скачать книгу бесплатно
– Потому что внешность обма.
Тамара Саратовна усмехнулась.
– А вот ваша – нет.
Не знаю, на что она намекала, но это мне не понравилась. Попривык к почтению. Да и непедагогично обсуждать собственную персону с подчиненным, так и до панибратства можно докатиться.
– Значит, так, – холодно сказал я. – Будем считать знакомство состоявшимся. Штат нашей группы в ближайшие дни резко расширится, и собственная медицина не помешает.
– Зарплата?
– Прибавьте ноль к вашей нынешней, сколько б вы ни получали.
– Ого. Не боитесь?
– Не боюсь. История России не знает случая, чтобы доктор разбогател благодаря официальной зарплате. Детали утрясайте с Алисой Георгиевной. Любую специальную информацию, я думаю, вам с удовольствием предоставит Ефим Львович.
– Да куда ж он денется, – сказала Тамара Саратовна голосом главного врача.
Фима вздохнул.
– Забота о здоровье настигает везде.
– Любченко Любовь Егоровна. МГУ, биофак, доцент, – отрапортовал Любчонок.
– Биофак? И чем вы занимались там, на биофаке?
– Экологией занималась.
– Подробнее, пожалуйста.
– Проектирование замкнутых экологических систем. Для дальних космических перелетов, лунных станций, подводных атомоходов, антарктических поселений. Ну… и тому подобное.
Я удивился не столько тому, как довольно легкомысленная женщинка на моих глазах превратилась в почтенную научную даму; явление занятное, но не более того. А тому, что уж слишком кстати была ее редкая специальность для моих планов.
Любовь Егоровна тем временем принялась искренне волноваться.
– Владимир Петрович! Что, мне работы не найдется?
– Совсем напротив. Первое задание получайте прямо сейчас. Мне нужен проект замкнутой системы для подземных убежищ. Условия: герметичность, защита от обвалов, максимальная компактность и минимальное потребление энергии. Черновой набросок жду через сутки. То есть завтра вечером.
На этот раз удивилась она. И даже побледнела.
– Не надо так на меня смотреть. Я представляю объем работы. Но у нас очень мало времени.
– Простите, Владимир Петрович, но полностью замкнутой экологической системой является только биосфера Земли. Вся биосфера, понимаете?
– Вот как? Чем же тогда занимались ученые мужи и дамы?
– О, достижения есть. Искусственные экосистемы практически удалось замкнуть по газам и воде. А вот по пище – увы. – Ну… Слишком много сложностей. Даже в объяснениях.
– Объяснения отложим до лучших времен. Подавайте мне самую замкнутую из всех незамкнутых систем. Только и всего.
Любовь Егоровна вздохнула и посмотрела на меня как на сатрапа.
– Хорошо.
– Ничего хорошего, – вредным голосом сказал я. – Очень-очень мало времени. Привыкайте мыслить государственно!
И с государственной думой на челе покинул помещение.
А через пару минут звонил в управление делами президента. Чтобы заказать пару билетиков. Наша вилла кишела «жучками». В Зазаборье это так же обязательно, как сантехника, но работает лучше. Вот я и решил пригласить Алису на спектакль. В рамках наших новых отношений это выглядело вполне естественно, а начальник на то и начальник, чтобы устраивать каникулы, когда вздумается. И астероид мне – не указ, я повинуюсь только президентскому. Попутно пользуюсь некоторыми президентскими возможностями. Билеты, например, нам организовали за пять минут.
– Орф? – удивилась Алиса. – Ты любишь Орфа?
– Тебя больше. Если хочешь, достану что-нибудь другое.
АиЗ взглянула на билеты.
– Мариинская постановка? Ладно, пусть будет «Кармина Бурана». Мне нравится хор. Отпустишь майора в парикмахерскую?
Из осторожности времени я ей оставил в обрез. Ну, на всякий случай. Мне не хотелось, чтобы АиЗ успела получить подробные инструкции от своего все еще действующего начальства.
– Не опоздаешь?
АиЗ с усмешкой покачала головой. Такие, как она, не только не опаздывают сами, но и не дают опаздывать другим. В масштабах до дивизии.
* * *
Йохохо… На меня повеяло суровыми семейными предчувствиями, когда ровно в восемнадцать пятьдесят пять у строгих колонн Большого затормозил блестящий «Порш» представительского класса. С антеннами, спойлером, молдингами и тонированными стеклами. И всеми другими штуками, как их там… которые совсем не нужны.
Андрюша распахнул дверцу, шофер моментально раскрыл зонтик над прической роскошной дамы. Я не сразу ее узнал. А когда узнал, ужаснулся.
– Боже мой, Алиса! Что ты сделала с косой?
Она улыбнулась. В ее глазах мелькнуло выражение грустной отчаянности.
– Оставила в прошлом. Подозреваю, что меня ожидает подвижное будущее, господин советник. Или нет?
– Нас ожидает, – поправил я.
Она на это ничего не сказала. Умница. Не стала уточнять, что значит «нас». Знала, что еще не время. Еще все может не быть. Поэтому молча взяла меня под руку, и мы поднялись по ступеням.
Несчастные охотники за билетиками безмолвно расступались. И вовсе не из-за Андрюши, а перед Алисой. В вестибюле я испытал прилив петушиной гордости. Все опять расступались, на меня бросали завистливые взгляды, а на нее восхищенно глазели и откровенно пялились. Дело было не только в гриве золотисто-русых волос, в безупречной линии шеи, открытых плеч, других безупречных линиях, которые вечернее платье не столько скрывает, сколько подчеркивает. По-настоящему неотразимой женщину делает уверенность в себе, спокойное понимание собственного могущества. Да еще походка. Именно по походке древние распознавали своих богинь, умели это делать варвары. А я лишь в театре в полной мере начал сознавать, что за роскошь мне досталась.
Прозвенел звонок. Мы проследовали в президентскую ложу. Чьи-то руки, существующие отдельно от тел, приняли манто Алисы и мою демократическую курточку. Если кто не знает, сообщаю: хорошо быть богатым. Или на худой конец – влиятельным. Приятное дело, советую попробовать.
А еще надо чаще бывать в театрах. Обожаю этот мир условностей и утонченностей. Кулисы, рампа, оркестровая яма, ряды традиционно неудобных кресел, о неудобстве которых забываешь сразу после первых удачных реплик или аккордов. И самое главное: лица. Множество чудесных лиц с живыми, осмысленными взглядами. Отринув суетное, публика, она же бывшая толпа, становится удивительно похожей на людей. Чистых, ухоженных, умиротворенных. Приглушенный говор, смущенный кашель, подчеркнутая любезность, шаги по ковровым дорожкам. В зрительном зале трудно обнаружить угрюмого индивида. Да, бывали времена, когда в театре кипели страсти – пиковые дамы, поручики, лорнеты-пистолеты. Но сейчас мы повзрослели, поутихли, а может быть, протухли. Сердца мы бьем не в ложах иль партере, а на кухне. Так что, не опасайтесь театров, господа. Потому что мы там человечны. В крайнем случае, человекообразны.
* * *
После спектакля я планировал прогулку вдоль Яузы или Москвы-реки. Но план пришлось отменить. К ночи подморозило. Алиса в своих колготках и туфельках запросто могла простудиться. С другой стороны, несерьезно вести серьезный разговор в машине.
– Андрюша, а свези-ка нас… в Люблино, – сказал я.
Андрюша как-то нестрашно улыбнулся.
– Почему Люблино? – спросила Алиса.
– Название подходящее.
Когда наша машина и джип охраны достигли улицы имени генерала Полбина, я опустил стекло и попросил ехать медленнее. Мы миновали несколько перекрестков. Наконец попалось нечто подходящее: вывеска с пронзительно-неоновыми словами «Царица Тамара». Под вывеской находилась стрелка, указывающая направление к центру Земли. Надир то есть. Меня в последнее время очень интересовало именно это направление.
– Тормозим!
Двое ребят сбегали, проверили. Я кивнул. Алиса молча вышла из машины, но в подвальчик пошла не сразу. Сначала сняла с себя золотую цепочку с кулоном. И точным броском отправила ювелирное изделие в ближайший мусорный бак.
– Какому-то бомжу счастье привалило, – философски заметил один из охранников.
– Ага, – сказал другой гарный хлопец. – И ночлег в подвалах Лубянки.
– А что? Тепло и бесплатно, – хохотнул третий.
– Разговорчики, – обронил Андрюша. – Никто ничего не видел. Всем ясно?
Он отошел в сторону и что-то коротко доложил по радиотелефону. Алиса взяла меня под руку.
– Зачем ты это сделала? – я кивнул на мусорный бак.
– Сейчас не время для игр в казаки-разбойники. От тебя зависит спасение множества жизней, а времени мало. Все остальное не должно отвлекать.
– Очень верное замечание. Ну что ж, майор Бубенцова. Поступаете в полное мое распоряжение.
– Угу.
– Что еще за «угу»?
– Служу России, – усмехнулась АиЗ. – Честь я уже отдавала.
* * *
При ее появлении официантка одернула юбочку и сделала стойку. Бармен картинно уронил салфетку и начал бормотать с сильным грузинским акцентом:
– Вах! Какие люди и без охра…
Тут из-за наших спин вышли бритый Андрюша и усатый Ванюша. Ванюша с улыбкой поправил на бармене галстук-бабочку и отправился осматривать служебные помещения.
– Вах! Какие люди, какая охрана… Прахадите, дарагие!
Я выбрал столик в середине зала; подслушивающие устройства монтируют прежде всего в укромных углах. Хотя черта от них укроешься. Ну, и черт с ними.
В глазах Алисы вспыхнули искорки.
– Откуда навыки? – спросила она.
– С вами жить…
– А без нас не получается. Как без мусорных баков.
Бармен подкатился собственноножно. АиЗ улыбнулась едва-едва, одними уголками губ. Боялась передозировать.
– Как вас зовут?
И все же восточный человек с трудом удержался на своих проворных ножках.
– Вах-вахтанг, красавица!
Впрочем, о деле он не забывал.
– Что будем кушать, дарагие?
– Лобио. Два шашлыка. Кахетинское есть?
– Вай! Зачем обижаешь, пери? Все найдем, все! Тваему князю можем чахохбили приготовить. Пальчики оближет! Далма еще есть. Настоящий, армянский. У меня тут один ара работает, из Степанокерта.
Алиса взглянула на меня и улыбнулась.
– Нет, батоно Вахтанг. Чахохбили он уже не потянет. И далму тоже.
– А что так? Денег мало?
– Денег много. Но соляной кислоты еще больше. Гастрит у князя. Гиперсекреторный.
– О господи, – пробормотал я. – Все-то ты знаешь.
– А! И я знаю, – сказал батоно Вахтанг. – Работа нервная, да? Вы тут пагаварите, да? А мы пригатовим.
Он щелкнул пальцами официантке и укатился за свою стойку. Алиса вздохнула.
– Ну что? Хочешь пагаварить, да?
– Сегодняшние увеселения для этого и затеяны.
– Тогда начинай.
– Хирург-травматолог мог появиться случайно. Но вот специалист по замкнутым экологическим системам попадается… не в каждом трамвае. Кто из них ваша?
– Обе.
