Полная версия:
Откровение. Глубокий вдох
Михаил Барышников
Откровение. Глубокий вдох
– I -
Храните. Помните. Любите…
Расплата
Мы сгораем в пламени звезды,
Что когда-то грела и светила,
Освещая «виды красоты»,
Что Земля нам с жизнью подарила.
И тепло то – нет его родней…
Словно мама к сердцу прижимает.
И любовь, что встретили на ней,
Наши души греет, обнимает.
Мы созданья бога и земли.
Солнца мы загадочные дети.
И за то, что все мы обрели,
Мы сгораем тихо на рассвете.
На жизнь не жалуйтесь, ребята
На жизнь не жалуйтесь, ребята!
Она дана всего одна,
И, как бы ни было хреново,
Скажу, что выход есть всегда.
Сожмите зубы, и терпите,
И боль прочувствуйте сполна,
Ведь без страданий не поймёте,
Что были счастливы тогда,
Когда любовью занимались,
Когда зачали вы дитя,
Когда впервые взяли в руки
То, что связало навсегда.
И ради этого живите,
Возьмите волю вы в кулак
И крепко-крепко так сожмите,
Чтоб кровь застукала в висках.
Ну, мама!
– Ну, полежи со мной! Немного.
Хотя бы парочку минут.
Ну… Мама! Что же ты не хочешь?
Ведь я готова! Ляг вот тут.
– Мы папу выгоним с постели,
Чтоб места было больше нам.
А мы сегодня же не ели!
Давай водичку мне, банан!
– И, кстати, нужно нам пописать.
Закрой окно, горшок поставь.
А завтра сварим мы сосисок?
Иди мне сказку почитать.
– Да! Мама! Милая! Скорее!!!
Мне надо срочно рассказать!
А в садике такие есть невежи…
Что и компот не отобрать…
Уж ночь кругом. Не спят всё дети –
То зябко, то укрой меня,
Водички дай, платок, темно мне –
Всю ночь такая кутерьма.
Артист
Артист играет жизнь свою, как надо.
Он молча слушает судьбы речитатив,
И скромно так, собою упиваясь,
Он пишет на асфальте стих
Про то, как нежно и игриво
Роняет дочь его из липких от черники рук
Игрушку, что дарил ей в гриме
В той роли, что сломала дух.
Дописан стих, отсчитаны песчинки,
Разбита жизнь и роль его мертва,
А на глазах той маленькой Маринки
Сверкает свежая, кристальная слеза.
Последняя улыбка
Она играла, пела и плясала.
Звенела музыка, врезаясь в тишину.
Будила ото сна на сеновале
Уже давно заснувшую вдову.
Её глаза смотрели игры света,
И слух её мотив тот оглушал,
Что слышала она однажды летом,
Когда любимый с нею танцевал.
И промелькнули годы молодые,
И по щеке вдруг ринула слеза.
И, помолившись тихо пред рассветом,
Она к нему с улыбкой отошла.
Мамы
Они слабы. Они боятся звуков,
Что издаёт в тиши дверной засов.
Их сердце бьётся, как бубенчик
На скорости летящих скакунов.
Они смелы лишь в редкие моменты –
Когда дитя в опасности зовёт.
И сердце материнское, поверьте,
Угрозу смело в щепки разобьёт.
Мы любим их всем сердцем и душою.
Мы ценим их, ведь есть за что ценить.
И жизнь не так полна игрою,
Если нам девчонок не любить.
Война
До жути страшно жить на свете,
Когда война в стране твоей.
В крови ревут с испугу дети,
И рёв снарядов всё сильней.
Мы не хотели то, что видим.
Нас не спросили: воевать?
Приказы страшные солдатам
Мы не согласны отдавать.
Детей своих оберегая,
Хотим мы мира – не войны.
И не нужна нам Украина,
И не нужны нам москали.
Мы для страны родной согласны
И жизнь, и веру разменять,
Но не такой ценою, братцы.
Зачем детей-то убивать?
Пусть будет день, пусть солнце светит
И небо мира воспарит,
Пусть дружба будет у народов,
Любовь пусть душу бередит.
Будущего свет
Нам будущего свет приятен с детства.
Мы с радостью шагаем в этот мир.
Идти порой нам с вами не по средствам,
Но без труда не изучить глубин.
Мы в поте строим то, что будет,
Читаем ленту новостей
И курим молча на балконе,
Уйдя от шума и гостей.
И на закате воскресенья
Мы смотрим в сонное окно.
Закрыв глаза, мы снова верим,
Что счастье есть. И здесь оно.
Л
Под звуки музыки японской
Вкушали мы плоды сознанья.
И, восхваляя труд монгольский,
Хотели славы и признанья.
Любили ставить мы запреты
И нарушать границы снов,
Где неразборчивые ветры
Бродили в сумраке стихов.
Напившись в сладость вдохновеньем,
Бросали мы слова в огонь,
Ломали физики законы
И заводили мы гармонь.
Сорок
Сложу перо, закрою книгу
И перестану я мечтать,
И часть меня уйдет из жизни –
Сегодня мне не двадцать пять.
Я вспомню годы молодые,
И удаль ту, что отцвела,
И девушек, что так любил я,
Целуя страстно их уста.
Всплакну, и буду жить сначала,
И обрету заветную мечту,
Чтоб мне надежду возвращала
И удаль детскую мою.
Загадка
Молчу о мирских я невзгодах,
В стихах изливая строкой,
Что было и будет со мною
В жизни моей непростой.
Хотя я по-прежнему счастлив,
Есть все, о чём можно мечтать.
Только заветного нету –
Хочу я тобой обладать.
Не ясно мне, сколько осталось?
Смогу ли с тобой танцевать?
Ведь этой загадки Вселенной –
Отгадки мне не сыскать.
К родителям
Когда я начал понимать,
Что всё не просто так даётся?
Когда увидел свою мать,
Что любит, тешит и смеётся.
Когда, взглянув в глаза отца,
Увидел жизни пониманье
И стойкость, мужество в руках,
Что нас с братишкой пеленали.
Понять я смог, лишь став отцом,
Как тяжело порой даётся,
Что называем мы семьёй,
И как комфорт наш им даётся.
Оборванец
В душе всё тот же – оборванец,
А с виду – взрослый я мужик.
Хочу машинку я на пульте,
А сам вожу я грузовик.
Мечтаю о полёте в космос,
О дивных дальних берегах,
А наяву – лишь только Глазов,
Душа в любимых маминых глазах.
Спасают лишь семья и дети,
И радуют, и верят все в меня,
Но я же просто оборванец.
Могу ль я дать им больше, чем себя?
О…
О море, о мечтах, о сказках,
О жизни, о любви, о ласках,
О радостях, о боли, о страданьях,
О воздухе, о крошечных созданиях,
О лирике, поэзии и драме,
О фильмах, музыке, о Джеки Чане,
О девушках, что так прекрасны,
О детях – жизни неподвластных,
О кораблях, пиратах, в ночь скитаньях,
О сладостях, о сексе, о желаньях –
О многом мог бы рассказать,
Но хочется сейчас молчать.
Забыться
Не могу я стихи сочинять.
Ну никак не даётся мне это,
Но мне хочется что-то писать,
И не важно, как выглядит это.
И ведь с рифмой такая беда.
Дайте маузер мне – застрелиться,
Сжечь тетради и топнуть в леса,
Чтоб навеки в печали забыться.
Я вижу
Я много читаю, пишу, улыбаюсь,
Работаю много – поверьте, друзья, –
Но больше мечтаю и удивляюсь,
Что ночью пишу, не смыкая глаза.
Закатное время невероятно,
И жизнь мне ночная по духу близка.
Я вижу, как солнце садится за скалы,
Последним лучом окропив мне глаза.
Я вижу рассвет – зарю о начале
Нового, светлого, чистого дня.
И вижу, как девы с младыми юнцами
Солнце встречают, друг друга любя.
Песочные сердца
Молю, чтоб было вдохновенье,
Любовь в ночи лишь ей даря,
Она со мною в воскресенье
Пекла песочные сердца.
Живу для тех, кто любит папу,
И плачу, лишь не прав когда.
Смотрю и верю в вас, девчата.
Вы всё, что есть – сейчас… всегда.
Вера
Пусть каждый шаг даётся с болью –
Идти приходится в натяг.
И рвутся нервы, как канаты,
Крича в истерзанных телах.
К чему стремиться – непонятно,
И дело даже не в деньгах,
А счастья хочется стократно
И чтобы боль исчезла, страх.
Но в жизни часто не по плану,
И не сбываются мечты,
Но верить я не перестану –
Настанут светлые деньки.
Кровоток
Остановиться мы не можем.
Мы мчимся вдоль своей оси.
И красной мышцей заклейменной
Мы вас пытаемся спасти.
Когда беда стучится в двери,
Когда слагаются стихи,
Мы можем всё на той планете,
Где жить, молиться и расти.
И чем сильнее напряженье,
Тем больше вас бежит в ночи,
Чтоб ощутить любви творенье,
И жить, и видеть, и цвести.
Выбор
И кончен сегодня времени ход.
Один я на кухне с бокалом портвейна.
Жду новый – две тысячи клятый год.
И дети в отрубе, инет отключили,
И приставы в двери упорно стучат.
А я на портвейне, и нету метели,
За окнами лампы тоскливо горят.
Придет она – сука, судьбина-злодейка –
И скажет, что делать мне поутру.
И встану я пьяный – с похмелья маленько –
И в новую жопу с надеждой войду.
Остынь-ка! Невротик
Пропал я в той силе, что движет любовью,
И нет ни азарта, ни страсти сейчас.
И что же я медлю? С этой любовью
Покончить, убрать, удалить! Чувства – в прах!
Но сердце мне скажет: – Остынь-ка, невротик!
И сделай ты к ней ещё один шаг.
И всё восстановим, и будет о’кей всё,
Лишь только один навстречу ей шаг.
Она улыбнётся и скажет: – Ну хватит…
И страстью своей огонь разожжёт.
А я обниму весенним порывом,
И снова начнётся наш времени ход.
О жизни
О жизни, о чувствах, о боли, о драме,
О просто знакомых до жути словах
Писал я на кухне за чарочкой кофе,
Что спать не даёт мне, когда я в стихах.
И с каждой строкою любовь воскрешая,
Что нам подарила прекрасных детей,
Я верил, что солнце согреет лучами
И жизнь наша станет гораздо теплей.
Скажи
Мы удивляем тех, что любим.
Мы восхваляем тех, кто смог.
Мы превозносим тех, кто в Сети,
И забываем тех, кто сдох.
Ну что за дикие порядки?
И кто виновен? – Ты скажи…
Когда смазливые малявки
Вейпят дозу анаши.
– Скажи! Ну что случилось с миром?
– Скажи, что, чёрт возьми, с людьми?!
– Когда мы будем жить, как Пушкин?
Писать трактаты о любви.
Булочки
Ну что за булочки?! О диво!
Как их пленяет аромат!
И круассаны, и эклеры,
И в тесте сладкий мармелад!
А те с корицей и изюмом,
Что сверху прямо над халвой.
И чебуреки! Ты смотри, а!
Как мне их хочется! Постой!
Ведь это же кокроки
С капустой, мясом, курагой!
Ну кто придумал это чудо?
О боже, мама! Что со мной?!
Купи мне, мама, всё на свете –
И чебуреки, и с халвой, и пару с луком,
И вот эти, что брал вчера я.
Мне с собой
И заверните понадёжней –
Боюсь, не донесу домой.
Водка
И снова мы играем с миром,
Нам неподвластным и чужим,
Как утки крякши в сраном тире,
И звон натянутых пружин.
Мы знаем, что мы очень ценны.
И мы за жизнь ведем наш спор.
Как у кометы на орбите –
Горит от скорости мотор.
И смерть пленит, дурманит, сука,
И хочет нас с собой забрать.
Но не согласны мы, ребята,
Мечтой так сильно рисковать.
Палач
Вы мне поверьте, бога ради,
И дайте мне уже любви.
Кричу во тьме я, на пороге
Большой Вселенной: – Уходи.
О нет! Вернись и дай мне славу!
Ах нет! Пожалуйста, не плачь!
И не судите меня рьяно,
Что по профессии – палач.
Я жизни чьи-то обрываю,
И время их – вся власть моя.
Рожденье чудом называю,
А смерть их – драная судьба.
Дрёма
Писать. Молчать. Искушать тайну,
Что мне поведают часы.
И рассказать, что видел там я –
Где исполняются мечты.
Увидеть, чувствовать и трогать
Всеотрезвляющую тишь.
Случайно музыку услышать
И не поверить, что ты спишь.
Когда кругом лишь тьма и время,
Когда отсчёт замедлен их,
Ты счастлив, верен и спокоен,
Ведь ты, посапывая, спишь.
Спроси меня
О жизни ты спроси меня, приятель.
И я тебе такое расскажу,
Что не уснёшь ты этой ночью,
Я «Отче наш» тебе прочту.
О мире, скалах и созвездьях,
О лирике, мечте и доброте.
Мы будем чай пить на антракте
Моей истории о сне.
Я расскажу, что сам не знаю,
И о часах, и о пенсне,
О тех – кто умер, тех – кто в свете,
О дальней кастомной стране.
О войнах правду я открою
И о стихах, что знаю я,
О том, что нет ещё на свете,
Что было раньше – до меня.
Мы от любви горим с тобою
Ну что ты, милая, ну что ты!
Да я не так… Не про тебя…
Хотел сказать, что ты прекрасна.
Вот эти строки про тебя:
Моя единая надежда,
Мой мир хрустальный и живой.
Я светоч, в ночь проникший тайно,
Я твой единственный герой.
Мы вместе много лет уж кряду,
И, может, холодно порой,
Но не бывает без прохлады,
Мы от любви дрожим с тобой.
Перемены
Я изменился, и, быть может,
Все перемены наяву.
Привычки, планы, деньги, сила –
Кому? Скажите мне, кому?
– Ну что стоите вы в молчании?
Я не могу за всех сказать.
Паяцы! Пьяницы! Канальи!
К ответу! Кровью искупать!
И солнце жжёт сильнее жара,
И кровь красна от войн в душе.
Когда иссякнет моя слава,
Уйду навстречу тишине.
Солдат
А что мне жизнь? – Она зараза.
И кто же мне укажет путь?
Куда идти после приказа,
Как мимо дома не свернуть?
И мне чужда лишь та дорога,
Где нет, что можно потерять.
А я привык беспрекословно
Приказы чьи-то исполнять.
– Как в мире жить? Скажите, братцы.
Страну родную охранять,
Когда забрали всё святое –
Ведь заставляли убивать.
Ну не умею по-другому,
Топлю вину свою в вине.
Хочу, чтоб жили те парнишки
И было солнечно в душе.
Пусть их сердца воспрянут в небе,
Пусть солнце вечно светит им –
Тем, что вставали на рассвете
И тоже кланялись родным.
И буду счастлив я стократно
За то, что рай завещан им,
И сердцу легче будет биться.
Я богом буду жить одним.
И нет душе моей предела.
Лети, родимая, лети!
Мою ты песнь ещё не спела
О жизни, вере и любви.
Договор
А я с богом в договоре –
Мы вместе строим новый мир.
И, не поверите, построим,
И чудо вам мы сотворим.
Восстанут близкие по духу,
И разразится рай земной.
Фонтаны радости и смеха
Заполнят души красотой.
Мы воскресим любовь и веру,
И обретём надежду вновь,
И призовём мы тех к ответу,
Что погубили в нас любовь.
Дорога к счастью
Как сложно встать на ту дорогу,
Что к счастью за руку ведёт.
Пока пороги не обтопчешь,
И не подтянется народ.
И тыщу лет одни мытарства,
И грош цена моим стихам,
Что продавал я за полцарства,
Но лишь алтын один урвал.
Дорога к счастью непролазна,
И не идут сейчас дела.
И прежде чем испить нектар тот,
Хлебнёшь ты досыта дерьма.
love
И лёгкий ветер в волосах
Разбудит сумрачную негу,
И сладкий сон в моих мечтах
Откроет путь к её ночлегу.
Парим мы вместе в облаках,
И лотос в сердце расцветает,
Даря нирвану в небесах
И дрожь, что тело обступает.
Несёмся к пику, что в стихах
Мы называем исступленье.
И вновь, взорвавшись в небесах,
Лежим в объятьях наслажденья.
Монах, нечистый духом
Один монах, нечистый духом,
Решил «юаньчиков срубить»
И в лавке старого узбека
С успехом бизнес стал мутить.
Он счастье братьям из общины
И власть за баксы продавал.
Дурил людей, давал советы
И чай с улыбкой подливал.
А люди верили, платили
И шли по тысяче ко дню
Купить себе крупинку счастья,
Продав последнюю мечту.
Пандемия
Мы вместе будем строить мир,
Что рухнет в пандемии страшной,
И, обернувшись, тем, что порешим,
Мы будем помнить день вчерашний.
Помянем их чужие имена
И близких нам с тоской помянем,
Не будем верить в ночи без утра
И чай с мелиссою поставим.
Поднимем тост и снова за дела
Простим всё разом сердцем безутешным,
Но ныне больше в сердце без тепла,
Что угасает в этой жизни грешной.
Чёртов сын
У чёрта родился сын – маленький чертёнок.
С чёрной шёрсткой весь такой – чёрненький ребёнок.
Он копытцами стучит тихо и неловко,
Погремушками звенит, гукает негромко.
Мать чертёнка вся в делах – варит грешников в котлах,
Папа вилы взял и спички встречать умерших с электрички,
А чертёнок рядом с ним тащит кол и керосин.
Папа новеньких встречает, а чертёнок помогает –
Колет колышком людей, протыкает кто милей.
Взял большую кочергу, помешал в печах золу.
Свежих в печку посадил, семерых в котлах сварил.
На углях пяток томится, а чертёнок веселится –
То швырнёт туда воды, то соляной кислоты,
То добавит огоньку в людоварочном цеху.
Так отцу он помогал, что утомился иль устал.
И пошли они домой – кушать кашу с курагой,
Ананасы и айву, пиво, воблу и треску
И, насытившись едою, спать легли под бахромою.
И вот опять пришла пора
И вот опять пришла пора.
И вот слипаются глаза.
Сейчас усну и буду спать
Опять.
Я не хочу! Не буду спать,
Но закрываются глаза,
И уж склонилась голова.
И вот я сплю. Ну, не судьба!
Пламя любви
Одна в лесу раздумий страшных
Бреду сквозь дебри, жизнь кляня.
И в сердце кроется тревога,
И на душе лишь пустота.
Ты мне опора и защита,
Хранитель мира моего,
Любовь, что грела и спасала,
Пока горел костёр её.
Любви мы страстно отдавались,
И я клялась твоею быть,
Но пламя ласки вновь угасло,
И нам его не воскресить.
Немая любовь
Всё, что пишу, – переживаю.
Несу в душе я груз немой,
И с каждым шагом понимаю,
Насколько я живу тобой.
Но с каждой строчкой вроде легче,
В душе поёт гитары звон.
В груди стучит: – Давай полегче…
А сердце против, и в трезвон.
Противно, сука! Аж колбасит!
И хочешь с силой бить и бить…
С закатом как-то замирает
И снова просится любить.
Дорога любви
Меня дорога к тебе манит.
Зовёт и шепчет дождь ночной,
Раскатом грома извещая,
Что я – завещанный судьбой.
Твоя любовь – надежда, сила,
Частица сердца моего.
Мне улыбаешься игриво
Сквозь запотевшее стекло.
Мы, как созвездия, сияем
И освещаем небосклон,
А тёмной ночью расцветаем,
Когда любви чуть слышен стон.
Революция
Сказать правительству: – Лжецы!
Да сколько можно издеваться,
Доить народ до слепоты?!
Погасим свет, зажжём огни мы!
И пусть горит наш лживый бог.
Вернём, что взял в обход приличий,
И пусть поднимется народ.
И сломим гниду. Вместе – сила!
Сотрём медведя в порошок!
Вернём державу в свои руки!
И власть пусть выберет народ.
Отчаяние
Не те глаза, что в детстве были.
Не тот мальчишеский задор.
И нет подружки из Елово.
Вид из окна не тешит взор.
И сколько мне ещё бороться,
Стихи невнятные писать.
А может, взять рюкзак – и в горы
И там изгоем доживать.
Взрастить пшеницу после пара,
Встречать рассвет, ложиться спать.
И мудрость, данную годами,
Минутой счастья разменять.
Восстание
Я перед миром чист –
Как белый лист.
И холоден я к вам –
Как металл в мороз к губам.
Открыт я на все сто –
Как в августе окно.
Я молод и я мудр –
Как старец с гор Карул.
Одно не мог понять –
Как можно воевать,
С душой своей делить
Грехи, что не отмыть,
В лицо народу лгать –
Себя обогащать
И делать мир грязней –
Обречь чужих детей?
Давайте скажем: – Нет!
И остановим бред.
Услышим голоса,
Обрушим небеса.
Спутники
Мы спутники одной планеты,
Что вместе нас сплотила вновь,
Раздав нам рваные билеты
И выбрав каждому любовь.
И ей мы будем отдаваться,
Любить, и каждого ценить,
И сохранить союз стараться,
И больше вместе рядом быть.
Программа дня
Не так уж плохо быть обычным
И повторять программу дня:
Вставать, поесть, детей будить,
До школы, в сад, воды попить.
Потом работа, люди, хаос,
Обед и снова суета.
Забрать детей, домой, раздеться,
Умыться, ужин, комп, еда.
Уснул и снова повторяем…
Встаём, едим – программа дня…
И только после понимаем,
Что тратил время, сука, зря!
Ведь не мечтал и не стремился
Хоть что-то в жизни изменить!
Ведь мог уже сто раз влюбиться,
Разбогатеть, убить, простить.
Дети богатых лордов
Мы наслажденье получаем
От вида боли и любви,
От слёз врагов, холодной мести,
От моря кокса и травы.
Мы дети богатых лордов,
Что детские судьбы крушат,
Что вертят главой государства
И страшные козни творят.
Помним
Молитвами наших предков,
Словами и болью дедов
Мы помним и славим Победу,
Пролитую войнами кровь.
Фашистскую силу разбили
И дали нам мир над землёй,
Небесные дали открыли,
Навеки уйдя на покой.
Мы воздухом дышим свободным,
Вдыхая просторов красу,
И память несём сквозь года мы,
И в сердце храним теплоту.
Руки пусть коснётся рука
Мы голые перед народом,
Известно о нас людям всё.
