скачать книгу бесплатно
– Я – Демонтин Летящая Походка, – ответил индеенок, плюхаясь в дорожную грязь к ногам ковбоя – к молчаливому удивлению Джона, невысказанному ехидству Бэтти и несказанному облегчению барана.
Юнец был одет в мешковатую униформу, впрочем, чего уж там, скорее всего она и была раскрашенным мешком, в котором продрали отверстия для рук и ног. Баран же был реально страшен. Точнее, нереально грязен. Еще точнее, судя по многострадальной морде, да и по всему телу, на бедолагу просто напал сумасшедший авангардист, который вывалял кучерявого в луже синей краски. Надо ли говорить, что мешок, который напялил Демонтин, побывал в той же луже…
– Я почтовый служащий. Точнее, стажер. Волонтер.
– Так, а это что?
– Это? – паренек оглянулся. – Это просто баран. Он на меня работает. Точнее, я на нем. Ну, вы поняли…
Джон удивленно хмыкнул:
– Никогда раньше не слышал о почтовых баранах. Но что с ним? Это боевая раскраска твоего племени?
– Ну… – Демонтин задумчиво почесал за ухом. Баран аж прибалдел от такого неожиданного проявления ласки и настороженно ухо отдернул. Вообще видно было, что парнокопытное изрядно напугано всем происходящим, что и понятно: не все рождаются храбрыми львами. – Любая дорога опасна, и я подумал, что если нанести на барана цвета почтового отделения, то никакие бандиты не станут на нас нападать: всем ведь нужны письма…
– Боюсь тебя огорчить, но степные волки редко умеют читать. В основном пишут: романтически, кровью клиентов по земле, и все больше всякую нецензурщину. А еще прекрасно слышат, а ты зачем-то нацепил на своего «скакуна» колокольчик…
– Я думал, так можно отпугнуть приведений.
– А вот у них как раз ушей нет.
– Ну ладно, сдаюсь, просто когда я его украл, колокольчик уже был, и я постеснялся снимать…
– Ишь какой робкий… Стоп, так он краденый? – уже обессиливший от хохота ковбой осторожно улыбнулся, морально готовясь к очередному приступу. – Много я в жизни повидал. Лихие угоны поездов, отчаянные налеты на торговые караваны, кровавые ограбления банков. Но дерзкое похищение барана – о таком слышу впервые. Зачем?
– Чтобы догнать вас, – виновато пожал плечами парниша. – У меня срочное дело, а никакого скакуна мне взять не разрешили, мол, свободных нет. А я давно мечтал о хорошем баране или об овце. Прямо спал и видел такого. Они, правда, живут мало. Вот если бы баран волшебный был… э лек три чес кий… Эх, ладно. На самом деле я сначала хотел угнать корову, а лучше стадо, голов пятьдесят. Ну или хотя бы лошадь. Но за ними приглядывали, а за этим – нет.
– Неудивительно, – посмотрел Джон на медленно помирающего на ходу барана. Затем понял, что все еще чегото не догоняет. – Зачем ты его обул?!
– Мистер, ну что за выражения? Обул я того фермера, который решил на Диком Западе завести барана, и даже не привязал его. А своего скакуна я замаскировал. Чтобы меня не вычислили по следам. Что с вами, мистер, вам плохо?
От пробивавшего его смеха ковбой начал медленно оседать рядом с уже прилегшей на всякий случай Бэтти. Однако затем взял себя в руки, схватился за рога коровы и заставил себя подняться.
– Ладно, умник, последний вопрос, просто чтоб посмеяться. Шляпу ты на него нацепил с той же целью? Замаскироваться в толпе? Или продвигал новую маркетинговую политику: почта с человеческой мордой?
– Что? – не понял ни слова заинтересовавшийся Демонтин. – Не, это ваша.
– Что? – не понял уже Джон.
– Шляпа ваша. Подобрал в луже. Мне ее просто деть некуда было. Вот, – парень, нимало не смущаясь, снял самую большую шляпу Запада с вихрастой головы барана и возложил ее на затвердевшие патлы Джона, прикрыв не до конца дожеванный парик. Безмолвная кудрявая скотина лихо встряхнула головой, а онемевший от такой наглости ковбой по-бараньи уставился на мальчугана.
Тяжелый взгляд сурового ковбоя подействовал на Демонтина, как на слона дробина – чем-то развеселил.
– Ах, мистер, вы сейчас так похожи на моего барана! Он так же загадочно посмотрел на меня, когда я придал ему подобающий ковбою вид. Но довольно слов! Я принес Вам письмо! – важно объявило непоседливое дитя прерий, раскрывая перекинутую через плечо холщевую сумку.
Джон поморщился.
– Ты ошибся, парень. Ты ведь даже не знаешь, кто я.
Ступай-ка отсюда!
– Это и не важно! Все равно это письмо специально для Вас!
– Ты говоришь загадками, и я не собираюсь их разгадывать.
– Да нет же! Вы – убийца подлого Гарри!
– Это мог сделать кто угодно!
– А сделали Вы! И я должен отдать Вам записку. Это вопрос жизни и смерти!
– Правда? Такие вопросы я люблю.
Нет, последнюю фразу произнес вовсе не ковбой. И даже не Шальная Бэтти, хотя пару раз за бредовый диалог она и порывалось вставить свое веское «Му!» и настучать копытом засранцу по ушам. Баран все еще не отошел от случившегося. Значит, остается одно: новый участник диалога. Вон он вышел на свет в паре шагов от спорщиков. Или не он, а они. В общем, судите сами: снизу четыре копыта – наверху одна голова. Снизу мускулистые ноги, бурая шерсть – наверху все та же лысая голова. Массивное туловище украшает мохнатый хвост, чем-то похожий на конский, а вот наверху… ну, вы поняли, на голове конские хвосты обычно не растут. Так можно продолжать долго, но уже понятно, что верхняя половина существа сильно проигрывала нижней в объеме и разнообразии, хотя и была явно главней. Так всегда: низы значительней, зато верхи – значимей…
– Ну вот, накликали. Сфинкс… – протянул ковбой.
К собеседникам неторопливо приближалось массивное существо двух метров в холке весом в пару тонн, оставляя просторную просеку в пугливо подминающейся под исполином растительности. Непонятно, как он мог подобраться так близко. Еще страннее то, что метров через десять оставляемый им след обрывался, словно сфинкс возник из ниоткуда. И что самое паршивое, Джон Дабл-ю Смит прекрасно знал, что, несмотря на кажущуюся неторопливость гиганта, от сфинкса уже не убежать…
Классическая легенда Дикого Запада. Голова мужчины, тело бизона. Вот не повезло человеку! Или быку?… Сфинксов притягивают споры, загадки. Именно поэтому по некоторым дорогам лучше ездить одному…
– Трепещите, смертные, вы заплатите за свое кощунство!
Сфинкс был суров, брутален, и, если бы не глупая фраза, голова его наводила бы на ассоциации с голливудским героем боевиков Джейсоном Стэйтемом. Тварь медленно приближалась. Джон машинально прикидывал, какого размера останется лепешка, когда эти несколько тонн разбегутся и вомнут его в желтую грязь. Досчитал. Мрачно сплюнул. Достал кольт. Ну да, пулю в висок ведь менее болезненно?
Глядите, а мальчишка-то ничего, держится. Точнее, горящим взором смотрит на чудо, само целенаправленно идущее в руки.
– Ой, дяденька ковбой, смотрите, какая зверюшка?
Можно я его себе возьму, вместо барана?
– Ме?! – заинтересованно поднял голову рогатый, с надеждой глядя на потенциального преемника. Сфинкс неуверенно притормозил, с сомнением посмотрев на странную компанию. Надо признать, неуверенность придала ему что-то узнаваемое, человеческое, в общем, чудо-юдо начало слегка напоминать Виктора Сухорукова.
– Я говорю, бойся меня, мальчишка!
– Вот только рот надо будет чем-нибудь занять, а то говорит много, мочи нет, клиентов распугает. Хотя… – в голосе юного представителя старого индейского племени вдруг послышался звон задетой торговой жилки, – если должным образом это подать… Подумайте только, голосовая почта, это же сколько возможностей…
Сфинкс замер. Потом радостно покачал головой:
– Я понял, индеенок просто потерял разум от страха!
Ах-ха-ха-ха!..
Под скептическим взглядом ковбоя громогласное «ахха-ха-ха» как-то незаметно трансформировалось в чуть более скромное «хо-хо-хо». Заметив отчетливую иронию в лукавых глазах Шальной Бэтти, сфинкс заметно покраснел и выдал что-то вроде смущенного «хи-хи». Молчаливая мольба и надежда в очах барана превратила возглас существа в скромное «хе», а снова посмотрев на приценивающегося Демонтина, сфинкс умолк вовсе.
Когда паренек деловито принялся развязывать ботинки на ногах барана, поглядывая на копыта бизона, лысая голова Гоши Куценко то ли взмолилась, то ли возмутилась:
– Да хватит уже, есть в вас хоть что-то человеческое?!
* * *
– Нет, нет, и не просите. Правила есть правила. Господа! И дамы! – спохватился сфинкс, учтиво повернувшись к боевой корове. Встретив надменный взгляд Бэтти, но нимало не смутившись, человек-бизон фривольно подмигнул. Та оскорбленно вздернула голову. Баран с мрачным и решительным видом прикрыл ее плечом, угрожающе наклонив голову. Сфинкс как ни в чем не бывало продолжил: – Я обязан задать вам загадку. И если вы не отгадаете, вас постигнет страшная кара.
Демонтин хотел было возмутиться, но не смог. Чисто физически. Парень сразу же понял, что во рту у него рука ковбоя. Нет, индеенок понял это даже не потому, что ковбойские руки обладают узнаваемым специфическим вкусом или запахом (кровь, табак, вино, порох, пот, приключения), просто вариантов тут было немного. Раздумывая, означает ли этот панибратский жест новую ступень дружбы, Демонтин ненадолго затих, чем и воспользовался Джон Смит.
– Я слышал, что загадка у тебя всегда одна. А еще – что ты знаешь все. И мне очень хочется проверить, правдив ли мой ответ на твой вопрос.
Ну согласитесь, что начал ковбой с чего-то непонятного и заумного. Однако сфинкс, внимательно посмотрев на сжатые губы и как будто жаждущие чего-то глаза героя, задумчиво покачал головой.
– Как необычно. Ну что ж, будь по-твоему. Итак. Что ходит утром на четырех ногах, днем – на двух, вечером – на трех, а ночью – не ходит вовсе?
– Для того чтобы следующим утром снова встать на ноги, ведь так? – напряженно спросил Джон. Сфинкс молчал. Смит снова открыл рот…
И вдруг почувствовал, что хочет вскрикнуть, но не может – это Демонтин, так и не определившись с выбором ответного знака дружбы, больно прикусил палец ковбоя, решив заодно дать ему по губам своей рукой. Воспользовавшись замешательством Джона, индеенок выкрикнул:
– Я знаю! Это жители Далсвиля!
Ковбой в шоке уставился на мальчугана, Бэтти издала озадаченное «му», и даже Сфинкс, надевший было маску пафоса и бесстрастности, и удивленно спросил:
– Почему?
– Ну как, это же элементарно! – засмеялся довольный собой паренек. – Утром они ползают на четвереньках, потому что встать после вчерашнего у них еще не получается. Днем они сидят в салуне «У Бил», а там, я знаю, смешные двуногие табуреты. К вечеру все табуреты уже разбиты, и оставшиеся посетители стоят, опираясь на барную стойку. Ну а ночью они падают в мертвецкий сон, чтобы завтра быть в силах снова выползти к трактиру…
– Это не так! – покачал головой сфинкс.
– Да ты просто не знаешь этих далсвильцев!
– Довольно! – закричала лысая голова.
– Подожди! – взмолился Джон. – Дай нам еще шанс.
– Нет! Теперь вас постигнет суровая кара! Ха-ха-ха!
– Упс! – виновато выдавил Демонтин, закрывая глаза. Ковбой настороженно огляделся. Бэтти приняла боевую стойку – она, впрочем, ничем не отличалась от обычной. Баран… впрочем, уж его-то некогда описывать!
Прошло минут пять. Ну, правда, вот если без шуток, что может сделать с храбрым воином этот несчастный сфинкс? Забодать до смерти? Разогнаться уже не успеет, а лысые головы – не самый лучший таран, что бы об этом не думали какие-нибудь любители трактирных драк. Затоптать? Пара метких выстрелов в глаза и не такой паровоз остановят. Забросать загадками насмерть? Заставить сгореть со стыда, оттого что не могут угадать ответ? Тоже мне, нашел интеллигентов-перфекционистов…
В общем, сфинкс как-то быстро выдохся. Его смех сошел на нет сам собой. Демонтину надоело зажмуриваться уже через минуту. Через две и Джон устал настороженно оглядываться, достал кольт, снова всмотрелся в темноту, все еще ничего там не нашел, на всякий случай пристально посмотрел на человека-бизона, убрал кольт, снова достал, потому подумал и начал делать зарядку. Бэтти подняла глаза к небу, молчаливо вопрошая: и за что мне все это? Баран…
– Вот он! Я слышу! Наконец-то я поживлюсь свежей головой! – обрадованно облизнулся сфинкс. Потом сконфуженно добавил: – Простите, пожалуйста, за задержку, просто мой брат никогда не может прийти вовремя.
– Ах вот кого мы ждали, старшего братца… – пробурчал Смит, а затем ехидно посмотрел на жалкого гибрида.
Демонтин же уставился куда-то за плечо ковбоя, натянуто улыбнулся и вдруг пулей рванул к сфинксу и спрятался у того за спиной. Джон, успев лишь проклянуть весь этот неудачный день, стремительно развернулся.
Любопытнейший парадокс. Сравнить по отдельности любую часть тела уже знакомого человека-бизона и новоприбывшего, в жизни не подумаешь, что они чем-то похожи. А вот когда они стоят рядом, сразу почему-то понимаешь – братья. Это как с Подлым Гарри и Грязным Ларри… Существо, стоящее перед ковбоем, обладало телом накачанного римского гладиатора и головой свирепого бизона. И оно явно очень злилось…
– Какие-нибудь предложения? – громко спросил Джон у соратников.
Бэтти оценила ситуацию и отошла подальше, оставляя хозяину пространство для маневра. Но боевой корове явно стало стыдно. Подумав, она подбадривающе помычала. Затем, решив, что ее долг выполнен, с облегчением приготовилась смотреть представление.
Откуда-то сзади послышался звонкий голос Демонтина:
– Я слышал, минотавра можно убить волшебным мечом!
– Правда? – наигранно обрадовался Джон. – У тебя, конечно же, есть такой с собой?
– Мм… Я слышал, что и волшебный кольт помогает… – нимало не смутившись, продолжил заливать индеенок.
«Да ладно, почему бы и нет?» – подумал ковбой, всаживая несколько пуль в противную харю. Эффект налицо.
Или на лице, точнее, на той же харе: морда чудовища украсилась кровью и первобытной ненавистью.
– Видимо, ваш кольт недостаточно волшебный! – возмутился Демонтин.
– Неужели?! – несколько истерично прокричал Смит. Минотавр тем временем подошел почти вплотную. Засунув за пояс бесполезный кольт, Джон обреченно вздохнул и прошептал: «Ладно, бык, иди сюда, не получилось с волшебной пулей, так сейчас отведаешь геройского кулака, а то и получишь чудесного пенделя».
Если бы минотавр знал, что Джон Дабл-ю Смит, будучи одним из элитных охотников на нелюдей, в совершенстве владел всеми видами боевых искусств, он, несомненно, убежал бы прочь. Но, к несчастью для ковбоя, эта информация просто не могла поместиться в бычью голову…
Уух… Пролетая мимо Демонтина и сфинкса, Джон еще успел удивиться: о чем же это они так ожесточенно спорят?
– Я говорю, только живая, еще кровоточащая! Хватит!
Я не буду больше метать бисер перед ковбоями!
– Ишь губу раскатал, копыта раскидал, метатель… Кентавр ты недоделанный!
– Тебе что, жизнь не дорога?
– Захлопни варежку, хапуга, подавишься!
– Молокосос!
– Это мне бизон говорит?!
Кажется, индийский паренек был просто не запрограммирован на страх…
О-ох. Очередной бросок, и снова Джон у бычьих ног. Хорошо, что управляемым бизоньим мозгом человечьим ногам нужно было время, чтобы дойти до отброшенного вдаль ковбоя. В который раз. Смит чувствовал себя игрушкой для кота. Всего его умения хватало лишь на то, чтобы выскальзывать из смертельной хватки минотавра да уворачиваться от прямых ударов. Но любой слепой взмах мускулистой руки отправлял Джона в долгий полет. Ничего, еще чуть-чуть так потренироваться, и можно будет устраиваться в цирк подражателем птиц. Правда, если этот бычара в ближайшее время не утихомирится, можно будет поработать и имитатором корма для червей. Причем искуснейшим. Ковбой застонал.
– Нельзя ли потише? – недовольно взмахнул руками Демонтин. – У нас с мистером Сфинксом тут деловой разговор. Дайте нам еще немного времени!
– Немного времени? Ха, да легко! Я только в раж вошел! – бравурно воскликнул ковбой, зайцем наворачивая круги вокруг разъяренного человека-быка. Видимо, чтобы сильнее запутать противника, Джон бегал, как гепард, извивался, как змея, прыгал, как кенгуру, и орал боевые кличи как резаный, а однажды даже чуть не зарылся головой в землю, как страус, правда, это произошло уже с подачи минотавра.
Все. Подниматься уже нет сил. Скоро все кончится. Руки-ноги отваливаются, сердце стучит, голова звенит. Перед глазами уже замаячили крученые рога… Стоп. Крученые?
Звон в голове усилился, обогатился угрожающим мемеканьем. Баран выглядел так страшно… нелепо, так что даже минотавр притормозил. Да-да! Почтовый барашек Демонтина, как голубь из рукава фокусника, стремительно рванулся вперед откуда-то из-за спины Джона. Глаза сверкают, рога блестят, боевая раскраска растекается от пота, а Шальная Бэтти провожает восхищенным взглядом. В зубах у толсторога болтался вещмешок индеенка. Необычное зрелище заставило ковбоя привстать от надежды, а минотавра – присесть от ошаления. Храбрый скакун, резво проскользнув мимо мускулистого крепыша, подбежал к спорщикам и с разгону так втемяшился в голову сфинкса, что искры, посыпавшиеся у того из глаз, стали видны невооруженным глазом. Ноги массивного парнокопытного тяжело подкосились. Баран презрительно разжал зубы. Его ноша чувствительно ударила сфинкса по носу, тем самым, естественно, приведя в чувство. Лысая голова повернулась к Демонтину и хрипло прокричала:
– Согласен! Хватит, я согласен!
