Трилистник

– Не скажи, дуралей – дуралею рознь.

На пароходике взревел, стартуя, мотор, отчалили трапы. Собор Вознесения, верхушкой выглядывающий из прибрежной зелени, поплыл за бортом. Толпы отдыхающих, рассыпанные по берегу, пестрили разношёрстной толпой. Было хорошо, легкий речной бриз дул навстречу, встречные пароходики и катера давали короткие приветственные гудки. Гулко тарахтел, покачиваясь на волнах катер и кричали пролетающие мимо чайки. Майор ФСБ, Круглов конечно же был в шоке от предстоящего ему задания, относился к нему с иронией, хотя понимал, что ирония в этом виделась пока ему. Когда его пригласили в кабинет к шефу, там сидели три серьезных лица, включая его прямого начальника, полковника Левчука. Ему посоветовали тогда сменить игривый тон на деловой и относиться к поставленной задаче как к государственно важной. Но суть этого задания так его рассмешила, что он тогда еле сдержался, чтобы не прыснуть от смеха. «Ну блин, ослы, идиоты. Они что школу все прогуливали, азы физики не знают?». Его мысли перебила Ирина.

– А что у тебя за дела в Штатах? – спросила Ирина, – Военная тайна?

– Военная.

«И да, и нет, – подумал он, – Как такое вообще возможно? Они что там, рехнулись все? Это же бред, научная фантастика! И ради этого дерьма он должен ехать. Но, с другой стороны, интересно. Никогда он еще не занимался таким делом. Это какой-то сюрреализм.»

– А я сейчас безо всякого порошка летаю, – ответила Ира и он вздрогнул – но левитация, конечно штука ненадежная. Взлетит человек, порошок закончится и… привет, долетался.

Валерий дернулся: «Подожди, как она догадалась?»

– При чем здесь порошок?

– Какой порошок, ты о чем? – спросила она

– Ну ты про порошок сейчас какой-то говорила.

– Да нет, ушами надо слушать. Правда, здесь мотор шумит, – почти прокричала она, – Я говорила о подарках на свадьбу.

– Нет, подожди. Какие подарки? – никак не мог угомониться Круглов и продолжил, тщательно выговаривая каждое слово, – Ты мне сейчас говорила про левитацию. Так?

Глаза Ирины округлились.

– Какая левитация? Ты о чём?

– Так, извини… Просто показалось, – начал оправдываться он, – действительно, шум в ушах от мотора.

Она хмыкнула и повернулась к мосту, под которым они проплывали.

– Левитация – это хорошо, – мечтательно произнесла Ирина, – Только это из раздела фантастики. Видеоролик на ютубе есть, там йог один летает. Вот бы так научиться! Улететь куда-нибудь подальше в Таиланд к морю…

– Да, неплохо бы, – согласился Круглов, задумчиво глядя на рыжую волну, игриво пробегающую за бортом, – Ты знаешь, мне всегда казалось, что люди неспроста летают во сне. Странно, но мне часто снятся такие сны, где я летаю. Даже сейчас, когда детство уже прошло. Даже кажется иногда, когда просыпаешься, что ты раньше умел летать… Тьфу, блин, несу банальщину! Остапа понесло, не обращай внимание. Всё в этом мире просто и никак иначе. Законы физики, как и законы общества незыблемы. Если ты весишь тяжелее воздуха, то хрен куда полетишь!

После этих слов его взгляд поднялся в небо, где таяла над облачком полоска пролетевшего по летней идиллии самолёта. Он вздохнул и продолжил:

– Если ты, конечно, не самолёт.

Он подумал, что неплохо быть сиддхом и полетать часок другой, ну, а если серьёзно… Одна из его версий была связана с психокинезом и с одной любопытной находкой из архива. Три дня он убил на то, чтобы ознакомиться с материалами закрытого дела. Был там один любопытный случай до войны, касавшийся одной лаборатории в Киеве. Но все концы в той истории заканчивались на дате 22 июня 1941 года. Два тома с сопровождающими документами он проштудировал как мог, досконально. Но, по сути, это была единственная зацепка. Результатами исследований были опытные образцы, которые так и не успели вывезти во время суматохи отступления из Киева. Описания опытов показались ему наивными, хотя их писал, скорее, несведущий в этом энкавэдэшник. Вся документация и образцы сгорели, а писульки эти остались. Толку в них почти не было никакого, все фигуранты сгинули в то непростое время при эвакуации или… Может быть, не все? Надо бы проверить, посидеть пару недель в архиве, но время поджимало. Хотя… Неделя у него всё-таки оставалась.

На следующий день Круглов встал, как обычно, в шесть, собрался, сел на свою «Тойоту Хайлэндер» и поехал на службу. Припарковавшись на служебной парковке, вышел, слегка поморщившись отраженному от стеклянных дверей солнцу, показал служебное удостоверение. На этаже, пройдясь по почти пустому коридору зашел к себе в кабинет. Тут же зазвонил служебный звонок по внутреннему: «Да, товарищ полковник, сейчас буду».

– Разрешите?

– Входи, входи.

В конце длинного стола сидел сутуловатый, плотного телосложения человек. Полковник Левчук был ненамного его старше. Плотно подогнанный мундир сидел на нем тесновато. Раньше, когда он еще занимался теннисом, тот же форменный китель сидел на нем свободно. Но когда он развелся с женой, все поехало под откос, теннис был брошен, фигура стала полнеть. А тут еще мать умерла и все тридцать три несчастья…

– Слушай, тут непонятки какие-то происходят. Вчера звонили из полиции, какого-то майора нашего разыскивают по фамилии Головко. У них труп с его удостоверением. Удостоверение, возможно, подделано. Разберись, там все может серьезней оказаться. Вот тебе телефон, кстати тоже майор из полиции. Позвони, выясни.

– Хорошо Леонид Егорович, сейчас займусь.

«Головко, Головко. Как-то ты брат непонятно работаешь. Где ты засветился со своим удостоверением? Ладно, разберемся сейчас». Войдя в кабинет, он сделал запрос по компьютеру в отдел кадров по особой форме и ему выдали информацию. Работал такой Головко, майором в соседнем отделе. «Ну ладно, – подумал Круглов, – Раз есть такой, значит все в порядке.» Лезть в чужой отдел ему не хотелось, не по субординации это, но он решил позвонить. Что-то во всем этом было много загадочного и наводило на мысль о недопустимой неряшливости в наших рядах, если не сказать больше.

– Мне Головко пожалуйста, – попросил он, услышав ответ дежурного.

– Соединяю, – мгновенно отреагировал тот.

– Майор Головко?

– Да.

– Майор Круглов из соседнего отдела. Мне надо с вами встретиться. Мы пересеклись по одному делу, и надо понять почему.

– Что за дело?

– Приходите в двести седьмой кабинет, расскажу.

– Хорошо.

Сев за стол, закурил.

«Мысленно извинился за свой поступок, посмотрев на фото Ирины. Ладно, ладно, брошу. До свадьбы обещал. Сдержу».

Он чувствовал во всем случившемся какой-то неожиданный подвох. Кто-то убирает людей с поддельными удостоверениями. Какой смысл? Вряд ли криминал, те следов не оставляют. Хотя… кто его знает. Может быть, по каким-то делам служебным проходил этот Головко или дорогу кому перешел у своих. Не исключено, что на госизмену мог тянуть. Надо бы его, конечно, по форме допросить, а то получится так, что разговор этот ни о чём сейчас будет. Спрячется как страус башкой в песок этот Головко и сиди потом, жди, когда он яйцо золотое снесёт. Ладно, это потом, как потом к шефу идти, пускай добро дает на связь с их отделом. Там тоже надо пару человек с ним работавших допросить. Но, это потом.

Через десять минут постучали в кабинет. Вошел рыжий долговязый человек с близко посаженными глазами.

– Майор Круглов?

– Да, садитесь, – Валерий сел в своё служебное кресло и указал Головко на такое же кресло напротив, – Тут одна история нехорошая произошла.

– С кем?

– С Вами… Точнее, с вашим удостоверением, – Круглов решил не раскрывать свои карты, – Оно у вас при себе, кстати?

– Конечно при себе. Странный вопрос. А при ком оно ещё должно быть?

– Ну-ну, не кипятитесь, я хотел вас подготовить. Ваше удостоверение нашли и нашли его не у вас. Им кто-то воспользовался.

Головко, до этого стоявший как часовой, опустился в кресло. Задумавшись на секунду, спросил:

– Мне грозит служебное расследование?

– Видимо, грозит… Но, для начала попробуйте хотя бы вспомнить, с кем вы контачили из посторонних.

– Вы думаете, я – критин! – Головко заёрзал на стуле, – Вы думаете я – идиот, и не знаю инструкций? Ни с кем я не контактировал и тем более не признавался, что я майор контрразведки. Я работаю в ведомстве пятнадцать лет и ни разу ни одного прокола. Вам характеристику принести?

– Нет, не надо. Я верю. Я задал риторический вопрос для того, чтобы вы могли также риторически на него ответить. Зачем лезть на рожон? Я же вас ни в чём не обвиняю.

– Да, да, простите, – слегка стушевался собеседник, – Просто, я сегодня не в духе. Знаю. Мне уже доложили о трупе.

– Ну, раз вы уже всё знаете, – задумчиво проговорил Круглов, – может быть у вас есть какие-то версии случившегося или соображения?

– Какие соображения? – холодные глаза без ресниц смотрели недоверчиво и зло на Круглова, – Какие могут быть у меня соображения, если я ещё даже не был на месте преступления.

– Ладно, идите, – Круглов понял, что беседа зашла в тупик, – Через десять минут садимся в служебный автомобиль и едем на место происшествия.

Когда Головко вышел, Валерий потянулся за телефон.

– Майор Семенов? Здравия желаю. Это майор ФСБ Вас беспокоит по фамилии Круглов. Мне тут доложили, что вы человека с нашим удостоверением нашли… Ну да, да, конечно. А как он выглядит, можете описать?.. Что?! Да нет, ничего… Спасибо, до встречи. Едем.

Полковника Левчука Валерий знал давно и научился угадывать все его взгляды. Сейчас он холодно смотрел своими серыми глазами сквозь него.

– Неужели рыжий? – спросил он, щурясь.

– И долговязый.

В Мытищи он приехал к обеду. Пока беседовал с криминалистами, выяснял подробности, ходил по квартире в поисках «особых» улик, прошло еще часа два. Трупы к тому времени, как он приехал, увезли. Как ему сообщили, они лежали напротив друг друга, на кафельном полу кухни. Били чем-то тупым и тяжелым с расчетом, что обычная теменная кость не выдержит. Удар был настолько сильным и точным, что смерть наступила почти мгновенно. На столе стояла бутылка дешевого виски и три стакана. Кто был третьим и выясняли два человека, находящиеся в квартире, помимо него. Один был следователь убойного отдела, второй был его помощник – стажер, молодой младший лейтенант, только что окончивший Высшую школу милиции. Капитан, низенький человек с крупными чертами лица, диктовал:

– …Пиши: удар был нанесен тяжелым тупым предметом в район теменной кости. Орудие убийство на месте преступления не обнаружено. Исходя из траектории падения, в момент нанесения удара тела находились в сидячем положении…

После длительных минут формальных процедур, он обратился к Круглову:

– Личность третьего установили, это некто Мещеряков. Их засекла камера у подъезда. Естественно, патруль выехал по адресу главного подозреваемого, Мещерякова Андрея Львовича, тысяча девятьсот пятьдесят пятого года рождения. Расспросили соседей, один из них сообщил, что в среду видел Мещерякова с двумя незнакомцами. Он также говорил, что те хотели отвезти его к брату куда-то в Псковскую область.

«Да, вот так, – предался размышлениям Круглов, – Мебель, посуда, стаканы стоят себе, виски пахнет, а людей уже нет. Только что смотрели на все это, трогали руками, теплом своим согревая этот мир. Какой-то момент, отделяющий жизнь от смерти, один шаг, дуновение ветерка – и жизнь улетает, а уже ненужная груда вещей остаётся… Почему же ненужная? А вещдоки? А цепочка, по которой они расположены так или иначе? Нет, все взаимосвязано в этом мире и все входит в строгую систему взаимодействия. Но вот зачем убийце надо было скрывать своё орудие, кулак же вряд ли на это способен? Боялся оставить отпечатки или боялся, что не будет времени их смыть? Спешил? Ладно, допустим… Скорее всего, это был молоток или что- то вроде. Ну, молоток и молоток, зачем скрывать-то? Всё равно тебя найдём, никуда ты не уйдёшь. Колобок хренов.»

Два удостоверения. Одно удостоверение Головко поддельного, другое – сотрудника, уволенного год назад, некто Смоктуновича. "Зачем весь этот маскарад: двойники, удостоверения, загадочные лица, которых нужно выуживать из квартир?.. Какая- то околесица, чушь собачья. Нет ни мотивов, ни улик. Один подозреваемый, скрывшийся в неизвестном направлении. А почему собственно в неизвестном? У подозреваемого есть брат в Псковской области. Ну, хоть одна зацепка."

Размышления прервал звонок в дверь.

– Не опоздал, товарищ майор, – сверху на него смотрел дежурный взгляд посаженных близко глаз.

– Нет, – Круглов пропустил Головко в темный коридорчик, – Заходи, садись вот. Что думаешь по нашей проблеме? Откуда у них наши данные? Что это за люди?

Головко прошёл на кухню, поздоровался с полицейскими, сел, закурил. Стажёр-следователь, младший летёха, наивно улыбнулся при виде Головко:

– Как две капли воды с трупом, – обратился он ко всем, – Не верю в переселение душ, но уже начал задумываться.

– Господа, реально смотрим на вещи. У нас с вами приземлённые профессии. Вы ищете убийц, мы – шпионов, – отпарировал Валерий.

– Реальность мира? А вы знаете, что Эйнштейн говорил о реальности мира? – иронически произнес младший лейтенант.

– Ну и что он говорил?

– Мир как реальность не зависит от человеческого разума.

– Товарищ майор, на два слова, – Головко заговорщицки прошептал Круглову. Выйдя в другую комнату, сказал, – Товарищ майор, для Вас есть небольшие инструкции из нашего отдела, тут накладка вышла. Сейчас Вам должны позвонить…

У Круглова заиграл мобильник. Это был шеф.

– Слушай, Круглов, тут такое дело. Ты там ничего не предпринимай, езжай сюда. У нас тут совещание через час будет. Тут все узнаешь.

Минеральная вода

Денис вспоминал визит следователя, короткостриженого младшего лейтенанта. Странно, но он не удивился ему. Было предчувствие, что с Андреем что- то не так и вот, всё это нашло подтверждение. Он, этот следователь, совсем не был похож на типаж следака из его воображения. Напротив, возрастом и манерами этот юный следопыт походил на студента- первокурсника, который ищет по институту нужную аудиторию и теребит глупыми вопросами старшекурсников. Задав несколько вопросов про Андрея, он вдруг спросил:

– 

А почему он позвонил вам перед исчезновением? Почему именно вам?

– 

Хотел оставить ключ. Понимаете, у него кот. Ну, Андрей так сказал тогда и попросил присмотреть…

– 

Но можно было позвонить какой-нибудь бабульке. Вон, сколько их у вашего подъезда сидит.

– 

Александр… Игоревич, он спешил.

– 

То есть, эти двое и ваш сосед, спешили, – младший лейтенант, не меняя ровной интонации, слегка прищурился, – Но, в таком случае, почему вы сразу согласились на его просьбу? Она вас не смутила?

– 

Почему, смутила. Он никогда не держал кошек, насколько помню. Я… просто хотел выручить Андрея. Ну, по-соседски.

– 

Хм, тогда получается, что он от вас хотел чего- то ещё? Ведь никакого кота не было.

– 

Не знаю.

– 

Вы ничего не скрываете? Может быть, впомните что- то, что вам показалось странным?

– 

Да нет, больше ничего. Только те двое.

– 

Да, вы мне их описали… А Андрей… Он нервничал?

– 

Нет, вроде.

– 

А говорите ничего странного.

Денис тогда ничего не ответил. Он был удивлён тем, что Андрея, этого тихоню- очкарика ищут по каким- то другим причинам, не связанным с его исчезновением. Ещё он удивился тому, что не обратил внимание тогда на то, что Андрей не нервничал.

На следующий день они с Регинкой собирались на дачу. Тёща с сыном Олегом, гостившим у неё в летний период, должна была вот-вот подъехать, и они все вместе сядут в просторный видавший время Паджерик и рванут по пробкам в сторону Каширы. Денис, потянувшись в постели, встал, пробежался, как всегда, босиком в туалет, обул после этого тапки и вышел на кухню. «Так, надо кофе сварить, и в термосок наш остатки налить в дорогу», – подумал он и через секунду хлопнул себя по лбу. Семейный термос они забыли на даче. Его расстроенный взгляд упал на полку и Денис увидел андрюхин термос, непонятно для чего взятый им с собой. Теперь он понял для чего. «Я гений! Я взял его потому, что Андрей сам намекнул ему об этом. Он сказал, чтобы он покормил кота. Но никакого кота у Андрея он не нашёл. Следовательно, там, где висел Шекспир, то есть его изображение в сортире, было что-то, что было ему дорого. Значит, он попросил его, Дениса, забрать эту вещь к себе домой, потому что сам… Что сам? Нет… Вообще никакой логики. Для чего мне этот старый термос, в конце концов? Может быть он хотел мне оставить его на память? Ну, в принципе, жили они не так богато. Термос, конечно, хлам, но раритетный. Хватит рассуждать, возьму вместо нашего на дачу.»

Достав его, открутил крышку, понюхал содержимое. Странно, но сейчас вода ничем не пахла. Он хотел вылить её в раковину, но, увидев пустой стакан на столе, налил в него содержимое термоса, сполоснул его и начал варить кофе.

Разлив себе и жене в чашки, пошёл чистить зубы. Регина не любила горячий кофе, а он хотел сделать ей сегодня приятное и с чистыми зубами и свежим дыханием отнести любимой кофе в постель. Сделав свои дела, вышел из ванной.

Регина во всей красе стояла в своём пятнистом в горошек халате с чашкой кофе на кухне. Из-под чёлки смотрели её сияющие светло-карие глаза:

– Как мило. Ты сделал мне мой любимый кофе по-турецки с минеральной водой. Я давно не пила такую вкусную воду. Что это за вода?

– Да так… Гм… Не знал, что она тебе понравится.

Она приблизилась к нему, обняла за плечи, зелёные её глаза, такие близкие, полузакрылись и он обнял её… Но в тот момент, когда их губы почти сблизились, она вдруг широко раскрыла глаза и прошептала:

– Подожди…

– Что, что с тобой, Регин?

Его руки внезапно… ухватили пустоту. Он опешил, внезапно увидев через неё часть кухни… Он хватал её, но она ускользала.

– Эй, эй, Регин, кончай фокусы!

Денис оторопело смотрел через прозрачный исчезающий силуэт. Этот силуэт вдруг исчез и… она пропала.

– Регина! – он пробежал по квартире, – Регин, что за цирк! Тьфу ты! Хватит от меня прятаться!

«Так, так, спокойно. Это галлюцинация, обычная галлюцинация. Сейчас я присяду, успокоюсь, включу комп и она пройдёт», – эти внутренние посылы пока мало успокаивали.

Он осмотрел все две комнаты, посмотрел под кровать, на всякий случай, открыл дверь в ванную и случайно взглянул на себя в зеркало. На него смотрел полусумасшедший взъерошенный молодой человек с бледным искривленным лицом. Глядя на свое отражение, он неожиданно засмеялся. «Ну, ты лопух! Что, придурок, доигрался? Для чего ей водичку свою на столе оставил?» – спрашивал его чей-то голос. Он потряс головой, как будто отряхаясь от навязчивых мыслей, вышел из ванной, сел на диван и обхватил голову руками. Так он сидел минут пятнадцать, потом взял свой айфон и набрал телефон спасателей.

– Служба спасения слушает, – ответил ему вежливый женский голос, – расскажите, что с вами произошло.

Он пытался что-то проговорить, но понял, что разговор с оператором, по меньшей мере, нелеп и ограничился вопросом:

– П… простите, а что делать, если человек исчез?

– Вы хотите заявить о пропаже человека?

– Нет, то есть да… Я просто хотел бы… сначала подумать, проверить, а потом… возможно…

– Вы себя хорошо чувствуете, может быть вам нужна скорая или психологическая помощь?

– Нет, спасибо. Со мной все хорошо… У меня жена пропала, передо мной сидела и пропала. Я не знаю, как это объяснить, – он начал говорить быстро, не совсем понимая смысла сказанного, но ему было наплевать, – Понимаете, я абсолютно трезв и абсолютно вменяем… Но я не могу этого объяснить. Передо мной сидела жена, она выпила какую-то неизвестную жидкость и исчезла, ну, понимаете, как в кино, как у Нетфликса. Был человек и растворился, ну как этот… ну, как его, доктор Стрэндж.

– Хм, действительно что-то странное. Вы это можете повторить нашим специалистам?

– Да, конечно…

– Сейчас вы успокоились?

– Абсолютно. Так вы приедете?

– Хорошо, – подумав немного, отозвался голос, – Ждите. Вызываю наряд, диктуйте адрес.

Вошедшие к Денису двое спасателей, среди которых был врач, не сразу поняли, что произошло. Поначалу они ходили по комнатам, спрашивали Дениса Алексеевича о местоположении жены в момент исчезновения, в каком состоянии оба были и другие, казалось, незначительные вещи. Врач посоветовал ему выпить «корвалольчику» и еще раз попросил рассказать о происшествии, и, только убедившись в его вменяемости, в растерянности сел на диван. Скоро приехали полицейские, почти одновременно с тёщей и Олегом. Один из них сказал, что спасать некого и, судя по выражению его лица, не поверив рассказу Дениса, посоветовал ему попросить оперативников проверить содержимое стакана. Оперативники, приехав сразу после спасателей, долго звонили по разным номерам. В конце концов, приехал совсем молодой медэксперт, как показалось Денису, взял на пробу содержимое стакана, отпечатки пальцев и уехал. Так ничего не прояснив, уехали все. Следователь посоветовал Денису никуда не отлучаться во время следствия. С тоскою и печалью в глазах Денис уселся на балконе. Тёща, попричитав и поплакав, наконец немного успокоилась после увещеваний следователя, а Олег с грустной улыбкой сидел на кухне. Услышав звонок своего айфона, Башманов взял трубку:

– Алле?

– Денис Алексеевич Башманов?

– Да, я слушаю.

– Майор Круглов, фээсбэ. Сидите дома, сейчас я к Вам приеду. Ничего не трогайте, не пейте сомнительные жидкости и ведите себя спокойно до моего прихода, – спокойный тембр успокаивал и внушал оптимизм.

– Хорошо, я буду дома. Когда приедете?

– Через полчасика. До свидания.

Башманов открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся Круглов с раскрытым удостоверением.

– Ну, привет, – с этими словами, не дожидаясь приглашения, он прошел на кухню, – Так-так, хоромы не царские. Где у нас стаканчик? А, вот он. А, вот и термосок… Молодец, не пил… Хм, там уже пусто…

Походив с пустым термосом по квартире, Валерий заглянул во все комнаты, прошёл опять на кухню, сел и печально посмотрел на Дениса.

– Так, молодой человек. Давайте договоримся, что вы работаете теперь только со мной, ну, кроме полиции. Я подчёркиваю, только со мной. Никаких журналистов, психологов, врачей не должно быть в этом деле.

– Но… Но я, – начал было Денис, но Круглов перебил.

– Да, друзей поставить в известность можно. Но! – Валерий поднял палец вверх, – О друзьях я должен знать всё. И если ты (давай на ты, если ты не против) уже проболтался, даёшь мне список друзей. Это первое… Второе. Ты им всем сейчас звонишь и говоришь, что она нашлась и просто решила так подшутить. Да, лучше начни со второго. Паники быть не должно.

Начало экспедиции

В экспедицию отправилось двадцать пять человек: руководитель, его помощник, три старших научных сотрудника, семь младших, рабочие, врач, повар и три сотрудника НКВД для охраны. Людей подбирали тщательно: все кандидаты должны были обладать хорошим здоровьем, крепки, выносливы и, естественно, быть хорошими специалистами в своих областях. Они должны были пройти от Лхасы вдоль Брахмапутры и Непальского хребта и выйти к Дели. Там самолетами их планировалось перебросить обратно, в СССР.

«До Пекина ехали весело, почти без простоев. Полуторок до Лхасы ждали почти две недели. Цистерны с горючим при налете японцев взорвались, а когда придут новые никто не знал. Изнывая от бездействия, сидели в маленькой гостинице при железной дороге. Слоняясь по коридорам, заходили друг к другу, общались. Купили на рынке подержанный граммофон с джазовыми пластинками, заводили его по вечерам, слушали, танцевали. Кто-то читал. Научные сотрудники частенько собирались вместе, спорили за чашкой чая. Было весело.» – писал в своем журнале Лев Борисович

О том, что экспедиция следует по заданному маршруту, никто не знал. Официально они все ехали в северную Монголию на раскопки курганов. Пресса сфотографировала их на фоне монгольских степей, взяла у них интервью и в спешном порядке уехала на полуторках, сопровождаемая красноармейцами.

В один из жарких и пыльных дней июля приехали, наконец, пять полуторок, две из которых были предназначены для оборудования и топлива, одна тянула полевую кухню. Погрузились по-военному быстро и тронулись в путь по каменистым пыльным дорогам. К западу от Пекина потянулись горные районы, чередовавшиеся с плато, на которых ютились рассыпанные везде деревеньки. По пути встречались частые подводы с низенькими лошадьми, пешие крестьяне, солдаты, неровным строем, идущие на передовую, полуторки с ранеными. Пару раз пролетали японские разведывательные самолеты, резко снижались над колоннами, но очередей не давали. Дни в дороге тянулись долго. Наконец, после долгого пути на юго-восток, потянулись предгорья Тибета. Воздух становился прозрачнее, и вечерами казалось, что таинственная синяя пелена окутывает гористую местность до горизонта. Вдали виднелись белые шапки высоких гор. Начинали появляться частые пагоды, проехали несколько монастырей, живописными остроконечными крышами дополнявшие местный ландшафт.