Секрет доктора Хирнунгера

Доктор Хирнунгер прокомментировал рукотворные разрушения извиняющимся тоном.

–К сожалению, чем более твердый тот или иной металл, тем более он хрупкий. Мягкие металлы отличаются большей вязкостью.

Если бы он мог развести щупальцами в тесноте своего кокона, он бы непременно продемонстрировал этот чисто человеческий жест, которому научился у своих компаньонов.

–Доктор, подстрахуйте меня, я собираюсь закрепить трос на одном из манипуляторов и спустится. Судя по схеме комплекса, от этой точки до помещения, где хранится объект, мне как раз хватит длины троса с небольшим запасом.

Счастливчик включил прожектор шлема и камеру, картинка с которой моментально возникла на главном мониторе. Пришелец зафиксировал четыре свободных манипулятора по периметру пролома таким образом, чтобы Ден мог обвязать конец троса вокруг клешни одного из них. Счастливчик завязал трос хитрым морским узлом и для верности пристегнул поверх страховочный карабин. Закрепив катушку с тросом на поясе, он подергал трос, проверяя узел на прочность, и довольный результатом, показал своим компаньонам большой палец вверх прямо в объектив камеры.

–Пожелайте мне удачи.

И не дожидаясь ответа, Ден, крепко сжав трос руками в перчатках скафандра, сиганул в темноту.

Когда подошвы магнитных ботинок его скафандра мягко коснулись пола, Счастливчик почувствовал какое то сопротивление под правой пяткой. Сопротивление, которое его стопа очень быстро преодолела. Проверив еще раз на всякий случай прочность троса, пару раз дернув за него, Ден склонился посмотреть, во что же он наступил в кромешной темноте. Яркий луч прожектора выхватил из темноты ботинок скафандра. Такого же мягкого скафандра, в котором сидел сейчас в рубке «Каракута» Аманжол. Разве что размер, особенно в боках, выдавал его венерианское происхождение. Скафандр казался пустым, пока Счастливчик не сделал еще один шаг и не осветил гермошлем. Из под пыльного светофильтра Денчику улыбался коричневый от времени, но сохранивший несколько клочков мумифицированной кожи, человеческий череп. От его желтозубой безгубой улыбки Аманжолу, который наблюдал за картиной через камеру, стало не по себе.

–Дениска, мне сейчас подумалось, что ты прямо как ангел смерти, который прилетел забрать их грешные души. Пусть даже с опозданием. А это место-чистилище, где они ждали страшного суда.

От слов брата у Счастливчика пробежали колючие мурашки по всему телу.

–Да ну тебя с твоими мыслями. Тебе хорошо, сидишь себе в теплой светлой рубке. А я еще неизвестно что впереди встречу. И назад еще идти.

С этими словами Ден осторожно обошел труп и двинулся вперед по узкому темному коридору. По ходу движения, Счастливчик осторожно разматывал трос, стараясь чтобы он ни за что не зацепился. А зацепиться было за что. Труп в скафандре, на который Дену «посчастливилось» наступить был отнюдь не единственным. В узком коридоре комплекса, то тут то там валялись такие же останки вперемешку с обломками мебели. Не все из них было облачены в скафандры. Многих смерть застала в обычной одежде, комбинезонах или нижнем белье. Истлевшая одежда огромных венерианских размеров нелепо смотрелась на маленьких скелетиках, напоминая Дену, что внутри люди все одинаковые, несмотря на расу, пол или размер одежды. Впрочем, чем ближе он подбирался к точке назначения, тем чаще ему стали попадаться скафандры. Перешагнув очередное бренное тело, Счастливчик с ужасом почувствовал, как что-то обхватило его лодыжку слабой, но настойчивой хваткой. Ден медленно повернулся вполоборота, не веря своим глазам. Яркое пятно света прочертило дугу и выхватило из кромешной тьмы тело, которое секундой ранее так беспечно перешагнул Счастливчик. Фигура в скафандре не выглядела, как большинство покойных обитателей станции. Изящная, миниатюрная, с непропорционально большим гермошлемом и избыточно массивным блоком жизнеобеспечения. Дену и ранее доводилось видеть такие скафандры, а однажды даже провести в нем несколько томительных часов. Он опустился на колено рядом со своей неожиданной находкой и склонил голову поближе. Луч прожектора подсветил содержимое гермошлема. На Счастливчика смотрело бледное изможденное лицо молодой женщины. Её вертикальные зрачки болезненно сузились, узкие губы приоткрылись, обнажая два ряда острых конических зубов.

–Так вот куда они делись. А почему она одна, где все остальные? Не одна же она прилетела на том челноке.

Громкий бас Аманжола, прогремевший в наушниках гермошлема Дена, заставил его очнуться из оцепенения. Спина его покрылась холодным потом, но Счастливчик облегченно выдохнул, осознав что он не один в этом темном мертвом месте и за всеми его действиями наблюдают три бдительных дружеских глаза. Два человеческих и один паучий. Он попытался приподнять гермошлем женщины. Черты лица несчастной исказились от боли. Ден отметил про себя, что вода, в которой плавала голова женщины, имеет подозрительный бурый оттенок. Спустя секунду всё стало ясно. Жабры на шее несчастной заработали еще интенсивнее, выпуская в, и без того бурую, воду темные струйки свежей крови. Зрачки её резко расширились во всю радужку. Землянка приоткрыла рот страдальческом выражении, и неподвижно застыла. Глаза её начали медленно стекленеть.

–Слишком поздно. Похоже земляне были вынуждены лететь тем же курсом, как и мы, и схватили смертельную дозу еще по пути на Европу. Лучевая болезнь убивает не быстро, но практически гарантировано.

Ден осторожно положил тело женщины на пол и поднялся. Доктор Хирнунгер, хладнокровно наблюдавший до сих пор за всеми действиями Счастливчика, живо поинтересовался.

–Деннис, вы не собираетесь доставить тело потерпевшей на борт? В отличие от давно погибших обитателей станции, у неё могут оказаться родственники, желающие захоронить останки со всеми почестями.

–Нет, доктор, нас послали сюда не за трупами и времени у нас совсем мало. Эти люди с Каллисто знали на что шли, когда направились сюда. Осознавали возможные риски. Равно как и мы. И я не хочу рисковать нашими жизнями ради сомнительной этики. За долгие годы работы в космосе я уяснил себе одно. Слюнтяи в космосе долго не живут.

С этими словами Ден медленно двинулся дальше по коридору. До нужной двери оставалось буквально пара шагов, когда Аманжол оторвал взгляд от происходившего с Деном и обнаружил на приборной панели тревожный сигнал.

–Дениска, у нас проблемы. Суда по показаниям приборов, сейсмическая активность нарастает. Пока это незначительные колебания, но амплитуда их нарастает в геометрической прогрессии. Возвращайся скорее. Тут становится не безопасно.

Счастливчик, тем временем, отчаянно пытался отжать от стены наглухо заклиненную дверь при помощи ломика. Разумеется, дверь в такое важное помещение была автоматическая и в обесточенном состоянии не работала.

–Я уже практически открыл её. Еще чуть-чуть. Можете начинать предполетную подготовку без меня.

Раздался протяжный скрип металла по металлу и злосчастная дверь укатилась в паз стены. В маленьком помещении, заставленном приборами и пультами непонятного Счастливчику назначения, прямо посредине большого стола лежал он. Объект шарообразной формы тускло серого цвета двадцати сантиметров в диаметре, ради которого компаньоны и пустились в этой рискованное путешествие. Ден провел дозиметром над поверхностью стола. Прибор зафиксировал 30 микрорентген в секунду. Не мешкая больше ни секунды, Счастливчик отцепил освинцованный короб с пояса, осторожно снял объект со стойки и спрятал от греха подальше под герметичной крышкой. Затем, сделав повторный замер дозиметром и убедившись, что излучение упало до безопасного уровня, пристегнул контейнер со своей добычей обратно на пояс.

–Поздравьте меня с уловом. Я возвращаюсь.

С этими словами Ден спешно направился назад в коридор, наматывая на ходу трос обратно на катушку. Обратный путь занял у него намного меньше времени. Еще пара минут, и запыхавшийся от спешки Счастливчик стоял прямо под проломом в потолке комплекса. Он уже хотел было попросить доктора Хирнунгера вытянуть его при помощи манипулятора, как рыбу из проруби, как по комплексу прокатилась нарастающая вибрация, пол заходил ходуном у него под ногами. Если бы не магнитные ботинки скафандра и не вертикально подвешенный трос, за который держался Ден, он наверняка свалился бы с ног. Вибрация затихла и сошла на нет. Счастливчик облегченно вздохнул и в этот момент случился УДАР…

Ден очнулся от мерного постукивания гермошлема об стену сплошного льда. Тело его мерно раскачивалось, вися на тросе, подобно гигантскому отвесу. Злополучный освинцованный короб всё еще висел у него на поясе, отбивая дробь по его бедру в такт ударам об стену. Предотвратив очередной удар, уперевшись ладонью в стену, Счастливчик огляделся по сторонам, посмотрел вверх и вниз, и обнаружил, что висит над пропастью, на дне которой, далеко внизу, виднелись обломки станции. Во всяком случае большей её части. Другая же часть, за которую каким то чудом всё еще крепился трос, осталась далеко вверху. Пока Ден был без сознания, катушка полностью размоталась на всю длину троса, опустив его тело ниже той точки, где заканчивался фундамент станции и начинался пласт льда.

–Аманжол, доктор Хирнунгер, вы меня слышите? Это Деннис Дойл, прием.

Коммуникатор молчал. То ли был сломан, то ли отвечать на просьбы о помощи было уже некому. Внезапно, Счастливчик осознал, что находится на безлюдном планетоиде, буквально висящим на волоске от смерти, с неполным кислородным баллоном, которого хватит в лучшем случае еще на пару часов. А еще подумалось ему, что может быть и нет смысла карабкаться вверх по отвесной стене. Высока вероятность, что его друзья погибли и наверху Дена никто не ждет. Да и улететь с Европы ему будет попросту не на чем. А значит, очень скоро он присоединится к той мертвой женщине и всем остальным, навсегда оставшимся на этом спутнике Юпитера. Ден резко помотал головой, пытаясь прогнать унылые мысли, зло скрипнул зубами и грязно выругался. И эта злость придала ему сил.

–Э нет, господа хорошие. Я на такое не подписывался. Накося выкуси. Я так просто не сдамся.

Счастливчик с трудом скрутил в перчатке скафандра наглядную комбинацию из трех пальцев и показал ею вниз, в зияющую пустоту. Затем ухватился покрепче за трос и начал карабкаться вверх, упираясь ногами в ледяную стену и поминутно соскальзывая, из-за не приспособленных для альпинизма магнитных ботинок скафандра. И чтобы сохранить здравый рассудок, занимаясь подобным сизифовым трудом, Ден начал напевать себе под нос старую-старую песню, сначала тихо, а затем всё громче и громче, насколько позволяли голосовые связки.

«Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас вперед от звезды до звезды. На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…»

Начало подъема было самым трудным. Не способный нормально отталкиваться от скользкой стены ногами, Счастливчик был вынужден подтягиваться на одних руках, мысленно надеясь, что перчатки скафандра не порвутся от такой нагрузки при трении об трос. Если бы не малая сила тяжести на Европе, подобный подъем в массивном скафандре был бы невозможен для его слабо тренированных мышц. Будучи рожденным и выросшем на Марсе, Ден был физически намного сильнее уроженцев Ганимеда или селенитов. Но долгие годы проведенные в скитаниях по Солнечной системе, во время которых недолгие перегрузки сменялись длительными периодами инерционных полета, во время которого космонавты пребывали в состоянии невесомости, не способствовали поддержанию хорошей физической формы. Тем не менее, Счастливчик упорно двигался вверх. Когда дыхание его сбилось настолько, что подбадривать себя песней Ден уже не мог, когда боль в уставших перешла в легкое одеревенение, он наконец добрался до обломков станции. По бетону фундамента ботинки уже не скользили, и Счастливчик наконец то начал помогать себе ногами, слегка разгрузив натруженные верхние конечности. А еще чуть выше судьба сделала ему еще один небольшой подарок, в виде ребристой металлоконструкции, которая выполняла роль сваи. Сделав небольшую передышку, Ден уцепился ногами на небольшой уступ, выступавший из сваи и внимательно осмотрел то, что осталось от станции в пределах его видимости. Судя по характеру разрушений, сейсмический толчок завершил то, что начал доктор Хирнунгер, когда вскрывал крышу комплекса. Разлом станции пошел примерно по тем направлениям, по которым ушли трещины, произведенные манипуляторами «Каракута». Когда удар сотряс комплекс, помещения попросту рассыпались, как карточный домик. Устоял лишь фундамент, сваи и часть крыши, намертво приваренной к металлоконструкциям сверху и очевидно выполненной из более прочного металла. Мысль об этом вселяла в Дена надежду. Раз сохранилась именно та часть крыши, на которую они совершили посадку, может быть и «Каракут» уцелел. А значит и его друзья могут быть живы. Перед тем, как двигаться дальше, Счастливчик решил подстраховаться. Он слегка ослабил нагрузочный пояс, на котором висели инструменты, катушка с тросом и контейнер со злополучным прибором, и пропустил часть троса между поясом и скафандром. Затем сделал петлю и туго завязал трос надежным морским узлом. Теперь трос нельзя будет наматывать на катушку и по мере подъема под ним всё больше будет провисать петля, которая может зацепиться за выступы металлоконструкции, но в случае если силы внезапно покинут Дена и он сорвется, ниже этой отметки он не упадет. Во всяком случае, если не лопнет сам трос и если выдержит пояс. Это был риск, на который Счастливчик, уже не уверенный в своих силах, готов был пойти. Закончив с тросом, он перевел дыхание еще с минуту, и продолжил свой нелегкий подъем. До крыши комплекса оставались считанные метры, когда Ден понял, что не чувствует своих пальцев. Еще немного, и вне зависимости от его желания и силы воли, трос выскользнет из занемевших рук и он свалится вниз, в зияющую пустоту. Предчувствуя это, он вскинул голову, чтобы еще хоть раз бросить взгляд на звездное небо. Звезд Счастливчик не увидел, зато увидел заслонившую их черную тень. Несмотря на онемение рук, он почувствовал, как его запястья охватывают гибкие щупальца. Одно, два, затем еще несколько. И вот он, Деннис Дойл, плавно как по волшебству движется вверх, заботливо обвитый конечностями пришельца. Чудовищное напряжение последних часов наконец-то отпустило Счастливчика и он позволил себе отключиться…

Бар «Серенити» считался самым престижным заведением в Бета-сити. В нем заключались деловые сделки, в нем влюбленные назначали свидания, за его стойкой частенько отдыхали работяги после тяжелого трудового дня. Всякое повидали стены этого богоугодного заведения. Скандалы, драки, сцены ревности. Даже парочку перестрелок из огнестрельного и лучевого оружия. Но вот пришельцы с далеких звезд завсегдатаям бара были в новинку. Поэтому, когда входная дверь распахнулась и в помещение вошел огромный паукообразный пришелец в сопровождении двух мужчин средних лет, посетители побросали свои бутылки, стаканы, столовые приборы и прочую утварь, и как по команде, уставились на вновь прибывших. Странная процессия проследовала к дальнему столику, за которым уже сидело трое не менее подозрительных мужчин. Один-маленький человечек ориентальной внешности в шикарном костюме-тройке, а двое других-суровые шкафоподобные мордовороты в одинаковых серых комбинезонах. Вновь прибывшие дошли до столика не быстро. Смуглый крепыш тащил на руках массивный квадратный контейнер, а заросший недельной щетиной блондинчик слегка прихрамывал и придерживался за одно из щупалец пришельца. Добравшись до места назначения, эти двое расселись на свободные стулья, а пришелец встал перед столиком таким образом, что загородил зевакам весь обзор своим массивным телом.

–Ну привет тебе, Деннис Дойл. Я вижу, команда в полном составе и вы не с пустыми руками?

–И тебе не болеть, Джин. Я вижу, у тебя головокружительный карьерный рост. Люди в подчинении. Поздравляю.

Джин Кавасаки брезгливо поморщился и неопределенно махнул рукой.

–Это не мои люди. Это служащие корпорации. Впрочем, к делу это не относится. Я могу взглянуть на объект?

Кавасаки покосился на массивный освинцованный контейнер, стоящий на краю стола, слегка придерживаемый заботливой рукой Аманжола.

–Разумеется можешь. Дай только нам отойти метров на двести. А то, если снять крышку, он фонит так, что аж дозиметр зашкаливает.

Джин зябко поежился и еще раз посмотрел на контейнер, теперь уже полными ужаса глазами.

–Знаешь, Ден, я пожалуй поверю тебе на слово и проверю содержимое у нас на корабле. У меня нет основания тебе не верить, да и ты отлично знаешь, что бывает с теми, кто пытается обмануть корпорацию «Докуга».

Счастливчик почесал колючий подбородок и невесело улыбнулся.

–Да уж, знаю я вас, упырей. С другой стороны ты нас тоже знаешь. Отсюда вопрос. Где наша заслуженная награда?

Кавасаки сделал знак своим спутникам, и один из мордоворотов достал из-под стола кейс мышиного цвета, поставил его перед компаньонами и широко распахнул. Массивные серебристо-белые слитки блеснули в тусклом освещении питейного заведения. Ден довольно хмыкнул.

–Доктор Хирнунгер, вас не затруднит устроить маленькую проверку?

Щупальца пришельца потянулись к слиткам, обвили один из них и слегка взвесили на весу.

–Ровно один килограмм по вашей человеческой системе Си. И, судя по флуоресценции, которую я прекрасно вижу своим глазом, это весьма чистый металл, с примесями не более одного процента.

Аманжол быстро пересчитал слитки в кейсе. Их оказалось ровно 20 штук.

–Ну чтож, друзья мои, если вы не возражаете, я отпущу своих сопровождающих вместе с ценным грузом, а мы с тобой, Деннис Дойл, перекинемся парой слов наедине, на правах бывших сослуживцев, как в старые добрые времена.

Счастливчик кивнул и повернулся к Аманжолу.

–Брат, возьми кейс и ступай вместе с доктором на «Каракут». Я скоро вас догоню.

Спустя пять минут отставной сержант Денис Дойл остался наедине с отставным капралом Джином Кавасаки. Напряжение, которое буквально висело в воздухе во время переговоров, моментально исчезло.

–Ну так о чем ты хотел поговорить?

Счастливчик откинулся на спинку стула и заложил ногу за ногу.

–Ты помнишь то, что я предложил тебе два года назад на Фобосе?

Ден расплылся в ехидной улыбке.

–Работать на «Докуга»? Помню. Тогда я не успел дать тебе ответ, но уже тогда я бы сказал то же, что и сейчас. Я слишком люблю свободу.

Кавасаки огорченно покачал головой, укоризненно грозя Счастливчику пальцем.

–Ден, Ден… Ты разбиваешь мне сердце. Ты же понимаешь, что война всё еще идет, и технологии, которыми обладает твой членистоногий друг, могут озолотить и тебя, и меня, и корпорацию.

Дойл глухо рассмеялся, до боли в недавно помятых ребрах, сильно закашлявшись.

–Так почему бы тебе не завербовать его, а не меня? Попробуй договориться с доктором Хирнунгером напрямую. Тем более, ты с ним уже два года как знаком лично. Вполне достаточный срок, чтобы начать развивать отношения дальше.

Счастливчик вновь залился издевательским смехом. Джин Кавасаки скривил недовольную гримасу и продолжил уже чуть ли не умоляющим тоном.

–Ден, ну ты же знаешь, что нам попросту нечего ему предложить. Для нас до сих пор загадка, почему этот пришелец два с лишним года таскается за тобой и Аманжолом по всему внешнему космосу в роли домашней собачки. Чем ты его прикормил? Поделись секретом.

Дойл еще раз лучезарно улыбнулся и сделал широкий жест руками.

–Секрет, говоришь? Ну чтож, я поделюсь с тобой этим нехитрым секретом Полишинеля. Но только в обмен на другой секрет. Что мы привезли тебе с Европы? Из-за чего я рисковал своей жизнью?

Кавасаки тяжело вздохнул и поудобнее уселся на стуле, сложив руки. Всем своим видом он показал Счастливчику, что история будет длинной.

–Ну чтож, ты имеешь полное право знать. Прибор, который ты привез с Венеры, это один из древних артефактов, найденных во время раскопок в Кидонии. Один из немногих артефактов, которые не успел прибрать к рукам Космофлот. Ученые корпорации долгое время не могли понять назначение этого прибора, а когда докопались до истины, не смогли разобраться в принципах работы и как следствие, не смогли скопировать его. Тебе посчастливилось держать в руках генератор силового поля, единственный имеющийся в распоряжении человечества. Разумеется, тебе любопытно, как он попал к венерианам? Все очень просто. Когда венериане заказал инженерам «Докуга» проект строительства «города в облаках», перед корпорацией встала нетривиальная задача технического характера. Как ты знаешь по своему опыту посещения Венеры, «город в облаках» представляет собой систему сферических сооружений, сцепленных в огромную гроздь, свободно летящую на высоте пятьдесят километров над поверхностью планеты со скоростью несущего её ветра. Именно благодаря этому маленькому прибору, огромные сооружения держались вместе на первых этапах строительства. Когда комплекс перешел в распоряжение венериан, генератор еще какое то время страховал целостность «города в облаках». А потом в 3402 году случился контакт. Началась смута, и администрация Венеры, под шумок, шантажируя всю остальную Солнечную Федерацию продовольственным эмбарго, добилась статуса независимой планеты. Вот тут то «Полярис» и наложил лапу на наш драгоценный артефакт. Когда венериане убедились, что острой необходимости в работе прибора на самой Венере нет, они решили использовать его для создания безопасной колонии на Европе. Но, будучи горе-инженерами, отключить прибор на Венере они смогли, а включить назад уже на Европе у них уже не получилось. Плачевный результат ты видел своими глазами.

Счастливчик потянулся, разминая затекшую спину и встал, опираясь ладонями на стол.

–Ну чтож, старина, спасибо тебе за историю. Было очень интересно. Я пожалуй пойду. Меня ждут.

Кавасаки протестующе замотал головой.

–Погоди, Ден, а как же секрет доктора Хирнунгера?

Ден обернулся вполоборота к бывшему сослуживцу и криво усмехнулся.

–Секрет прост. Дружба, Джин. Крепкая мужская дружба. И больше ничего. Но наверное такому как ты, склизкому приспособленцу, этого не понять. Так что не забивай голову понапрасну. Пиши, если что. Адрес ты знаешь.

С этими словами Счастливчик уверенным шагом направился к выходу.

Большой и шумный космопорт Альфа-сити отличался от остальных, расположенных на Ганимеде. Через этот космопорт прилетали и улетали пассажирские корабли во все уголки Солнечной системы. Счастливчик, более привычный к тесным ангарам и молчаливым контейнерам с грузами, чувствовал себя в толпе «не в своей тарелке». Аманжол же напротив, радовался возможности посмотреть на живых людей, кроме своего брата. Братья, активно работая локтями, спешили протиснуться сквозь толпу к терминалу номер три, в ангаре которого уже прогревал свои двигатели корабль, отправляющийся на «Свободную Гавань», обитаемую станцию на орбите Титана. Станцию, от которой рукой подать до звездных врат. В здании терминала, в небольшом отдалении от других пассажиров сидел, уютно сложив свои паучьи лапы, доктор Хирнунгер, внимательно следя своим фасеточным глазом за бегущей строкой на табло. Пришелец был так увлечен происходящим, что не заметил прихода компаньонов.

–А может ну его, этот лайнер? Давайте мы вас подбросим на «Каракуте», как в старые добрые времена.

Фасеточный глаз развернулся на 45 градусов, ловя в поле зрения братьев, но при этом не переставая следить за табло.

–Это очень лестное предложение, Деннис, но вы же понимаете, что перевезти багаж с лайнера мне будет намного проще и быстрее, чем с «Каракута». Мне нужно успеть в нужное временное окно. Звездные врата не будут ждать. Тем более, что до старта осталось всего 14 минут.

Аманжол тяжело вздохнул. Обычно вполне жизнерадостный и суровый здоровяк выглядел, как обиженный ребенок, которого родители привели в первый раз в детский сад и собираются оставить одного.

–Неужели так мало? Как быстро время летит. А казалось, еще вчера мы привезли вам клетку со сворглом. А сегодня вы уже нас покидаете.

Счастливчик помалкивал, смущенно выводя носком сапога геометрические фигуры по полу. Как выразить словами нахлынувшие на него чувства, он не знал, а лить слезы было как то не по мужски. Доктор Хирнунгер понял всё без слов, и обвив друзей своими щупальцами за плечи, ободряюще сказал своим приятным баритоном с легким британским акцентом:

–Мы еще встретимся, друзья мои. Я найду способ вернуться без помощи врат. Галактика велика и если задаться такой задачей, можно найти иной способ путешествовать между мирами. Я скоро вернусь, и мы вместе с вами полетим исследовать звезды.

И тем же мелодичным баритоном паукообразный пришелец пропел слова старой-старой песни:

«Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас вперед от звезды до звезды. На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…»