скачать книгу бесплатно
Это были последние слова, которые миссис Дарлинг услышала от сына перед долгой-долгой разлукой.
Дом номер 27 находился неподалёку, но шёл лёгкий снежок, и Дарлинги с осторожностью ступали по дороге, чтобы не испортить обувь. Улица была совершенно пустынна, и только с неба за ними наблюдали звёзды. Несмотря на свою красоту, эти небесные светила обречены лишь пассивно созерцать всё происходящее сверху. Это было их наказанием за что-то случившееся так давно, что никто уже и не помнил, за что. Старые звёзды смотрели на всё отрешённо и редко разговаривали (а общаются звёзды, перемигиваясь), но молодые проявляли ко всему большое любопытство. Питера они не особенно любили, поскольку он имел привычку, незаметно подкравшись сзади, пытаться их задуть, но сегодня им так хотелось поразвлечься, что они были целиком на его стороне и не могли дождаться, когда взрослые уйдут. Как только дверь дома номер 27 за мистером и миссис Дарлинг закрылась, на небе поднялась суматоха и самые маленькие звёзды Млечного Пути воскликнули:
– Питер, давай!
Глава 3. Улетаем, улетаем!
После ухода мистера и миссис Дарлинг ночники у детских кроватей ещё некоторое время горели ярко. Это были очень симпатичные маленькие ночники, но, к сожалению, появление Питера проспали. Первым заморгал ночник Венди, затем так сладко зевнул, что остальные два не удержались и тоже начали зевать, а потом, не успев закрыть рты, погасли.
Комната наполнилась другим светом, в тысячу раз ярче, чем если бы горели все ночники. Пока речь шла о Питере, он в поисках своей тени уже успел побывать во всех ящиках комода, перерыл шкаф и вывернул все карманы. Что же касается света, это был с необыкновенной быстротой метавшийся по детской огонёк, а стоило ему хоть на секунду остановиться, можно было заметить, что это фея ростом с ладошку, хотя до конца она ещё не выросла.
Девочку-фею звали Медный Колокольчик, или просто Динь, и одета она была весьма изысканно: в платье из сухого листа с глубоким квадратным вырезом, которое – подчёркивало достоинства фигурки, надо заметить, полноватой. Через мгновение после появления феи звёздочки подули в окно, оно распахнулось, и в комнату спрыгнул Питер. Часть пути он нёс фею в руке, и на ней осталась волшебная пыльца.
Увидев, что дети спят, Питер тихо позвал:
– Динь, ты где?
В этот самый момент она как раз забралась в кувшин: в таких местах она никогда в жизни ещё не была – и ей там очень понравилось.
– Давай вылезай из кувшина и скажи, куда они спрятали мою тень.
Ответом ему был переливчатый звон колокольчиков – так изъясняются феи. Обычным детям не дано слышать эти звуки, но если бы кто-то всё же услышал, то наверняка сказал бы, что они ему знакомы.
По подсказке Динь Питер ринулся к комоду и принялся двумя руками выбрасывать содержимое ящиков на пол, словно король медяки в толпу. Наткнувшись на тень, он так обрадовался, что не заметил, как задвинул ящик, куда успела залезть маленькая фея.
Вероятно, в эту минуту он думал (хотя я очень сомневаюсь, что у него вообще имелась привычка думать), что, стоит приложить тень к себе, она тотчас прирастёт, и когда этого не произошло, Питер растерялся. Он попробовал было прилепить её мылом, которое прихватил в ванной, но не тут-то было. Словно судорога прошла по его телу и, опустившись на пол, Питер заплакал. Его рыдания разбудили Венди, но она совсем не испугалась, увидев плачущего незнакомца, а, напротив, очень заинтересовалась и вежливо спросила:
– Мальчик, почему ты плачешь?
Питер тоже умел быть вежливым: перенял хорошие манеры от фей во время их церемоний – поэтому встал и с величайшей учтивостью поклонился Венди. Польщённая девочка отвесила ответный поклон прямо с кровати.
– Как тебя зовут? – поинтересовался Питер.
– Венди Мойра Анджела Дарлинг, – не без некоторой гордости ответила она. – А тебя?
– Питер Пэн.
Венди сразу поняла, что это он, Питер Пэн, но имя у него оказалось каким-то уж слишком коротким.
– И всё?
– Да.
Впервые в жизни Питер обратил внимание на то, что его имя действительно коротковато, и потому его ответ прозвучал резко.
– Прости, – произнесла Венди Мойра Анджела.
– Ничего, – выдохнул Питер.
Она спросила, где он живёт, и Питер ответил:
– Второй поворот направо, и дальше прямиком до рассвета.
– Какой смешной адрес!
Внезапно Питер осознал, что адрес и вправду смешной, но вслух произнёс:
– Нисколько.
– Я имела в виду, – смутилась Венди, вспомнив, что он гость, – то, что пишут на письмах.
Лучше бы ей не упоминать письма!
– Я их не получаю! – презрительно сказал Питер.
– Ну, может быть, твоя мама?
– У меня нет мамы!
Мало того что у него не было мамы, не было ни малейшего желания её иметь. Питер считал, что вполне можно обойтись и без мамы, а Венди заподозрила, что за этим кроется – какая-то трагедия.
– О, Питер, теперь я понимаю, почему ты плакал! – вскочив с кровати, бросилась к мальчику Венди.
– И вовсе не поэтому я плакал! – возмутился Питер. – У меня не получается прилепить свою тень. Да и вообще: с чего ты взяла, что я плакал?
– Она отлепилась?
– Да.
Когда Венди увидела на полу тень, которая выглядела ужасно, ей стало жаль Питера.
– Кошмар! – произнесла девочка, с трудом подавив улыбку, когда поняла, что он пытался прилепить тень мылом.
Впрочем, что ещё можно ожидать от мальчика!
К счастью, она сразу догадалась, что следует сделать, и покровительственно заявила:
– Её нужно пришить!
– Что значит «пришить»?
– Какой же ты невежда!
– Вовсе нет.
Но Венди не желала признавать, что они с Питером одного роста, и всё тем же покровительственным тоном заявила:
– Давай я пришью её к тебе, малыш.
Девочка достала принадлежности для шитья и, прилаживая тень к ногам мальчика, предупредила:
– Будет немного больно.
– Не бойся, не заплачу! – заявил Питер, будто ни разу в жизни не проронил ни слезинки.
И действительно: стиснув зубы, мальчик не издал ни звука – и вскоре тень была там, где ей надлежит быть, хотя и несколько помятая.
«Наверное, нужно было её погладить», – спохватилась Венди, но Питер, как и все мальчишки, равнодушный к своему внешнему виду, уже вовсю скакал по комнате и, позабыв поблагодарить Венди, твёрдо уверенный, что всё сделал сам, восторженно приговаривал:
– Какой же я умный! Ну прямо-таки гений!
Нужно сказать, хотя это и не очень приятно, Питер был ужасный зазнайка. А если уж быть до конца откровенным, то второго такого самодовольного мальчишки не найдёшь в целом свете!
Венди была так поражена, что воскликнула с язвительной усмешкой:
– Ты считаешь, что я здесь ни при чём?
– Ну нет, конечно, кое-что сделала и ты, – небрежно бросил Питер, продолжая выделывать кульбиты.
– «Кое-что», значит… – обиделась Венди. – Что ж, если от меня нет никакого толка, тогда я удаляюсь.
Девочка с достоинством прыгнула в кровать и с головой накрылась одеялом. Чтобы выманить её оттуда, Питер притворился, что уходит, а когда это не помогло, уселся на спинку кровати и, легонько похлопав ногой по одеялу, попросил:
– Венди, не прячься. Знаешь, я всегда бываю немножко сумасшедшим, когда доволен собой.
Девочка не спешила вылезти из укрытия, но чувствовалось, что к его словам прислушивается изо всех сил.
Питер между тем продолжил сладким голосом, который безотказно действовал на всех особ женского пола:
– Венди, уверяю тебя: одна девочка полезнее двадцати мальчишек.
После таких слов Венди, будучи пусть юной, но всё-таки женщиной, высунула наружу нос.
– Ты правда так думаешь, Питер?
– Конечно!
– Это очень мило с твоей стороны! В таком случае я вылезаю.
Усевшись рядом с ним на краешек кровати, Венди пообещала, что, если он не против, наградит его поцелуем, но Питер, который понятия не имел, что это такое, с готовностью протянул руку.
– Ты что, не знаешь, что такое «поцелуй»? – спросила Венди, явно ошеломлённая.
– Вот подаришь, и узнаю, – неуверенно проговорил Питер.
Чтобы не обидеть и ненароком не упрекнуть в невежестве, Венди протянула ему напёрсток.
– А теперь можно мне? – спросил мальчик.
– Если хочешь, – немного чопорно ответила девочка.
Венди несколько опрометчиво склонилась к нему, но Питер всего лишь уронил ей в ладошку жёлудь. Она неторопливо отвернулась и вежливо пообещала повесить этот «поцелуй» на цепочку и носить на шее. К счастью, именно это впоследствии и спасло ей жизнь.
Когда люди одного круга знакомятся, у них принято интересоваться возрастом друг друга, и Венди, всегда старавшаяся делать всё как надо, спросила Питера, сколько ему лет. Надо признать, этот вопрос не относился к разряду удачных. Так обычно бывает на экзамене, когда хочешь вытащить билет про английских королей, а тебе достаётся английская грамматика.
– Я не знаю… – Вопрос явно поставил Питера в тупик: он никогда над этим не задумывался, поэтому ответил на-угад: – Я сбежал в тот же день, когда родился.
Венди была удивлена, но ответ мальчика так её заинтриговал, что, словно светская дама, слегка дотронувшись до своей ночной рубашки, жестом пригласила его сесть поближе.
– А всё потому, что я услышал разговор родителей, – объяснил Питер почти шёпотом, – когда они обсуждали, кем я буду, когда вырасту.
Эта тема его явно очень волновала.
– Я не хочу становиться взрослым! – воскликнул он с жаром. – Хочу всегда оставаться маленьким мальчиком и весело проводить время, поэтому и сбежал в Кенсингтонский сад, где и жил среди фей и эльфов.
Во взгляде Венди Питер увидел восхищение и решил, что это из-за его побега, но в восторг привело девочку не это, а его знакомство с феями. Будучи домашним ребёнком, она и подумать не могла, что можно вот так запросто общаться с феями, и эта мысль казалась ей восхитительной. Венди тут же засыпала Питера вопросами о феях, чему он немало удивился, потому что они порядком ему надоели: вечно путались под ногами и всё такое прочее, так что время от времени – приходилось задавать им небольшую трёпку – но в целом он относился к ним совсем неплохо и даже рассказал, как феи появились на свете.
– Знаешь, Венди, когда самый первый на свете ребёнок засмеялся впервые, его смех разбился на тысячу кусочков, которые раскатились по земле и превратились в фей.
Не слишком интересный рассказ, но Венди, которая большую часть времени проводила в стенах детской, понравился, а Питер продолжил:
– У каждого ребёнка должна быть своя фея.
– Должна? Но её нет?
– Нет. Сейчас дети так много всего знают, что скоро совсем перестанут верить в фей и эльфов. Каждый раз, когда какой-нибудь ребёнок говорит: «Я не верю в фей», – где-то на свете фея падает замертво.
Питер решил, что они уже довольно поговорили о феях, и ему внезапно пришло в голову, что Медный Колокольчик ведёт себя подозрительно тихо.
– Ума не приложу, куда она могла деться, – проговорил Питер и принялся звать её по имени.
– Питер, – воскликнула Венди, хватая его за руку, – неужели в этой комнате фея?
Сердце девочки едва не выпрыгнуло из груди.
– По крайней мере была только что. Слышишь?
Они оба замерли и прислушались.
– Единственное, что я слышу, – сообщила Венди, – это что-то похожее на звон колокольчиков.
– Так это и есть Динь. Она говорит на языке фей. Кажется, я тоже слышу.
Звук доносился из комода, и Питер скорчился от смеха. Кажется, никто на свете так не веселился и не смеялся, словно первый раз в жизни.
– Венди, – в восторге прошептал Питер, – я запер её в ящике!
Он освободил бедную Динь из заточения, и она принялась кружить по детской, громко возмущаясь.
