Дакия в огне. Часть первая. Лузий Квиет

– И как тебе было у даков в плену? – уже одноглазого старика спросил старший декурион-гетул, выглядывавший из-за спины Лузия.

– Жилось мне не сладко.

– А поподробнее можешь рассказать? – поинтересовался Дед.

– Мёдом, конечно же, меня они не потчевали, – ответил одноглазый старик. – Впрочем, у меня всё-таки был выбор. Вот поверьте! Даки ведь предлагали мне свободу, если я приму их веру и стану таким же, как и они. Но я… отказался. И скажу ещё так: даки хотя и суровы, однако же и справедливы. Без причины они меня не обижали, это тоже надо признать.

– И сколько ты пробыл у даков в плену? – спросил Авлета Орозия уже Квиет.

– Почти семь лет.

– Ну, допустим. А вот скажи мне: ты видел царя даков?

– Да, видел. Как тебя сейчас! – ответил префекту одноглазый бывший центурион легиона V Жаворонки.

– Ну и каков же он? – переспросил Квиет. – О нём много говорят сейчас. Земля о дакийском правителе теперь полнится различными слухами… И не знаешь, где правда, а где ложь. Вот и расскажи, что знаешь?

Бывший центурион задумался и через какое-то время переспросил:

– Хочешь услышать моё мнение о дакийском царе, префект?

– Да, хочу.

– Хорошо. Тогда слушай! Децебал – действительно воин! И не простой, а один из величайших ныне воинов! Он хотя и враг Риму, но это следует признать! Одно время я у него был в услужении. Я четыре раза пытался бежать из плена, но всякий раз меня ловили. И после четвёртой попытки мне подрезали сухожилия. И теперь я еле хожу. Однако после последней победы нынешнего принцепса, мне даки были вынуждены вернуть свободу.

– А расскажи ещё о Децебале? – не смог скрыть своего любопытства Квиет.

– Ну, что ж, могу и ещё кое-что о нём рассказать…Если у тебя есть время и ты не спешишь, префект…

– Я вообще то спешу, но тебя всё-таки готов выслушать, Орозий, – ответил Квиет. – Но только не тяни, давай, рассказывай. Ты же был с Децебалом получается близко знаком.

– Ну, ла-адно, слушай тогда, – и одноглазый старик, бывший центурион V легиона Жаворонки, усмехнулся, и от этой усмешки его изуродованное лицо вдруг окончательно перекосило, и оно стало ещё более неприятным, и даже каким-то не живым, а уже похожим на маску. – Вот скажи, префект, почему у даков на всех их знамёнах изображаются волчьи головы? Ты знаешь, почему?

Квиет пожал плечами.

Орозий же продолжил:

– У даков имеются родовые знаки. Как и у других варваров. Такие, как у тех же пиктов в Британии или кантабров в Иберии, и-или…

– Да, знаю… Говори по сути!

– А потому, что у Децебала родовой знак – волк.

– Волк?!

– Вот именно! Он достался ему от его предков – вождей из сарматского племени дахов, которое пришло в землю фракийцев примерно семь поколений назад. Теперь у даков везде изображён этот хищник. И именно дахи сумели объединить все северные фракийские племена, и те переняли своё название у пришельцев, немного его переиначив на свой манер.

– Хорошо! А опиши, как выглядит этот самый Децебал? – продолжил расспрос Квиет. – И какой у него норов? Мне это любопытно…

Старый центурион охотно продолжил:

-Децебал – не высок и коренаст, но сила у него… О-о! Ого-го! Силища у царя даков – неимоверная. И лучше него никто из даков не владеет мечом. Да и среди римлян, я так думаю, мало найдётся ему достойных противников. У него имеется именная фальката. Огромная и кривая. Этой фалькатой он может любого одним ударом разрубить на двое! А ещё он отменный стрелок. Я тому свидетель. Стреляет царь даков не хуже скифов. Ну и про дерзость и отвагу его вообще ходят легенды. Однажды он в одиночку отбился и обратил в бегство целый отряд из тридцати сарматов. А ведь сарматы – славные вояки! Он, кажется, ничего в этом мире не боится. Да что в этом мире?! Он не боится даже своего всемогущего бога, которого даки зовут Замолксисом! И даки своим царём безмерно восхищаются. И все они, ну почти все, его поддерживают. И боготворят. Так что Децебал – очень серьёзный противник для Рима! И его недооценивать ни в коем случае нельзя!

Квиет уже расхотел дальше слушать и махнул рукой:

– Удачи, старик!

И больше ничего не добавив, префект тронул своего коня.

Квиет, помимо этого одноглазого бывшего центуриона, то же уже кое-что слышал о Децебале. О нём и так уже во всех тавернах империи говорили! И имя Децебала у всех было на слуху.

«Да-а, это действительно был серьёзный противник! И он вновь бросал вызов Риму! Бросал его уже не в первый раз…»

Квиет направился в голову колонны.

За префектом тут же галопом двинулись на конях Цельзий и ещё парочка воинов.

А уже вслед им старый одноглазый центурион, понизив голос до шёпота, произнёс:

– Я надеюсь, что уже в этот-то раз Децебала вы окончательно доломаете… Сверните ему, наконец-то, шею. И да помогут вам в этом благостном деле Юпитер Великодушный, Марс и Фортуна Всеблагая…

И одноглазый старик, бывший центурион полностью уничтоженного даками V легиона Жаворонки, а теперь гражданин приграничной Бононии, ещё долго провожал взглядом удаляющуюся колонну римских всадников во главе с негром-префектом…

Глава пятая

Ламбес поразил Лузия-Мабуале. Именно в нём Квиет впервые увидел не жалкие и наспех сляпанные из всяких подручных средств хижины, а настоящие дома. И, в том числе, дома, выложенные из камня и многоэтажные. В два-три, и даже в четыре этажа.

Поразили его и скульптуры, особенно их было много на главной городской улице, и на Центральной площаде, и все они были раскрашены и как живые. Поразили также и похожие на стволы пальм многочисленные колонны, и двигавшиеся по улицам повозки.

Но ещё больше его поразил город Цирта.

Этот город уже являлся столицей провинции Нумидия.

***

В Цирте жил хозяин чёрного мальчугана, а вернее – хозяйка, которую звали Юлией Тавирикой. В целом она была безобидной и неуклюжей, и почти всегда спокойной.

Юлия Тавирика являлась вдовой легата римской армии. Она большую часть дня дремала, и загорались её глаза лишь только тогда, когда она начинала вспоминать о своих достославных предках.

Её древний род был смешанным и отчасти восходил к пунийцам (переселенцам из Финикии, осевшим когда-то в Северной Африке и основавшим Карфаген). И в её роду попадались не только римские легаты, трибуны и преторы, но и суффеты Карфагена (это были высшие должностные лица в Карфагенской республике), а один из предков у неё был даже родственником самого Ганибала. Того самого! Едва не погубившего Рим. (Этот предок являлся мужем младшей дочери брата Ганибала, и звали его, кажется, Гемелькартом).

Лузию жилось у госпожи Тавирики очень даже неплохо. Жаловаться ему было не на что! Его одевали теперь в чистые и оприятные одежды, приучили к новому имени – Лузий. Он быстро выучил разговорную латынь и перенял многие римские обычаи.

Основной его обязанностью стало повсюду сопровождать хозяйку и энергично обмахивать её опахалом, ну и иногда он прислуживал ей за столом. Подносил ей фрукты, соки, печенье и разные вина. Постепенно он стал для хозяйки незаменимым помощником, утомляли его только её бесконечные рассказы и воспоминания о уже почившем муже, и о предках, прославивших её род.

И с каждым днём эти рассказы становились всё подробнее, и всё больше они навевали на Лузия тоску. Ну действительно, послушай-ка одно и тоже каждый день, да ещё и по нескольку раз! Хотя в целом…

В доме госпожи Тавирики ему нравилось. Он жил в покое и достатке.

Однако к несчастью для Лузия-Мабуале его госпожа через несколько лет умерла от водянки, и так как она оказалась бездетной, то всем её состоянием завладел брат умершей, Гай Тавирик.

Ну а тот уже вскоре продал Лузия новому хозяину – купцу, которого звали Теренцием Квиетом.

***

Ала перешла через каменный мост речушку Тимак, которая обычно была тихой и спокойной, но весной, когда в горах начинал таять снег, кратковременно проявлявшей норов. Позади осталось ответвление дороги, убегавшей к одноимённому городку, и дальше – к Наису, столице провинции Нижняя Мёзия.

После полудня ала вспомогательной лёгкой конницы легиона XIII Сдвоенного, утомлённая безостановочным многочасовым переходом, подошла к Ад Аквасам.

Дорога оборвалась у глубокого, заполненного водой рва.

Ад Аквасы являлись не просто важной, а чрезвычайно укреплённой и наиболее сильной крепостью на всём протяжении среднего Истра (или как его всё чаще начали называть на сарматский манер – Данувием).

Двойные стены мощной каменной кладки (камень использовался разный, так как в округе его вдоволь), с узкими щелями-бойницами стены, высотой примерно в сорок-сорок пять локтей, и всё это не могло не внушать трепет. А ещё был земляной вал и ров, всегда заполнявшийся водой.

Выше мощных стен вздымались двенадцать башен-монстров, добавлявших к высоте стен ещё не меньше семи локтей. Внутри крепости находились различные постройки: склады, казармы и конюшни. В Ад Аквасах находился и внушительный арсенал. А вообще здесь размещалась отдельная номерная когорта и три центурии из легиона II Скифского.

Квиета принял дукс-комендант, одновременно являвшийся начальником приграничного округа, охватывавшего правый берег Истра от Альм и до Дробет, и имевшего звание трибуна, то есть командира когорты.

Дукс был колоритным с виду римлянином. Средних лет, невысокий и смуглый. Подражая старинной моде (а сейчас так ходили лишь только варвары), он не брился и успел отрастить бороду. Всю левую половину его лица обезображивал багровый шрам, на который было страшно смотреть. Шрам у него начинался от виска и доходил до нижней губы. Это была «печать», поставленная когда-то мечом сарматского катафрактария (защищённого панцирем конного воина). Дуксу пришлось повоевать с сарматами в одну из прошлых кампаний, которая проходила на Истре.

Знамение той неспокойной поры – поверх туники у дукса была надета лорика хамата (эта была разновидность римской кольчуги).

– Приветствую тебя, префект! Как долго ты и твои люди намереваетесь в Аквасах находиться? – спросил дукс и едва заметным движением руки повелел подбежавшему рабу из обслуги помочь Лузию.

Но Квиет, не дожидаясь помощи, ловко спрыгнул на землю сам и, стряхнув со своей туники пыль, ответил: