скачать книгу бесплатно
– Egy jо vаlasztаs a borok h?st[51 - «Хороший выбор вина к мясному блюду» – (венг.)], среагировал на мой заказ официант и отошел от нашего столика.
– Рассказывай все о себе, – повторила просьбу Ладжза, – где ты служил до Венгрии, и каким ветром тебя сюда занесло. О семье своей расскажи, если она у тебя, конечно, есть.
– Знаешь, Ладжза, я не профессиональный военный, и меня призвали в армию после гражданского высшего учебного заведения. У нас там была военная кафедра, где после сборов мы получили звание «лейтенант», и призваны были на двухлетнюю службу на офицерские должности в инженерные войска по специальности. Я служил в Приморском крае.
– А где это? – Спросила Ладжза.
– Приморский край – это Дальний Восток, можно сказать, на краю земли.
– Дальний Восток, – задумалась Ладжза – Ближний Восток знаю, а где же этот загадочный Дальний Восток?
– Порт Владивосток знаешь?
– А, знаю, слышала, – ответила она, – это действительно на другом конце света. И что ты там делал?
– Что делал? Строили мы там различные здания и сооружения. Котельные, например. Там зимой гораздо холоднее, чем здесь, у вас в Венгрии. Ты когда-нибудь ощущала температуру ниже минус тридцати градусов?
– Нет, никогда, – сказала Ладжза, – наверное, поэтому, там носят меховые шубы? Как мне нравятся эти милые шубки!
– А как же иначе, по-другому, там просто зимой не выживешь.
– А семья у тебя есть, жена и дети.
– Семья, это закрытая тема, – сказал я, – в данный момент я не женат.
– Вы развелись, да?
– Можно сказать и так – развелись.
– Ты, наверное, Сева, себя очень плохо вёл? – Спросила Ладжза.
– Да, Ладжза, плохо. Ты только представь, если мужчина уходит на службу, когда все еще спят, а приходит со службы, когда все уже спят, кому это понравится. Какая жена захочет жить с таким мужем, который игнорирует семью и всё время находится на работе?
– Но она же знала, за кого выходила замуж?
– Конечно, знала, но она выходила замуж за гражданского человека, а меня призвали в армию. Получается, что семейное счастье разбилось о военный быт.
В этот момент музыканты заиграли что-то из Брамса, и в зале ресторана, на танцполе, всё пришло в движение. Наш официант с бутылкой вина, лавируя между танцующими, подошел к нам и наполнил вином наши бокалы: сначала мне, а затем Ладжзе, чтобы частицы пробкового дерева не попали даме в бокал.
– Kеrlek![52 - ] «Пожалуйста!» – (венг.)]
Оставив бутылку на столе, он удалился.
Я поднял бокал вина и, почти экспромтом, произнёс тост рифмованной секстиной:
«Затмит палящие пустыни,
Повергнет гордые хребты,
Преодолеет, не остынет,
Не побоится высоты.
За то, что так волнует кровь,
Мой тост, конечно, за любовь!»[53 - Ким Барссерг.]
– Сева, да ты поэт! – воскликнула Ладжза, – складно у тебя получилось.
– А то! – Ответил я, – могу еще крестиком вышивать.
Соприкоснувшись бокалами, мы выпили, конечно, за любовь.
Вдруг неожиданно всхлипнула скрипка, наиграв тему мелодии:
– Ла-ла, ла-ла-ла-ла.
Мелодию скрипки подхватил тенор аккордеона:
– Та-та, та-та-та-та-та.
В божество дуэта ворвались басы фортепиано:
– Ту-ту, ту-ту-ту-ту.
Знакомая мелодия пронеслось в голове:
– Это же настоящее «Аргентинское танго», Ладжза! – Вскричал я. – Ты можешь танцевать «Аргентинское танго»?
– Да, никто не танцует танго лучше меня! – Восторжествовала Ладжза и, схватив меня за руку, стремительно выскочила из-за стола.
Крутанувшись вдоль моей руки, она прижалась грудью, и мы слились в страстном поцелуе танца…
Сущность аргентинского танго в отношениях между мужчиной и женщиной. Это танец «трехминутной истории любви», танец страданий страсти, ненависти и мук разочарования. Его танцует тот, кто познал мёд наслаждений и горечь утрат. Танго любимо за красоту, страсть, драму и волнения. Слово «танго» – африканское и означает «закрытое место», место, где африканские рабы, привезенные в Аргентину, и свободные негры собирались, чтобы танцевать. Смешивание африканцев, испанцев, итальянцев, британцев, поляков, русских и коренных аргентинцев привело к смешиванию культур, все заимствовали танцы и музыку друг у друга: польки, вальсы и мазурки смешались с кубинской хабанерой и африканскими ритмами. Аргентинское танго – импровизационный танец из четырех элементов: шаг, поворот, остановка и украшение. Мозаика танца каждый раз складывается по-разному. Женщины и мужчины привносят свои стили и украшения в танец, которые способствуют получению волнующего и непредсказуемого опыта. Танцоры следуют определенным соглашениям, но они никогда не знают точное построение танца. Неожиданности, возможные в танце, – это то, что делает танец настолько увлекательным, что обоим партнерам всегда есть, что вложить – как в интимной беседе. Это вовлекает двоих в танго – мужчина ведет, а женщина следует. Мужчина приглашает женщину танцевать взглядом – определенный взгляд, движение головы в сторону танцзала и улыбка, которая говорит: «потанцуешь со мной?».
Мы танцевали аргентинское танго, и нам не было равных в импровизации «па». Я вёл партнершу, то отпуская её от себя, то резко приближая к себе. Своей правой рукой я обхватил Ладжзу за талию, а в левой руке была её горячая ладонь. В момент нашего соприкосновения Ладжза, прогнувшись в талии, опрокидывала голову назад, и её черные, как смоль волосы, буквально парили над танцполом. Наши глаза горели, тела двигались в такт энергичной мелодии. Мы не замечали никого. Шаг вперед, шаг вперед, в сторону, поворот, остановка, лёгкий поцелуй. Мелодичная красота аргентинского танго буквально источала волшебные флюиды, в которых мы купались всей душой, полностью позабыв обо всём, кроме страстного притяжения горячих тел.
Танцуя, я эмоционально, нараспев декламировал Ладжзе стихи под ритм танго, как речевой аккомпанемент:
«Когда с тобой опять в чужом раю
Мы движемся безвременно на север,
Ты подставляешь тело воронью,
А я привержен этой полудеве.
Они начнут охоту на тебя,
Устроив логово с охотничьей тропою.
Да, мы развенчаны, но вечная зима
Ещё не властвует безгрешною косою.
Кричу без слов, а выждется и вновь
Забьюсь извне в субтильной истерии.
Неимоверно больно стынет кровь
Под царством неба, власти и стихии.
Моя душа распродана давно,
Вся, по частям, но где-то всё ж мы вместе.
И безграничное твоё обнажено
Заклятие, с моей святою местью».[54 - Ким Барссерг. «В чужом раю».]
Мантра стихов созвучно вплеталась в мелодичные всплески танца, создавая невероятно поэтическое настроение, и возникало такое ощущение куража, что захватывало дух. Музыка не нуждалась ни в чём, она была самодостаточна, но мои стихи очень нуждались в музыке и с ней воспринимались с какой-то непонятной смысловой глубиной. Я это чувствовал по широко раскрытым глазам Ладжзы. Уставшие, но возбужденные от танцев, мы вернулись к нашему столику после финальных звуков мелодии танго.
***
На двух машинах мы довольно-таки быстро через федеральную трассу добрались до базы. Ольга следовала за «Camry» на миниатюрном автомобиле «Honda Fit», стараясь не отстать и не заблудиться на светофорах. Стас, увидев в настенный монитор через систему видеонаблюдения силуэт моей головной машины, сразу открыл ворота, и мы без остановки вкатились на стоянку, припарковавшись на бетонной площадке возле диспетчерской. Я заглушил машину, выбрался из салона и подошел к Ольгиной малолитражке.
– Ну, как ощущения за рулем «хонды»?
Из салона доносилась громкая ритмичная музыка.
– А, что? Что ты говоришь, Сева?
– Ольга, сделай потише музыку, ты меня абсолютно не слышишь.
Ольга выключила CD-плеер, продолжая двигать плечами в такт тренькающей в ее голове мелодии, заглушила двигатель и переспросила:
– Ты что-то сказал, Сева?
– Я говорю, как ощущение за рулем нового авто?
– Прекрасно! Очень комфортная машина – слушается руля идеально, а какой здесь «subwoofer»![55 - Акустическая система в автомобиле]
– Ну, вот и хорошо. Пойдем в диспетчерскую, попьём чайку, а то я что-то проголодался.
– Хорошо, Сева, пойдем. Я тоже не против того, чтобы перекусить.
Она выбралась из автомобиля, обошла его вокруг, любуясь, толи экстерьером своего новенького авто, толи своим отражением счастливого личика в темной тонировке боковых стёкол.
– Ну, так, идем?
– Да-да Сева, сейчас. А где можно «носик припудрить»?
– Как тебе сказать, Ольга, мужская половина «носы пудрит» там, где придется, а для женской половины отдельная комната имеется. Пройди дальше вдоль боксов, видишь, последнее кирпичное здание…
– Это то, из красного кирпича?
– Да-да, именно! Войдёшь, там дверь открыта, повернешь направо и увидишь комнату, что-то вроде столовой, и по правой стороне смотри: первая дверь – это туалет, вторая дверь – душ. Вот и всё, «попудришь» и подходи, попьём чайку с бутербродами.
– Хорошо, Сева, я сейчас, быстро…
– А здесь, Ольга, торопиться не надо.
– Как это не надо? Я чувствую, что если не потороплюсь, вы там всё съедите без меня, и я останусь голодной.
– Ну, тогда поспешай, но поспешай медленно, чтобы не было мучительно больно…
– За бесцельно прожитые годы? – Ольга заулыбалась и пошла в сторону хозяйственного блока, я же, вернулся в диспетчерскую. Стас сидел за монитором компьютера, нервно дергая мышкой, играл в какую-то подозрительную игру эротического содержания.
– Как дела, herr Стасиус, как настроение?
– Здорово, Сева, всё издеваешься, а дела «нормалёк», настроение тоже отличное. Ты пришёл меня сменить?
– Ишь, обрадовался, сиди, дежурь. Мне надо еще с одной машинкой разобраться.
– А что это за аппарат пригнали?
– Это Ольга себе купила малолитражку. Как она тебе?
– Мне нравится, богатая девчонка!
– Ты про что?
– Про твою подружку.
– Причем здесь подружка, я тебя про машину спрашиваю.
– Классное «точило»! И девчонка классная, с деньгами.
– Причём здесь это, заработала денег, вот и купила себе игрушку.
– Сева, скажи по секрету, у тебя, что с ней?
– Стас, прекрати говорить глупости, у нас разница в двадцать лет, а то и более.
– Ну, и что, в этом деле ровесников не ищут.
– Ладно, смени тему. Что сегодня на ужин?
– Да практически ничего. Тебя нет, а я и не готовил.
– Но хлеб то есть?
– Хлеб есть.
– А паштет мясной остался?
– Остался.
– Ещё лучше. Заварка есть?
– Есть, в пакетиках.
– Вообще прекрасно! А сахар?
