Деревенский Зорро

Сейчас, в свои пятьдесят два года, с лысиной, выпавшими зубами, поблёкшими глазами и сутулой походкой, он больше походил на семидесятилетнего старичка. Однако и этому опустившемуся и вечно полупьяному человеку Николай Фёдорович отказать не мог.

– Здравствуйте, Николай Фёдорович! – с места в карьер начал посетитель. – Можно мне немножко оторвать Вас от дел?

– Да, пожалуйста. Но, попрошу, не долго. Тороплюсь на собрание!

– Нет, нет, – пьяно забубнил Евсиков, – я быстро! Задам только один вопрос… Ох, извините, не представился… Евсиков Алексей Дмитриевич… Ветеринар.

Кузнецов улыбнулся:

– Я знаю. Мы с Вами уже встречались. – И, чтобы не дать возможности "ходоку" обрушить на него вопросы из серии "где? когда? и в связи с чем?", тут же пояснил, – летом, после сенокоса, у Ерохиных!..

– А-а-а! Точно…, точно…, – начал вспоминать Евсиков, но Николай Фёдорович его перебил:

– Ну, так, где же Ваш вопрос?

– Вопрос?! Вопрос всегда при мне… Вот скажи, Фёдорович, зачем ты живёшь?.. Не куришь… Водку не пьёшь… С бабами не гуляешь…

– О-о-о! Алексей Дмитриевич, это вопрос философский. И коль мы перешли на "ты", – Кузнецов снова улыбнулся, – позволь мне задать тебе вопрос встречный. А зачем живёшь ты? Не работаешь… Книг не читаешь…, никуда не ездишь… Одна пьянка, которая губит тебя как личность!..

– Вот, именно… Вопрос этот философский… Ты ведь знаешь, я работал! И что заработал? "Орден сутулого" первой степени!.. А вот послушай, что сказал Фрейд… Фрейд говорит: основные базисные инстинкты человека – это любовь и страсть к смерти. Вот я люблю баб… Ну, конечно, не сейчас… В молодости любил. Люблю выпить! Пью, хотя знаю, что приближаю свою смерть… Живу по его теории… в своё удовольствие… Пока не загнусь… А ты? Ну, скажи, зачем ты взвалил на себя эту обузу?

Николай Фёдорович размышлял. Он понимал: разговор с бывшим интеллигентным человеком может затянуться. Не был уверен в том, что оппонент его поймёт. Но почувствовал в его словах недосказанность, неудовлетворённость жизнью и решился ответить серьёзно.

– Я, Алексей Дмитриевич, не согласен с Фрейдом. Если бы человечество развивалось по базовым инстинктам, о которых ты сказал, то его прогресс был бы на уровне стада слонов или стаи волков…, как угодно. А достигли мы кое-чего, благодаря другому базисному инстинкту. Инстинкту созидания. Страсть человека к творчеству – главный двигатель прогресса цивилизации. Построить дом, вырастить сад, сконструировать технику, написать книгу, картину, сочинить песню… Вот что главное!

Человеку нравится, когда другие люди положительно оценивают плоды его труда. Он счастлив от того, что после него на Земле что-то остаётся… Горд тем, что в какой-то степени является соавтором Творца, создавшего наш мир. Но в одном ты прав. По большому счёту, люди делятся на две большие группы. Творцы-созидатели, о которых я сказал, и паразитирующая на их труде вторая группа. Антипод человека созидателя – разрушители. Они существуют в единстве. Но общий прогресс достигается только в том случае, если одерживают верх созидатели. Там где преобладают паразиты – цивилизация гибнет. Что будет, если мы все начнём просто прожигать жизнь? Наш народ исчезнет, а его место займёт тот, в котором созидатели преобладают…

Кузнецов остановился и внимательно посмотрел на собеседника. Тот мучительно пытался осмыслить услышанное. Вдруг лицо его преобразилось. Как будто он скинул с себя какой-то груз сомнений…, и заговорил голосом просвещённого человека:

– Всё, Фёдорович!.. Убедил! Прав ты, а не Фрейд!.. – И без всякого перерыва, на той же оптимистической ноте выложил свою просьбу. – Слушай…, у меня к тебе такое дело… Когда были выборы, Краснов предлагал деньги…, но я не взял и голосовал за тебя! Дай мне десять рублей на пиво!..

Кузнецов от души рассмеялся:

– Так с этого и надо было начинать… А то Фрейд сказал…, Фрейд говорит… Тоже мне дипломат народный. Дам тебе десять рублей, но в долг. Пока не отдашь, с философскими вопросами ко мне не подходи!

Такого бурного собрания в колхозе "Рассвет" не было давно. Отчётная часть прошла довольно спокойно. Докладывать об успехах было, в общем-то, нечего, и колхозники слушали молча, лишь изредка кидая в адрес докладчиков ехидные реплики. Оживился зал только тогда, когда начали выбирать председателя, а точнее директора. Колхоз был преобразован в "Общество с ограниченной ответственностью "Рассвет". Острословы по этому поводу уже шутили: " В колхозе и так была сплошная безответственность, а теперь даже её ограничили!"

Во время выборов директора ООО "Рассвет" эмоций было сверх меры. Сказалась особенность русского человека. Его долготерпение, со стороны часто принимаемое за почти рабскую покорность, в кризисной ситуации может выплеснуться не только в виде словесных перепалок, но и в виде протеста, бунта и даже революции.

Недовольство некомпетентным и откровенно плутовским правлением шофёра Вилкина накапливалось годами и сейчас вырвалось наружу. Когда "вечный" заместитель председателя колхоза Кожевников предложил переизбрать Вилкина, собрание перестало быть управляемым. Совершенно стихийно образовались две группировки, между которыми разразилась настоящая словесная баталия. Реплики бросались прямо с мест.

Старого председателя поддерживала небольшая, но очень активная группа, состоящая из колхозных шофёров, родственников и его собутыльников. Все остальные взбунтовались и представляли противную сторону. "Бунтовщики", как только была произнесена фамилия Вилкина, разразились мощной канонадой:

– Какой из этого пьяницы руководитель?!

– Хватит, накомандовался… Пропил весь колхоз!..

– Всё раздал за бесценок!.. Совсем новый трактор "подарил" гастролёрам.

– Было семьсот голов скота… Осталось девяносто… Куда делись деньги за мясо?!..

– На зарплату денег нет…, а себе вон какие хоромы отстроил!..

Группа поддержки председателя огрызалась очень активно и наносила ответный залп:

– Не только у нас, во всей стране такой бардак… Все деньги на солярку уходят!..

– Деньги… деньги… А на что технику ремонтируем? Что, не знаете, сколько стоят нынче запчасти?!..

– А ты, Галина, заткнись!.. Первая придёшь машину просить!..

– Скот ваш не Вилкин пропил… Сами его заморили… Думаете, не знаем, что посыпку и сено воруете?!..

– Вот кто бы говорил, а не ты!.. Сам пьёшь не меньше… Все видели, как тебя баба пьяного на корыте везла!..

И всё же они выдохлись первыми. А "взбунтовавшееся" большинство, покончив с Вилкиным, переключилось на нового главу администрации:

– А что наш глава администрации молчит? Скажите своё мнение…, зачем мы Вас выбирали?..

– Одна пьянка в селе… Некому работать… И всем до лампочки!..

– Вон… Воронкова людей техническим спиртом травит…, и никто к ней никаких мер не принимает!..

– Вы человек новый, грамотный… Подскажите, кого нам директором выбрать…

Николай Фёдорович поднялся и попросил тишины. Когда зал успокоился, заговорил:

– Я отвечу на все ваши вопросы, только задавайте их по порядку, а не сразу обоймой. Давайте начнём с технического спирта… Кто выступил с этой информацией?

Поднялся главный агроном колхоза Щербаков:

– Да какая тут к черту информация… Раньше Воронкова только палёную водку продавала, а теперь торгует всякими жидкостями на спирту… В них процент метилового спирта больше нормы в сотню раз… Вот народ и травится! И никому до этого нет дела…

До Кузнецова слухи об этой торговле уже доходили, но это были всего лишь слухи. Поэтому он ответил уклончиво:

– Хорошо. Я постараюсь разобраться с этим вопросом. И если это действительно так, меры примем. Но мне непонятно одно… Если все знают, что спирт некачественный, зачем его покупать и пить?

– Так он же в половину дешевле, чем водка! – с места выкрикнул один из колхозных шоферов. – Если бы мы получали, как нефтяники, то пили бы только коньяк!..

– Ну, это не довод! – с ходу парировал Николай Фёдорович. – Нормальный человек должен прежде думать о своём здоровье… А если нет денег, так не пей вообще!.. Теперь, что касается вашего директора. Вы лучше меня знаете своих людей, поэтому будет правильно, если изберёте руководителя сами… Без подсказок и влияния со стороны. Но если хотите знать моё мнение, я скажу… Считаю, лучше всего на эту должность подойдёт главный механик Смирнов. Он работает у вас всего три года, но специалист хороший и руководитель грамотный. Имеет высшее образование…

– Да знаем мы его, – с места выкрикнула заведующая фермой Синицына, – Но он сам не хочет!..

Действительно, Смирнов решительно взял самоотвод:

– Я не собираюсь брать на себя эту обузу! Кто-то всё разворовал, пропил…, а я должен восстанавливать?.. Вот пусть те, кто разваливал…, и поднимают колхоз!..

Собрание перешло на новый виток. Все понимали: на пост директора нужен честный и инициативный человек, но из числа таковых идти на эту должность никто не хотел. Митинговали долго. В конце концов, директором выбрали недавно приехавшего в село Дедушкина, в своё время отсидевшего три года за мошенничество…

Николай Фёдорович вопрос торговли спиртосодержащими жидкостями без внимания не оставил. Ему удалось выяснить: поставка этого спирта идёт аж с Кавказа. Привозил этот груз родной брат районного прокурора, выходца с Нагорного Карабаха.

Местные предприниматели закупали эту продукцию оптом и развозили её по населённым пунктам своим агентам. Те разводили спирт, разливали по бутылкам и в любое время дня и ночи продавали эту бурду всем желающим. Стоимость "напитка" была ниже водки, и потому покупателей было достаточно. Торговцы охотно давали в долг, что для алкоголиков представляло очевидное удобство. Дело доходило до того, что эти "коммерсанты" получали за своих клиентов их зарплаты и пенсии. Особенно удобно, если почтальон, раздающий пенсию, одновременно являлся и подпольным торговцем спиртным.

Создал такую сеть в Большой Горе и предприниматель Краснов. Опрос показал, все умершие от отравления алкоголем были постоянными клиентами этих дельцов.

Всю эту информацию помог собрать Кузнецову главный агроном ООО "Рассвет" Щербаков. Он же со своими единомышленниками составил коллективное письмо, которое было направлено в районную администрацию, а копии – в прокуратуру и областную газету "Восход". Образцы жидкостей увезли в районную и областную лаборатории на экспертизу.

Деятельность общественности совместно с администрацией встревожила Краснова и тех, кто ему поставлял "товар". Они начали принимать контрмеры.

Это стало очевидным, когда к Кузнецову прибежал взволнованный Щербаков. Он прямо с порога заявил:

– Николай Фёдорович, меня не сегодня-завтра сожгут!..

Глава администрации оторвался от бумаг, которые читал, прежде чем подписать, и удивлённо спросил:

– С чего это Вы взяли? Агентура донесла? Садитесь, рассказывайте…

– Да чего тут рассказывать. Красновские ребята обходят всех, кто подписал письмо. Всем угрожают. Заставляют отказываться от подписи. А ко мне, хотя я инициатор, не подходят…

Николай Фёдорович попытался успокоить агронома:

– Ну, так что? Может, они просто боятся…, хотя бдительности терять не надо. У Вас есть собака?

– Вот потому я и пришёл…, сегодня ночью у меня отравили Рэкса. Они это делают, чтобы потом работать без помех…

– Да… Дело принимает серьёзный оборот. Ну, ничего, что-нибудь придумаем…

Димка с Витькой третью ночь сидели в засаде. Ждали поджигателей. Николай Фёдорович сам отправил их на это задание, строго-настрого запретив связываться со злоумышленниками, если таковые объявятся.

Согласно его плану, в случае попытки поджога ребята должны были немедленно разбудить Щербакова и, самое главное, хорошо запомнить приметы злодеев. Щербаков же обязан был позвонить главе администрации и, если потребуется, совместно с соседями ликвидировать пожар в самом зародыше.

Две ночи они просидели безрезультатно. Первый раз оделись легко и сильно перемёрзли. Пришлось одеться теплее. Конечно, от стёганых брюк и дополнительных свитеров ловкости не прибавилось, зато появилось больше шансов избежать простуды. Да и вид у них стал более внушительным.

Наблюдательный пункт они выбрали между дровяником и конюшней. Отсюда хорошо просматривался огород, баня и подступы к дому с тыльной стороны. То, что поджигатели подойдут со стороны улицы, казалось маловероятным. Там можно повстречать невольных свидетелей.

– Сегодня должны прийти, – с уверенностью сказал Димка. – Метель поможет скрыть следы… И собаки не так чувствительны.

– Точно, – Согласился Витька. – Собаку в такую погоду из будки не выгонишь… И народ в тепле сидит.

Погода для тёмных дел была подходящей. Правда снега сверху практически не было, но Луну закрыли сплошные облака, и сильно мело.

Так, негромко переговариваясь, они просидели почти до трёх часов ночи. Когда самые ярко выраженные "совы" закончили смотреть телевизор и огни в большинстве домов погасли, ребята увидели силуэты двух человек, пробиравшихся со стороны огорода. Зимой, благодаря снегу, даже при облачности не так темно, как осенью, и привыкшие к темноте глаза хорошо их различали.

Злоумышленники подошли с внешней стороны невысокой изгороди почти вплотную к "охотникам", и те их сразу узнали. Два мужика, летом переехавшие в село из очередной распавшейся деревеньки. Оба безработные. День у них начинался с поисков чего бы и где выпить. Заканчивался, впрочем, так же, за исключением редких случаев, когда удача им сопутствовала, и они могли глушить белую до полного безумия.

Сегодня они были изрядно навеселе, и, хотя старались разговаривать тихо, "охотники" слышали каждое слово этих двуногих "экс-людей":

– Мишка! Лей бензин на стены и плесни немного на сено, под крышей!..

– Ты чё…, Юрик… Офонарел? На фига под крышу-то лезть? И так хорошо загорится. Смотри, какой ветер.

Юрик в ответ хохотнул:

– Хо-хо… А если плеснёшь, загорится ещё лучше!.. Ты давай, лезь… А я лестницу уберу и чиркну спичкой… Одним свидетелем меньше… И гонорар весь мой!

– Ну и сволочь ты, Юрка! Как только тебя за твой поганый язык до сих пор не прибили, – ворчал и ругался Мишка, залезая с канистрой на сеновал.

– Ты потише бубни… И канистрой не греми, а то собак разбудишь.

– Да нет у него собаки. Отравили… Если бы была, давно бы уже тявкала!

Пока они перепирались, приятели быстро оценили обстановку. О том, чтобы действовать, как было задумано, не могло быть и речи. Преступники решили поджечь конюшню с сеновалом. Облитые бензином, они вспыхнут мгновенно. Ветер в сторону дома, и к тому времени, когда подоспеет помощь, сгорит не только сеновал, но и дом. Затем пожар перекинется на соседей, и при таком ветре неизвестно, где его остановят. Друзья молча переглянулись и, не сговариваясь, надвинули на лицо спрятанные под шапками маски.

Когда глава администрации с милиционером Парновым, двумя соседями и самим хозяином прибежали к месту происшествия, они увидели там только двух лежащих на снегу мужиков. Руки и ноги у них были крепко связаны. От них сильно разило бензином. Полупустая канистра стояла рядом. Во время беглого опроса злоумышленники изложили события примерно так.

Мише и Юре сегодня подфартило, и они хорошо выпили. В три часа ночи собутыльники совершенно случайно проходили мимо дома многоуважаемого гражданина Щербаков. Была сильная метель, они немного сбились с дороги и каким-то образом оказались на задворках… И вот тут, ни с того ни с сего, на них вдруг напали два здоровенных, толстых мужика в масках… Мужики не наши… Наших бы они сразу узнали, а эти всё делали молча и быстро. Наверно, из областного ОМОНа.

Юру они чем-то сильно ударили по голове, а у Миши, когда он спускался с сеновала, эти изверги убрали лестницу… В результате чего он упал… и повредил ногу. Зачем он полез на сеновал, хоть убей, не помнил… Видно, был сильно пьян и захотел немного отдохнуть… Нападавшие их связали и облили бензином из канистры. Канистру, наверное, принесли с собой… Миша и Юра видят её впервые… Потом один из налётчиков куда-то убежал, а второй сидел возле них с зажигалкой и караулил. Когда появились люди, нападавшие скрылись…

Николай Фёдорович выслушал вольное сочинение "ни в чем не повинных" собутыльников и махнул рукой:

– Парнов, доставь их в комнату задержанных и утром вызывай из района следователя. К тому времени протрезвеют и расскажут всё!..

Когда Кузнецов ушёл, Парнов со зловещей улыбкой обратился к несостоявшимся поджигателям:

– Ну, зачем же ждать утра. Вы, мужики, мне расскажете всё прямо сейчас… Кто вас подговорил сжечь Щербакова?

– Ты что, Володя, не веришь? – возмутился Юрок. – Всё было так, как мы рассказали… Зачем нам кого-то поджигать? Ты хоть ноги-то нам развяжи. Затекли совсем…

Вместо ответа Парнов обратился к хозяину:

– Семён Игнатьевич, помоги-ка оттащить их подальше от строений… А то, как бы они случайно не воспламенились…

Они по очереди оттащили связанных злоумышленников в огород, и, когда Щербаков отошёл, мент Парнов начал допрос с помощью метода, который никогда бы не применил милиционер Ерохин.

– Уф… Тяжёлые вы, ребята. Надо перекурить… Хотите закурить, мужики?

– Не-е-ет!!! – в один голос закричали пропитанные бензином поджигатели.

– А я закурю. – Спокойно произнёс Парнов. – И, пожалуй, сяду от вас с наветренной стороны… Уж больно сильно от вас воняет бензином.

– Ты что?!.. – завопил Юрик, – ты же нас сожжёшь заживо!..

– Если мы сгорим, тебя самого посадят!.. – на той же ноте подпел ему Миша.

– А вот тут вы, мужики, не правы, – спокойно возразил мент Парнов, – доказать, что это я обронил на вас искру, будет уже некому… Вообще-то я могу сесть и с подветренной стороны… Но тогда вы мне расскажете правду… Ну, так кто вас подрядил на это дело?

Он секунду выждал и чиркнул зажигалкой. Прогноз главы администрации не оправдался… До утра ждать не пришлось. Злоумышленники протрезвели мгновенно… Девяносто секунд хватило на то, чтобы они выложили всю информацию.

Как и предполагал Парнов, "на подвиг" их подбил племянник Краснова Игорь Бабурин. За поджог щербаковского дома пообещал ящик водки. Если проболтаются, дал слово закопать их живыми на заброшенном деревенском кладбище. Так что выбора у них, так же как и сейчас, не было…

Когда они, перебивая друг друга, закончили свой рассказ, Парнов начал негромко им втолковывать:

– Нет, мужики, кое-какой выбор у вас есть… Из двух зол вы можете выбрать меньшее. Для этого очень внимательно послушайте меня…

Утром поджигатели "честно" сознались в том, что хотели сжечь Щербакова. Это была "их личная инициатива". Главный агроном им изрядно насолил. По его вине на новом месте их не приняли в колхоз. Да, они пьют, но кто скажите, сейчас не пьёт? А Щербаков упёрся, как бык, и в результате они остались без работы.

Кроме того, им отказала давать выпивку в долг Воронкова. Она мотивировала это тем, что боится торговать, потому как Щербаков написал в прокуратуру письмо. Когда они решили "по-хорошему" поговорить с главным агрономом, тот послал их… очень, очень далеко… И этим "оскорбил их личное достоинство". Вот потому они и задумали это преступление, в чем сейчас чистосердечно раскаиваются… Особую "благодарность" они хотят выразить тем "омоновцам", которые остановили их и не дали свершиться беде… Конечно, если бы они не выпили некачественную водку, такое злодейство замышлять бы не стали.

Одним словом дело было успешно раскрыто, оставалось только ждать суда.

В этот же самый день в селе Большая Гора произошло ещё одно "громкое" преступление. У фермера Горюева украли годовалого бычка. Горюев прославился в селе тем, что тянул себе на подворье не только то, что плохо лежит, но и умудрялся превращать в свою личную собственность то, что "лежало хорошо". И вдруг, украли у него самого…

Горюев "поставил на уши" большегоринскую милицию, и "преступление века" было раскрыто за один день. Правда, помогли это сделать возвращавшиеся с фермы бабы. Они обратили внимание на большое скопление собак возле хозяйственного сарая старого заброшенного дома. На место прибыл милиционер Кошелев и обнаружил пропавшего бычка. Вернее, его останки. Была организована засада, и похитителей задержали с поличным.

Ими оказались два восемнадцатилетних паренька, болтавшихся после окончания школы без дела. В армию их не взяли из-за хронической болезни. Работать "за гроши" они не хотели. Учиться ремеслу тоже не пожелали, а жить хотелось достойно. Вот и решили "немного подзаработать". Ночью увели телка, зарезали и спрятали мясо в заброшенном сарае. Днём выспались. Договорились с перекупщиками о цене. Осталось только забрать мясо и получить деньги. Но всё испортили собаки, которые проделали в ветхом строении дыру и не только сами хорошо полакомились, но и навели на краденое милицию. Когда под вечер воришки пришли за мясом, они попали Кошелеву прямо в руки.

На пацанов, посягнувших на священную и неприкосновенную частную собственность, немедленно было заведено уголовное дело. Усугубляло их положение то, что у них уже был привод в милицию за украденный ранее электродвигатель, обмотку которого они хотели сдать на цветной лом.

К празднику Восьмое марта в школе традиционно готовили концерт. Димка в концерте участия не принимал, но школьная общественность вспомнила, с каким успехом прошла летом его постановка, и потребовала очередного номера. И хотя у Димки не было желания сочинять по заказу, он согласился. На репетициях ему удавалось видеться с Маринкой.

За последние месяцы девушка сильно переменилась. Разговаривала с ним дружелюбно. Охотно шла навстречу. Даже рискнула однажды сделать совместную вылазку на лыжах, хотя передвигалась на них, как эфиоп, впервые увидевший снег. (Последствия её жизни в Испании). Одним словом, проявляла к нему интерес, но встречались они редко и практически всегда на людях.

В концерте Маринка участвовала в роли ведущей. На репетициях Димка откровенно ею любовался. Ему нравилось в ней всё. Её голос. Манера выходить на сцену и объявлять очередной номер. Её смех и искреннее возмущение, если кто-то из "артистов" не хотел работать в полную силу. Димку она тоже взяла в оборот, и он был вынужден за два дня состряпать номер.

Признаться честно, голову ломать он не стал. В те годы редко какой концерт художественной самодеятельности обходился без переделанного "на новый лад" диалога Вани и Зины, сочинённого Владимиром Высоцким. Вот Димка и решил в подобном диалоге "спеть гимн" российскому рублю, у которого с первого января отняли три нуля.

Для непосвящённых нужно оговориться. Российские реформаторы много чего обещали людям. Один обещал две "Волги" на ваучер… Другой – огромные проценты в банке… Третий – "капитализм с человеческим лицом". Причём уверял, что лицо это будет простого, честного человека… Четвёртый обещал сделать абсолютно всех граждан России миллионерами…

К сожалению, все обещания на поверку оказались "сказочкой для козявочки". И только тот, который обещал сделать каждого миллионером, своё слово сдержал. К середине девяностых любой пенсионер и даже разнорабочий оперировали миллионами. И когда какой-нибудь простой сельский житель заявлял: "Купил себе корейский "Самсунг" за полтора миллиона…" – лицо его преисполнялось гордостью… Он как бы подсознательно причислял себя к тем самым миллионерам, о которых при прежней власти много слышал, но никогда не видел их в глаза.

И вот теперь, в одночасье, население страны "из миллионеров" снова превращалось в обычных граждан. Ноль, он и есть ноль, а, поди ты… Убрали три нуля, и вместо "миллионеров" – опять нищие…

Правда, справедливости ради, нужно сказать, были и такие, у которых миллионы остались даже после сокращения нулей. Но их к обычным людям причислять нельзя. Миллионы остались у самых гениальных, талантливых, пронырливых и изворотливых.

Этот ушедший рубль и решил "увековечить" Димка в своей рифмушке. Вот что из этого получилось.

Диалог дедушки Вани с бабушкой Зиной.

Получила, Вань, зарплату я.

Выдали за весь сезон…

Мы теперь миллионеры,

Как все люди заживём!..

Деньги новые, без Ленина.

Сразу целый миллион…

Агроном сказал на ферме мне:

"Называется "лимон"… "

То-то вижу, ты вся светишься,

Будто лампочка сто ватт…

Если до утра продержишься,

Сэкономим киловатт…

А ты, я вижу, Зин, за старое.

Ох, дождёшься, грянет гром!..

Чего забыл у вас на ферме там

Этот самый агроном?..

Ну, Вань, завёл ты песню прежнюю,

Ни с кем нельзя и пошутить…

Наш агроном, который год уже

Способен только водку пить…

А чем так попусту болтать