносят виноградКорзиныЛипкий сокУсталые движеньяВ давильне солнцеСбросило нарядЗажав в коленях дрожьОт нетерпенья

«Зима…»

ЗимаКак испуганный странникТаится в бесшумной грудиТвоя кровьДрагоценна во мнеИ чистаТвоя кровь —Колокольчик на ветвях луныНаперекор нищете и слезамНа ясных граняхБурлящей водыПроворная кровьБежит между скалАлмазы сжимает в горстиА зимаЧеканит на солнце кругиПод крышей чужих домовКак приёмная дочьСидит за столом —Боится взглянуть за порогБоится внезапного стука в дверьНа погасших дождях ноябряЗимаОставляетСвой снежный обедСвой хлебИз хрустящего льда

«Глаза…»

ГлазаДве хрустальных струиТанец змейНа горячих камнях,Белым голубемСтарцы глядят с высотыМедный обручНа свежих хлебахЗавороженный шепотТибетских снеговНа бумажных иконах —МостыУносящие сердцеВ бездонный потокТихой радостиИ чистотыНа бумажных иконах —Святая росаМягким светомИ желтым огнемОбжигающий пепелПокрыл небесаМлечный путьСтал багряным листом…

Тибет

ЗмеиныеПестрые ленты —Лоскутки на тонких шестахРеют в порывах холодного ветраСмеются в непальских камняхБьются о воздухИзвилистым теломПоют о великой землеЛоскуткиНепрестанные мантрыБарабаныВ растерянной мгле

«Между полной луной…»

Между полной лунойИ сладостью сентября —Голоса удивительных птицНапряжение нового дняРождение звездПесокНа руинах моих городов,Пожирающих славу и верностьСбирающий тяжкий оброк…

Шахта. Посёлок

Тень саранчиНа яблоневом полеГиены войКак хохот колдуновИ дикий свет зрачковНесущий гореДля путников заблудшихИ сынов —Сынов забытых шахтБезводных руселХолмовУставших от слепых небесГиены бродят по стеклянной глинеНа полосатой шкуре —Мелкий бесДорога смытаЖелтыми дождями,Сосут младенцы грудь,А в молоке —Хрустящий угольИ дробленый камень,И пыль чернаОстыла на стеклеЧудовища – чугунные машиныПогибшие от долгого трудаЛежат в травеБессмысленноНедвижноИх отражение уносит прочь рекаРекаКак полумертвая старуха —Завшивленные волосыИ рот —Гнилой провал,Глаза гноятся,Десны —РазрушенныйВнезапной бурей свод…И пламя от костров,В котором детиВ холодный полденьПлавят свой свинец,Не отпугнет гиен,Песчаный ветерСеть натянулСреди дырявых стен…

«Непокоренный и славный…»

Непокоренный и славныйВ хитоне из алого шелкаПогружается в мягкую землю,Стирая священные граниЗатихнув в лесной полутениГлядит на затмение солнцаНадежные, теплые ветвиЛасково гладит рукамиСквозь тело его прорастаютЯнтарные, буйные злаки,Под тяжестью птицСгибаясьДеревья пускают корни,Цветы полевыеИ травыЛожатся венками на плечи,Пронзают виски золотыеМраморный лоб украшаютТоржество потаенного мираБуйство природных красок.Непокоренный,Ты созданИз плодоносного светаПодобныйРвущейся болиРодовых, беспощадных схватокИмя твое безграничноНа каждом вздохе ВселеннойНачертано звездной пыльюНачертано многократно…Время твое – многоликоБыстрых ресниц движенье,Бег леопарда и лани,Полет зловещего грифа…Непокоренный,Ты властенНад нашим замерзшим сердцемНад радостью и печальюНад плачемНад тихим криком…

«Он ждет в перевернутой лодке…»

Он ждет в перевернутой лодкеРебенок песка и прибояЦветы собираетИ в полночьСтоит над прохладной рекоюСгорают и падают звездыНа перьях стремительной птицыИх пепел блестит словно камни —Сокровища властной царицыОн ловит колючую рыбуВ густом камыше у протокиОн пьет травянистую влагуВкушает древесные сокиИ тлеет искрящийся угольНа береге влажном и дымномОн спит между жаждойИ страстьюРебенок смешливыйНевинный

«Разбуженный пламенем…»

Разбуженный пламенемДомСтоящий на гладком зернеВздрогнул от страхаОбнялПризрак своей наготы

«Сквозь прозрачную воду…»

Сквозь прозрачную водуНа липкое дноПадают тени листьев

«Мальчик…»

Мальчик,Рожденный для нового векаВ водной странеОтыскалЧистый, доверчивый воздухЗвуки приливаВ расщелинах скалЗеркало в солнечных капляхСоль на шершавых камняхЛегкость и свежесть деревьевНа изумрудных волнах…

«Будешь ты…»

для Т. Л.

Будешь тыНоября воплощеньеНа оливковых водорослях света,Обретающих вечный приютНа незрячем песке,Обожженном в кострахУскользнувшего, долгого летаЗамерзающих губПламенеющий гневНа разбрызганных красках рассветаБудешь тыТяжелееМолчанья затопленных баржЛегчеСнежного платья,В котороеЗимнее море одето…

«В немой прохладе горного покоя…»

В немой прохладе горного покояНа нитях радуги,Окрашенной дождемСверкает день —Архангельские крыльяОкроплены рубиновым виномЛев одинокий(Солнце над пустыней)Свернулся кроткоВозле пирамидИ стон землиПод лепестками лилийПодобен звукамОтшумевших битв

«В перьях разбуженных птиц…»

В перьях разбуженных птицСпрятала ночь свою книгуНо ветер буквы смешалЛуне в подол кинулЛуна размолола буквыНа жернове звездномИ вдругУронила мукуНа травыЦветыИ сосны…

«Кровоточат иконы…»

Кровоточат иконыОсень. Схима. Свеченье.Сотни крошечных молнийПронзают окладБогородицы лик все светлееИ чищеОбряжаются краскиВ свой яркий нарядСкоро век окунетсяВ безудержный хохотСатаныВ скользкий холодДраконьих хвостовГрубо кости раскрошитРазнузданный молотЛжи и страхаВ руках вечно пьяных шутовКровоточат ладони.Осень словно игрушкаПозабыта детьмиГорько плачет в углуБезутешное времяЧудес и пророчествОбхватило рукамиГнездо на ветруОбхватило и держитТрех птенцовНевесомыхСогревает тепломСокровенных сердецКровоточат иконы.В белом кружеве снегаЯ стою —Одряхлевший чернец…

«Полунагая мать…»

Полунагая матьСклоняется к ребенкуУ колыбели сыпет освященный макКруг чертят маковые зерна,И отступает прочьХолодный мракИ ночь похожа на слепую пряхуТкет полотно из шорохов рекиСтруится дождь на каменную плахуСмывает пыль с заржавленной сохиКропит углыМать кровью петушинойИ дочери тревожный, хрупкий сонСливается с песочными часамиИ тает на губах прозрачных волнПолынь висит у изголовьяВлагаСквозь щели в стенахПроникает в домМать засыпает медленноБез страхаВдыхая воздухПотемневшим ртом…

«Змеиное яйцо…»

Змеиное яйцоМне обжигает пальцыГоловки пробивают скорлупуИ обвивают бронзовые пяльцыДетеныши, сосущие росуРосу, застывшуюДушистою смолоюНа маковых цветахИ листьях розСкользят,Свивая маленькие кольцаЗмеёнышиКак отблеск синих гроз(Как грозовые тучи,Вспышки светаВ угрюмой темнотеБез ярких звезд)СкользятСквозь заросли серебряного вехаСквозь звуки эхаВ гнездах черных ос

«По лезвию тончайшему…»

По лезвию тончайшемуНожаПолзет улиткаСталь под тенью спитВ зенит стремится солнцеИ водаНа ягодах терновника дрожитИ мирТакой отчетливо прямойВ неуловимыйТающий приливОдежды сбросилСтройный и нагойОн неожиданно спокоенИ красив…

«Вдоль длинной насыпи…»

Вдоль длинной насыпиГде мы охвачены тоскоюПод крыльями грифонов и химерНет ничегоЛишь время колдовскоеКачается на маятнике тел

«Я – ключ от всех замков…»

Я – ключ от всех замковЯ – побережье страхаЗадумчивая теньНа тонких плитах мракаНичтожнейшая пыльНа сапогах солдатскихИ горькая полынь,Что спит в могилах братскихЯ – волк среди волхвовЯ – солнечная осеньЯ в гриве воронойСеребряная проседь…

«Твои груди полны молока…»

Твои груди полны молокаИ небесного светаНа осеннем пескеОставляя свой крохотный следТы в потоке речномУплываешь с осколкамиГрустного летаНа затерянный островРасплавленных слез и любви

«Там, где снег на высоком холме…»

Там, где снег на высоком холмеЗвуки арфы сладчайшей и лирыНочь лежит на холодной землеНа запястьях сверкают сапфирыНедоступных светилИз далеких мировИзумруды – на трепетной шееТам, где падают звездыВ глубины вековНочь хрустальные молнии сеетЖдет желанные всходыГорячих семянТростника грозовые побегиНезаметно касаются призрачных ранВ пальцах ветра текущие рекиЯзыки говорливого пламениСон (многоликий близнец мирозданья)Собирают полуночный ужин на столПриближается время свиданьяНочь встречает гостейУ открытой двериШелк струится по бархатной кожеГости —В синих плащахВ тайной комнате снаИм готово прохладное ложеШелест крыльев испуганных бабочекСмертьПритаилась в измятой постелиГостиМедленно входятВ разбуженный домЦепь звенит на измученном теле…

Грузия. Монастырь Святого Креста

Их только двое здесьПростых монаховВ замерзшем храмеНа пустой гореБесцельный звонВолнующий и строгий,«Святой и волк» —Икона в алтареТри грубых фрески —Красный и лиловыйГустые краскиВековая пыльЧитают службуГромко и надрывноЛистает ветерВетхую псалтирьИ лунный светПолзет по голым стенамВот, он поблек —Туман стекает с горИ у дверейСвоей печальной кельиЯ с темнотой затеял разговор

«Цветов гниющих…»

Цветов гниющихСладковатый запахКоснулся лепестковДрожащих роз —Колючие, изогнутые стеблиМанили свежестьюЛесныхБлестящих осПробились стеблиСквозь гранит и мраморМогильных плит,Сквозь золото именПокой сочится маслянистой влагойДеревьев – созерцателей временПрозрачных и унылых расстоянийЗабыто бремяТихий блеск иконВ простой часовнеНа исходе летаПеред ВладычицейСпасительный поклонИ сонный дух рассеян панихидойНаполнен воздух веселящею смолойИ над землей нелепые обидыСмывает дождьПрохладною волной

«На солнечной скрижали…»

На солнечной скрижалиОтчий перстВыводит СловоИ увенчана коронойПречистая ЗвездаПревышшая небес,АрхангелыТкут молнииИ сноваМиро стекает из разбуженных сердецВрачует раныСтрахиИ сомненья,Три девственные лилии растутНа древних ложахКак благословенье,Эфир сверкаетБлагость Божьих рукЛожится на священные растенья,Перебирает четкиСтранный другХранитель мойИ неземное пеньеБлагоговейно вознеслось к ТворцуРазорван круг иллюзий и желанийИ озарение сломало тяжесть мукИспепелило ложьПустых страданий…

II. Сны накануне войны

«Все дни твои – лишь мантии…»

Все дни твои – лишь мантииГосподнейНеуловимый блеск среди оковЗемных, витиеватых наслажденийИ повторения запутанных греховВсе дни твои – лишь ожиданье смертиСреди растерянных,Чуть тлеющих молитвИ письма о любвиВ простом конверте,Что превратились в погребальный крикНо есть величье в приглушенномсветеВоспоминаний,Светлая печальТуманной дымкиНад морской водоюИ птичьего полетаСонный райСоленого и мокрого железаПрикосновениеК холодному стеклуТвоих ладонейСильных и безбрежныхИ сладкий запахЛистьев на ветру…

«Петухи гребешками трясут…»

Петухи гребешками трясутКапля за каплей ночь выпиваютЗолото дней стерегутЗерна пшеницыВ четки вплетаютГонят овец пастухиЖены читают ПисаньеВ сердце вонзили мечиБог им готовит изгнанье:Жизнь на чужбинеМятежные сныПлач у икон на рассветеИ ожиданье ущербной луныВ узком небесном просвете,Сотни проклятий несут на плечахРуки висят словно плети,А за спиною – прекраснейший сад,Где укрываются дети —Пьют молоко,Козий сыр на траве:Вкус маслянистый и пряный,Мокрые губыИ на землеДождь отдыхает упрямыйПеретекает в холщовый подолЖенщин, иссушенных зноемСмуглые лица.Окрашенный столГрустью и палой листвою…

«Пустынник-сарацин…»

Пустынник-сарацинЗеленый ящерПолзет по раскаленному пескуУродливые лапыЖесткий панцирьЗияющая рана на бокуПронзён копьем невидимого воинаДыхание – клокочущая дрожьНадрывный хрип из огненного горлаДвиженье тела – шорох толстых кож,Стекает с языка пахучей влагойИ на шипах блестит лиловый ядИ прежде смелый взгляд —Топор над плахойНеотвратимой смертиТихо радПесок горячПропитан черной кровьюГде кровь суха – растет чертополохИ два крыла опущены безвольноНа острых перьях заалел востокДракон грызет сырую глинуКаменьСкребет когтямиВыбился из сил,А в небе призрачномПод солнечною медьюОрел пустыню тенью заслонил…

«Качаясь на волнах…»

Качаясь на волнахНеспешных, гулкихКак будто знали мы владенья утра —Его начало и его пределыОтточенные формы дняИ эхо ночи,Рассвета переливыБыли нам знакомыМы словно тениДолгих созерцанийВосходов солнечных,Закатов,Полных лун.И наши судьбы неизвестныБыли звездамСветила мертвые не властны надумами,Когда дыханье нашеВозносилось к небу,Цветы сухие вновь благоухали,И добрые, сверкающие звериДалекой, неизведанной природыИз мира райского нам открывалидвериВ томительно безрадостные годыИ гавань наполнялась алым светомИ воды мутные нас бережно качалиВ какое-то потерянное летоУ берега надежды и печали…

«Отмеченные молнией зрачки…»

Отмеченные молнией зрачки,В которых буря зарождаласьМайской ночью,Неуловимые и легкие шагиИспуганных детейПо доскам прочнымИ в отдалении стоитМоя любовьОблачена в блаженную покорность,Я звуки моря слышу вновь и вновьСмывают волныСумрачную гордостьС покатых плечНадменных и родных,Что жаждут долгих и слепыхприкосновенийНетерпеливых,Время, как родник,Среди корней внезапных откровенийБерет за руку праздную сеструМою любовь – надломленные ветвиИ блеск её волос в сиянье дняЗагадочныйХолодныйБыстрыйСветлый

«Кукурузные початки под навесом…»

Кукурузные початки под навесомАпельсиновое дерево в цветуВ белом небеДве седые птицыПриближают тени к полуднюВысохшие травы у порогаНизкий домВдоль черепичных крышСонный бризКрадетсяПо дорогеРезвый мулВезёт сухой камышТополя измученные жаждойЖдут дождяУже который деньВ деревенскойКолокольне-башнеПоселилась маленькая лень,Сушится табак —Большие связкиЦвета дёгтя и увядших розЖенщины приносятИ в колодцеДети ищут следУпавших звездМир простой —Из глины, камня, светаТишина на мягкой шерсти козНа окне – кувшин с виномБукетыСловно отблески внезапныхДальних грозСтарики пьют бурый,Крепкий кофеЗапах зёрен в жесткой сединеШум за городом —Приехали цыганеИ пекут лепешки на огнеКони, яркие одежды, звон монистоЗвуки бубна и тоскующих гитарДревние арабские напевыМаскиДым сливовый от сигарИ влюбленные в просторнойТемной спальнеПод защитой тонких тополейЗамыкают круг своих желанийИсчезают в сумраке теней

«Голоса о звездный камень…»

Голоса о звездный каменьСтерлаНочьИ алое одела в синий крепТьмаКусочки срезанного дернаИ посыпанный землею горький хлебОпустилаВ пепельные воды,Из фиалок легкие венкиПонесла рекаПустые сотыНапоилаСладостью весны,Напоила медом,Сонной мятой,Хмель и гибкую, зеленую лозуВ теплое дыхание туманаМедленно вплетала на ветру…

«Не время спать…»

Не время спатьПламя в яблоках прячетсвои перезрелые песниУкрываясь от шума потопасадится кукушка на колокол светаОт плуга отброшенный каменьвернулся к порогу дома,из которого вышло певучее лето.Сквозь крышу и окна пробиласьрадугаСлавная радуга вечного хлебаНе время спатьБежит молоко на углиРосу выпивают улиткиГолоса винограда и вишниперед дверью в пшеничное полеперед дверью в огромную спальню,где биение сердца рождаетпотомство:плач в промежутках жизни,выжженные утробыскошенных спелых колосьевНе время спатьВоздух напуган ветромПлуг – барабанной дробьюИ затемняя солнцеНад головами кружитсяМногоочитый Ангел

«В пристанище волков…»

В пристанище волковНа стенах паутинаПод каблуком хруститЗеленый лёдШуршание мышейЛетучихГлинаСтекает с потолкаКак липкий мёдПомечены углыИ острый запахПронзает воздухЖаркий и густойПовсюду – шерстьИ раненою лапойОставлен следПод мокрою стенойЯ зверем обернусь:Спешит с добычейК своим щенкамВолчицаГолод.КровьКусками запекласьНа грязной морде —Из птичьей раныХлещущая кровьЩекочет носЗвенящий привкус смертиСкулят волчатаЯ – их тихий братСреди подстилок из травыИ шерсти,Где над останками-костямиВьется смрад…Вот – мертвый тетеревВ туманном полумракеБлестят на перьяхКапельки водыЩенки в блаженном ужасе и страхеРвут неумело тело на куски…

«Серебряный желоб…»

Серебряный желобНетленного сердцаНеторопливых апрельских движений,Соединений земли и небаСплетений беззвучных воды и камняСверкает под пристальнымВзглядом солнца —Бесстрастного старцаС прозрачным ликомЗвенит под напоромХолодной влаги —Чужого, внезапного, громкого крикаПодобного крикуВесеннего древа,Чьи почки набухлиИ лопнуло тело —Густым и бесцветным,Душистым сокомВином забродившимВ сосудах замшелыхСеребряный желобДрожит от молний,Что часто приходятВ Страстную седмицуПриносят с собойБожественный голодИ с легким мерцанием воздухаСлитьсяЖелание —Страсть неподвластную сердцу,Приносят с собойОбнаженные мыслиШумит непокой,Обновляющий землю,Свивает гнездоНа груди у царицы —Владычицы слов —Громового молчанья,Хранящей в дождяхПлодовитые корниИ я вдруг услышалЛаскающий голосЗастрявший как пёрышкоВ солнечном горле

«Она рассыпала миндаль…»

Она рассыпала миндальС маслинами тяжелая корзинаТемнеет возле стройных ногУ рта легла глубокая морщинаТихонько скрипнул полПушистый котПонюхал зернаВоздухСтал невидимВ закатной синеве,Где каждый звукКак обретениеТаинственных открытийОна скользнула к пыльному окнуДом погрузился в странное свеченьеИ отблески лиловых облаковНа древнем небеКак благословеньеБлагословенье белых парусовУшедших в море кораблейИ братьевБлагословенье сильныхКрепких рук,Изрезанных шрамами проклятийОна устало подняла кувшинС водойПрипала тонкими, упругимиГубами,А за стеклом – безумная пчелаПовисла над уснувшими цветамиРаспался день на тысячи лучейНа реках – плачУ моря – сновиденьяБегут по мокрому, хрустящему пескуИ в омуты горячего теченьяБросают ледСвоих огромных глаз,Прилив уносит тени пестрых нитейПодводных трав,Разорванных сетейСреди разбитых раковин и мидий…

«Водовороты дьявольских соблазнов…»

Водовороты дьявольских соблазнов – Кипящая смола сжигает грудьИ на плечах ожоги страшной маскойГлядят, как реки источают ртутьКак берегов тончайшая бумагаСвернулась от небесного огня,Как нити удушающего страхаЗапутались на пальцах злого дняКак шмель лесной висит на паутине,Как обессилевшую птицу ждет земля,Как вязнет дождь в болотной,Мутной тине,Свой мягкий блеск безжалостно губя…

«В багровых лабиринтах звуки эха…»

В багровых лабиринтах звуки эхаМорские звезды дремлют на камняхИ под крылами гордых альбатросовСпит океан на золотых цепяхКасатки режут водуСильным теломИ островаБезгласны и слепы:Их берега посыпал горьким меломСоленый ветер,Оставляющий следыСледы соитий неба и деревьев,Прикосновений к хрупкой скорлупеНедолгого покоя и движенийТех, что приносят облегчение землеСоленый ветерВозвращается в долиныЧернеет на истоптанных поляхШар раскаленныйПризрачныйСлепящийВ его проворных, грозовых рукахКрылатый коньС трезубцем в пышной гривеЛетит над умирающей странойСатиры на спине:В кровавой пенеБлестит их взглядПод мутною лунойИ светятся зрачкиНездешним светомИз опаленных злом пустых глубинКак раскаленный мечСвятого воинаС небес взираетВерный херувимКрылатый конь зоветПризывным ржаньемКентавров —Иноходцев из степей,Их стрелы ядовиты:НаказаньеОни несут для гибнущих людейСоленый ветерОбрывает флагиИ море принимает белый шелкИ свитки из промасленной бумагиЖжет херувим пылающим перстом

«Страшны имена повелителей мух…»

Страшны имена повелителей мухСлова превращаются в сумрачных слуг,Стоящих у медныхГорячих дверейВ покои пурпурныеДревних царей,Где ладан и смирнуСмешали с пескомИ уксус кипящий – со жгучим виномГде вены наполнила тихая смертьИ опиум жидкий сосет в сердце червьСтрашны именаБоевых кораблей,Несущих во чреве убийц-палачейИ речи убийц – золотистый елейТечет по власамУбиенных детейИ ложь малярийнаяСтонет в домах,Где плачут невесты,Сжимая в рукахНадгробные розы,Для мести – ножи,А в душах – цветеньеНесеянной ржи…

«Трубящий ангел…»

Трубящий ангелНад вражьим станомЖизнь обернуласьГлухим обманомЖизнь словно слезыСлепой старухи,В которых горечь,Страданья,МукиИ многолетний позорИзгнаньяИ радость встречиИ расставаньяВ отцовском храмеБольшом и пыльномПеред этапомГолоднымСсыльным…

«Твой деревянный крест…»

Твой деревянный крестПасхальной ночьюЦвететУ искаженных береговВода чистаИ хелендарским звономПронизан загустевшийКровью годИ высыхает соль на мокрой коже,Стянув ее невидимых кольцомТвой ясный взгляд все ближеИ все строже,Промытый жертвенным,Пылающим постом…

«Верба в японском кувшине…»

Верба в японском кувшинеКорабли отправляются в мореКапельки теплого светаПрячутся в солнечном домеПрячутся в мякоти вишенТают на мокрых губахЭхо минувших сраженийСпит на могильных цветахДождем над крестьянским храмомПосле пасхальной службыТвой страх выпадает на землюСлабый, жалкий, ненужныйИ прорастают звукиЗвуки воздушной сиреныСквозь черепичную крышуСквозь ненадежные стеныКапельки теплого света гладятПоющие камни,Пеплом покрытые окна,Тленом пропахшие ставниИ отрешенные людиВ грязном, весеннем полеШепчут простые молитвыВ горле зажав свое горе…