скачать книгу бесплатно
– По моим наблюдениям, самостоятельно намылить спину весьма сложно, – как ни в чем не бывало, сказала Гемма и потянулась за мочалкой.
Альдор не почувствовал – скорее, услышал удар. Серебряный кубок с глухим звоном треснул по черепу. В глазах потемнело, пальцы сорвались с бортика, и он, поскользнувшись на мраморе бассейна, с головой ушел под воду.
Он беспомощно барахтал руками, ноги тщетно искали опору – стоило нащупать пол, как ступни тут же соскальзывали; попытался оттолкнуться и выплыть, но руки Геммы, только что такие ласковые и нежные, немилосердно сдавливали голову и топили, топили, погружали его еще ниже. Альдор открыл глаза и тут же пожалел – всюду мыльная муть, глаза жгло и резало. Вокруг растекалось красное, но боли он не чувствовал, лишь бешено пульсировала кровь в месте удара. В груди горело, воздух заканчивался, а тело слабело. Отчего-то пришла дурацкая эпитафия: эрцканцлер Хайлигланда утоплен в гацонской бане шлюхой. Смерть, достойная его жизни и деяний.
Гемма давила так сильно, словно была не хрупкой женщиной, но крепким молотобойцем, и хотела не утопить, а раздавить его голову, чтобы та лопнула.
Он нащупал рукой гладкую стену бассейна и, оттолкнувшись, пнул в сторону, где могла стоять шлюха. Давление на голову ослабло, ему померещился то ли вскрик, то ли ругательство, но все заглушал стук собственного сердца в ушах. Он пнул снова, из последних сил, одна рука убийцы сорвалась с его головы, и этого хватило, чтобы освободиться.
Наощупь он нашел бортик, со всей силы вцепился в острую грань и выплыл. Горло и грудь чуть не разорвало от потока воздуха, Альдор жадно глотал спасительный пар и никак не мог надышаться. Он вытер лицо, кое-как разлепил глаза и увидел, что Гемма уже нашарила кубок и надвигалась на него.
– С-стража! – воззвал он, но получилось слишком тихо. – Стража!
– Впервые в жизни промахнулась, представляете? – спокойно молвила женщина, взвесив оружие в руках. – Вас не услышат, стража давно мертва.
– Кто тебя послал?
– У Хайлигланда полно врагов. И все они понимают, что власть короля держится на вас. Лишите Волдхарда его слишком деятельного эрцканцлера, и на троне он просидит недолго.
Он дотронулся до головы и обмяк, надеясь сбить женщину с толку.
– Кто?
– Какая разница? Исход всегда один, ваша милость.
– Представить не можешь, как же ты не вовремя, дорогая, – прохрипел Альдор.
И, дав ей приблизиться на достаточное расстояние, ударил. Гемма поскользнулась и едва не запуталась в так и не снятой тунике. Альдор схватил руку, в которой она сжимала ножку кубка, и со всей силы ударил ею об острый край бортика. Женщина по-звериному взвыла, выронила ношу и свободной рукой вцепилась ему в лицо. Бровь прожгло болью, хлынула кровь.
– Кто тебя послал? – шипел Альдор, стискивая ее шею. Вены вздулись, красивое лицо Геммы начало багроветь.
– Иди к черту!
Она резко отдернула руку, вытащила из прически длинную шпильку и замахнулась. Альдор увернулся, но отпустил руки. Гемма на миг потеряла равновесие и явно больно ударилась спиной о стену бассейна. И снова замахнулась – теперь женщина могла работать только одной рукой, вторая безвольно повисла. Альдор перехватил ее запястье и вывернул. Гемма брыкалась, пиналась, волосы метались в воде, как стая бешеных миног.
А затем она оттолкнулась и вонзила шпильку прямо ему в плечо.
– Черт!
Боли он уже не чувствовал, только ярость. Альдор зарычал, кое-как заскользил по дну бассейна и вцепился в волосы мучительницы. Удобные длинные волосы, которыми красотка Гемма, должно быть, так гордилась.
Они-то ее и погубили.
Намотав мокрую шевелюру на кулак, Альдор со всей силы впечатал голову Геммы в мрамор. Она закричала – в который уже раз, ее крики должны были поднять на уши весь этаж, но стража так и не появилась. Он ударил снова, и бортик окрасился красным. Гемма тянула к нему руки, царапалась и шипела, но он, не чувствуя уже ничего, продолжал наносить удары до тех пор, пока неудачливая убийца не затихла, а вода в бассейне не стала розовой.
Альдор не сразу понял, что она была мертва. Освободив руку от ее волос, он поднял со дна чашу и кое-как вылез из треклятого бассейна с уже остывшей водой. Голую кожу щипал сквозняк. Эрцканцлер подошел к столику и дрожащими руками налил себе воды. Рана на голове наконец-то разболелась, его тошнило, ноги ослабели. По шее и спине стекала струйка горячей крови – кубок оказался мощным оружием.
Альдор сделал нетвердый шаг и поскользнулся на луже собственной крови, смешанной с водой. Он упал, больно ударившись лопатками, но уже не нашел сил встать. Кубок звякнул рядом и покатился к бассейну. Альдор повернул голову и уставился на тело Геммы – оно плавало на середине лицом вниз, словно красотка старательно разглядывала дно.
– Исход всегда один, дорогая, – прошептал Альдор. – Всегда один.
* * *
Весть о покушении на эрцканцлера мгновенно разнеслась по дворцу. Стража, дворяне и челядь без устали галдели, сновали туда-сюда, совали нос не в свое дело. Король Энриге приказал увеличить количество стражи втрое, но его гость считал все эти усилия тщетными.
– Ваше величество, я не впервые был свидетелем покушения, хотя роль жертвы мне в новинку. Заговорщики обязательно затаятся, понимая, что шанс повторить попытку представится нескоро. Если, конечно, в этом останется надобность.
Альдора привели в святая святых королевского дворца Турфало – роскошный кабинет Энриге Гацонского. Здесь, в окружении драгоценного цветного стекла, золота и мрамора, принимались решения, с которыми считались даже империя и Энния. Над эрцканцлером суетились монахи-целители: промывали раны, перевязывали, цокали языками и вполголоса читали молитвы. Альдор уловил свое отражение в натертом до зеркального блеска щите, что висел на стене, и поморщился: курчавые каштановые волосы пришлось коротко остричь, а на месте раны – и вовсе выбрить; лицо украшали кровоподтеки, да так, что было трудно угадать в нем изящные черты того самого Альдора. Зато теперь он хоть сколько-нибудь походил на хайлигландца. Только не ростом.
– Не найдется слов, чтобы описать стыд, смущение и злость, которые обуревают меня всвязи со случившимся, – в свойственной гацонцам высокопарной манере заявил король. Он нервно кружил по кабинету, то и дело бросая обеспокоенные взгляды на гостя. Король даже не успел переодеться, когда тревожные вести нарушили его послеобеденный отдых – так и расхаживал в халате да колпаке, безуспешно силясь пригладить взлохмаченную бородку. – Клянусь святым именем Хранителя, что понятия не имел о заговоре. И не желал его.
– Я верю вашему величеству, – слабо кивнул Альдор, и его голову тут же пронзила игла боли. – Удалось разузнать что-нибудь о банщице?
Король кивнул лысоватому мужчине в темной ливрее с пурпурной вышивкой. Должно быть, он служил в королевской канцелярии. Гацонец шагнул вперед и поклонился:
– Женщина по имени Гемма была родом из Рогеры. Три года служила в дворцовых термах, до этого – примерно столько же в самых роскошных банях Турфало. Там она и приглянулась одному из наших вельмож, который поначалу осыпал ее подарками, а затем, когда страсти поулеглись, но привязанность осталась, устроил на службу во дворец.
– Что за вельможа? – спросил король.
Слуга распахнул огромный гроссбух и принялся старательно водить пальцем по витиеватым строкам.
– Нашел. Гизе Челано, ваша милость. Увы, он скончался в прошлом году от оспы.
– Челано был тихим человеком, – добавил король. – В дуэлях не участвовал, в скандалах имя не марал. А то, что ему приглянулась хорошенькая дева легкого нрава… Так это не редкость. Удивительно, что всего одна.
Альдор кивнул. На этот раз с особой осторожностью.
– У Челано были связи за пределами Гацоны?
– Мы – люди торговли, – рассуждал король. – Даже аристократы. В нашей крови текут золото и вино. Потому не удивительно, что со временем мы обязательно обрастаем весьма разнообразными связями. Мои люди обязательно уточнят, с кем именно Челано водил дружбу. Впрочем, я не припоминаю, чтобы среди его окружения всплывали громкие имена.
Эрцканцлер дернулся, когда игла проколола кожу на брови: монах-целитель принялся зашивать рану.
– Пожалуйста, потерпите, ваша милость, – попросил церковник. – Все скоро закончится.
– И все же я не могу понять, почему покушение совершили именно сейчас и именно здесь, – размышлял Альдор, боясь пошевелиться.
Энриге наконец-то прекратил мельтешить перед глазами и жестом приказал налить себе вина.
– Полагаю, враг не мог дотянуться до вас в Хайлигланде, – сказал он. – Насколько мне известно, король Грегор весьма жестоко расправляется с пойманными шпионами и убийцами.
– О да. Но две луны назад я путешествовал на юг страны, причем с небольшим сопровождением. Перебить нас не составило бы труда. И все же меня не тронули.
– Не знали?
– Вряд ли. Однако на юг Хайлигланда меня вели внутренние нужды страны, а сейчас я приехал в Турфало, чтобы договориться о дате свадьбы вашего сына и леди Рейнхильды. Союз кронпринца Гацоны и сестры короля Хайлигланда – событие, последствия которого будут иметь значение для всего материка. И поскольку покушение совершилось в стенах дворца Турфало, я делаю вывод, что, во-первых, заговорщики пытались очернить вашу репутацию в глазах Хайлигланда, а во-вторых, желали отсрочить наш предполагаемый союз. Убей они меня, королю Грегору пришлось бы принять ответные меры.
– И предполагаемый брак повис бы на волоске, – заключил Энриге.
– Именно. Зная характер Грегора Волдхарда, логично предположить, что помолвку он расторг бы, не вынеся тяжести оскорбления. Итак, кому наименее удобны дружеские отношения Хайлигланда и Гацоны?
Король наградил гостя многозначительным взглядом.
– Империи, разумеется. Миссолен не впервые подсылает убийц к неугодным политикам.
– Это наиболее очевидный вариант.
– И Миссолен, конечно же, станет все отрицать.
– Если в этом вообще замешан Миссолен, – печально улыбнулся Альдор. – Но своей ересью Хайлигланд насолил не столько империи, сколько Эклузуму. Божьи люди такого не забывают, и они уже неоднократно выражали гнев, подсылая к нам убийц. Впрочем, Гацона тоже навлекла на себя их недовольство, согласившись женить кронпринца на сестре еретика.
– Напомню, что мы не поддерживаем ересь короля Грегора, – сухо ответил Энриге.
Монах, орудовавший иглой и ниткой над бровью Альдора, на миг замер. Поймав вопросительный взгляд эрцканцлера, он спохватился и молча продолжил.
– Великому наставнику Ладарию достаточно, что вы не объявили Священный поход на земли мятежников, – пояснил Альдор. – А ведь именно этого он мог ожидать от блюстителей истинной веры. И вместо того, чтобы присоединиться к финансовой блокаде Хайлигланда, Гацона – едва ли не единственная из цивилизованного мира – не только продолжила торговать с нами, но даже увеличила поставки. Впрочем, от двух голодных зим нас это не спасло.
– Именно поэтому Гацона сохраняет нейтралитет, – Энриге одним глотком допил вино. От Альдора не укрылось, что правитель был бледен и начал стремительно стареть. – Чего вы ждете от нас в таких обстоятельствах, достопочтенный эрцканцлер? Моя дочь замужем за канцлером империи, а сын должен жениться на сестре вашего Волдхарда! Оба моих ребенка станут супругами идейных врагов! Гацона оказалась между молотом и наковальней, и единственный способ сохранить порядок в моей собственной стране – любой ценой поддерживать нейтралитет.
– Разумеется, и все же…
Энриге зло сверкнул глазами, и Альдор умолк.
– Именно невмешательство в конфликт Хайлигланда с Эклузумом и империей было обязательным условием союза наших государств. Гацона не отвечает за решения вашего короля и страдать за него не намерена. Помните, что фундамент нашей с вами дружбы – деньги: мы поставляем вам товары по заниженным ценам, а вы, в свою очередь, снижаете торговые пошлины на две трети.
– Все договоренности в силе, ваше величество, – поспешил заверить гость. – Мы понимаем и уважаем вашу позицию.
Деньги деньгами, но Альдор прекрасно помнил, что кронпринц Умбердо Гацонский желал полного объединения двух государств. Не сейчас, даже не через пять лет, но шанс мог ему представиться. И хайлигландка Рейнхильда Волдхард была нужна ему для этого.
Но пока амбициям Умбердо мешали целых два короля и один очень упрямый эрцканцлер.
Монахи закончили и удалились. Как раз вовремя, потому как дальнейший разговор не должен был касаться никого, кроме Энриге и Альдора.
– Я могу попросить оставить нас наедине?
Правитель кивнул. Через несколько мгновений кабинет опустел. Король налил вина в две стеклянные чаши дивной красоты и протянул одну собеседнику. Барон невольно залюбовался игрой свечного пламени на граненых стенках сосуда.
– Что у вас на уме, Граувер? Не томите.
Альдор набрал в легкие побольше воздуха. Пришло время заниматься привычным делом – договариваться, торговаться и вырывать выгоду зубами, если потребуется. Таков его долг, таково его служение. Таков выбор, о котором он все чаще жалел.
– Я клянусь, что со своей стороны приложу все усилия, дабы наш будущий союз не пошатнулся, – начал эрцканцлер. – Случившееся ужасно, но нам повезло. И все же до моего повелителя дойдут ненужные слухи…
Гацонец уставился на Альдора:
– На что вы намекаете?
– В моих силах умолчать о том, что может навредить союзу и приукрасить то, что ему поможет, ваше величество. И я сделаю это почти бескорыстно.
– Почти? – король насмешливо приподнял бровь.
– Почти. Взамен на обещание обелить вашу репутацию в глазах короля я попрошу об услуге. О, прошу выслушать меня до конца, ведь это ничего не будет вам стоить! – поспешил заверить Альдор. – Сейчас у меня нет поводов молить о помощи, но однажды такой день может настать. И тогда и только тогда, когда отчаяние поглотит меня, я буду рассчитывать на вас. Клянусь, что не стану требовать от вас действий, порочащих ваше или чье-либо доброе имя, – он вытащил из-под сорочки символ веры – серебряный диск на тонкой цепочке. – Клянусь святым дыханием Хранителя.
Энриге Гацонский выслушал гостя молча, но хмурился тем сильнее, чем слаще становились его речи. Явно размышлял, стоило ли соглашаться.
– Странную игру вы ведете, эрцканцлер. Что мешает мне дать вам клятву и позже отказаться от своих слов?
Альдор невозмутимо пожал плечами.
– Совесть вашего величества. Вы достойный муж, человек старой закалки, выросший во времена, когда столпы веры казались нерушимыми, а клятвы исполнялись до последнего вздоха. Но времена изменились. Привычный вам мир трещит по швам, карта материка рассыпается на осколки, всюду вольнодумцы и еретики, предатели и изменники, ищущие, как бы оторвать себе кусок побогаче, пока великие умы грызутся друг с другом за вещи, которые и доказать-то невозможно. И вы, точно одинокий многовековой дуб, выросший посреди поля, пытаетесь устоять под напором этой непредсказуемой стихии, силитесь дать кров и опеку тем, кто нашел приют под раскидистой кроной, – Альдор улыбнулся. – О, я верю вашему величеству, ибо вами движут благородство и долг. Вы способны спланировать великую хитрость, но совесть не позволит вам нарушить уже данное обещание. Благородная черта, которая погубила многих хороших людей.
Король молчал. Граувер, чувствуя, что полностью завладел его вниманием, продолжал:
– Я знаю, что новая вера моего короля причиняет вам боль. Знаю и понимаю это, но хочу напомнить, что именно я все эти годы поддерживал союз Хайлигланда и Гацоны. Да, у вас есть обязательства перед империей – ваша дочь замужем за лордом Демосом, а Горелому лорду даже я не рискну перечить открыто. Да, вы не станете переходить дорогу Эклузуму, ибо гнев божьих людей погубит всех нас. Но я никогда не потребую от вас подобного. Все, чего я смею просить – однажды оказать услугу лично мне. Не Хайлигланду, не моему королю, но мне – Альдору ден Грауверу. И взамен клянусь сделать все возможное для укрепления вашего положения.
Энриге опустился в кресло и устало потер глаза. Как же он сдал за эти годы. Волосы значительно поседели и поредели, кожа истончилась и высохла, даже некогда могучие руки стали тоньше, а пальцы загибались крючками. Глядя на короля, Альдор отчего-то подумал, что воспользоваться услугой мог бы и не успеть – казалось, Энриге уже готовился к смерти.
– Хранитель с вами, Альдор ден Граувер, – вздохнув, сказал король и вытащил из-под воротника золотую цепь с усыпанным алмазами диском. – Клянусь оказать вам такую услугу, когда вы того потребуете. Именем Хранителя и всех его вознесшихся детей.
Эрцканцлер поклонился.
– Я никогда не забуду вашей милости.
– Уж надеюсь.
– Также нам нужно вынести решение и о другом, куда более важном, вопросе, – король устало взглянул на обнаглевшего барона, но жестом велел говорить. – Хотя свадьбу кронпринца назначили на ближайшую осень, в свете новых обстоятельств необходимо ускорить процесс. Иначе можем не успеть.
– Но траур Умбердо…
– Был делом добровольным и давно закончился. Это не повредит ничьей репутации. От лица короля Грегора я настаиваю на том, чтобы свадьба состоялась в День середины весны.
– Через месяц? – опешил гацонец.
Альдор демонстративно обозрел убранство кабинета.
– Уверен, этого хватит на подготовку. Хайлигланд, конечно же, в стороне не останется. Мы бедная, но очень гордая страна. Кое-какие запасы у нас остались.
Король бессильно взмахнул руками и развалился в кресле.
– Это же будущий правитель Гацоны! Даже моя коронация готовилась полгода, а вы хотите сделать деревенские гуляния из королевской свадьбы.
– Уверен, мы успеем обо всем позаботиться. Но вы и так понимаете, что медлить уже нельзя. Не теперь.
– Граувер, вы меня убиваете…
– Ваше величество убивает слабое сердце. Я же за всю свою жизнь убил лишь двоих, в чем до сих пор раскаиваюсь.
Энриге сдался:
